Сексуальная ориентация не является врожденной
Дерил Дж. Бем, Корнеллский университет
Доктор Бейли и я согласны, что действительно существует связь или корреляция между биологическими переменными и сексуальной ориентацией. Но я предлагаю альтернативную интерпретацию биологических фактов — теорию сексуальной ориентации «экзотическое становится эротическим» (ЭСЭ) (Bem, 1996). Постулируемая мною последовательность развития гомосексуальности показана на схеме.
A: Биологические переменные.
B: Черты темперамента в детстве.
C: Предпочтение типичных/нетипичных для своего пола видов деятельности (гендерное соответствие/несоответствие).
D: Ощущение отличия от представителей противоположного/своего пола («экзотичность»).
E: Физиологическое возбуждение в отношении лиц противоположного/своего пола.
F: Эротическое влечение к лицам противоположного/своего пола.
(A->B->C->D->E->F)
А—>B Во-первых, теория ЭСЭ предполагает, что генетические, гормональные и, возможно, другие биологические факторы непосредственно влияют не на взрослую сексуальную ориентацию, а на особенности темперамента и черты личности ребенка. Многие личностные качества имеют сильные генетические или наследственные корни, включая такие особенности темперамента детей, как уровень активности и агрессивность.
B—>C Указанные особенности темперамента предопределяют, что ребенок будет испытывать удовольствие от некоторых действий больше, чем от других: более агрессивный или активный ребенок будет наслаждаться дракой (типичные для мальчиков действия); другой предпочтет более спокойные формы социализации (действия, характерные для девочек). Таким образом, ребенок будет генетически предрасположен к поведению, которое в зависимости от его/ее пола окажется гендерно соответствующим или несоответствующим. Как показано в табл. 10.2, дети склонны иметь таких друзей, которым нравятся одинаковые с ними виды деятельности; например, ребенок (мальчик или девочка), избегающий спортивных состязаний, будет уклоняться от игр с мальчиками и более расположен к выбору девочек в качестве партнеров по играм.
C—>D Соответственно, дети, поведение которых соответствует их гендеру, будут чувствовать себя сильно отличающимися от детей противоположного пола; дети с гендерно-несоответствующим поведением будут чувствовать себя сильно отличающимися от детей своего пола, то есть считать их более «экзотическими», чем детей противоположного.
D—>E Чувство собственного отличия от других вызывает возбуждение. Для типичного мальчика это может ощущаться как антипатия или презрение к девочкам («девчонки глупые»); для типичной девочки — как робость или опасение в присутствии мальчиков. Большинство детей, однако, не будут осознавать свое возбуждение.
E—>F Это возбуждение в более поздние годы трансформируется в сексуальное возбуждение или эротическое влечение: экзотическое становится эротическим. Частично в пользу существования этого шага свидетельствуют результаты исследований, в ходе которых гетеросексуальные мужчины, будучи физиологически (но не сексуально) возбуждены, ощущали большее влечение к женщинам, чем те, которых не возбудили. Другими словами, общее физиологическое возбуждение может впоследствии переживаться и интерпретироваться как сексуальное возбуждение или фактически быть преобразовано в него.
Доказательство положения этой теории, согласно которому несоответствие своему полу в детстве стоит в ряду между биологическими переменными и сексуальной ориентацией, фактически получено в тех же исследованиях, которые доктор Бейли цитирует как подтверждающие связь физиологии и гомо/гетеросексуальности. Например, в упомянутом им исследовании близнецов было обнаружено, что с точки зрения несоответствия своему полу в детстве пары однояйцевых близнецов более похожи, чем пары разнояйцевых. Точно так же в ходе изучения ДНК сделан вывод, что пары братьев с гомосексуальной ориентацией, которые имеют одну и ту же часть Х-хромосомы, более схожи по параметру несоответствия своему полу, чем братья с гомосексуальной ориентацией, у которых нет этой части X-хромосомы. Короче говоря, исследования, подтверждающие связи между биологическими переменными и взрослой гомосексуальной ориентацией, согласуются с положением теории ЭСЭ, что биология сначала ведет к гендерно-несоответствующим интересам и предпочтениям в детстве и только впоследствии — к взрослой гомосексуальной ориентации. Тем не менее это еще не доказывает, что данная теория верна; только дополнительные исследования могут решить этот вопрос.
