Максимизация аффекта или максимизация информации

Согласно модели выбора риска предпочтение средних уровней сложности макси­мизирует ожидаемую эмоцию, будь то удовлетворение и гордость после успеха или неудовлетворенность и стыд после неудачи. Этому принципу максимизации аф­фекта противопоставляется принцип максимизации информации. Следует также отметить, что выбор задачи средней степени сложности также приводит к сниже­нию неопределенности по поводу того, задания какой степени сложности человек еще может решить (Meyer, 1973a; Schneider, 1973; Weiner, Friese, Kukla, Reed, Rest, Rosenbaum, 1971). Из обоих этих принципов вытекает предсказание выбора зада­ний средней степени сложности, так что вопрос о том, какой из них — или они оба — является действительной причиной предпочтения, остается открытым.

Тропе (Trope, 1975,1986b; Trope, Brickman, 1975) принадлежит попытка разде­лить факторы максимальной редукции неопределенности и средней сложности и показать, что увеличение количества информации играет более важную роль при выборе задания, чем усиление аффекта. Для этого он приписывал то более легким, то более сложным заданиям так называемую диагностичность для оценки своих

способностей. Однако эта процедура критиковалась за произвольность и искус­ственность, и ее экологическая валидность подвергалась сомнению (Heckhausen et ah, 1985, S. 214-218; Sohn, 1984; Trope, 1986b).

He так давно Соррентино (Sorrentino, Roney, Hewitt, 1988) заявил, что выбор задания определяется не только максимизацией связанных с достижениями эмоций, но еще и максимизацией получаемой информации. При этом мотив достижения дол­жен быть направлен на максимизацию аффекта, а независимая от него потребность в неопределенности на максимизацию информации. Чтобы принять во внимание индивидуальные различия в учете информации, Соррентино разработал проектив­ную методику для определения потребности в неопределенности (п uncertainty). Предпочтение определенности измерялось с помощью опросника доверия автори­тетам. Испытуемые считались сильно ориентированными на неопределенность, если они получали высокие показатели по проективной методике и низкие показатели по опроснику доверия авторитетам; т. е. они стремились к тому, чтобы получать ин­формацию о самих себе и окружающем их мире. Люди с противоположными по­казателями являются ориентированными на определенность. Они ценят знакомое и придерживаются его.

В эксперименте с выбором заданий Соррентино и Хьюитт (готовится к печати, цит. в: Sorrentino et al., 1988) выявили различия в предпочтениях. Испытуемые должны были с семи различных расстояний забрасывать мяч в корзину. После се­рии тренировочных бросков испытуемые для Каждого расстояния указывали, при скольких бросках из 10 они надеются добиться успеха, так что каждой дистанции соответствовала определенная индивидуальная вероятность успеха. Далее каждый испытуемый мог выбрать для 20 тестовых бросков ту дистанцию, которая ему больше всего нравилась. Ориентированные на неопределенность испытуемые-мужчины предпочитали средние расстояния чаще, чем близкие или далекие. Испытуемые, ориентированные на определенность, обнаружили обратную тенденцию, причем мужчины выбирали преимущественно далекие расстояния, а женщины — пре­имущественно близкие. Впрочем, эти различия не были ярко выраженными.

В другом исследовании этих авторов (Sorrentino, Hewitt, 1984), с использова­нием приписывания диагностичности определенным выборам по Тропе (Trope, 1975), было обнаружено, что и ориентированные на неопределенность, и мотиви­руемые успехом испытуемые (в отличие от ориентированных на определенность и мотивируемых неуспехом) предпочитали задания с неопределенным результатом. Так что предположение Соррентино о том, что мотив достижения направлен ско­рее на максимизацию аффекта, чем на максимизацию информации, остается недо­казанным.

Настойчивость

Настойчивость может проявляться в различных формах: и как длительность непре­рывной работы над заданием, и как повторное обращение к прерванному или не­удавшемуся заданию, и, наконец, как длительное преследование какой-либо ши­рокомасштабной цели. Уже довольно давно исследователи пытаются объяснить не

только выбор заданий, но и настойчивость при их выполнении. При этом следует подчеркнуть, что сила результирующей мотивации достижения является детерми­нантом длительности работы над заданием и по мере работы, так сказать, исчер­пывается. Длительность работы связана и с направленностью результирующей Мотивационной тенденции. Если она высока и позитивна, человек будет работать над заданием дольше, чем в том случае, когда она мала или негативна.

