ВОПРОС 24. Определение характера. История изучения характера

В переводе с греческого, характер – это «чеканка», «примета»

Характер - индивидуальное сочетание устойчивых психических особенностей человека, обуславливающих типичный для данного субъекта способ поведения в определенных жизненных условиях и обстоятельствах. (Нартова-Бочавер)

“Совокупность наиболее ярко выраженных и относительно устойчи­вых черт личности, типичных для данного человека и систематически проявляющихся в его действиях и поступках”. К.К. Платонов

С.Л.Рубин­штейн (1946)определял характеркак сово­купность генерализованных (то есть обобщенных, устой­чивых и преобладающих) мотивов в структуре личности.

Изучался начиная с древности, когда Теофраст, которого можно считать пионером в постановке данной проблемы, написал свою зна­менитую книгу “Характеры”. Он употреблял термин “этос”(этика - наука о добре и зле).

В XVIII (18) в. полемика о происхождении характера между К. Гельвецием и Д. Дидро.

В XIX в. работы Милля, Гальтона, Бэна,

французских исследователей Пере, Фулье, Рибо, Полана, Малапера, занимавшихся по преимуществу типоло­гией характера,

монографии немецких ученых В. Штерна, Кречмера, Гофмана, Эвальда, Клягеса.

В отечественной психологии, в работах Лесгафта, Ушинского, Каптерева и Лазурского, предложившего выделить особую науку о характере, или характерологию.

С 40-50-х годов в советской психологии наблюдается резкий подъеминтереса к проблеме характера.

Пишутся докторские диссертации. Большая обзорная статья В. А. Крутецкого “Проблема характера в советской психологии” (1960) содержит в себе тщательно проана­лизированный итог всего сделанного советскими психологами по проблеме характера.

Однако после отмеченного периода повышенного интереса к ха­рактерологии в советской науке произошло достаточно резко выра­женное падение интереса, хотя глава “Характер” продолжала занимать свое место в учебниках и учебных пособиях по психологии.

Если посмотреть вышедшие за последнее время в США моногра­фии по психологии личности, например, Кэттела, Мэрфи, Мюррей, Дреджера, Лазаруса, то ни в одной из них не только нет главы, посвященной характеру.

Мэрфи недвусмысленно высказался за то, чтобы тер­мин “характер”, как и термин “темперамент”, изъять из употреб­ления в науке.
В периодической американской психологической литературе за последние годы не помещались статьи по исследованию характера, знаменательно, что слово “характер” снято из заголовка журнала “Характер и личность” (оставлено лишь наименование “личность”).

Основных причин такого положения можно выделить три:

а) тен­денция отождествлять характер с личностью, которая яв­ляется более изученной, чем характер;

б) отнесение характера к эти­ке и тем самым признание не закономерности его включения в систему психологии; Эта точка зрения, прежде всего, принадлежит Г. Олпорту. “Этическая теория - важная отрасль философии, но ее не следует смешивать с психологией личности”. Таким образом, Олпорт относит изучение характера к компетенции этики.

в) сомнение в возможности изучения характера как уни­кального явления.

А.Г. Ковалев и В.Н. Мясищевразделили теории взаимоотношений темперамента и характера на 4 группы:

1. Характер и темперамент отождествляются

2. Между ними устанавливаются антогонистические отношения.

3. Темперамент является элементом характера

4. Темперамент признается основой природы характера. (наиболее близок отечественным психологам).

Петровский и Ярошевский отмечают: Индивидуальные особенности, образующие характер, относятся прежде всего к воле (решительный, боязливый) и к чувствам (жизнерадостный, угнетенный), в известной мере к уму (легкомысленный, вдумчивый). Есть качества которые нельзя отнести к воле, эмоциям или интеллекту (великодушие, щедрость, злопамятность).

Зарождаясь в темпераментальных свойствах, эмоции и потребности получают свое продолжение в структуре ха­рактера, но уже дифференцируясь в значительной степе­ни под влиянием социально-значимого содержания, а не только эволюционно-адаптационных программ.

Теофраст.

