Основные черты буддийского учения

Прежде чем вести разговор об учении буддистов, следует сделать несколько существенных замечаний. Дело в том что, во-первых, буддизм исторически представлен в виде различных течений и направлений, подчас чрезвычайно отличающихся друг от друга.

Во-вторых, чрезвычайно тяжело идентифицировать, является ли буддизм, как это принято считать, религией; или же, на самом деле, это невероятно изощренная философская система; или это некоторое построенное на психофизических практиках этическое учение. Надо сказать, что буддизм с натяжкой подпадает под любую из перечисленных категорий. Буддизм трудно называть религией, поскольку в нем отсутствует идея Нетварного Божества. На страницах сутр то и дело встречаются упоминания о различных богах, но достаточно беглого знакомства, чтобы понять, что эти персонажи проникли сюда контрабандой. Дело в том, что буддизм чрезвычайно толерантен ко всему, что напрямую не затрагивает его мироощущение. А поскольку проповедь свою буддийские учителя вели, как правило, в религиозной среде, они легко встраивали в свое учение традиции того народа, которому проповедовали, одновременно вписывая божества этого народа в свой пантеон. Синтез буддизма с местными верованиями произошел в Китае, Японии, Монголии, Тибете и в других странах, куда проник буддизм. Кроме того, участь божеств в буддизме столь же незавидна, сколь и участь людей — они подвержены причинно-следственному круговороту, отчего вынуждены рождаться и умирать, как и прочие живые существа, за исключением Будды. Но почитание Будды тоже нельзя назвать исключительно религиозным поклонением: Будда скорее учитель, указующий путь избавления.

С другой стороны, если рассматривать буддизм лишь как философское учение, мы тут же наталкиваемся на новые трудности. Буддийская философия никогда не была умозрительной дисциплиной, направленной на поиск истины, ценной как таковой. Она всегда была лишь частью буддийской практики, направленной на трансформацию личности. Носителями философского знания в буддизме были исключительно члены монашеского сообщества — сангхи. В этом контексте буддийская философия относилась самими буддистами к области «искусных средств», «уловок» — некоей интеллектуальной игры, призванной трансформировать сознание, разрушить привычные связи.

В силу изложенных причин, отстраненному исследователю невозможно вычленить некий «истинный буддизм». Тем не менее, существует некий круг идей, которые в том или ином виде, с той или иной акцентуацией характерны для всех направлений буддизма. К этим идеям следует отнести, так называемые, Четыре Благородные Истины; учение о причинно-зависимом происхождении и карме; доктрину анатмавады («не души») и кшаникавады (учение о мгновенности), а также буддийскую космологию.

Все буддисты верят, что эти принципы были провозглашены самим Буддой.

Четыре Благородные истины

представляют собой формулировки, вполне сопоставимые с формулировками врача, ставящего больному диагноз и назначающего лечение.

Первая Благородная истина — это истина о страдании. Термин духкха — страдание, можно также перевести как тягота, бремя, канитель. «Все есть страдание. Рождение — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание. Соединение с неприятным — страдание, разлучение с приятным — страдание. Поистине, все пять групп привязанности суть страдание» — такой формулировкой передается первая Благородная Истина. Для буддиста страдание есть фундаментальная характеристика бытия как такового. Мир является не результатом Благого Творения, а кошмарным порождением человеческого желания. Даже временное удовлетворение желания и связанное с этим удовлетворением удовольствие не является противоположностью страданию, а включено в него, представляя собой его аспект. Человек находится в состоянии постоянной неудовлетворенности, его желания даже могут вступать в конфликт друг с другом. Говоря о страдании, буддизм не ограничивается человеческим уделом. Страдают животные, в природе жизнь одного покупается ценой жизни другого. Неисчислимы страдания обитателей буддийских адов, где страдают от никогда не удовлетворяемых влечений голодные духи, страдают и божества. Нет такой формы жизни, которая не была бы подвержена страданиям.

