Эмоциональный интеллект. у их более жизнерадостных соучеников

у их более жизнерадостных соучеников. Грустные ученики §оль-шую часть того времени, когда они не занимались, тратили на общение: где-то болтались с приятелями и сидели дома.

После анализа их настроений был сделан впечатляющий вывод. И веселые и грустные отличники массу времени в тече­ние недели провели за занятиями, которые вызывали у них ску­ку, например, смотрели телевизор, и которые не требовали от них напряжения их способностей. В конце концов таковы все подростки. Но ключевое различие заключалось в их восприя­тии процесса учебы. Веселым отличникам учеба приносила удо­вольствие, захватывающее переживание вдохновения, которое они испытывали в течение 40 процентов времени, посвящае­мого учебе. Что же касается грустных отличников, то учеба вы­зывала у них вдохновение на протяжении лишь 16 процентов времени; чаще всего она вызывала тревогу, требуя от них, что­бы они превосходили свои возможности. Грустные отличники находили удовольствие и вдохновение в общении, а не в при­обретении знаний. Короче говоря, учеников, достигающих уровня своего академического потенциала и устремляющихся дальше, чаще влечет учеба, потому что она вводит их в поток вдохновения. Как это ни печально, но грустные отличники, не сумев отшлифовать те навыки и умения, которые вовлекли бы их в поток вдохновения, не только лишаются наслаждения от учебы, но и рискуют ограничить уровень интеллектуальных за­дач, которые будут доставлять им удовольствие в будущем.

Говард Гарднер, психолог из Гарвардского университета, разработавший теорию множественных умственных способ­ностей, считает вдохновение и позитивные состояния, кото­рые служат его типичным проявлением, частью самого здоро­вого способа обучения детей, стимулирующего их изнутри, а не с помощью угроз или обещаний награды. «Мы должны ис­пользовать позитивные состояния малышей, чтобы привлечь их к овладению знаниями в тех областях, где они смогут раз­вить способности, — заявил мне Гарднер. — Вдохновение — это внутреннее состояние, которое служит признаком, что ребенок занят выполнением подходящего ему задания. Тебе нужно най­ти что-то, что тебе нравится, и твердо этого держаться. Именно тогда, когда дети начинают скучать в школе, они капризнича-

Дэниел Гоулллан

ют и дерутся, а когда их вниманием завладевает нечто требую­щее напряжения сил, они начинают беспокоиться о своих школьных занятиях. Но уж если у тебя есть что-то, что тебя вол­нует, и ты можешь получать удовольствие от занятия этим, то тут ты учишься, не щадя усилий».

Стратегия, используемая во многих школах, претворяющих в жизнь гарднеровскую модель множественных умственных способностей, ставит во главу угла выявление профиля врож­денных способностей ребенка и подыгрывание сильным сто­ронам и одновременное стремление укрепить слабые. К при­меру, ребенку, от природы наделенному музыкальными или танцевальными способностями, легче будет входить в поток вдохновения именно в этой области, чем в тех, в которых он менее одарен. Знание профиля ребенка может помочь учителю тонко подобрать способ представления ему темы и проводить уроки на уровне — от коррективного для неуспевающих до по­вышенного, который вероятнее всего обеспечит оптимальную перспективу. Такой подход сделает процесс приобретения зна­ний более приятным, а не устрашающим и не вызывающим скуку. «Есть надежда, что, когда учеба будет вызывать у детей вдохновение, это придаст им смелости пробовать свои силы в новых сферах деятельности», — утверждает Гарднер, добавляя, что опыт показывает, что так оно и есть.

Вообще говоря, модель вдохновения предполагает, что до­стижение мастерства в любой профессии или области знаний в идеале должна реализовываться естественным путем, когда ре­бенок испытывает влечение к занятиям, которые его захваты­вают спонтанно и которые, что самое главное, ему нравятся. Первый интерес может стать началом высоких достижений, когда ребенок придет к пониманию, что занятие этой областью, будь то танцы, математика или музыка, принесет ему радость вдохновения. И как только ему потребуется раздвинуть грани­цы своих способностей, чтобы продлить вдохновение, оно ста­нет главным мотиватором все большей эффективности в рабо­те и сделает ребенка счастливым. Такая модель усвоения зна­ний и образования, конечно, является более позитивной из всех, с какими большинство из нас сталкивалось в школе. Вряд ли найдется человек, у которого школа, хотя бы отчасти, не ас-

Эмоциональный интеллект

социировалась с бесконечными часами мучительной скуки, перемежаемой моментами сильной тревоги. Стремление к вдох­новению в процессе учебы более естественно, больше отвечает человеческой природе и, похоже, представляет достаточно дей­ственный способ поставить эмоции на службу образованию.

В более общем смысле умение направлять эмоции на до­стижение полезного результата есть главная одаренность, ха­рактеризующая мастера. Не важно, проявится ли оно в сдер­живании побуждений и отсрочивании удовольствия; управле­нии своими настроениями, чтобы они содействовали, а не ме­шали процессу мышления; мотивировании нас быть упорными и пытаться снова и снова достичь поставленной цели, невзи­рая ни на какие преграды, или отыскании способов войти в поток вдохновения и таким образом трудиться более эффек­тивно, — все свидетельствует о способности эмоций стимули­ровать результативные устремления.

Глава 7

КОРНИ ЭМПАТИИ

Вернемся к Гэри, блестящему, но страдающему алексити-мией хирургу, который причинял сильные страдания своей не­весте Эллен тем, что не обращал внимания не только на соб­ственные чувства, но и на ее тоже. Подобно большинству алек-ситимиков, он не обладал ни эмпатией, ни интуицией. Если Эллен говорила, что падает духом, Гэри оказывался неспособ­ным выразить сочувствие; если она заговаривала о любви, он менял тему. Гэри имел обыкновение наводить «полезную» кри­тику на то, что делала Эллен, не сознавая, что эти критические замечания заставляли ее чувствовать себя оскорбленной, но отнюдь не помогали ей.

Эмпатия зиждется на самоосознании; чем больше мы под­даемся собственным эмоциям, тем с большим знанием дела будем прочитывать чувства других людей. Алекситимики вро­де Гэри, понятия не имеющие о собственных чувствах, пребы­вают в полном замешательстве, когда дело доходит до понима­ния того, что чувствуют окружающие их люди. Они не способ­ны различать оттенки эмоций. Эмоциональные нотки и аккор­ды, вплетающиеся в слова и поступки людей — выразительный тон или изменение позы, красноречивое молчание или преда­тельская дрожь, — проходят незамеченными ими.

Не разбирающихся в собственных чувствах алекситимиков точно так же приводит в недоумение, когда другие люди выра­жают свои чувства по отношению к ним. Эта неспособность