Недоверчивость

Недоверчивость – это какая-то склонность подозревать всех в нечестности. А недоверчивый вот какой человек. Отправив на рынок раба за съестным, он посылает за ним вслед другого разузнать, почем тот покупал. В дороге даже сам несет свои деньги через каждый стадий присаживается и пересчитывает их. Лежа в постели, спрашивает жену, заперла ли она денежный сундук и запечатала ли шкаф с серебряной посудой, заложила ли на большой засов дверь во двор; и даже если жена подтвердит все это, он вскакивает нагишом с постели, зажигает светильник и босой бегает вокруг, чтобы все проверить, и только после этого едва-едва засыпает. У должников он требует проценты при свидетелях, чтобы они не могли отпереться. Свой плащ он скорее отдаст в чистку не тому сукновалу, кто лучше всего выполнит работу, а тому кто выставит верного поручителя. Приди кто-нибудь просить у него взаймы серебряных кубков, он обычно отказывает; если же проситель какой-нибудь родственник или близкий человек, то отдает кубки, но чуть ли не подвергнув их пробе на огне и взвесив, и даже, пожалуй, потребует поручителя. Провожающему его рабу он велит идти не сзади, а впереди, чтобы наблюдать, как бы тот не удрал по дороге. Если какой-нибудь покупатель скажет ему: "Запиши за мной, сейчас мне некогда с тобой рассчитаться", он отвечает: "Не беспокойся! Я буду ходить за тобой следом, пока ты не освободишься".

Льстивость

Лесть можно определить как недостойное обхождение, выгодное льстецу. А льстец вот какой человек. Идя с кем-либо, он говорит спутнику: "Обрати внимание, как все глядят на тебя и дивятся. Ни на кого ведь в нашем городе не смотрят так, как на тебя! Вчера тебя расхваливали под Портиком. А там ведь сидело больше тридцати человек. И когда речь зашла о том, кто самый благородный, то все (и я, прежде всего) сошлись на твоем имени". Продолжая в таком духе, льстец снимает пушинку с его плаща, и если тому в бороду от ветра попала соломинка, то вытаскивает ее и со смешком говорит: "Смотри-ка! Два дня мы с тобой не видались, а уже в бороде у тебя полно седых волос, хотя для твоих лет у тебе волос черен, как ни у кого другого". Стоит только спутнику открыть рот, как льстец велит всем остальным замолчать, и если тот поет, то расхваливает, а по окончании песни кричит: "Браво". А если спутник отпустит плоскую шутку, льстец смеется, затыкая рот плащом, как будто и в самом деле не может удержаться от смеха. Встречным он велит остановиться и ждать, пока "сам" не пройдет. Накупив яблок и груш, он угощает детей на глазах отца и целует их со словами: "Славного отца птенцы". Покупая вместе с ним сапоги, льстец замечает: "Твоя нога гораздо изящнее этой обуви". Когда тот отправляется навестить кого-нибудь из друзей, он забегает вперед со словами: "К тебе идут!", а затем, возвратившись, объявляет: "Я уже известил о твоем приходе". Мало того, он способен даже, не переводя духа, таскать покупки с женского рынка. Первым из гостей он расхваливает хозяйское вино и приговаривает: "Да и в еде ты знаешь толк!" Затем, попробовав что-нибудь со стола, повторяет: "Что за славный кусочек!" Пристает к хозяину с вопросами: не холодно ли ему, не накинуть ли на него чего-нибудь и – не дожидаясь ответа – закутывает его. С хозяином льстец шепчется, а во время разговора с другими оглядывается на него. В театре льстец сам подкладывает ему подушку, отняв ее у раба. И дом-то его, по словам льстеца, прекрасно построен, и земельный участок отлично обработан, и портрет похож.

Бестактность

Бестактность – это неумение выбрать подходящий момент, причиняющее неприятность людям, с которыми общаешься, а бестактный вот какой человек. К занятому человеку он приходит за советом и врывается с толпой бражников в дом своей возлюбленной, когда та лежит в лихорадке. К уже пострадавшему при поручительстве он обращается с просьбой быть его поручителем. Когда предстоит выступать свидетелем, он является в суд уже по окончании дела. На свадьбе начинает поносить женский пол. Человека, который только что пришел домой усталый, он приглашает на прогулку. Он способен к продавшему что-нибудь привести покупателя, который предлагает более высокую цену. В собрании, когда все уже знают и поняли сущность дела, он встает и начинает рассказывать все сначала. Он усердно предлагает свою помощь в деле, которое начавший его хотел бы прекратить. За причитающимися ему процентами он является как раз после того, как его должник потратился на жертвоприношение. Когда раба наказывают ударами бича, он стоит тут же и рассказывает, кстати, как у него как-то раб повесился после бичевания. В третейском суде он старается поссорить стороны, желающие примириться. Пускаясь в пляс, тащит за собой соседа, который еще не пьян.