Мы начнем с рассмотрения экспериментальной техники, разработанной Физе-ром (Feather, 1961). Объяснительная ценность модели выбора риска для понима­ния настойчивости исчерпывается объяснением постепенного изменения вероят­ности успеха выполняемого задания.

Анализ условий Физера

Более подробный анализ настойчивости был осуществлен Физером (Feather, 1961, 1962, 1963b) с помощью специальной методики проведения эксперимента. При повторных решениях однотипных задач создавались условия, индуцировавшие неудачу, и осуществлялось наблюдение за тем, в каких случаях испытуемый пере­ходит к заранее предложенной альтернативной деятельности по решению задачи другого типа. С помощью этой методики можно контролировать (помимо перво­начально установленной вероятности успеха в решении основной задачи) два мо­мента. Во-первых, повторяющееся индуцирование неудачи ведет к постепенному снижению первоначальной вероятности успеха (W_e). Тем самым достигается по­степенное приближение первоначально завышенного значения W к W со значе­нием 0,5 или постепенное удаление первоначально низкого значения W от W со значением 0,5. Поскольку при W_e= 0,5 мотивация на успех и избегание неудачи проявляется с максимальными различиями, приближение W_e к этому значению или удаление от него должно давать противоположный эффект в обеих Мотиваци­онных группах. Во-вторых, можно установить W_e альтернативной деятельности, что позволяет яснее охарактеризовать связь настойчивости с выбором различных значений W_p и подтвердить соответствие настойчивости предсказаниям модели.

В первом эксперименте Физер (1961) просил испытуемых студентов обвести контуры фигуры, не отрывая карандаша от бумаги (задача была неразрешимой). Всего предъявлялось 4 задачи такого рода; испытуемым с самого начала говори-лось, что они могут заняться решением второй задачи, как только захотят. Одной половине испытуемых из каждой Мотивационной группы при этом сообщалось, что задача легкая, другой — что трудная. В первом случае говорилось, что примерно 70% студентов того же возраста справляются с подобной задачей, во втором сооб­щалось о 5% студентов, достигнувших успеха.

Из модели выбора риска, по Физеру, следует, что 1) индивиды, мотивирован­ные на успех, проявляют большую настойчивость при высоком показателе W пер­вой задачи и меньшую при низком показателе (поскольку в первом случае W после неудачных попыток решения приближается к значению 0,5, а во втором она удаляется от этого значения); 2) у индивидов, мотивированных на избегание неуда­чи, имеет место обратное соотношение: они проявляют большую настойчивость в ре­шении задач, принимаемых ими за трудные, и меньшую — в решении задач, ка­жущихся им легкими. Данные, приведенные в табл, 8.7, подтверждают эти выводы.

Таблица 8. 7

Распределение испытуемых с сильной и слабой настойчивостью в зависимости от их мотивированности и степени трудности задачи (Feather, 1961, р. 558)

Мотивационная группа	Степень трудности	Настойчивость
		сильная	слабая
Мотивированные на успех Мотивированные на избегание неудачи	Легкая Трудная Легкая Трудная	6 2 3 6	6 2