Наконец, необходимо отметить, что теория ЭСЭ применима к проявлениям как гомосексуальности, так и гетеросексуальности. Поскольку почти все культуры подчеркивают различия между мужчинами и женщинами, большинство мальчиков и девочек вырастают, ощущая себя отличными от представителей противоположного пола, и следовательно, в последующей жизни будут ощущать сексуальное влечение к ним. Это объясняет, почему гетеросексуальность являлась наиболее распространенной ориентацией во все времена и во всех культурах.
---
Глава 11. Эмоции
К основным чувствам, которые мы переживаем, помимо голода и секса, относятся также эмоции, например удовольствие и гнев. Эмоции тесно связаны с мотивами. Эмоции могут активировать и направлять поведение так же, как и органические мотивы. Эмоции сопровождают мотивированное поведение: секс, например, — это не только мощный мотив, но и потенциальный источник удовольствия.
Несмотря на сходство мотивов и эмоций, их следует различать. Одно общее различие состоит в том, что эмоции запускаются извне, а мотивы активируются изнутри. То есть эмоции обычно вызываются внешними событиями, и эмоциональные реакции направлены на эти события; мотивы, напротив, чаще вызываются внутренними причинами (нарушением гомеостатического баланса, например) и, естественно, направлены на определенные объекты окружения (такие как пища, вода или половой партнер). Другое различие между мотивами и эмоциями состоит в том, что мотив обычно вызывается конкретной потребностью, тогда как эмоцию может вызывать множество разнообразных стимулов (подумайте, сколько разных вещей могут вас, например, разозлить). Указанные различия не абсолютны. Иногда мотив может запускаться внешним источником, например когда при виде пищи появляется чувство голода. А дискомфорт, вызванный гомеостатическим дисбалансом — сильным голодом, например, — может вызвать эмоции. Тем не менее мотивы и эмоции достаточно различаются источниками их активации, субъективными переживаниями и влиянием на поведение, чтобы заслуживать раздельного рассмотрения.
Составляющие эмоции
Эмоция — это сложное (психическое) состояние, возникающее в ответ на определенные аффективно окрашенные переживания. Интенсивные эмоции содержат как минимум шесть общих составляющих (Lazarus, 1991; Frijda, Kuipers & Schure, 1989). Одна из них часто распознается нами как субъективное переживание — аффективное состояние чувств, связанное с данной эмоцией. Вторая ее составляющая — это реакция организма. Например, когда вы сердитесь, ваш голос может дрожать или повышаться вопреки вашему желанию. Третья составляющая — совокупность мыслей и убеждений, сопровождающих эмоцию и приходящих на ум, видимо, автоматически. Переживание радости, например, часто сопровождается мыслями о ее причинах («Мне удалось — меня приняли в колледж!»). Четвертая составляющая эмоционального переживания — выражение лица. Если вы чувствуете отвращение, вы, вероятно, хмуритесь, при этом часто ваш рот растягивается широко, а веки прикрываются. Пятая составляющая связана с глобальными реакциями на эмоцию; например, при отрицательной эмоции ваш взгляд на мир может «потемнеть». Шестая составляющая — это склонность к действиям, которые ассоциированы с данной эмоцией, то есть тенденция вести себя так, как обычно ведут себя люди при переживании определенной эмоции. Гнев, например, может вести к агрессивному поведению.
Таким образом, к составляющим эмоций относятся:
1. Субъективное переживание эмоции.
2. Внутренние реакции организма, особенно реакции автономной нервной системы.
3. Мысли об эмоции и связанных с ней ситуациях.
4. Выражение лица.
5. Собственные реакции [Точнее, реактивные следствия эмоции. — Прим. ред.] на эмоцию.
