Срединный Путь и Мадхьямика

Путь Будды, Срединный Путь, повторно сформули­ровал и систематизировал в философской терминоло­гии индийский философ III века Нагарджуна в своей системе мысли Мадхьямика (Срединный Путь), которая считается центральной философией буддизма Махаяны. Будда хранил свое «благородное молчание», когда ему задавали философские и метафизические вопросы, а блестящий диалектик Нагарджуна применял диалек­тический метод, утверждая, что невозможно найти истину ни в каком мнении или концепте и ни в какой системе понимания. Истину, Абсолют, невыразимые по своей природе, молено воспринять, только лишь возвы­шаясь за пределы всякой формы исключительности. Конфликт между рассудком и противоположными точками зрения можно разрешить, поднимаясь на бо­лее высокую точку зрения — то есть комплексно, вмес­то сосредоточения на отдельных частях. Таким обра­зом, мы приходим к интуиции, принимаемой за более высокую способность: недвойственное знание, знание Реального, Абсолюта. А теперь, вот как Юнг видит интуицию:

В интуиции содержание представляется как полная цельность, причем невозможно ни объять, ни узнать, как это содержание увидело свет. Интуитивное знание характеризуется уверенностью, внутренне присущим убеждением...

Основная идея философии Нагарджуны заключается в законе Срединного Пути, что на практике означает следующее: «Видеть вещи такими, как они суть, при­знавать возможность определять вещи различным об­разом в соответствии с разнообразными точками зре­ния, и признавать, что эти определения нельзя рассмат­ривать как абсолютные».

В философии Нагарджуны также принципиально важно делать различие между земной истиной и исти­ной конечной, и такое различие действительно пред­ставляет собой одну из фундаментальных основ учения Будды, и буддизм Махаяны не перестает строиться именно на этом фундаменте. Однако это не означает, что нужно производить разделение между мирским и трансцендентным. Речь скорее идет о том, чтобы осоз­нать относительность этого мира и углубить таким об­разом внутреннее осознание, причем этот процесс не разрушает земное, поверхностное, а преобразует его с тем, чтобы созерцать его в новом свете.

Мадхьямика учит, что...

...осознать конечное не означает — отказаться от зем­ного, но научиться видеть его «глазом мудрости»... Что мы должны отвергнуть, это свои собственные извра­щения, ложные суждения, предвзятые идеи... Это относится не только к реальной жизни, но и к словам, концептам, к пониманию, к системам понимания.

Эго и не-эго

В тантрической системе всякое земное удовольствие, всякий опыт чувств, всякая возможность в этом мире может стать возможностью просветления, когда муд­рость претворяется в практику. Мы видели, что муд­рость (праджня) подразумевает неисключительность, непривязанность, принцип относительности, сунъяту.

Самое большое препятствие — это эго. Эго — или, скорее, видение своего собственного «я» — является, со­гласно буддийской мысли, первоисточником всех про­блем и всех страданий. Когда буддисты говорят об эго, они имеют в виду иллюзорное верование, что суще­ствует прочная, конкретная и отдельная сущность, не­зависимая и изолированная от всякого другого явления.

В этом смысле эго естественным образом становится непреодолимым препятствием между самим челове­ком и остальным миром, воспрещая всякую возмож­ность истинного общения и настоящего причастия не только с другими, но и в глубину с самим собой. Это препятствие должно быть устранено, и в этом и состо­ит ключевая проблема, возникающая на пути к осво­бождению.

Итак, цель заключается не столько в растворении эго, сколько в растворении ошибочного видения, лож­ного образа эго; должна совершиться открытость ко всем самостоятельно возникающим возможностям, и прежде всего прочего, нужно осознать, что мы являем­ся бесконечно больше того, что мы думаем о себе сами, когда мы отождествляем себя с нашим куцым, конкретным и ограниченным эго. Мы открываем для себя потенциальности без пределов, начиная уже с того мгновения, когда мы освободились от рабства на­шего маленького эгоцентрического мира: как говорят буддисты, мы можем стать Буддой.

Разумеется, согласно Юнгу, эго со всеми своими ис­кажениями и проекциями должно быть растворено, прежде чем сможет появиться Самость. Однако Са­мость, представляющая собой совокупность психики, включает в себя эго. В процессе индивидуации его не разрушают, его скорее помещают в отношение подчи­нения Самости. Оно больше не является центром лич­ности: центр — это Самость, мандала, объединяющая все противоположности. Растворяется растянутое кон­кретное эго, преследующее эгоистичные и исклю­чительные цели и подчиняющееся только своим им­пульсам. Индивидуированное эго в соотношении с Самостью не только необходимо для адекватного функ­ционирования индивида, на том, что буддисты опреде­ляют как уровень земной реальности: оно также под­тверждает свое важнейшее значение при встрече с трансличностным, с тем, чтобы сохранить целостность психики.

По убеждению Юнга, цель психотерапии заключает­ся в преобразовании. И исчезновение гегемонии эго является единственным критерием изменения. Однако он утверждает, что часто для западных людей «нужно прежде всего построить посредством анализа созна­тельное эго, и культивировать его правильное понима­ние с тем, чтобы можно было думать о его отмене».

Однако и солюцио в алхимическом смысле, растворе­ние сухой и твердой почвы, составляющей сознание эго, при помощи оплодотворения и противостояния с текучестью бессознательного, является необходимым предварением для трансмутации. Это другой взгляд на жертвоприношение личностного эго в виду появления на поверхности трансличностной Самости, беспрестан­ного процесса смерти и возрождения. Опыт недвойственности, мистический опыт или всякий созидатель­ный акт должны осуществляться в рамках этого про­цесса.

Иллюзорное верование в перманентное и отдельное эго не означает, что индивидуальности не существует. наше принципиальное единство со вселенной, соглас­но концепции ламы Говинды,

...является не равной природой или не-квалифицированным тождеством, но органическим отношением, в котором дифференциация и уникальность функции так же важны, как это конечное или фундаменталь­ное единство.

Индивидуальность и универсальность не являются исключительными ценностями, взаимоисключающи­ми друг друга, но двумя сторонами одной и той же ре­альности, которые взаимно компенсируются и взаим­но дополняют друг друга и объединяются друг с дру­гом в опыте просветления. Этот опыт не растворяет разум в аморфном и бесформенном Всем, но позволя­ет осознать, что индивид содержит в себе самом то­тальность, сосредоточенную в его интимном ядре.

Универсальность и индивидуальность, единство и разнообразие, плерома и креатура, нирвана и сансара, являются «двумя сторонами одной и той же реально­сти»; одна не может существовать без другой, своей противоположности.