Вторая Благородная истина — истина о причинах страдания. Эта причина — влечение, желание, стремление, привязанность к жизни. Это влечение понимается буддизмом чрезвычайно широко, в это понятие включается и отвращение, как оборотная сторона влечения. В основе жизни — влечение к приятному и отвращение к неприятному, основанные на непонимании того, что суть бытия есть страдание. Влечение порождает страдание, если бы не было влечения и жажды жизни, не было бы и страдания, но этой жаждой пронизана вся природа. Регулируется же эта жизнь законом кармы. Слово карма может быть переведено как «дело», «действие», причем это действие обязательно имеет причинно-следственный результат. Совокупность всех действий, совершенных в течение жизни, точнее, общая энергия этих действий определяет необходимость нового рождения, которое полностью определяется кармой (т. е. характером совершенных действий) умершего. Иными словами, всякое действие является следствием какого-либо уже совершенного действия и причиной еще имеющего место совершиться. Этот круговорот действий, ведущий к не-прекращающейся череде рождений-смертей, в религиях Индии называется сансарой. Избавление из круговорота сансары является основной целью этих религий. Согласно общеиндийскому мировоззрению, сансара безначальна, то есть ни у одного из существ не было абсолютно первой жизни, все они пребывают в сансаре извечно. Это означает, что человек, заброшенный в мир, снова и снова совершает поступки, каждый из которых заранее предопределен, поскольку является не действием свободного волеизъявления, а следствием всего ряда предшествующих деяний. Сансарическое существование чревато повторяемостью ситуаций и ролей, мучительным однообразием циклической воспроизводимости одного и того же содержания, для индийца она сопряжена с чувством несвободы и мучительной порабощенности. В отличие от христианства здесь отсутствует линейность времени, его эсхатологическая направленность к концу, когда пришествие Спасителя должно положить конец власти греха, страдания и смерти, когда человек может надеяться на иное бытие в Его Царстве, неподвластном тлену. В индийских религиях время течет по замкнутому кругу. При этом причинно-следственный закон (карма) понимается буддистами не как некое возмездие или воздаяние со стороны Бога, а как абсолютно объективный базовый принцип существования, неотвратимый как закон природы, действующий безлично и автоматично. Помимо человеческого, буддист признает еще пять возможных форм существования: рождение в качестве божества (дэва), воинственного титана (асура), а также животного, голодного духа (преты) и обитателя ада. Первые две формы рождения вместе с человеческой считаются «счастливыми», остальные три — «несчастными». Никакой идеи «духовной эволюции», которую проповедуют нетрадиционные оккультные учения, в буддийской модели не заложено: после смерти в качестве божества можно снова родиться человеком, потом попасть в ад, потом родиться животным, снова человеком и так до бесконечности. Но, согласно большинству буддийских учений, человек единственный из всех существ способен порождать карму и, таким образом, несет все же некоторую долю ответственности за свои поступки, другие же существа только пожинают плоды благих и дурных деяний, совершенных ими в предыдущих рождениях. В буддийских текстах постоянно подчеркивается, что человеческая форма существования особо благоприятна. С одной стороны, человек не так погружен в обманчивое блаженство, как небожители, с другой, не настолько измучен страданиями, как обитатели адов, кроме того, в отличие от животных он наделен достаточным интеллектом. Это уникальное положение предоставляет человеку парадоксальную толику свободы: возможность выйти из всеобщего круговращения в вечное блаженство нирваны. Тут мы непосредственно приближаемся к содержанию.

Третья Благородная истина — истина о прекращении страдания, то есть о нирване. Несмотря на то, что все уровни существования пронизаны страданием, существует, как утверждает буддийское учение, такое состояние, в котором страдания больше нет, и состояние это достижимо. Именно это состояние буддисты называют нирваной.

Слово «нирвана» восходит к санскритскому корню «нир» со значением «угасание», «затухание». Исходя из этого, востоковеды XIX века трактовали нирвану как полное прекращение жизни, некое полное умирание, вследствие чего обвиняли буддизм в пессимизме. Сами буддийские тексты настойчиво подчеркивают, что угасание вовсе не означает прекращение бытия. Угасают именно аффекты и страсти, являющиеся причиной страдания, а вместе с причиной должно исчезнуть и следствие. Однако если бы мы попытались дать позитивное определение нирваны, нас постигла бы неудача… Дело в том, что Будда, никогда не давал прямого ответа на вопрос, что же такое нирвана, более того, старался промолчать, когда этот вопрос ему все-таки задавали. Опираясь на свидетельства источников, мы можем констатировать только, что нирвана, о которой учит Будда — не Бог, и не безличный Абсолют, и его молчание не имеет ничего общего с апофатической теологией. Нирвана не некая субстанция, поскольку субстанций буддизм вообще не признает, а, скорее, некоторое неподдающееся описанию состояние, абсолютно не имеющее отношения к обычному (сансарическому) опыту, в котором нет ничего подобного. Поэтому правильнее ничего не говорить о нирване, нежели сравнивать ее с чем-либо нам известным, иначе буддист силою воображения немедленно сконструирует «свою» нирвану, создаст некий ее ложный образ и привяжется к ней, сделав, таким образом, саму нирвану объектом вожделения, а, следовательно, и источником страдания. Поэтому Будда ограничивался самыми общими характеристиками нирваны как состояния, свободного от страдания, или как состояния высшего блаженства.