6. Склонность к определенным действиям.
Сама по себе ни одна из этих составляющих эмоцией не является. При возникновении определенной эмоции все эти составляющие действуют совместно. Кроме того, каждая из составляющих может влиять на другие составляющие. Например, когнитивная оценка ситуации может вызвать конкретную эмоцию: если вы считаете, что продавец в универмаге пытается обмануть вас, то, вероятно, почувствуете гнев. Но если вы вошли в эту ситуацию уже сердитым, то вероятность того, что вы оцените поведение продавца как нечестное, будет еще выше.
Ученые, изучающие эмоции, движутся к системному подходу к эмоциям, в котором учитывается возможность реципрокных влияний составляющих эмоции друг на друга (рис. 11.1).
Рис. 11.1. Одна из моделей влияния составляющих эмоции друг на друга в динамической системе (по: Lazarus, 1991)
Главный вопрос современных теорий эмоции связан с подробным выяснением природы каждой составляющей и конкретных механизмов влияния составляющих друг на друга. Ряд вопросов связан, например, с тем, каков вклад реакций автономной нервной системы (см. главу 2), убеждений и знаний и выражения лица в интенсивность переживаемой эмоции. Чувствуете ли вы, например, гнев, когда переживаете более сильное автономное возбуждение? Действительно, сможете ли вы вообще почувствовать гнев, если у вас нет автономного возбуждения? Сходным образом, зависит ли сила вашей злости от наличия определенного рода мыслей или определенного выражения лица? Помимо этих вопросов об интенсивности эмоции существует вопрос о том, благодаря каким своим составляющим разные эмоции ощущаются разными. Какие составляющие дифференцируют эмоции? Чтобы оценить разницу между вопросами об интенсивности эмоций и об их дифференциации, давайте предположим, что автономное возбуждение значительно усиливает эмоции, но характер возбуждения у разных эмоций примерно одинаков; если бы это было так, по автономному возбуждению нельзя было бы провести различие между эмоциями.
Руководствуясь этими вопросами, мы рассмотрим по очереди автономное возбуждение, когнитивную оценку и выражение лица при эмоции. Затем мы обратимся к общим эмоциональным реакциям. В заключение главы остановимся на склонности к определенным действиям при эмоции и подробно рассмотрим тему агрессии. Все это время мы будем касаться в основном наиболее сильных аффективных состояний, таких, которые связаны со счастьем, печалью, гневом, страхом и отвращением, хотя идеи и принципы, которые встретятся нам в ходе обсуждения, относятся ко многим чувствам.
Возбудимость и эмоции
Переживая сильную эмоцию, например страх или гнев, мы осознаем ряд изменений в организме: ускорение сердцебиения и дыхания, сухость во рту и горле, потение, дрожь и ощущение слабости в желудке (табл. 11.1).
Таблица 11.1. Симптомы страха во время воздушных сражений
| Чувствовали ли вы при выполнении боевого задания...? | Иногда | Часто | Итого |
| Сильное сердцебиение и учащение пульса | 56% | 30% | 86% |
| Сильное мышечное напряжение | |||
| Что вы легко раздражаетесь и приходите в ярость | |||
| Сухость во рту и в горле | |||
| Нервную испарину и холодный пот | |||
| Покалывание в животе | |||
| Утрату ощущения реальности — что это происходит не с вами | |||
| Частые позывы к мочеиспусканию | |||
| Дрожь | |||
| Дезориентацию или смятение | |||
| Слабость или обмороки | |||
| Что сразу после окончания задания вы не сможете вспомнить подробности произошедших с вами событий | |||
| Ощущения тошноты в животе | |||
| Неспособность сконцентрироваться | |||
| Что вы промочили или испачкали брюки |
Основано на отчетах боевых пилотов, составленных во время Второй мировой войны (по: Shafer, 1947)
Большинство физиологических изменений, происходящих при эмоциональном возбуждении, являются следствием активации симпатического отдела автономной нервной системы, когда она готовит организм к экстренным действиям (см. гл. 2). Симпатический отдел отвечает за следующие изменения (не все они происходят сразу):
1. Кровяное давление и частота сердцебиений повышаются.
