Процессуально-деятельностный подход
Исследование интеллекта в контексте теории мышления как процесса
Существенные изменения в развитии представлений о природе интеллек-
та внесли отечественные экспериментально-психологические исследова-
ния, выполненные в русле трактовки психического явления как процесса.
Была сформулирована идея, что механизмы любой психической деятель-
ности (в том числе интеллектуальной) складываются не до начала деятель-
ности, а именно в процессе самой деятельности.
Основы этих теоретических представлений были заложены в работах
С.Л. Рубинштейна, который в рамках формулы «внешние влияния всегда
преломляются через внутренние условия» отмечал, что умственные (интел-
лектуальные) способности — это, с одной стороны, результат обучения, а
с другой, предпосылка обучения.
Соответственно решение вопроса о составе и структуре умственных спо-
Глава 9. Интеллект
собностей было продиктовано представлением о роли мыслительного процес-
са как внутреннего условия интеллектуальной деятельности. По Рубинштей-
ну, ядром или общим, главным компонентом любой умственной способнос-
ти является свойственное данному человеку качество процессов анализа, син-
теза и обобщения (генерализации). Таким образом, интеллект складывается
по мере того, как формируются, совершенствуются и закрепляются основ-
ные мыслительные операции — анализ, синтез, обобщение. Другим, произ-
водным компонентом способностей является более или менее слаженная и
отработанная совокупность операций (умственных действий, с помощью ко-
торых может осуществляться соответствующая деятельность).
Отсюда естественно следует вывод: «...нельзя определять умственные
способности, интеллект человека по одному лишь результату его деятель-
ности, не вскрывая процесса мышления, который к нему приводит. В по-
пытке так подойти к определению интеллекта, т.е. умственных способно-
стей людей, и заключается коренной дефект обычных тестовых определе-
ний интеллекта» [Рубинштейн, 1973, с. 231]. Весьма примечательно, что Ру-
бинштейн вводит понятие мышление-способность, противопоставляя пос-
леднее мышлению-навыку и подчеркивая тем самым, что к объяснению ме-
ханизмов интеллекта нужно идти через изучение внутренних закономер-
ностей операционально-процессуальной динамики мышления. Впослед-
ствии эта идея нашла развернутую экспериментальную реализацию в ра-
ботах А.В. Брушлинского [Брушлинский, 1996].
Близкие по общему смыслу идеи, связанные с анализом процессуаль-
но-динамической основы интеллектуальной деятельности в детском воз-
расте, представлены в работах А.А. Венгера. Так, согласно Венгеру, еди-
ницей интеллектуальной деятельности является познавательное ориенти-
ровочное действие. Следовательно, референтным показателем (критери-
ем) наличного уровня интеллектуального развития ребенка-дошкольника
следует считать степень овладения им основными видами перцептивных
(идентификация с эталоном, перцептивное моделирование), мнемических
(сфорированность схематизированных представлений) и мыслительных
(выделение существенных признаков объектов) действий [Венгер, 1978].
При этом особо подчеркивается, что от «срезовых» показателей налично-
го уровня умственного развития в принципе нельзя переходить к опреде-
лению уровня «интеллектуального потенциала» ребенка, поскольку его ре-
альные интеллектуальные возможности могут проявиться только в ходе
последующего обучения и воспитания [Венгер, 1978].
Исследование личностных факторов интеллекта в рамках теории деятельности
Свой вариант объяснения механизмов интеллектуальной активности в рус-
ле теории деятельности был предложен O.K. Тихомировым и его сотруд-
никами. В качестве таких механизмов рассматриваются личностные фак-
торы: операциональные смыслы, эмоции, мотивы, целеобразование.
Анализ особенностей решения шахматных задач позволил продемонстри-
ровать тот факт, что в результате исследовательских действий испытуемого
Экспериментально-психологические теории интеллекта
один и тот же элемент проблемной ситуации выступает для него по-разному
на разных этапах процесса решения. Такая специфическая, сугубо индиви-
дуальная форма отражения субъектом разных аспектов ситуации была названа
операциональным смыслом объекта. Сопоставление осязательной активности
и речевого рассуждения слепых шахматистов доказало существование невср-
бализованных и вербализованных смыслов, взаимодействие и развитие кото-
рых и определяет направление поиска решения [Тихомиров, 1969].
Далее, было показано, что при решении сложных шахматных задач со-
стояние эмоциональной активации, как правило, предшествует моменту
обнаружения критического хода, опережая словесное формулирование
принципа решения задачи. Иными словами, рост эмоционального возбуж-
дения — это эмоциональное предвосхищение принципиального решения
задачи, названное Тихомировым чувством близости решения. Выяснилось,
что, возникая до принятия решения, эмоциональная активация способ-
ствует фиксации зоны поиска, сужению ее объема, изменению характера
поисковых действий, т.е. эмоции принимают самое непосредственное уча-
стие в регуляции интеллектуальной деятельности [Тихомиров, 1969|.
Роль мотивации была продемонстрирована в эксперименте с варьиро-
ванием мотивационного плана процесса решения комбинаторных и твор-
ческих задач: одна группа испытуемых просто решала задачи по инструк-
ции экспериментатора, другой объявлялось, что испытуемые являются
участниками соревнования на выявление «лучшего решателя», в третьей
организовывалась ситуация «исследования умственной одаренности» ис-
пытуемых. Факты свидетельствовали, что по мере роста личностно значи-
мой мотивации растут показатели продуктивности и оригинальности от-
ветов [Тихомиров, 1976].
Исследование целеобразования (порождения новых целей в индивиду-
альной или совместной деятельности) позволило описать целый ряд осо-
бенностей этого явления: превращение мотивов в мотивы-цели при их
осознании, превращение побочных результатов действия в цель, выделе-
ние промежуточных целей при наличии препятствий в деятельности, со-
отношение общих и конкретных целей и т.д. [Тихомиров, 1984].