Помимо двух уже упомянутых Физер выдвинул и счел подтвержденными еще две гипотезы: 3) при низкой первоначальной степени трудности мотивированные на успех индивиды проявляют больше настойчивости, чем индивиды, мотивиро­ванные на избегание неудачи, и 4) при высокой первоначальной степени трудно­сти мотивированные на избегание неудачи индивиды проявляют больше настой­чивости, чем индивиды, мотивированные на успех. Последняя гипотеза противо­речит модели выбора риска и выведена из нее неправомерно. Ведь результирующая тенденция у мотивированных на успех индивидов всегда положительна, а у моти­вированных на избегание неудачи она всегда отрицательна даже при самых низ­ких вероятностях успеха. Если же принять во внимание вероятность успеха в аль­тернативной деятельности (которая, разумеется, менее привлекательна, чем основная деятельность, в противном случае вряд ли фактор настойчивости может оказывать свое влияние), то гипотеза 4 Физера представляется не лишенной теоретической обоснованности. Дело в том, что, хотя результирующая тенденция для первой за­дачи у испытуемых, мотивированных на успех, всегда несколько сильнее, чем у испытуемых, мотивированных на избегание неудачи, одновременно наблюдается значительное различие между обеими Мотивационными группами в отношении альтернативной задачи, если считать, что заранее не определявшееся значение ве­роятности успеха последней равнялось 0,5. В этом случае альтернативная задача представлялась мотивированным на успех индивидам весьма привлекательной, а испытуемым другой Мотивационной группы — максимально непривлекательной. Таким образом, можно считать мотивированных на избегание неудачи испытуемых более настойчивыми только потому, что альтернативное задание кажется им зна­чительно менее привлекательным, чем исходное. Как видно из табл. 8.7, гипотеза 4 действительно подтвердилась.

Вследующем эксперименте Физер (Feather, 1963b),зафиксировав вероятность

успеха для решения альтернативной задачи значением 0,5, не стал варьировать трудность исходной задачи. Она представлялась испытуемым как очень трудная: сообщалось, что справиться с ней сумели только 5% студентов референтной груп­пы. В этих условиях мотивированные на избегание неудачи индивиды должны бы в соответствии с гипотезой 4 из предыдущего исследования проявить заметно большую настойчивость, чем индивиды, мотивированные на успех. Результаты подтвердили наличие такой, хотя и слабовыраженной (р < 0,1 при односторонней статистической проверке), тенденции. При оценке испытуемыми W_p выяснилось,

что индуцирование W_e для первоначальной задачи было удачным далеко не во всех случаях. Как показал дополнительный анализ индивидуальных оценок 1У, моти­вированные на успех испытуемые проявляли, как и ожидалось, тем меньшую на­стойчивость, чем большую степень трудности они приписывали вначале исходной задаче.

В целом можно отметить, что проведенные Физером исследования настойчи­вости в весьма изящной и предельно строгой форме подтвердили правильность модели выбора риска. Вместе с тем они выявили ограниченность методических возможностей проверки конкретных выводов из модели. Исследователь в первую очередь должен работать над проблемой, как следует индуцировать, контролиро­вать и вообще более адекватно выявлять субъективную (т. е. реально действую­щую) вероятность успеха. Нигард (Nygard, 1975, 1977) продолжил исследования Физера, придав своим экспериментам еще более строгую и тщательно продуман­ную форму.

Существует еще более позднее исследование Нигарда (Nygard, 1982), резуль­таты которого в отношении настойчивости можно объяснить в духе модели выбо­ра риска аналогично результатам Физера, касающимся индивидуальных различий мотивов. Нигард давал своим испытуемым только якобы очень трудные и очень легкие задания и предоставлял им возможность в любой момент, если они захотят, переходить к выполнению заданий средней сложности. По сравнению с мотиви­руемыми неуспехом испытуемыми индивиды, ориентированные на успех, перед тем как перейти к заданиям средней сложности, дольше работали над трудными заданиями, чем над легкими. Это большее «внутрииндивидуальное различие» мо­тивируемых успехом испытуемых становится понятным, если учесть, что мотивы измерялись с помощью методики AMS Гисме и Нигарда (Gjesme, Nygard, 1970), в которой значения мотивов смешивались с оценкой своих способностей (Halisch, Heckhausen, 1988). Поскольку мотивируемые успехом испытуемые воспринима­ют себя как более способных, чем мотивируемые неуспехом, сложные задания дол­жны казаться им менее трудными, чем мотивируемым неуспехом людям. Поэтому первые дольше работают над сложными заданиями, чем последние, и демонстри­руют столь высокое «внутрииндивидуальное различие», которое сам автор пыта­ется объяснить с помощью чуждых модели допущений.

