Историосемантика белого цвета

Как констатируют Фрилинг и Ауэр, белый цвет можно представить только теоретически[ccix]. Вместе с тем испокон веков белый цвет не столько теоретически, сколько практически ассоциировался с “духом предков”[ccx], то есть наделялся свойствами божественности в необозримых временах прошлого.

Так, в племени пигмеев Новой Гвинеи судьбу будущих браков решали мужчины. И головы этих же мужчин по случаю праздников обязательно украшались султанами из белых перьев, как знака традиционности происходящего. И женщины этого племени слушали мужчин в белых головных уборах, ибо белый цвет был священным и говорил от имени духов предков[ccxi]. Иначе говоря, в праздники мужчинам полагался белый цвет.

В будни же белый цвет всегда олицетворял цвет Великой Матери, цвет женщины, ибо белой создана она из белой кости: “И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену” (Быт. 2, 22). Вспоминается Марина Цветаева:

Во всей девчонке ни кровиночки…

Вся, как косыночка, бела.

В древних обществах белый обычно олицетворял союз мужчины и женщины (семя) и одновременно — союз матери и младенца (молоко). И здесь уже становится весьма актуальным вопрос о гендерной принадлежности белого цвета. Как упоминает В. Тернер, «белая река» у племени ндембу является бисексуальным символом, представляя как мужское семя, так и женское молоко.

Таким образом, согласно концепции Тернера[ccxii], белые предметы могут символизировать как мужские, так и женские объекты, в зависимости от контекста или ситуации. Или как это конкретизируется в хроматизме, в зависимости от нормальных или экстремальных условий.

Иначе становятся необъяснимыми последующие рассуждения Тернера, где он говорит о белом как символе воспитания. «Это качество «делается зримым» (говорят ндембу) в таких материальных проявлениях, как грудное молоко, семя, каша из кассавы. Оно символизирует верную преемственность между поколениями и связано с радостями еды, зачатия, вскармливания. Зачатие и вскармливание рассматриваются ндембу как идентичные в некотором смысле понятия. Например, после того как женщина забеременеет, ее муж в течение некоторого времени поддерживает с нею интенсивные сношения, «чтобы подкрепить ребенка семенем»[ccxiii].

Белым цветом наделялись такие свойства человека как сознательное исполнение долга, социальная сплоченность, сохранение традиций, всеобщая осведомленность и память[ccxiv]. В обычных условиях существования племен белизна служила неизменным символом женских качеств. «Белорукая» — эпитет исключительно женских божеств.

Замечательный образ белизны женственного цвета выразил Рильке:

Мне виделось — все женщины на свете

Как бы слились в то белое пятно.

Белый в иудаизме передает значение высокой, чистой сущности: белый (седина) — старость, долголетие, радость (Экк 19: 8), очищение (Исая 1:18. В одежды белого цвета из виссона одеваются ангелы и праведники. (Прит 31: 22):

“Добродетельная жена... виссон и пурпур — одежда ее.”

Как поясняет Библейская энциклопедия, виссон — тончайшая белая ткань из льна или хлопка — служит символом праведности и нравственной чистоты. Близкими свойствами обладает и талес — мужская накидка для молитв — чисто белого цвета). Поэтому и еврейский первосвященник в храме одевал белые льняные одежды[ccxv]. В “белый” пост надевают белые одежды и в молитвах просят, “чтобы наши грехи побелели”[ccxvi]. Вспомним, что цвет манны небесной — белый (Исх 16: 31).

В праздник сбора винограда и танцев (15-е Ава) еврейские девушки надевают простые белые платья и танцуют при свете полной луны. Юноши стоят вокруг и выбирают себе невест. Полотняные белые платья снимают различия девушек в имущественном положении и парни выбирают себе невест за красивые глаза, вкус, ум, но не по расчету, не за богатые одежды[ccxvii]. То есть создается наиболее прочная семья. Семья, где фундаментом служит и сознание, и бессознание. “Влечение в белом”. Ибо иудаизм связывает белый цвет с цветом чистого сознания и его манифестацией при духовном возвышении.

Показательно, что индийская традиция (выражать цветом соответствующее эмоциональное состояние) наделяет белый цвет значением комической настроенности при самопрозрении, а также — свойствами благости, поскольку характеризует касту жрецов (брахманов), которые на протяжении тысячелетий сохраняли неизменными традиции общества[ccxviii]. Это связано с тем, что сам Брахма рожден в цветке белого лотоса и его свщенным символом является белый цвет[ccxix].

Как замечал Эдвард Кейс[ccxx], белый — самый совершенный цвет, и к нему мы все стремимся. Если бы наши души были аабсолютно гармоничны, то все цветовые волны слились, и у нас появилась бы чисто белая аура.

Буддистские вероучения наделяют белый цвет самообладанием и высшей духовной трансформацией через женственность мира: “Белая Тара — высочайшая духовная трансформация через женственное — Мать всех Будд Ведущая наружу за тьму оков незнания”. Белый цвет — цвет Матери олицетворяет святость, непорочность, чистоту и спасение[ccxxi].

