Почему мы не рождаемся эгоистами

Франс Б. М. де Ваал, Университет Эмори

«Насколько бы эгоистичным ни считался человек, несомненно, в его природе существуют некоторые принципы, которые делают его заинтересованным в чужом успехе, а чужое счастье — необходимым для него, хотя он и не извлекает из ситуации никакой выгоды, кроме удовольствия это видеть». (Адам Смит, 1759)

Когда Ленни Скатник в 1982 году нырял в ледяной Потомак, чтобы спасти жертву крушения самолета, или когда жители Голландии укрывали еврейские семьи во время Второй мировой войны, они подвергали свою жизнь опасности ради совершенно незнакомых людей. Аналогично, Бинти Джуа, горилла в чикагском Брукфилдском зоопарке, спасала мальчика, потерявшего сознание и упавшего в ее вольер, совершая действия, которым ее никто не учил.

Подобные примеры производят неизгладимое впечатление главным образом потому, что в них говорится о пользе для представителей нашего вида. Но изучая эволюцию эмпатии и морали, я нашел богатые свидетельства заботы животных друг о друге и их отзывчивости к чужому несчастью, которые убедили меня в том, что выживание порой зависит не только от побед в схватках, но и от сотрудничества и доброжелательности (de Waal, 1996). Например, среди шимпанзе часто бывает, что очевидец подходит к жертве нападения и нежно кладет руку на ее плечо.

Несмотря на эти тенденции к проявлению заботы, люди и другие животные регулярно изображаются биологами как полные эгоисты. Причина этому теоретическая: все поведение рассматривается как развившееся для удовлетворения собственных интересов индивида. Логично предположить, что гены, которые не смогли предоставить преимущество своему носителю, отсеиваются в процессе естественного отбора. Но корректно ли называть животное эгоистичным лишь потому, что его поведение направлено на получение выгоды?

Процесс, благодаря которому за миллионы лет развилось определенное поведение, не относится к делу, если рассматривать вопрос, почему животное ведет себя данным образом здесь и сейчас. Животные видят только немедленные результаты своих действий, и даже эти результаты не всегда им понятны. Мы можем считать, что паук плетет паутину для ловли мух, но это верно лишь на функциональном уровне. Нет фактов, подтверждающих то, что паук имеет какое-либо представление о предназначении паутины. Иначе говоря, цели поведения ничего не говорят о мотивах, лежащих в его основе.

Только недавно понятие «эгоизм» вышло из рамок своего первоначального значения и стало применяться вне психологии. Несмотря на то, что этот термин порой рассматривается как синоним заботы лишь о собственных интересах, эгоизм подразумевает намерение обслуживать свои потребности, то есть знание того, что мы собираемся получить в результате конкретного поведения. Виноградная лоза может служить своим интересам, оплетая дерево, но так как у растений нет намерений и знаний, они не могут быть эгоистичными, если не иметь в виду метафорический смысл этого слова.

Чарльз Дарвин никогда не смешивал адаптацию с индивидуальными целями и признавал наличие альтруистических мотивов. В этом его вдохновлял Адам Смит, специалист по этике и отец экономики. Велось столько споров о различии между действиями, направленными на получение выгоды, и действиями, вызванными эгоистическими мотивами, что Смит, известный тем, какое большое значение он придавал эгоизму в качестве руководящего принципа экономики, также написал об универсальной человеческой способности к симпатии.

Истоки этой способности не являются загадкой. Все виды животных, среди которых развито сотрудничество, демонстрируют преданность группе и тенденции к взаимопомощи. Это результат общественной жизни, тесных отношений, в которых животные помогают родственникам и собратьям, способным отплатить за благосклонность. Следовательно, стремление помочь ближним никогда не было лишено смысла с точки зрения выживания. Но это стремление больше не связано с непосредственными, имеющими эволюционный смысл результатами, что сделало возможными его проявление даже в тех случаях, если вознаграждение маловероятно, например, когда помощь получают незнакомцы.

Называть любое поведение эгоистичным — это все равно что описывать всю жизнь на Земле как преобразованную солнечную энергию. Оба утверждения имеют некоторую общую ценность, но едва ли помогают объяснить разнообразие, которое мы видим вокруг. Некоторым животным дает возможность выжить только беспощадная конкуренция, другим — лишь взаимопомощь. Подход, который не учитывает эти противоречивые отношения, может оказаться полезным биологу, изучающему эволюцию, но ему нет места в психологии.

<Рис. Взрослый самец шимпанзе, проигравший в схватке сопернику, пронзительно кричит, пока его успокаивает в своих объятиях младший шимпанзе. Подобное «утешение» пока не описано у других видов животных. Это поведение, по-видимому, является формой бескорыстного сочувствия.>

---

Наши рекомендации