Четвертая Благородная истина указывает буддисту путь, двигаясь которым он может достичь освобождения — нирваны, то есть Благородный Восьмеричный путь. Путь этот разделен на три большие этапа, которые буддисты называют: этап мудрости, этап нравственности, или соблюдения обетов, и этап сосредоточения, то есть психопрактики. Первый этап включает в себя две ступени, остальные по три.

I. Этап мудрости

1) Правильное воззрение. (Здесь и далее, на протяжении изложения этапов Восьмеричного пути, слово «правильный» (самьяк) может быть переведено как «целостный», «полный» или «всеохватный». Таким образом, оно одновременно указывает и на правильность, то есть на предписанный буддийской традицией характер практики, и на всеобъятность, тотальность этой практики). На этом этапе адепт должен узнать и усвоить Четыре Благородные Истины и другие базовые положения буддизма, пережить их, сделать основой мотивации всего своего поведения.

2) Правильная решимость. Руководствуясь принципами буддийского учения, адепт должен раз и навсегда встать на путь, ведущий к нирване.

II. Этап нравственности

3) Правильная речь. Итак:, исполнившись решимости, буддист должен избегать лжи, клеветы, лжесвидетельства, брани, закрыть свой рот для питающих вражду сплетен.

4) Правильное поведение. Живя в миру, адепт принимает минимальное количество обетов, которые должны способствовать накоплению благой кармы. Вот список этих обетов:

1. Ненасилие, непричинение вреда живым существам.

2. Отказ от дурной речи (ложь, клевета и все, что уже перечислялось в связи с третьим шагом).

3. Отказ от воровства, присвоения чужой собственности.

4. Отказ от прелюбодеяния.

5. Отказ от употребления дурманящих веществ.

Обеты для монашествующих куда более строги и предназначены не для улучшения кармы, а для полного ее исчерпания и изничтожения.

5) Правильный образ жизни, по сути, дело то же, что и правильное поведение, но этот шаг больше ориентирован на других, взятый в социальном измерении. Правильный образ жизни предполагает, что буддист будет воздерживаться от тех занятий, которые несовместимы с правильным поведением. Например, он должен воздерживаться от торговли живыми существами, будь то работорговля или просто торговля скотом, от торговли оружием, от службы в армии, распространения наркотиков или алкоголя. Кроме того, адепт не может заниматься профессиями, связанными с обманом (к числу таких буддисты относят и занятие гаданиями, предсказание судьбы, составление гороскопов и т. п.).

III. Этап сосредоточения

Этот этап самый важный для достижения цели (предыдущие этапы должны рассматриваться исключительно как необходимая подготовка к нему, не имеющая самостоятельной ценности), предназначен уже в основном для монашествующих.

6) Правильное усердие, заключающееся в постоянных занятиях буддийской йогой. Санскритское слово «йога», образованное от корня «йудж» — связывать воедино, сопрягать, запрягать, родственно русскому «иго» и английскому «yoke» — «ярмо», «иго». Оно означает концентрацию, сосредоточение всех сил для достижения цели. Издревле этим словом называли в Индии ряд различных, весьма сложных систем психофизического тренинга, направленного на изменение сознания и переход из обычного «профанного» состояния в сакральное состояние «бессмертия и свободы». В широком смысле слова, йогой зовут любую форму психотехники, практикуемой для освобождения от сансары. О «правильной решимости» здесь говорится как о развитии установки на углубленное, соответствующее буддийской традиции занятие психофизической практикой созерцания для перехода в нирвану.

7) Правильное памятование, представляющее из себя тотальный контроль над физическими и сознательными процессами при развитии непрерывной осознанности. Адепт сначала старается достичь успокоения сознания, прекращения волнения психики, избавления от аффектов и психической нестабильности. Когда это удается, он должен сознательно культивировать благие, с точки зрения буддизма, состояния и отсекать неблагие.

8) Правильное сосредоточение, или правильный транс. На этом последнем этапе буддист ставит себе целью достижение самадхи, предельной формы созерцания, при которой полностью должны исчезнуть различия между созерцающим (субъектом), созерцаемым (объектом) и самим процессом созерцания. Буддийская традиция описывает многочисленные виды самадхи, некоторые из которых должны приводить к нирване. Правильная, с буддистской точки зрения, практика транса самадхи приводит монаха к освобождению и он становится архатом, т. е. «достойным». Достижение этого состояния является целью Восьмеричного Пути и исчерпывает собою содержание четвертой Благородной Истины.