Растворение расширения в достижение

Следующим возникает так называемое «чёрное достижение». Оно имеет две части. Во время первой возникает видимость, подобная чистому осеннему ночному небу, покрытому кромешным мраком. Она вызвана объединением в сердце энергий, функционирующих над и под сердцем, благодаря которому белая и красная субстанции проникают в состоящую из белых и красных субстанций нерушимую каплю в сердце. Во время второй части наступает состояние, подобное обмороку, которое не сопровождается вообще никакими видениями.

8. Растворение достижения в ясный свет.

И, наконец, при выходе из того состояния возникает изначально пребывающее в природе всех существ тончайшее сознание ясного света, называемое в данном контексте «ясным светом смерти». Это видение подобно чистому пустому небу на заре, свободному от лунного света, солнечного света и мрака. Оно вызывается растворением всех энергий в наитончайшую энергию и полным растворением красных и белых субстанций в нерушимой капле в центре сердца. Это и есть окончательное состояние смерти.

В течение вышеописанного процесса растворяются все биджу в аллае-виджняне.

Пустотное переживание ясного света смерти подобно состоянию прямого постижения пустоты. Оно чрезвычайно важно, ибо, как я уже отмечал, если практикующий способен закрепиться в нём, то ему незачем будет вновь возвращаться на грубые уровни сознания и существования, и таким образом не останется буквально ничего, кроме как обрести освобождение. Это происходит потому, что теперь грубые энергии тела растворились и не могут вновь «стащить» сознание на грубый уровень, а опознанное сознание ясного света достаточно сильно, чтобы в один миг разрушить накопленные в течение бесчисленных жизней потенциалы, ведущие к новому рождению. Оно обычно уподобляется свету, в единый момент способному рассеять тьму, существовавшую пусть даже в течение миллионов лет. Однако если ясный свет не опознан, весь процесс начинает развёртываться в обратном порядке:

Промежуточное состояние.

Нерушимая капля в сердце расщепляется, тончайшие энергия и мысль покидают её, и обретённая от отца белая субстанция движется теперь от сердца вниз, в то время как обретённая от матери красная субстанция поднимается вверх. Индивидуум находится теперь в промежуточном состоянии между смертью и будущей жизнью. Он теперь обрёл сотканное из тонкой энергии тело промежуточного состояния. Возникает сначала чёрное достижение, затем красное расширение и т.д., вплоть до видения миража, с той лишь разницей, что те видения не сопровождаются растворением элементов и движением различных субстанций, ибо у находящегося в промежуточном состоянии попросту отсутствуют какие бы то ни было субстанции кроме тончайшей энергии.

Длительность пребывания в промежуточном состоянии неопределённа: следующая жизнь может наступить через мгновение. В случае длительного пребывания через неделю наступает «малая смерь», сопровождающаяся вышеописанными поступательными и обратными процессами. Подобное может повторяться семь раз, но в любом случае через 49 дней должно наступить рождение в следующей жизни. (В зависимости от того, в какой из форм нам предстоит переродиться, эти дни могут быть весьма долгими, ибо один день обитателей сферы долгоживущих богов и т.д. может равняться тысячам и миллионам человеческих лет)

Те, кому предстоит переродиться в мире страстей или форм попадают в промежуточное состояние между смертью и жизнью. Если же индивидууму предстоит переродиться в мире отсутствия форм, он попадает в него срезу же после состояния ясного света смерти, и обратный процесс не происходит.

Вышеописанные процессы случаются при естественной смерти. И даже при смерти от несчастного случая, сильной болезни и т.д., они всё равно происходят, однако в сильно ускоренной и менее осознаваемой форме.

Как только индивидуум попал в промежуточное состояние, кармическая связь с предыдущим телом прерывается, он больше не считает его собственным и не привязан к нему.

Пуджи анахаты

Пожалуйста, садитесь в привычную для вас позу для медитации. Примите руки в какую-нибудь мудру, например мудру для набора энергии и поставьте мудру к свадхистане (в область таза).

Закройте глаза и выровняйте дыхание. Когда вы закрыли глаза и выровняли дыхание, направьте ваше дыхание, ваше осознание в середину грудной клетки. И попробуйте прямо сейчас в середине грудной клетке обнаружить пульсирующее ядро энергии. Это ядро энергии в индийской традиции называется сердечная чакра - анахата. В китайской – шень-гунь, в христианстве она называется духовным сердцем.

