Глава 12. окунись с головой

Альбом «The Great Southern Trendkill», с музыкальной точки зрения, держится на экспериментах, и для многих наших фанатов он является любимым альбомом. Но лично мое мнение таково – я потерялся на этом альбоме. Он не коммерческий – говорю с уверенностью – и, с точки зрения группы, он чертовски крут в музыкальном плане, просто не соответствует моему вкусу.

Перед началом записи мы задались вопросом: куда двигаться дальше? Группа становилась все тяжелее и тяжелее, а как далеко может зайти машина, работающая без сбоев? Стать еще тяжелее!

На «Trendkill» мы распылялись меньше прежнего. Запись начиналась с риффа Дайма, и вместо того, чтобы записывать одновременно сорок песен, мы сконцентрировались на десяти самых жестких. Зачем тратить время на другие тридцать, если они не попадут в запись?

УОЛТЕР О'БРАЙАН

«Фил хотел, чтобы музыка становилась тяжелее, тяжелее и тяжелее, что было странно, ведь он мог врубить в тур-автобусе альбом Journey, как будто это были Cannibal Corpse. Он постоянно твердил, что Metallica продались и не хотел выходить с ними на сцену, обзывая кучкой ссыкунов. И это было проблемой - ведь остальные упрашивали меня устроить им тур вместе с Metallica.»

Как и прежде, Фил находился в Техасе во время записи, мы работали примерно пару недель, пока нас что-нибудь не выводило из себя, и мы говорили «Ладно, хер с ним». Тогда Фил улетал домой, в Новый Орлеан. Мы брали передышку, примерно на месяц, и потом вновь собирались вместе, не как раньше – работая тридцать дней без перерыва, пока запись не будет завершена.

Дневной распорядок был примерно таким: мы вставали, перекусывали, затем начинали запись. Когда нам нравился какой-то кусок записи, мы звали Фила. Он всегда работал по ночам. Он вставлял свои пару центов, и мы меняли что-то до тех пор, пока запись не нравилась всем. Как и всегда, в центре внимания оставалось наше звучание. Иногда я оставлял свою изначальную партию, если она подходила, но в восьми случаях из десяти, позже мне приходилось что-то исправлять, а это было труднее – здесь уже не было этого живого чувства, как при игре, стоя на полу.

Помню, когда мы записывали демо некоторых треков «Trendkill», я решил немного приукрасить свою партию, Винни же придрался к этому, когда дело дошло до финальной записи. Небольшое изменение выводило его из себя. В итоге, мне пришлось перезаписывать партию, из-за того, что он чего-то не понял – всего лишь небольшая импровизация с моей стороны, я вставил ее в самый последний момент, но Винни сказал, «Нет, делай как на демо».

Вот таким жестким был Винни во время работы в студии.

Несмотря на личные разногласия между нами, мы очень хорошо понимали друг друга во время записи. Мы сходились на первой же идее, которая приходила нам в голову. Мы всегда полагались на этот внутренний инстинкт, и, не доверять ему было бы ошибкой – он всегда срабатывал. Когда Винни приходила идея на барабанах, у меня в голове тут же возникал басовый рифф. Неудивительно, что у Терри Дейта осталось шесть часов записей с нарезками «Trendkill», хотя я никогда их не слышал.

Несмотря на это, «Trendkill» было довольно трудно записывать, ведь большинство времени мы играли на пределе своей скорости. Это был настоящий экстремальный трэш. Metallica поймали множество возможностей, выпустив «Load», и мы восхищались этим во время записи «Trendkill», но, в то же время, что-то подталкивало нас в совершенно другом направлении.

В моих приоритетах мелодичность стоит выше тяжести. Это важная часть музыки. Нельзя сказать, что «Vulgar» и «Far Beyond Driven» не цепляли – цепляли, еще как. Но на «Trendkill» Фил будто сошел с ума, изменив тематику лирики и вокал. В то же время, он записал первый альбом своего сайд-проекта Down и провел с ним несколько шоу, но мы понимали, что Pantera имела для него большее значение. Честно говоря, когда я услышал несколько риффов с альбома «Nola», я сказал, «Господи, Фил, чувак, сохрани это!». Мне очень понравилось.

УОЛТЕР О'БРАЙАН

«Мы восприняли Down как нечто временное, после выхода первого альбома. У Фила были кассеты с записями; он записывал их на студии; записи звучали круто, поэтому мы решили их выпустить, провести небольшой тур, а затем вернуться к делам Pantera».

В процессе записи становилось понятно, что в лирическом плане этот проект гораздо мрачнее, и, если вы спросите меня почему, я отвечу, что, возможно, это связано с ментальным состоянием Фила на тот момент. Чувак обрезал все свои волосы. Я поступил также, но лишь потому, что мои волосы доставали до задницы, и я устал от них, но причины Фила, я думаю, заключались в другом. И не только это – он начал носить напульсники и длинные рукава (скорее всего, он что-то прятал под ними). Возможно, его тексты были знамением грядущих событий.