В Традиционном Китае белым цветом был канонизирован смысл «женственной категории ИНЬ[ccxxii].И если конфуцианство находило в белом цвете истину, долг и самопожертвование, то даосизм одновременно оставил в силе такие значения, как справедливость и печаль (в трауре)[ccxxiii]. Интересно, что в китайском театре (виртуальная реальность, то есть экстремум бытия) маска белого цвета означала отрицание прямодушия и искренности и указывала на предателя, презренного человека[ccxxiv].

В Античной Греции в белое одеты жрицы Афродиты. И здесь же рождается миф о Белой скале, пролетая мимо которой, души умерших теряют память о земном существовании. Платон в рассуждениях о человеческой душе (Федр, 253 d) наделил белым цветом совестливую ее часть, которая чтит законы, традиции и нравы общества.

Поэтому-то и судьи в Афинах одевали белые одежды, и кандидаты на должности в Риме, и почти все сановники должны бвли носить белые тоги[ccxxv]. В Древнем Риме весталки, которые давали давали обет хранить и девственность, и традиции общества, носили только белые одежды.

В христианстве, согласно святому благовествованию от Иоанна (1: 1–14):

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

И Слово стало плотию и обитало с нами полное благодати и истины»

Поскольку и вербализация, и опредмечивание относятся преимущественно к функции сознания, то моделирующий его белый цвет в христианстве имеет наиболее существенные значения.

В разных сценах меняется цвет одеяний Христа, связанный с определенными символическими представлениями. Так, белый цвет означал святость, чистоту, невинность и божественный свет Бога. Возможно, в связи с этим византийские писатели часто говорили о белизне истины, то есть о белизне сознания как архетипического символа хритианства. С античности белый цвет имел значение отрешенности от мирского (цветного) и возвышенности буквально эпического стиля.[ccxxvi] Эту символику он сохранил и в византийском эстетическом сознании — светоносность, «родство с божественным светом». Одежды Христа на Фаворе “сделались белыми, как свет” (Матф 17: 2) — такими они и изображались иконописцами

Отрешенность от мирского, близость к божеству символизировали и белые ангельские одежды. Символом невиновности выступают белые облачения несправедливо казнимых мужей во фреске Дионисия в Рождественском соборе Ферапонтова монастыря. На иконах и росписях многие святые и праведники изображены в белом. Тут и белые пелены, повивающие тело новорожденного Христа в образах «Рождества Христова», и души праведников — в “Лоне Авраамовом”, и белые одеяния души Богоматери в иконах «Успение»[ccxxvii].

Белый цвет света означает жизнь (от близости к дневному свету), чистоту, невинность, божественность и само христианство. В христианской традиции нередко белое вообще обозначает родство с божественным светом. Так, чаще всего белый цвет символизирует божественный свет Бога-Отца. За этим же цветом закреплен в канонах иконописи цвет Богоматери и Святых Девственниц. (Цв. Рис.1)

Упоминая, что и Богу-Отцу, и Деве Марии, посвящен белый цвет, Р. Л. Руссо, а вслед за ним и Элизабет Бремон приходят к (весьма распространенному среди исследователей цветовой семантики) выводу: «белый — ни мужской, ни женский, поскольку он объединяет оба пола». Ошибочность этого вывода вытекает из хроматического контекста: Богу-Отцу как Творцу посвящен белый свет, Деве Марии — белый цвет. И эту ошибку (смешение представлений о свете и цвете) нельзя считать чисто метафизической, так как нередко ее можно встретить и у физиков-колориметристов, и у физиологов, исследующих цветовоощущение, и у психологов, изучающих цветовосприятие, и, наконец, у лингвистов, определяющих предикаты цветообозначений.

В белом изображаются праведники, ибо всей своей жизнью они чтят традиции христианства. Также белый — цвет святых, не испытавших мучений и святых девственниц. Белый цвет — очищенная душа, радость, чистота, девственность, невинность, святая жизнь. Поэтому белое носят во всех ритуально важных случаях: крещение, конфирмация, помолвка, брак, смерть.

Обычай надевать на подлежащего крещению белую одежду ведет свое происхождение с незапамятных времен. Так, еще в египетских таинствах Исиды, а позже и в Элевсинских мистериях процессия образовывалась посвященными в белых льняных одеяниях[ccxxviii]. У новокрещеных существовал обычай в течение 8 дней ходить в белых одеждах, дабы всем было видно, как они блюдут чистоту, почитая символ веры и традиционность ритуалов.

В православии белый цвет церковных облачений семантически подразделяется на два рода. Так, белый цвет, знаменующий собою Божественный свет, используется в праздники Рождества Христова, Крещения, Преображения и Вознесения Господня, Богоявления, Благовещения. В них же начинается Пасхальная утреня[ccxxix]. Белый же цвет, обозначающий чистоту и непорочность Богородицы применяется в праздники в честь Богородицы (Введение во Храм, Успение и др.) и бесплотных ангельских сил; дни памяти всех дев и девственников, а также при Отпевании.

Белые ризы одеваются при крещениях, помолвках, браке, погребениях. Ибо эти стадии человеческой жизни характеризуются переходом в новую форму существования души. “Белое — венчальное, черное — печальное”. Белый цвет означает здесь очищение души, принятие ею девственности, невинности и целостности в ее традиционном воплощении. Или как предписывал Верхарн:

Оденься в белое, Христа иди встречать,