И затем, когда вы обнаружили это пульсирующее ядро, попробуйте сделать утреннюю практику из правой тантры - дакшиначарьи, которая называется пуджи анахаты - практика очищения и энергизации духовного сердца. Для этого просто сделайте 21 дыхание через сердечную чакру, через духовное сердце.

И… делайте мягкий медленный вдох в сердечную чакру и мягкий медленный выдох из сердечной чакры. При этом полностью присутствуйте во вдохе и полностью присутствуйте в выдохе. Проникновенно делайте практику пуджи анахаты, практику очищения и энергизации сердечной чакры.

Когда вы вдыхаете, вдыхайте чистую энергию Брахма-Вихары, энергию просветления, пространства ничем не обусловленных драгоценных состояний сознания – радостности, чистого ликования жизни; равностности, прозрачной невовлеченности; любящей доброты и сострадания.

А выдыхая, выдыхайте оскверненные состояния сознания: зависть, раздражительность, гордыню, злость, негативное отношение к себе, к другим, миру. И пусть с каждым вдохом и выдохом ваше духовное сердце станет светлее и чище, яснее, прозрачнее и сильнее.

И затем, когда вы сделали 21 связное дыхание через сердечную чакру, представьте ваше духовное сердце как сияющую сферу энергии.

И в этом свете, в этой энергии, почувствуйте присутствие самых важных качеств человеческой реализации: Равностности, Радостности, Любящей Доброты и Сострадания.

Попробуйте некоторое время прожить эти благородные драгоценные состояния внутри, распространяя их энергию в свое тело, насыщая ими свои чувства, желания, мысли, мечтания, поток сознания.

И затем, когда Вы наполнились состоянием архата, откройте свои глаза и посмотрите на мир живой и неживой очами Вашего сердца, драгоценных состояний ума. И, если сможете, попробуйте жить из этих состояний в обыденности.

Вместо послесловия

Эту книгу я начинал в Лумбини, на берегу озера, где родился принц Сидарта.

Сидел на балконе в сумерках и слушал многоголосый хор вечернего пробуждения: тут фоном идут музыкальные упражнения цикад, пение птиц, горловые звуки обезьян, кваканье лягушек из озера рядом и множество других звуков, принадлежность которых я был бессилен определить. Полулежа на огромном деревянном кресле, втягивая мягко и медитативно густой нектар вечернего воздуха вместе с дымом черного вирджинского табака из итальянской можжевеловой трубки, я думал: «Какая психология, какая теория, какая практика…».

В моем нирваническом сознании была полная тишина. Оно не понимало смысла вопросов и, тем более, смысла усилий по поводу постановки проблем. Даже мое вечно неудовлетворенное Эго молчало. Все говорило об одном: бытие самодостаточно и ничего не надо. Жизнь и так совершенна.

Мне было страшно лень мыслить психологию. Даже думать о том, что я думаю о психологии. Тем более мыслить то, что думают другие по поводу этой удивительно странной науки, о которой в тишине гармонии и благодати простого бытия в мире вспоминать нет необходимости.

На этом балконе у меня родилась кощунственная идея, что психология это наука людей неудовлетворенных, кому не хватает полноты жизни и чувств, людей обеспокоенных и встревоженных.

*

* *

В буддизме существует представление о шести локах, шести обитаемых мирах. И если говорить о существах этих шести лок, каждое из них обладает своим специфическим видением, связанным с условиями его проживания, с привычками, базовыми психоэмоциональными состояниями, характером, стратегией взаимодействия с людьми и миром.

В своей жизни, насколько я понимаю, мы путешествуем по этим локам как психическим состояниям и одновременно они являются «местом сборки», пространством, откуда мы смотрим на мир и относимся к миру.

С другой стороны – наш мир, даже наша обыденность, уже населены обитателями этих лок.

Высшая лока – это область безусловных Богов, аналог сада Эдема, рая, острова Элизиума. В буддийской традиции эта лока обозначается как сукхавати(санскр.), «счастливая страна», «чистая земля», сотворенная буддой Амитабхой. По представлениям буддистов она находится на расстоянии мириадов миров от нашего мира. В ней прекрасный климат, дворцы из золота, серебра, кораллов, дра­гоценных камней. В сукхавати живут только бодхисаттвы, тут же дос­тигающие нирваны, и люди, удостоившиеся высокой чести пе­реродиться после смерти за то, что очень преуспели на пути лич­ного совершенствования. Живут в сукхавати «неизмеримо долго», испы­тывая «беспредельное счастье».