2. Дыхание учащается.
3. Зрачки расширяются.
4. Потоотделение увеличивается, а выделение слюны и слизи снижается.
5. Уровень сахара в крови возрастает, обеспечивая большую энергетическую отдачу.
6. Кровь сворачивается быстрее в случаях ранения.
7. Кровь перераспределяется от желудка и внутренностей к мозгу и скелетной мускулатуре.
8. Волоски на коже приподнимаются, создавая «гусиную кожу».
Симпатический отдел приспособляет организм к энергетическим затратам. Когда эмоция стихает, начинают преобладать энергосберегающие функции парасимпатического отдела, возвращающего организм в его нормальное состояние.
Сама работа автономной нервной системы запускается определенными участками мозга, включая гипоталамус (которому, как мы узнали из предыдущей главы, принадлежит ведущая роль во многих биологических мотивах) и части лимбической системы. От них сигналы передаются ядрам ствола мозга, контролирующим работу автономной нервной системы. Последняя непосредственно воздействует на мышцы и внутренние органы, инициируя некоторые из ранее описанных изменений в организме, а также косвенно вызывает другие изменения путем стимуляции выделения адреналиновых гормонов.
Заметьте, что описанное нами повышенное физиологическое возбуждение характерно для таких эмоциональных состояний, как гнев и страх, во время которых организм должен приготовиться к действию — например, драться или бежать (роль реакции «дерись или беги» в угрожающей или стрессовой ситуации рассматривается в гл. 14). Некоторые такие же реакции могут возникать во время радостного или сексуального возбуждения. При таких эмоциях, как горе или печаль, однако, некоторые процессы в организме могут подавляться или замедляться. (См. рубрику «На переднем крае психологических исследований», где обсуждается вопрос использования автономного возбуждения с целью определения того, лжет человек или говорит правду.)
Сила эмоций
Какова связь между повышенной физиологической возбудимостью и субъективным переживанием эмоции? В частности, является ли восприятие нами собственного возбуждения составной частью самого эмоционального переживания? Чтобы ответить на этот вопрос, исследователи обратились к эмоциональной жизни индивидов с поврежденным спинным мозгом. Когда спинной мозг рассечен или поврежден, ощущения, идущие от места ниже точки повреждения, не могут достичь мозга. Поскольку некоторые из таких ощущений вызываются симпатической нервной системой, повреждение спинного мозга уменьшает долю автономного возбуждения в переживаемой эмоции.
В одном исследовании ветеранов войны с повреждениями спинного мозга поделили на 5 групп соответственно локализации повреждения. В одной группе повреждения были ближе к шее (на уровне шейного отдела) с полной потерей иннервации симпатической системы. В другой группе повреждения были у основания спины (на уровне крестца) с частично сохраненной иннервацией симпатических нервов. Остальные три группы располагались между этими двумя крайними. Эти пять групп представляли континуум ощущений тела: чем выше локализация повреждения спинного мозга, тем меньше обратная связь от автономной нервной системы к мозгу (Hohmann, 1962).
Испытуемых спрашивали об их ощущениях в ситуациях страха, гнева, печали и сексуального возбуждения. Каждого человека просили вспомнить эмоционально возбуждающий случай, происшедший до повреждения, и аналогичный случай, происшедший после повреждения, и сравнить силу эмоционального переживания обоих. Данные для состояний страха и гнева показаны на рис. 11.2. Чем выше у человека локализовалось повреждение спинного мозга (т. е. чем меньше была обратная связь от автономной нервной системы), тем меньше была его эмоциональность после ранения. Эта же связь наблюдалась в состояниях сексуального возбуждения и печали. Снижение автономной возбудимости приводило к снижению силы эмоционального переживания.
