О пользе слухов и сплетен

В заключение главы хочется снять тот совершенно невольный налет отрицательного отношения к неформальным массовым информационным процессам, который может сказываться на восприятии объективно излагаемой научной информации. Информа­ционные процессы такого рода — это особый пласт человеческого общения и, шире, всей человеческой культуры, существующий и развивающийся совершенно незави­симо от нашего к нему отношения. К этому пласту относится еще ряд феноменов -типа массовых анекдотов, шуток, прибауток, а также пословиц и поговорок. Все это — слой устной неформализованной массовой коммуникации. В своей основе она часто имеет даже свой, отличный от официального, язык — как правило, это тот или иной слэнг, так называемая «ненормативная лексика», существующая либо в общем раз­ряде «нецензурщины», либо в ее конкретной разновидности типа так называемого русского «мата».

Наличие информационно-выразительных средств такого рода отчетливо свиде­тельствует о том, что они играют определенную роль в человеческом общении на уров­не массовой обыденной психологии. Значит, они нужны, оправданны и даже полезны как минимум в нескольких аспектах.

Во-первых, такого рода формы общения — это возможность релаксации челове­ка, периодически устающего от подчас слишком жестких норм официального обще­ния. Будем самокритичны: в течение последних двухсот лет российская интеллиген­ция жестко сопротивлялась естественным частичным и постоянно назревавшим ре­формам языка. В результате все гордились тем, что два века говорили «на языке Пушкина»¹, никак не понимая неизбежной архаизации этого языка. В итоге подспуд­но внутри русского языка созрели и иные, ненормированные средства и способы об­щения, которые в последние годы, как бы прорвав своего рода плотину преград, в бук­вальном смысле вышли на улицы из подворотен, где прятались раньше, и стали вли­ятельным компонентом общения.

¹ Это крайне удивительно, но абсолютно реально: язык А. С. Пушкина абсолютно понятен сегодня, в от­личие от языка его ближайших предшественников, учителей или даже непосредственных современ­ников Державина, Батюшкова, Кюхельбеккера, Дельвига и др. С одной стороны, за этим стоит без­условная гениальность поэта. Однако, с другой стороны, ей в помощь была придана изрядная ригид­ность отечественной интеллигенции, не желавшей никаких перемен в языке.

290 Часть 3. Массовые социально-психологические явления

Во-вторых, такое общение — еще и достаточно демонстративная канализация про­теста, неизбежно накапливающегося у людей в слишком жестко организованном об­ществе. Не будем брать откровенный тоталитаризм — протест накапливается даже в самых демократически развитых странах. Только они научились канализовывать этот протест. Для этого созданы определенные социальные институты. Например, устав­ший западный человек идет в общедоступную пивную или, скажем, на футбольный стадион. Общаясь с массой друзей-единомышленников, он выплескивает свой про­тест, причем делает это в соответствующих формах общения. Известным парадоксом социалистического общества было строительство многотысячных стадионов (внеш­не — как на Западе), оборудованных запретительными табличками «Не курить!», «Не сорить!», «Не кричать!», и окруженных усиленными нарядами милиции, включая конную. За счет такого подчас сверхжесткого регулирования вырождалась сама со­циальная функция стадиона. В конце концов, это же не просто место для просмотра каких-то зрелищ — для этого есть театры, кино, концертные залы и т. д. Это место для массовой канализации усталости и протеста через сопереживание с мышечными уси­лиями популярных спортсменов и через массовое, громкое, публичное, причем нефор­мальное, а часто откровенно нецензурное общение по этому поводу. Как курительные комнаты созданы для того, чтобы в них курили, а пивные — чтобы в них пили, так и стадионы создавались людьми не только для проведения Олимпийских игр. Для олимпийцев — арена. Для масс и неформального массового общения — трибуны.

В-третьих, такое общение создает условия для реструктурирования эмоциональ­ной сферы человека. Избавляясь от одних эмоций (причем в данном случае даже не существенно, от каких именно — отрицательных или положительных), он освобож­дает свою психику для других. За счет этого, он эмоционально перестраивается, раз­вивается и превращается из «одномерного» в хотя бы относительно «многомерного» человека.

Основные выводы

1. Слухи — это особые виды функционирования недостоверной информации или
искажения любой информации, придающие ей специфические особенности, пе­
редающиеся исключительно в устной форме, как бы неформально и «по секрету».
С социально-психологической точки зрения, это массовый феномен межличност­
ного обмена искаженной эмоционально окрашенной информацией. Обычно слу­
хи возникают при отсутствии полной и достоверной информации по актуально­
му для людей вопросу. Это специфический вид межличностной коммуникации, в ходе
которой сюжет, до известной степени отражающий реальные или вымышленные
события, становится достоянием обширной диффузной аудитории, массы.