Если локу понимать как возможное психическое состояние и некоторую идентичность, то мы в раю в моменты гармонии, когда кругом счастливые лица, мы в силе и пьем нектар жизни с упоением, наслаждением, кругом замечательная атмосфера, пир горой и «жизнь полностью налажена». В этот момент нам всегда кажется, что это будет длиться долго и в этом можно пребывать вечно.

С точки зрения эмоций, рай как состояние на земле многообразен: эстетический восторг, мистический экстаз или инстаз, трепет, таинственность, чувство парения души, ликования, наслаждения процессом работы, изумления-умиления открытием, упоения действием, радости бытия.

Те, кому близко творчество, вкусили много плодов рая. Творчество больше, чем наслаждение климатом, и тот, кто творил по-настоящему, не променяет это состояние на «дворцы из золота, серебра, кораллов, дра­гоценных камней». Это райское наслаждение возможно как буйный творческий экстаз, связанный с сильным возбуждением, часто безудержной энергией и восторгом, неуправляемостью, мощными эмоциями, граничащими с упоительным безумием. Это инстаз – более дисциплинированное, систематическое и потому сохраняющееся во внутреннем сознании. Когда мыслящий человек, мышление как процесс и мыслимое как содержание деятельности сливаются друг с другом, мы можем увидеть предельную красоту мира – красоту творческого человеческого мышления. Даже видение и слияние с этой красотой, когда не ты, а другой творит, приносит нам высшее человеческое наслаждение. И когда человек переживает этуглубокую медитацию на истину,тихое умиление-восторг-радостность от созерцания на красоту и совершенство мира, думаю, бодхистатвы в раю наполняются слезами умиления, смотря на него.

И разве не в раю мать, когда слышит крик своего первенца.

Или когда видит первые шаги младенца.

Или слышит, как грубеет голос сына.

Разве я не в раю, когда ловлю чистый взгляд ребенка или слышу «серьезные» разговоры подростка, наполненные невинной простотой, или вижу простой закат солнца в летнюю пору.

Человеку при жизни все время открыты врата высшей локи. В таком случае, когда он попадает в высшую локу, его сознание начинает из него творить реальность. Человеческое сознание обладает потенциальностью быть и существовать в раю, при этом из этого пространства происходит существование самого сознания. То есть сознание, попадая в Локку, живет из Локки.

Но для того, чтобы попасть в рай, вы должны быть в предельно чистом сознании. Из чистого сознания само бытие предельно полноценно. Не добавить, не убавить. У вас не должно быть минимального желания что-то изменить.

Пребывание в бытии самодостаточно.

Как только вы говорите - будет дождь и будет мокро, вы убрались из рая.

Как только вы говорите, что-то не достаточно холодно или не достаточно тепло, вас убирают из рая.

Как только вы смотрите на другого человека и говорите, что он не очень умный, это вне рая.

Если вы смотрите на женщину и видите, что она недостаточно хороша - вы уже вне рая.

Если ваша машина хуже, чем у соседа - вы вне рая.

В раю есть безоценочность. И само бытие, и функционирование сознания тождественны. Сознание является бытием, а бытие является сознанием. Без минимального шевеления, интенции что-то изменить.

Самое важное - бытие всегда обладает этим качеством.

Бытие всегда тотально полноценно, вне всякого отношения, оценки, всякого стремления его изменить или дополнить.

Минуту назад я пришел с берега океана. Полчаса сидения в ночи на берегу и в одиночестве было достаточно, чтобы понять полную индифферентность волн к моему появлению, медитации и исчезновению.

Реальность полноценна и совершенна сейчас, так же как миллиард лет назад, и будем ли мы мыслить бытие, находить черные дыры, большую плотность энергии - здесь много, а здесь мало, реальности самой глубоко индифферентно.

Мир совершенен.

И если уподобиться ей предельно в нашей изначальной мудрости, незапятнанности чистого света сознания, то мы всегда точно попадаем в шестую локу.

Врата сукхавати всегда открыты.

Нет никаких хранителей.

И не на расстоянии мириадов миров от нашего мира.

Нет никакого Херувима с огненным мячом.

Рай есть уже, уже есть.

Но войти в него нашим Эго-сознанием мы не можем. Можно сказать, что существование Эго-сознания в раю совершенно, тотально затруднено, невозможно.

Во многих смыслах пребывание в раю это пребывание в чистом сознании, которое просто существует, воспринимает, но при этом не относится к реальности даже с минимальной критикой, ничего не хочет изменить.

И потому соприкосновение с райским наслаждением всегда выглядит трансцендентной вспышкой.

Когда жизнь хороша и гармонична, мы – «вне себя».

Мы бываем очень редко в раю.

Почему?

Рай всегда есть: зашел в квартиру, и там убрано, и на столе все есть, и жена-то красавица, дети идеальные - все хорошо. Но как только увидел, что у ребенка рубашка мятая, как только увидел, что котлета не достаточно толстая, как только увидел, что жена не так посмотрела - рай кончился. Как только ты начинаешь рассуждать, как только ты начинаешь оценивать и мыслить реальность критически, сад Эдема рушится.

А в силу того, что Эго мышление всегда критично, рай становится местом, защищенным 10 огненными ангелами и 120 гарпиями – не превозмочь, не достигнуть, не заслужить даже праведностью и многочастным ежедневным коленопреклонением.

Людям с «миром внутри», которые принимают жизнь как дар Бога, психология не нужна. Когда человек самодостаточен и мир удовлетворителен - нет экзистенциональных или личностных проблем и нет надобности в психологии.

Покой и тишина внутри не требуют психологии. Счастливым не нужна психология. Существование самодостаточно.

Психология – это наука, вызванная беспокойством и неудовлетворенностью человека.

Психология – это наука изгнанных из сада Эдема.

Вторая областьв буддийском мироздании это место, где обитают полубоги, их называют Асуры. Небесное, асурическое перерождение в буддизме считается счастливым, т.к. все есть – и богатство, и мудрость, и власть... И сома, напиток вечного блаженства, им доступен. Но. Эти полубоги, титаны, воинственные духи, обитатели 5-го уровня отличаются тем, что им чего-то не хватает: все есть, но что-то не так.

Всегда, когда мы сталкиваемся с некоторой неудовлетворенностью, мы становимся полубогами. Начинается думанье и чувствование, что кто-то лучше и успешнее меня. У кого-то есть то, чего не хватает мне.

После ритуала представления в позапрошлом году в Непале (в группе кроме людей со средним достатком было 9 миллионеров), я подумал: «Что же вам надо еще в жизни».

Асуры переводится как «обладающие жизненной силой». Люди во славе, в деньгах и власти имеют почти все и, самое важное – обладают силой. Но в этом «почти все» основная загвоздка. Вся проблема в том, что уже есть неудовлетворительность мира и себя в мире.

Вроде бы жить да жить, наслаждаться бытием, в котором уже все есть и ума то в тебе достаточно, чтобы это понимать, но нет.

Вот надо человеку добавить к миллиарду еще рубль.

Разрешив высший Коан своего предназначения, искать другой.

Удостоившись любви Афродиты, испытать скуку.

Есть в человеке много асурического. При всей благодати есть для него что-то неудовлетворительное в этом мире.

Думаю, если его поместить в рай, он найдет его неудовлетворительным. В конце концов, кому взбрело в голову строить дворцы из золота, серебра, кораллов, дра­гоценных камней, не могли найти более экологичные материалы, а птицы райские петь не умеют, а деревья явно в саду Эдема надо постричь…

Именно здесь начинается психология. Психология начинается там, где есть видение себя, людей и мира несовершенными.

Третья лока – это сфера людей. В соответствии с буддийской традицией, именно человек находится в наилучших условиях для обретения нирваны.

Здесь мы видим людей во всем многообразии их страстных проявлений.

Здесь мечтания, желания, отношения, эмоции, планы.

До конца никто не знает, куда и зачем идет.

Никто до конца не понимает, зачем живет.

Все пребывают в отсутствии ясности, чего мы, в конце концов, хотим, зависимы от других, легко цепляемся за любые эмоциональные конфликты, впадаем в ярость от бессилия, наполняемся завистью к преуспевающим, испытываем отвращение к совершенству, не гнушаемся быть никчемными, гордимся ленью и праздностью...

Но в этой локе есть что-то, что внушает надежду, недаром буддисты говорят, что, только родившись человеком, можно освободиться.

Основная характеристика сферы людей - это страсть, всепоглощающая страсть, то есть способность отдаться до конца идее, делу, чувству.

Эта страсть может быть любовью, - если она обращена на бесконечное, мы становимся Христом или Буддой, не меньше. Если же предмет страсти конечен, мы превращаемся в людей, вращающихся в обычных человеческих делах и чувствах: в полулюбви, в полустрасти, в полузавершенности, в глупой мечтательности, что вот может когда-то и случится любовь, в сомнениях, что вот нет идеала, что вот мужчины (женщины) таковы, что человек скотина…

Совершенство любви в ее безупречной страсти, не знающей предела и границ. Не сжигающей душу и человека, но наполняющей полнотой жизни.

Вне сомнения, любовь это страсть человеческая, но она становится сверхчеловеческой и божественной, когда ликует за пределами страхов и опасений, подозрительности и недоверия.

Страсть любви жертвенна до конца. Если ты готов отдать все, то и наполнишься всей полнотой любви.

И рядом Шива и Парвати, Будда и Христос, Афродита и Зевс.

Если страсть это радость, мы превращаемся в смеющихся мудрецов, которым завидуют Боги.

Радость – единственное чувство, которое присуще только человеку, и смех человека, это знак его полноты и завершенности.

Почему мы так радуемся, когда видим беззубую улыбку младенца – мы понимаем, что он человек, что он наш – существо смеющееся.

Почему мы так радуемся, когда видим беззубую улыбку старухи – мы понимаем, что она еще с нами, существами смеющимися.

Радостность нас объединяет.

В смехе мы узнаем друг друга и нашу общность со всеми, кто живет на земле в человеческом обличии.

Почему так хочется в Тайланд?

Почему люди туда возвращаются многократно?

Там люди улыбаются.

Не потому, что это эффективно для контакта.

Не потому, что это создает положительную атмосферу.

Люди улыбаются искренне.

Они смеются душой.

Неважно, где ты встречаешь улыбку – на Бали или в Гамбурге, в Ярославле или Иерусалиме.

Неважно, кто тебе улыбается, старуха или молодая девушка, мальчик или дед седобородый, таец или немец, русский или еврей.

Важно, что в искренней улыбке ты всегда находишь энергию признания и свет сопереживания.

Когда радость наполняет человека, то он и бесстрашен, и целостен, и бессмертен.

Когда тварный и тленный, страдающий и абсурдный, одинокий и боящийся человек вдруг начинает смеяться, он выходит за пределы своей временности и ограниченности.

Радостность это гимн человеческой силы.

И, когда радостность бытийна, когда радостность - страсть человека, то он за пределами болезни, старости и смерти.

Мы не знаем, смеются ли Боги.

Но мы точно знаем, что смеется человек, и светом его радостности сияет Вселенная.

Если страсть это сострадание, то мы можем вкусить Махакаруну – Великое сострадание, которое делает нас Буддой.

Если страсть – Истина, то мы видим мудреца, уже вкусившего рай.

Если страсть – Красота, то мы очи наши наполняется умилением совершенства.

Если страсть – творчество, то мы взираем на божественного Демиурга.

Человек это некто, кому открыты врата рая. Человек это всегда возможность быть Богом.

Человек – это возможность реализации, превозмогания границ, и здесь психология может быть помощником как учение достижения Самости и проявление его страсти.

Четвертая лока - область животных.

Здесь пир секса, еды, размножения и драки за ресурсы…

Здесь собака, которая бежит и видит только то, что чует ее нос, только то, что перед ней, или человек, ничего не замечающий, кроме своих интересов.

Здесь самодовольная, жиреющая свинья, у которой скоро будут поросята; она ждет, когда же подойдет ведро с похлебкой, или когда же придет муж с работы с деньгами, чтобы почавкать и почувствовать, как хорошо!

Здесь козел, покрывающий уже сотую самку в этот день и думающий, что он великий Джакомо Казанова.

Здесь перегрызают друг другу глотки волки и другие хищники за добычу – деньги, территорию, власть…здесь уже не нужна психология, здесь буйство животных энергий и инстинктов.

Психологи часто бессильны помочь другим, и себе, т.к. человеческое, слишком человеческое – большей частью нечто телесное и животное.

Пятая область – лока претов, голодных духов, существ с громадным животом и узеньким горлом, которым постоянно чего-то не хватает.

Согласно буддийской мифологии, преты выглядят как горящие деревья с горлом толщиной в угольное ушко и с брюхом размерами с гору. Вон у того есть и это и то, и машина, и дом огромный, и жена красавица да умница, он столько всего успел, а я еще нет.

Постоянная ненасытность, постоянное ожидание, постоянная зависть. Это чувство становится всепоглощающим.

Ненасытная утроба, огромная, а способности маленькие, горло узенькое и жрать все время хочется, и другие могут больше во всем.

Вечный голод, черная зависть и силе, и молодости, и уму, и таланту, и смелости быть другим, и трудолюбию, и проявленным возможностям.