Рис. 11.2. Связь между повреждением спинного мозга и эмоциональностью.Испытуемые с поврежденным спинным мозгом сравнивали силу своих эмоциональных переживаний до и после ранения. Их отчеты кодировались по степени изменения: О означает отсутствие изменения, слабое изменение («По-моему, я ощущаю это меньше») оценивалось как -1 для уменьшения и +1 для увеличения; а сильное изменение («Я чувствую это чертовски слабее») оценивалось как -2 или +2. Заметьте, что чем выше локализовалось повреждение, тем сильнее падала эмоциональность после ранения (по: Schachter, 1971; Hohmann, 1962).
Комментарии пациентов с наивысшей локализацией повреждения спинного мозга указывают, что они могут реагировать эмоционально на возбуждающие ситуации, но в действительности не чувствуют эмоций. Например: «Это своего рода холодный гнев. Иногда я действую сердито, когда вижу какую-то несправедливость. Я кричу и ругаюсь и поминаю дьявола, потому что, как я понял, если этого не сделать самому, у тебя перехватят инициативу; но в этом уже нет такой горячности, как раньше. Это мысленный гнев». Или: «Я говорю, что мне страшно, как тогда, когда у меня был действительно трудный экзамен в школе, но на самом деле не чувствую страха: нет всего того напряжения, трясучки и чувства пустоты в желудке, как бывало».
Приведенное исследование важно, но оно не вполне объективно: эмоциональные ситуации у всех испытуемых были разными, и они оценивали свои собственные ощущения. Следующее исследование более объективно: всех испытуемых ставили в одни и те же ситуации, и их эмоциональные переживания оценивались независимыми судьями. Мужчинам-испытуемым с повреждениями спинного мозга предъявляли изображения одетых и голых женщин и предлагали представить себя с каждой из них наедине. Испытуемые сообщали о своих «мыслях и чувствах», которые затем оценивались судьями по выраженным эмоциям. По их оценкам, у пациентов с выше локализованными повреждениями ощущения сексуального возбуждения были слабее, чем у пациентов, повреждения позвоночника которых были ниже (Jasmos & Hakmiller, 1975). Опять-таки, чем меньше обратная связь от автономной системы к мозгу, тем меньше сила эмоции.
Дифференциация эмоций
Ясно, что автономное возбуждение вносит свой вклад в силу эмоционального переживания. Но как оно связано с дифференциацией эмоций? Существует ли один паттерн физиологической активности для радости, другой — для гнева, еще один — для страха и т. д.? Этот вопрос был поставлен еще в известной работе Вильяма Джеймса, написанной более века назад (James, 1884), в которой он предположил, что восприятие изменений в организме и есть субъективное переживание эмоции: «Мы боимся, потому что бежим»; «мы злимся, потому что бьем». Датский психолог Карл Ланге примерно в то же время пришел к сходному выводу, но он связывал изменения в организме с автономным возбуждением. Их совместные взгляды называют теорией Джеймса—Ланге, в которой утверждается: поскольку восприятие автономного возбуждения (и, возможно, других изменений в организме) составляет переживание эмоции и поскольку различные эмоции переживаются по-разному, у каждой эмоции должен существовать отдельный паттерн автономной активности. Следовательно, в теории Джеймса—Ланге эмоции различаются паттерном автономного возбуждения.
В 20-х годах эта теория подверглась серьезной критике (особенно та ее часть, которая связана с автономными реакциями). Возглавлял ее физиолог Вальтер Кэннон (Cannon, 1927), выдвинувший три главных критических замечания:
1. Поскольку внутренние органы — это относительно нечувствительные структуры и не слишком густо снабжены нервами, внутренние изменения происходят слишком медленно, чтобы служить источником эмоциональных переживаний.
2. Искусственно вызванные изменения в теле, связанные с эмоциями — например, инъекция эпинефрина, — не вызывают ощущения настоящей эмоции.
3. Паттерн автономного возбуждения незначительно отличается при разных эмоциональных состояниях; например, хотя гнев заставляет сердце биться быстрее, то же происходит и при виде любимого человека.