2. Слухи классифицируется с информационно-содержательной и эмоционально-
аффективной точек зрения. Информационно слухи подразделяются на четыре
типа: от абсолютно недостоверных до относительно близких к действительности.
В соответствии с эмоциональной окрашенностью, слухи делятся на «слух-жела­
ние», «слух-пугало», «агрессивный слух» и «нелепый слух».

Глава 3.3. Психология слухов и сплетен 291

3. Слухи появляются и распространяются при совпадении двух главных условий.
Во-первых, необходим интерес массовой аудитории к определенной проблеме, вы­
сокая актуальность этой проблемы, ее связь с жизненными потребностями людей.
Во-вторых, обязательна неудовлетворенность такого интереса. Слух возникает
тогда, когда жизнь сама порождает потребность в информации на некоторую тему,
а неудовлетворенность такой потребности делает ее предельно актуальной. При
распространении слухов с ними происходят определенные трансформации: сгла­
живаются малосущественные детали, заостряются эмоционально значимые мо­
менты. В целом, слухи адаптируются к особенностям восприятия и условиям
жизни той массы, в которой они распространяются. Слухи затухают, когда исче­
зают причины их появления. Для эффективного противодействия слухам необ­
ходимо не упоминать публично о факте их существования, не отрицать содержа­
ние слуха, а вытеснять его иной информацией на ту же тему. Если у людей ак­
туализирована потребность в информации на некоторую тему, им надо просто
предложить иные возможности ее удовлетворения.

4. Сплетни — ложная или истинная, проверенная или неподдающаяся проверке, но
всегда неполная, пристрастная, хотя и правдоподобная информация о вещах и
обстоятельствах, которые могут рассматриваться как личные, но имеют широкий
социальный резонанс потому, что касаются закрытых сторон жизни замкнутых,
элитных социальных групп. Сплетни выполняют шесть основных социально-пси­
хологических функций: информационно-познавательную, аффилиативно-инте-
грационную, развлекательно-игровую, проекционно-компенсаторную, функцию
социального контроля над элитой и тактическую функцию в социальной борьбе.

__________________________ Глава 3.4

Психология массовой коммуникации

Теоретическое осмысление. В Система массовой коммуникации. № Средства массовой коммуникации. Я Эффекты массовой коммуникации.

Начнем с достаточно банальной констатации. Массовая коммуникация — настолько сложный и многомерный феномен, что едва ли можно представить себе его целост­ное и однозначное определение. Уже к 1980 году насчитывалось не менее 16 различ­ных концепций массовой коммуникации в разных областях знания¹. За последующие годы число таких, только концептуальных определений, как минимум, удвоилось. От­метим, что наибольшая их часть относится к социологии и социальной психологии. Однако практически отсутствуют исследования массовой коммуникации, сфокуси­рованные на ее специфической, собственно массовой природе: в центре внимания так и продолжаются находиться индивиды и группы.

В современных трактовках понятием «массовая коммуникация» (от латинского communicatio — сообщение, передача) принято обозначать массовый процесс «произ­водства информации, ее передачи средствами прессы, радио, телевидения и общение людей как членов "массы"... осуществляющееся с помощью технических средств» («Политология: Энциклопедический словарь», 1993). Быстрое индустриальное раз­витие человечества, сопровождавшееся ускоренной урбанизацией, в том числе скоп­лением в городах огромных масс людей, оказавшихся вырванными из привычного окружения, делало малоэффективными прежние способы социальной взаимосвязи, требовало новых форм общения. Такой формой и стала массовая коммуникация — но­вая, особая среда формирования, распространения и функционирования различных образцов восприятия, мышления и поведения, через усвоение которых и происходит воспроизводство «массы».

Материальной предпосылкой возникновения массовой коммуникации в первой половине XX века стало создание технических устройств (прежде всего, массовое рас­пространение радио), позволявших осуществлять очень быструю передачу и массо­вое тиражирование больших объемов вербальной, образной и музыкальной инфор­мации. Собирательно комплексы этих устройств, обслуживаемых работниками вы­сокой профессиональной специализации, и принято называть «средствами массовой информации» или «средствами массовой коммуникации»¹.

¹ См.: Silberman A. The sociology of mass media and mass communication. // Intern. Social science journal (P.). 1980. Vol. 32. № 2. P. 223-237.

¹ См.: Философский энциклопедический словарь. М„ 1983. С. 348.

Глава 3.4. Психология массовой коммуникации 293

По сути, это особая человеческая деятельность, осуществляемая в целях воздей­ствия на объективно несвязанные социальные группы и отдельных индивидов ради массовизации их сознания и поведения. М. Вебер прямо рассматривал прессу как «капиталистическое предприятие». Р. Парк, Ч. Кули, У. Липман и др. трактовали мас­совую коммуникацию как особый способ общения массы — возникающей на волне ин­дустриализации и урбанизации «коллективной группировки», объект интересов чле­нов которой лежит вне широкого разнообразия локальных групп и культур, к кото­рым они принадлежат¹.

: