Внутренняя ведьма, аутоагрессия и алекситимия
Когда ведьма заявляет Русалочке, что та должна заплатить ей за помощь, у читателя могут возникнуть переживания жалости к героине и желание остановить, удержать ее от безрассудного поступка. Ведьма сообщает Русалочке: «У тебя чудный голос, и им ты думаешь обворожить принца, но ты должна отдать этот голос мне. Я возьму за свой бесценный напиток самое лучшее, что есть у тебя: ведь я должна примешать к напитку свою собственную кровь, чтобы он стал остер, как лезвие меча.
- Если ты возьмешь мой голос, что же останется мне?- спросила Русалочка.
- Твое прелестное лицо, твоя плавная походка и твои говорящие глаза - этого довольно, чтобы покорить человеческое сердце! Ну, полно, не бойся; высунешь язычок, и я отрежу его в уплату за волшебный напиток!
- Хорошо! - сказала Русалочка, и ведьма поставила на огонь котел, чтобы сварить питье…
- Бери! - сказала ведьма, отдавая Русалочке напиток; и Русалочка стала немая - не могла больше ни петь, ни говорить!»
Русалочка жертвует тем, чем она реально обладает - своим прекрасным голосом, чтобы справится с депрессией, обусловленной фрустрацией потребностей в близости, заботе, любви. Фрейд указывал, что «печаль является всегда реакцией на потерю любимого человека или заменившего его отвлеченного понятия, как отечество, свобода, идеал и т.п. (Фрейд, 2002, с. 13). Ранняя утрата матери - утрата своей «хорошей части» - утрата голоса являются взаимосвязанными и взаимопереходящими процессами. Постоянные жертвы, которые Русалочка приносит по ходу истории, обусловлены ее сильным желанием принадлежности, бытия вместе для заполнения «пустот» в душе. Недифференцированнось Я ведет к невозможности отличать хорошее и плохое, настоящее и фальшивое. Так, Русалочка, сердце которой готово разорваться от тоски и печали, не смеет войти в отцовский дом. Вместо того, чтобы просить о помощи, говорить о своей боли и надежде, она лишь срывает по цветку с грядки каждой сестры, посылает родным воздушные поцелуи и поднимается на поверхность моря.
Похоже, душевная боль Русалочки так велика, что физическая не идет с ней в сравнение. Выпив напиток, она теряет сознание, а, очнувшись, обнаруживает, что с ней произошло обещанное превращение: вместо хвоста у нее две ноги, как у обычного человека. Однако, получив Невозможное, Русалочка не перестает страдать, только к психологической боли добавляется физическая. «Ведьма сказала правду: каждый шаг причинял Русалочке такую боль, будто она ступала по острым ножам и иголкам; но она терпеливо переносила боль и шла об руку с принцем легкая, как пузырек воздуха; принц и все окружающие только дивились ее чудной, скользящей походке».
Анализируя сказку, необходимо остановиться на том, что же символизирует хвост. С одной стороны, это - необходимый атрибут принадлежности к водной стихии. Именно из-за хвоста Русалочка похожа не только на обычную девушку, но еще и на рыбу.
В переводе на язык метафор «рыбой» называют холодную, сексуально замороженную женщину. И это очень точно подмечено: Русалочка - не женщина, она - ребенок. Ее сексуальность не проснулась, и поэтому она остается целомудренной на протяжении всей сказки. Внешнее изменение - превращение хвоста в пару ног - не привело к изменениям внутренним.
В последнее время мы все чаще встречаемся с ситуацией, когда в поисках своего духовного Я люди пытаются изменять Я телесное. Рост популярности пластической хирургии, появление передач и сериалов, пропагандирующих изменения своей телесности («Доктор Голливуд», «Страшно красивые» и т.п.) - это отражение желания справиться с внутренней пустотой путем модификации физической оболочки. Однако такая трансформация обычно не приносит желаемого результата. Так, Русалочка обрела то, к чему так стремилась: она находится рядом с принцем. Но теперь она немая и не может разговаривать. Немота - это отражение «пустот» в ее идентичности, которые невозможно заполнить без контакта с внутренними, духовными (не телесными) аспектами своего Я. Немота также отражает невозможность Русалочки говорить о своих чувствах. Именно в этот момент особенно ярко обнаруживается ее алекситимия.
Под алекситимией обычно подразумевается неспособность понимать и объяснять другим свои переживания и состояния, а также сложность дифференциации себя от симбиотического партнера. Характеристикой алекситимии является плохое понимание аффектов и невозможность их вербализации. Чувства и эмоции утрачивают свои сигнальные функции, что приводит к неэффективности коммуникации. Психосоматические пациенты, к примеру, зачастую игнорируют сигналы о соматическом либо психическом неблагополучии, что внешне проявляется в сдержанности, застывших позах, «деревянном» выражении лица. Русалочка демонстрирует алекситимию на протяжении всей второй части истории: каждый шаг причиняет ей боль, но она терпеливо сносит ее. «….Русалочка все танцевала и танцевала, хотя каждый раз, как только ноги ее касались земли, ей было так больно, будто она ступала по острым ножам. … они взбирались на высокие горы, и хотя из ее ног сочилась кровь и все видели это, она смеялась и продолжала следовать за принцем на самые вершины…».
Для алекситимиков характерно конкретное мышление, и они могут казаться приспособленными к требованиям реальности. Однако во время психотерапии их когнитивные нарушения становятся очевидными: в целом им недостает воображения, интуиции, эмпатии и направленной на удовлетворение влечений фантазии. Они ориентируются, прежде всего, на вещественный мир, а к себе относятся как к механизмам, неодушевленным предметам.