Третий аргумент, таким образом, явно отрицает возможность дифференциации эмоций по их автономным реакциям.
Психологи пытались опровергнуть третье положение Кэннона, проводя все более точные замеры субкомпонентов автономного возбуждения. Хотя в 50-х годах несколько экспериментаторов сообщили об обнаружении разных физиологических паттернов у различных эмоций (Funkenstein, 1955; Ax, 1953), до 80-х годов большинство исследователей практически не находили этому подтверждений. Однако в более новом исследовании (Levenson, Ekman & Friesen, 1990) приводятся убедительные данные, указывающие на то, что существуют разные автономные паттерны для разных эмоций. Испытуемых просили выразить шесть эмоций — удивления, отвращения, печали, гнева, страха и счастья, — следуя инструкциям о том, какие конкретно мышцы лица должны при этом сокращаться. Пока они сохраняли эмоциональное выражение в течение 10 секунд, производилось измерение их сердечного ритма, температуры кожи и других параметров автономного возбуждения. Ряд этих замеров позволил вскрыть различия между эмоциями (рис. 11.3). Частота сердцебиений была выше при отрицательных эмоциях гнева, страха и печали, чем при эмоциях счастья, удивления и отвращения; а первые три эмоции частично различались тем, что при гневе температура кожи была выше, чем при страхе или печали. Таким образом, хотя и гнев, и вид любимого человека заставляют сердце биться быстрее, только гнев заставляет его биться намного быстрее; и хотя у гнева и страха много общего, гнев горяч, а страх холоден (неудивительно, что люди описывают гнев как «кипящую кровь», а страх как «холод до костей» или «похолодевшие ноги»).
В аналогичном исследовании 32 студенткам старших курсов предъявлялись слабые стрессовые стимулы; при этом измерялась температура их лиц и рук. Было зарегистрировано повышение температуры кожи рук при просмотре фрагментов фильмов, рассчитанных на вызывание счастливых переживаний, и ее понижение в ответ на угрожающие личные вопросы (Rimm-Kaufman & Kagan, 1996).
В недавней работе показано, что эти различные паттерны возбуждения могут быть универсальны. Левенсон, Экман и их коллеги изучали представителей культуры минангкабау в Западной Суматре, сильно отличающейся от нашей. Здесь испытуемых также просили сделать выражения лиц для различных эмоций — на этот раз для страха, гнева, печали и отвращения; измерялись их частота сердцебиений, температура кожи и другие параметры возбуждения. Хотя величина физиологических изменений у людей из Суматры была меньше, чем у американцев, паттерны их возбуждения при различных эмоциях были теми же; опять-таки сердечный ритм был быстрее при гневе, страхе и печали, чем при отвращении, а температура кожи была наивысшей при гневе (Levenson et al., 1992).
Эти результаты важны, но они никоим образом не являются однозначным подтверждением теории Джеймса—Ланге или того, что автономное возбуждение — это единственный критерий дифференциации эмоций. Вышеприведенные исследования показывают только то, что между эмоциями существуют некоторые физиологические различия (хотя некоторые исследователи оспаривают это положение, см.: Cacioppo et al., 1993), а не то, что эти различия воспринимаются и переживаются как качественно различные эмоции. Даже если по автономному возбуждению можно различить некоторые эмоции, по нему нельзя дифференцировать все эмоции; не может быть, например, чтобы различие между чувством удовлетворенности и чувством гордости заключалось в сосудистых реакциях. Кроме того, еще остаются в силе первые два аргумента Кэннона против теории Джеймса—Ланге: автономное возбуждение происходит слишком медленно для различения эмоциональных переживаний, а искусственно вызванное возбуждение не сопровождается подлинными эмоциями. По этой причине многие психологи до сих пор считают, что в дифференциации эмоций участвуют некие иные факторы, чем автономное возбуждение. Под этими иными факторами (по крайней мере, отчасти) обычно имеется в виду когнитивная оценка ситуации индивидуумом.