Если ты захвачен этим голодом, и, как старый Плюшкин мусолишь пачки денег и думаешь, что вот жизнь не удалась, у других больше и зарабатывают они легче – выбрось деньги на ветер – голод по деньгам тебя сожрет раньше, чем работа.

Если ты думаешь, что участок у соседа больше, и эта мысль тебя непрестанно гложет, как червь, - продай свой участок.

Если ты вдруг наполнился завистью к успеху другого человека и мысль сокрушить его пожирает твою печень – меняй место.

Ты прет. И вечна твоя Великая Неудовлетворенность и брюхо твое, и сердце твое, и душа твоя не насытятся, и твой голод съест тебя.

Если вдруг рядом с тобой оказался голодный дух в человеческом теле и ест из тебя чувства, деньги, время, энергию – просто уходи.

С претом бороться невозможно, только потеряешь все жизненные соки.

Отвернись и предай забвению.

Черную дыру невозможно накормить даже энергией нескольких Вселенных.

Во взгляде, в словах, в позе, в чувствах прета – черная дыра.

Претам не нужна психология, им нужны только куски чувств, энергия человеческого переживания, жизненность, но они не насытятся.

Шестая лока – мир адских существ (нараков), которые подвержены тяжёлым мучениям вследствие своих деструктивных действий при жизни. В отличие от христианского или мусульманского ада, мучения невечные, после довольно длительного срока искупления негативная карма очищается, и существа могут переродиться в высших мирах. Но искупить должны они сами. Им помочь невозможно. И здесь психология бессильна.

Я помню только одну попытку, но она закончилась крахом, хотя там было сострадание Будды. Как рассказывал когда-то Рюноскэ Акутагава:

« Однажды Будда бродил в одиночестве по берегу райского пруда.

Весь пруд устилали лотосы жемчужной белизны, золотые сердцевины их разливали вокруг неизъяснимо сладкое благоухание.

В раю тогда было утро.

Будда остановился в раздумье и вдруг увидел в окне воды, мерцавшей среди широких листьев лотоса, все, что творилось глубоко внизу, на дне Лотосового пруда.

Райский пруд доходил до самых недр преисподней.

Сквозь его кристальные воды Игольная гора и река Сандзу были видны так отчетливо ясно, словно в глазок биоскопа.

Там, в бездне преисподней, кишело великое множество грешников. И случилось так, что взор Будды упал на одного грешника по имени Кандата.

Этот Кандата был страшным разбойником. Он совершил много злодеяний: убивал, грабил, поджигал, но все же и у него на счету нашлось одно доброе дело.

Как-то раз шел он сквозь чащу леса и вдруг увидел: бежит возле самой тропинки крохотный паучок. Кандата занес было ногу, чтобы раздавить его, но тут сказал себе: "Нет, он хоть и маленький, а, что ни говори, живая тварь. Жалко понапрасну убивать его".

И пощадил паучка.

Созерцая картину преисподней, Будда вспомнил, что разбойник Кандата подарил однажды жизнь паучку, и захотел он, если возможно, спасти грешника из бездны ада в воздаяние за одно лишь это доброе дело. Тут, по счастью, на глаза Будде попался райский паучок. Он подвесил прекрасную серебряную нить к зеленому, как нефрит, листу лотоса.

Будда осторожно взял в руку тончайшую паутинку и опустил ее конец в воду между жемчужно-белыми лотосами. Паутинка стала спускаться прямо вниз, пока не достигла отдаленнейших глубин преисподней.

Там, на дне ада, Кандата вместе с другими грешниками терпел лютые мучения в Озере крови, то всплывая наверх, то погружаясь в пучину.

Повсюду, куда ни взгляни, царила кромешная тьма. Лишь изредка что-то смутно светилось во мраке. Это тускло поблескивали иглы на страшной Игольной горе. Нет слов, чтобы описать весь безотрадный ужас этого зрелища. Кругом было тихо, как в могиле. Лишь иногда слышались глухие вздохи грешников.

Преступные души, низверженные после многих мук в самые глубины преисподней, не находили сил стонать и плакать.

Вот почему даже великий разбойник Кандата, захлебываясь кровью в Озере крови, лишь беззвучно корчился, как издыхающая лягушка.

Но вдруг Кандата поднял голову и начал вглядываться в темноту, нависшую над Озером крови. Из этой пустынной мглы, с далекого-далекого неба, прямо к нему, поблескивая тонким лучиком, плавно спускалась серебряная паутинка, словно опасаясь, как бы ее не приметили другие грешники.

Кандата от радости забил в ладоши. Надо только уцепиться за эту паутинку и полезть по ней, взбираясь все выше и выше. Тогда уж, верное дело, ускользнешь из преисподней.

А если повезет, то, чего доброго, и в рай попадешь. И не погонят тебя больше на вершину Игольной горы, не бросят снова в Озеро крови.

Подбодренный этой надеждой, Кандата крепко ухватился за паутинку обеими руками и начал изо всех сил карабкаться вверх.

Само собой, для опытного вора это было делом привычным.

Но от преисподней до райской обители много десятков тысяч ри. Как он ни старался, нелегко ему было добраться до горных высот. Лез, лез Кандата вверх и наконец даже его, такого силача, одолела усталость. Не смог он без единой передышки добраться до самого неба.

Делать нечего, пришлось дать себе роздых. Вот остановился он на полдороге, висит на паутинке, отдыхает, и вдруг поглядел вниз, в глубокую пропасть.

Недаром так упорно взбирался Кандата вверх по этой тонкой паутинке. Озеро крови, где он только что терпел лютые муки, скрылось в непроглядной тьме. А вершина страшной Игольной горы, смутно сверкавшая во мраке адской бездны, уже у него под ногами. Если он и дальше будет так проворно карабкаться, что ж, пожалуй, ему и в самом деле удастся дать тягу из преисподней.

Крепко цепляясь за паутинку, Кандата впервые за много лет вновь обрел человеческий голос и с хохотом крикнул:

- Спасен! Спасен!

Но тут же внезапно заметил, что и другие грешники без числа и счета облепили паутинку и, как шеренга муравьев, ползут вслед за ним все выше и выше.

При этом зрелище Кандата от испуга и удивления некоторое время только и мог вращать глазами, по-дурацки широко разинув рот.

Эта тоненькая паутинка и его-то одного с трудом выдерживала, где же ей выдержать такое множество людей!

Если паутинка лопнет, тогда и он сам, - подумать только, он сам! - уже забравшийся так высоко, полетит вверх тормашками в ад. Прощай надежда на спасение!

А пока он говорил это себе, грешники целыми роями выползали из темных глубин Озера крови. Сотни, тысячи грешников, растянувшись длинной цепочкой, торопливо лезли вверх по сверкающей, как тонкий луч, паутинке. Надо что-то скорей предпринять, или паутинка непременно порвется и он полетит в бездну.

И Кандата завопил во весь голос:

- Эй вы, грешники! Это моя паутинка! Кто вам позволил взбираться по ней? А ну, живо слезайте. Слезайте вниз!

Но что случилось в тот же миг!

Паутинка, до той поры целая и невредимая, с треском лопнула как раз там, где за нее цеплялся Кандата.

Не успел он и ахнуть, как, вертясь волчком, со свистом разрезая ветер, полетел вверх тормашками все ниже и ниже, в самую глубь непроглядной тьмы.

И только короткий обрывок паутинки продолжал висеть, поблескивая, как узкий луч, в беззвездном, безлунном небе преисподней.

Стоя на берегу Лотосового пруда, Будда видел все, что случилось, с начала и до конца. И когда Кандата, подобно брошенному камню, погрузился на самое дно Озера крови, Будда с опечаленным лицом опять возобновил свою прогулку.

Сердце Кандаты не знало сострадания, он думал лишь о том, как бы самому спастись из преисподней, и за это был наказан по заслугам: снова ввергнут в пучину ада. Каким постыдным и жалким выглядело это зрелище в глазах Будды!

Но лотосы в райском Лотосовом пруду оставались безучастны.

Чашечки их жемчужно-белых цветов тихо покачивались у самых ног Будды.

И при каждом его шаге золотые сердцевины лотосов разливали вокруг неизъяснимо сладкое благоухание.

В раю время близилось к полудню».

Таким образом, остается всего два мира, где пригодна психология и психолог – мир полубогов, мир силы безмерной, но не удовлетворенной, и мир людей с надеждой на их потенциальность и интенцию к целостности.

Что может им предложить психология?

Восхождение в локу рая.

Где тишина, где мир и благодать в человеке?

В чистом свете сознания.

Современный человек основывает свои убеждения на эмпирических свидетельствах. Ему важен личный опыт. Он не нуждается в церквях и храмах: среда, в которой он переживает священные измерения реальности, включая свою внутреннюю гармонию, бытийную целостность – это его тело и личностная природа. Вместо официального священника ему требуется поддерживающая группа единомышленников или же руководство учителя – психолога, богатого духом, который обладает большим опытом во внутреннем путешествии, чем он сам.