«Тенденция инерции» незаконченных заданий

Как показал анализ условий, проведенный Физером, настойчивость в осуществле­нии действия в решающей степени зависит от конкурирующей тенденции к аль­тернативной деятельности. Это напоминает модель «напряженной системы» Ле­вина (Lewin, 1926a), разработанную в связи с открытием эффектов незавершенных действий, известных как эффект Зейгарник и эффект Овсянкиной (глава 5). Пре­рванное действие, сохраняясь в виде «остаточного напряжения», незавершенной тенденции действия, проявляется, как только его перестает удерживать в латент­ном состоянии другая, более сильная тенденция действия. Так, в эксперименте Ов­сянкиной (Ovsiankina, 1928) испытуемые в перерыве возобновляли работу над не­законченной задачей, если за ними не наблюдали.

По мнению Левина (Lewin, 1926a, b, 1935), напряженность системы сохраняет­ся до тех пор, пока не предоставляется возможность удовлетворить потребность. Аткинсон и Картрайт (Atkinson, Cartwright, 1964) попытались в ходе уточнения модели учесть такой очевидный факт, как направленные в будущее тенденции. К тенденции успеха (Те) они добавили так называемую тенденцию инерции (TGi): Те*=(М_ех W_exA_e)+ TGi. TGi представляет собой тенденцию, возникшую в прежней деятельности и оставшуюся неудовлетворенной. Буква G (от goal — цель) указы­вает на то, что речь идет об общей тенденции, входящей в любую тенденцию успеха конкретной деятельности. Это утверждение о неспецифичном характере переноса инерции на все последующие тенденции того же класса мотивов пока что остается непроверенным. Результаты исследований по замещающим действиям (Lissner, 1933; Mahler, 1933; Henle, 1944) свидетельствуют, скорее, о специфичности дея-тельностей, замещающих неосуществленные тенденции (см. главу 5). Маленькая буква i в TGi — это первая буква слова «inertia!» («инерционный»). Тенденция инерции оказывает свое влияние не только при возобновлении неудавшейся деятельности. Она действует и в том случае, когда новая деятельность сменяет перво­начальную, т. е. когда первоначальная деятельность перекрывается более сильной тен­денцией. Эта тенденция исчезает, лишь реализовавшись или «рассосавшись».

Эта идея была развита до уровня настоящей теоретической системы в «Дина­мике действия» Аткинсона и Бэрча (Atkinson, Birch, 1970, 1974, 1978; Revelle, Michaels, 1976). К ней мы еще вернемся в главе 15. Новая расстановка акцентов четко характеризуется следующей цитатой:

«Интерес исследователей следует переместить с изучения возникновения, протека­ния и завершения отдельных целенаправленных фрагментов активности на изучение самого перехода или сцепления этих фрагментов, при прерывании одного и начале другого действия» (Atkinson, 1969a, р. 106).

Аткинсон и Картрайт предполагали наличие (позитивной) инерции только для тенденции успеха. Вайнер (Weiner, 1965a, 1970) последовательно распространил это предположение на тенденцию избегания неудачи. После неудачи, как считал Вайнер, сохраняются предыдущая тенденция успеха (TGi), и тенденция неудачи (T—Gi), а формула результирующей тенденции (7V) принимает следующий вид: Tr= (М,х W_pxA_e+ TGi) + (Mmx WmxAm + T- Gi). Так возникает результирую­щая тенденция инерции, которая у мотивированных на успех индивидов всегда по­ложительна, т. е. постоянно повышает мотивацию последующей деятельности, по­скольку у них тенденция успеха всегда сильнее тенденции избегания неудачи. У ин­дивидов, мотивированных на избегание неудачи, эта тенденция всегда отрицательна, т. е. направлена против возобновления неудавшейся деятельности. В этом случае первоначальная и дополненная трактовки инерции даюг противоположные про­гнозы. Согласно Аткинсону и Картрайту, у всех индивидов, мотивированных как на успех, так и на избегание неудачи, неудавшаяся деятельность повышает моти­вацию. Согласно расширенной формуле Вайнера, у индивидов, мотивированных на избегание неудачи, должно наблюдаться снижение, а у мотивированных на ус­пех — усиление мотивации. Вайнер (Weiner, 1965b, 1979) обнаружил, что мотиви­руемые успехом лица после неудачи показывают лучшие результаты, чем после

успеха; мотивируемые же неуспехом, напротив, действуют лучше после успеха, чем после неудачи (см. критический анализ этого в: Heckhausen, 1980, глава 9; Schneider, 1974, эксперимент II).