Я не мог определить по глазам, что у него было проблемы с наркотиками, ведь я никогда не общался с теми, кто сидел на героине. Но, иногда, жесты выдавали его – например, он бил себя по руке, и я говорил, «Серьезно? Ты хочешь, чтобы я вступил этот клуб? Не интересно, чувак, и никогда не будет». Я понимал, что он делает, но не думаю, что это понимали остальные. Скажу так - я никогда не думал, что алкоголь и героин будут сочетаться в моей жизни. Или то, или другое. И я выбрал алкоголь.

РИТА ХЕЙНИ

«Не думаю, что кто-нибудь осознавал, насколько серьезной была проблема Фила, и мне хочется верить, что именно боль стала ее причиной, хотя, в итоге, эта дорога все равно привела его к хирургии. Никто из нас не хотел видеть проблему, но в ретроспективе я все понимаю, и думаю «Господи, насколько же все было очевидно?!». Но, как и никто из нас, я не была знакома с героином, и не знала, как выглядит тот, кто его употребляет. Без сомнения, когда Фил возвращался в Новый Орлеан, друзья использовали его как поставщика дури, ведь там он был вдалеке от всех и с деньгами. Это не был Фил, которого мы знали, «сильнее всех на свете», «более, чем одержимый» парень, и, кажется, что мы все просто хотели игнорировать факт его перемены».

Фил хотел уезжать в Новый Орлеан при первой же возможности – сомнений в этом нет. Личная изоляция шла рука об руку с наркотической зависимостью, но, в то же время, он был достаточно сконцентрирован на записи вокала, как и всегда. Нам помогало то, что у него была возможность записывать свои партии вдалеке от нас – у Трента Резнора была отличная студия, построенная в Новом Орлеане. Каждый раз, когда мы останавливались там, мы навещали Трента. Мы встречались регулярно, но никогда не катались вместе в туре, но Трент заработал так много своим альбомом «Pretty Hate Machine», что имел теперь две личные студии, обе с SSL-консолями, поэтому у него всегда находилась свободная.

С ним всегда работал принцип «Если хотите записать трек - приходите и пишите». Фил принял его предложение, и Терри поехал туда, дабы записать вокал. Когда мы получали запись, мы либо говорили «Нет», либо продолжали идти по направлению Фила. Из-за расстояния было трудно обсуждать вокальные партии, поэтому, зачастую, мы просто говорили «Окей» и продолжали запись.

ТЕРРИ ДЕЙТ

«Фил продолжал отдаляться. Мне пришлось поехать в Новый Орлеан, чтобы записать вокал Фила, а в Техасе, с остальными парнями из Pantera, я оставил своего ассистента, и это был первый раз, когда он работал с ними над записью гитары. В первый же день моего отъезда, они усадили его в кресло, намазали ему волосы супер-клеем, обмакнули в краску и подожгли. Это было его посвящение. Я захватил с собой наброски песен, и мы записывали по одной в день. Я приходил в студию ближе к вечеру, Фил всегда появлялся вовремя, вместе с написанными текстами, что-то было подчеркнуто линией – эти места он хотел дублировать. Процесс шел довольно быстро. Он пел буквально со мной в одной комнате, стоя в двадцати футах за моей спиной, с мониторами перед лицом. Примерно через неделю, я увез записи обратно в Техас, но они породили у парней немало вопросов, ведь они хотели, чтобы в песнях было больше чистого вокала, нежели скриминга».

Возможно, из-за расстояния, или из-за героиновой зависимости, вокал Фила звучал совершенно иначе, нежели на предыдущих записях. Во-первых, он использовал много дабл-треков и начитки текста в песнях. Он записывал первый трек, затем начинал сначала, пропевая текст на заднем плане еще быстрее, иногда это было невозможно скопировать вживую. С другой стороны, на записи была эмоционально окрашенная песня «Floods», и этот трек был прекрасен. Я мгновенно влюбился в эту песню, когда Дайм впервые показал ее. Тогда я попытался подобрать подходящую басовую линию. Моя свинговая партия хорошо подходила под ударные Винни, и она стала одной из моих любимых.

РИТА ХЕЙНИ

Соло из «Floods» Даррелл играл еще до прихода Фила в группу, и однажды он записал мне кассету, под которую я засыпала. Я до сих пор храню ее. На ней записано девяносто минут этого соло, со всякими гармониями, оно хорошо убаюкивало меня. Но текст Фила, то, что он подразумевал, испортил для меня всю песню, я возненавидела ее. Разумеется, сейчас я уже забыла об этом, и вынесла для себя другие вещи из текста, но никто из нас не понимал, насколько глубоко Фил погружался во тьму, и в текстах это было видно очень ясно.