Женщина лечит себя от устойчивой депрессии
Мэгги было пятьдесят восемь лет, и всю свою жизнь она страдала «незначительной» депрессией, которая, как она сама говорила, «всегда присутствовала как некий фон, иногда усиливающийся». Она испробовала все методы лечения, которые не предполагали приёма лекарств, – от первичной терапии, до акупунктуры и специальных диет. Ничего не помогало. Она говорила, что почувствовала некоторое облегчение, когда отказалась от алкоголя, кофе и табака, но всё равно большую часть времени она испытывала внутреннюю боль. Она очень не хотела принимать лекарство, назначенное психиатром, но уже подумывала над тем, что принимать его всё же придётся, пока не обнаружила Техники Эмоционального Освобождения. После двухдневного освоения и применения представленного здесь метода она сообщила, что «исцелила стадию под названием "испуг", и приступила к исцелению таких чувств как подавленность и гнев». Через месяц у неё уже не было депрессии. Её друзья начали замечать в ней изменения. Затем она сосредоточила своё внимание на своём «отказе от творчества»: когда-то она писала стихи, но потом прекратила; и теперь поэзия вновь вернулась к ней. Она сообщала о своей «новой позиции», которая помогала ей забыть всё плохое, что раньше случалось с ней. Это настоящий прогресс!
Глубокая депрессия
Не всякая депрессия является реакцией на события жизни или на негативное мышление. Некоторые люди имеют нейрохимическую предрасположенность к депрессии. Такой вид депрессии часто развивается в семье и имеет генетическую основу. Например, был идентифицирован ген, который влияет на степень предрасположенности человека к депрессии.* Помимо генов, предрасположенность человека к депрессии вызывают ранние переживания, включая состояние материнского организма во время беременности.
* Avshalom Caspi et al., "Influence of Life Stress on Depression: Moderation by a Polymorphism in the 5-HTT Gene," Science 301 (2003): 386-89.
Чем больше основная причина депрессии коренится в генах или в ранних переживаниях, тем обычно труднее эту депрессию лечить, какой бы клинический подход для этого ни использовался. Большинство психотерапевтов, включая тех, которые практикуют энергетические методы, дополняют лечение устойчивой глубокой депрессии психотерапией и психиатрическими препаратами.* В противном случае, как объясняет психолог Патриция Кэррингрон, это лечение становится «проверкой на выносливость», когда каждый раз повторяется одно и то же: терапевт к концу сеанса вроде бы помогает пациенту избавиться от симптомов, но на следующей встрече все достижения сводятся к нулю.
* Здесь мы снова не хотим закрывать дверь возможности того, что энергетические вмешательства, создающие неврологические изменения, однажды будут усовершенствованы настолько, что позволят лечить хроническую эндогенную депрессию. Но мы не знаем ни одного практика, который сообщал бы об устойчивых положительных результатах, достигнутых в лечении этого состояния исключительно энергетическими вмешательствами.
Кэррингтон иллюстрирует это на примере своей работы с Марией, женщиной, которая, по её словам, была очень способной и имела серьёзную мотивацию преодолеть свои беспричинные чувства страха и беспомощности. Однако в ходе лечения они обнаружили, что, хотя Мария, применявшая Основной Рецепт, часто достигала значительного прогресса, терапия оказывалась бессильной перед натиском депрессии, одолевавшей Марию, когда дело касалось решения основных жизненных вопросов. Её страх и отчаяние оказывались настолько сильными, что сводили на нет всё, что уже было достигнуто. Дополнение лечения приёмом лекарства дало возможность систематически работать с абсурдными мыслями Марии и с её чувством беспомощности так, чтобы очередная волна депрессии не смывала достигнутые результаты. Лекарство было назначено с той целью, чтобы дать Марии окрепнуть, и потом постепенно прекратить его приём. Сочетание приёма «Прозака» с простукиванием точек привело к «процессу трансформации», в котором Мария «смогла исследовать глубочайшие проблемы, многие из которых относились к самому раннему периоду её жизни, и она решала их одну за другой. Благодаря помощи, полученной от лекарства, которое само по себе хотя и не решило её проблемы, но всё же сделало её способной планомерно прорабатывать их на терапии, она заново выстроила своё «я» и перестроила свои отношения с людьми и с миром... Она без труда отказалась от всех лекарств и весьма успешно приступила к совершенно новому этапу своего лечения».
Клинические исследования поддерживают эту стратегию. Для пациентов с хронической депрессией сочетание лекарства и психотерапии оказывается более эффективным по сравнению с использованием только одного из этих двух видов лечения, как в отношении облегчения симптомов, так и в отношении улучшения общего функционирования.* Из этого Кэррингтон делает вывод: «Без помощи лекарства мы бы не смогли это сделать, точно так же, если бы она принимала только одно лекарство без терапии... то, в лучшем случае, лекарство приостановило бы дальнейшее развитие депрессии».
* R.M. Hirschfeld et al., "Does Psychological Functioning Improve Independent of Depressive Symptoms? "A Comparison of Nefazodone, Psychotherapy, and Their Combination," Biological Psychiatry 51 (2002): 123-33.