Хочу напомнить психологам широко известное высказывание Карла Густава Юнга, который на вопрос журналиста: "Верите ли вы Бога?" сказал: "Нет", и, выждав паузу, добавил: "Мне нет необходимости верить в Бога: я знаю Бога".

Мы уже писали неоднократно, что интегративная модель, как на объяснительном, так и на воздействующем уровнях, укоренена в целостном, органическом, голографическом видении. Она работает с целостными, гештальтными состояниями. Говоря простым языком, жизнь, мир, человек в мире всегда целостны и нерасчленимы. Но человек должен на своем опыте пережить и осознать эту целостность.

Сами понятия “цель” и “целое” этимологически связаны (по-гречески τελός – свершение, завершение; окончание, высшая точка, предел, цель; τελειός – законченный, полный, свершившийся; окончательный, крайний, совершенный). Достижение цели одновременно означает и завершение действия, замыкание круга, восхождение к полноте, совершенству, красоте. И путь, и плоды пути уже есть. Стремление к целостности уже включает саму целостность.

И нет ничего лишнего. На мой предубежденный взгляд, неистовый поиск человеком гармонии, силы и красоты, изучение внутреннего мира человека не должно быть оторвано от общей трактовки мира. Мы никогда не являемся психологами, в пределе – максимальный и глубокий жизненный опыт + психологическая рефлексия. Сперва человек и лучше – добротный, чистый, нравственный человек, выстрадавший свои ценности, проливший и слезы, и пот, и кровь над своими внутренними истинами, и затем психолог.

Нет человека единичного и нет индивидуальности, есть человек в мире и человек для мира, сознание и личность, объявшие и растворившиеся в мире. Онтология и психология, субъективное и объективное не сосуществуют, а существуют в едином акте человеческого переживания, в едином порыве действия и мысли.

Для меня нет никакого Атмана, души или «психе», как неподвижного, безличного, Богоданного начала.

Для меня важен предмет моих изысканий – динамически развивающееся, ненасытное индивидуальное свободное сознание человека. Важен предмет, который я могу показать другому, как предел осознания и понимания – место, откуда человек творит реальность в интеллектуальных смыслах и переживаниях, образах и действиях, эмоциях и символах. Важен чистый свет сознания, где Бог, рай, Я рядом.

Немецкий мистик Мейстер Экхарт утверждал, что "очи, которыми человек смотрит на Бога, те же самые, которыми Бог взирает на человека". Если мы заменим слово Бог индивидуальным свободным сознанием, то получим вполне адекватный психологический текст.

Мейстер Экхарт открыл в своем духовном опыте особое устройство человеческой рефлексии, одновременно связанной со светом сознания и с переживаемым опытом, двояковидящим, одинаково направленным и к сознанию, и к отражаемой реальности.

В христианстве существует утверждение, что в человеке есть нетленная Божья искорка, которая живет в его душе. Душа является вместилищем образов, эмоций, ощущений, понятий, символических смыслов. На мой взгляд, это предельно сжатое описание продуктивной функции сознания. Именно этой нетленной частицей (пространством индивидуального свободного сознания) мы можем научиться видеть предел чистоты, целостности и гармонии, узреть Бога как бесконечность во времени и всеобъятность в пространстве.

Не понять, но пережить.

Не объять, но узреть.

Мейстер Экхарт пишет: "Где кончается тварь, там начинается Бог, и Бог не желает от тебя ничего большего, чем чтобы ты вышел из себя самого, поскольку ты тварь, и дал бы Богу быть в тебе Богом." "Если душа хочет видеть Бога, она должна забыть и потерять себя, ибо покуда она видит и знает себя, до тех пор она не видит и не знает Бога." Как финал этого можно привести высказывание: "Ты должен любить Бога таким, какой он есть: не Бог, не дух, не лицо, не образ, но одно чистое светлое единство, далекое от всякой двойственности. И в это единое Ничто должны мы вечно погружаться из бытия".

На самом деле – чистое сознание целостно и не имеет двойственности.

На самом деле – сознание обладает пустотностью и представляет собой свернутый семантический вакуум.

Я не очень уверен в возможности «вечно погружаться из бытия». Я уверен в том, что человек должен страстно погружаться в бытие и реализоваться в бытии, но знать качество энергии своего недвойственного чистого сознания он должен. Ч