Из-за нарушений коммуникации, которая явилась следствием алекситимии Русалочки, принц так и не узнает в ней свою спасительницу. Она лишь смотрит на него своими прекрасными глазами - но ничего не говорит. Он же относится к Русалочке лишь как к ребенку, которым, она, в сущности, и продолжает оставаться. Ребенком, который готов пожертвовать собой, игнорировать свою боль, лишь бы только находиться рядом с дорогим для него объектом. «Оральный характер знает, как ждать, как тосковать по кому-то, кто принесет любовь, и когда найдет благодетеля, то прильнет к нему изо всех сил, чтобы никогда больше не испытывать одиночества» (Джонсон, 2001).
На пути к Я
Однако Принц и Русалочка по определению не могут быть вместе. Они - представители разных стихий. Вода и земля - метафора разных уровней организации личности. Вода нестабильна, текуча, в ней можно растворять - растворяться… Земля - устойчива, на нее можно опираться, на ней можно вырастать… Известно, что пары образуют люди со схожим уровнем организации. Очевидно, что патология Русалочки более выражена - ей свойственны диффузная идентичность, зависимые тенденции, склонность к депрессии, как результат аутоагрессии, алекситимия… Русалочка, представитель водной стихии, не может одномоментно стать другой - устойчивой, уверенной земной женщиной. Являясь в истории зрелой девушкой, она остается ребенком в плане психологического возраста, что подчеркивается характером любви к ней принца: «он любил ее только как милое, доброе дитя, сделать нее ее своей женой и королевой ему и в голову не приходило». Инициация, которую проходила Русалочка, в норме позволяет девочке-ребенку перейти в другую социальную страту - страту девушек-невест. Нормативной задачей Русалочки на этом этапе является поиск подходящего партнера, а вершиной, знаменующей новый виток развития - свадьба и переход в категорию женщин. Но Русалочка не прошла испытание и не стала невестой. Почему? Ответ прост: она - все еще маленький ребенок, и ей важно находиться в слиянии с «материнским» объектом. «Нормальная симбиотическая фаза является предварительным условием для отделения ребенка от матери в последующей фазе сепарации-индивидуации. Оптимальный человеческий симбиоз имеет исключительно важное значение для перемен в индивидуации и для появления катектически устойчивого "ощущения идентичности"» (Малер, Мак-Девитт, 2005, с. 4).
Принц проводит много времени вместе с Русалочкой, тепло к ней относится, но не рассматривает ее в качестве сексуального объекта, целуя ее по-родительски в лоб. Принц - зрелый мужчина, он собирается встретиться с другой девушкой, но он еще не уверен, что сможет ее полюбить, и дает Русалочке ложные надежды. А Русалочка, для которой свадьба принца с другой означает смерть, лишь тяжело вздыхает и думает: «Я же нахожусь возле него, вижу его каждый день, могу ухаживать за ним, любить его, отдать за него жизнь!» Не пройдя инициацию, она остается ребенком, потому что дети еще не понимают, что такое смерть, и не знают о ее необратимости.
Когда принц встречается с дочерью короля из соседнего королевства, он тоже совершает ошибку - он принимает за своего спасителя именно ее, а не Русалочку. И это не случайно: он находит себе подходящую пару и по возрасту и по происхождению. Это земная девушка, дочь короля из соседнего государства. Русалочка - тоже принцесса и дочь короля, но они с принцем не ровня: ведь ему нужна взрослая, зрелая девушка. То, что невеста принца воспитывалась в монастыре, подчеркивает аспект духовности, необходимый для близости в паре. Русалочка лишена души - она лишь пытается создать подходящую внешнюю оболочку, подвергая свое тело боли и страданиям, но внутри остается маленьким ребенком. Она только выглядит как девушка, но ее эмоциональный, ментальный возраст не соответствует физическим данным.
Встретив подходящую девушку, принц сообщает Русалочке, что он очень счастлив: «То, о чем я не смел и мечтать, сбылось! Ты порадуешься моему счастью, ты ведь так любишь меня!» И вновь Русалочка реагирует как алекситимик: «Русалочка поцеловала ему руку, и ей показалось, что сердце ее вот-вот разорвется от боли: его свадьба ведь убьет ее, превратит в морскую пену!» Испытывая сильную боль внутри, внешне она демонстрирует радость и принятие. Ребенок, который прячет и подавляет свои чувства, готов умереть, потому что для него важнее всего то, что объект ее любви находится рядом. Подавленная агрессия превращается в аутоагрессию и разрушает Русалочку изнутри. Но даже зная, что на рассвете она умрет, Русалочка думает не о себе, а о том, что «лишь один вечер осталось ей пробыть с тем, ради кого она оставила родных и отцовский дом, отдала свой чудный голос и ежедневно терпела невыносимые мучения, о которых он и не догадывался. Лишь эту ночь оставалось ей дышать одним воздухом с ним, видеть синее море и звездное небо, а там наступит для нее вечная ночь, без мыслей, без сновидений». Лишенная контакта со своей агрессией, она лишается аутоэкспрессии, желаний и возможности отстаивать свое право на жизнь.
В этот момент помочь Русалочке пытаются ее сестры. Они остригли и отдали ведьме свои волосы, символ женской красоты и привлекательности, в обмен на нож - оружие, которое может спасти Русалочку, если она убьет принца. «Прежде чем взойдет солнце, ты должна вонзить его в сердце принца, и когда теплая кровь его брызнет тебе на ноги, они опять срастутся в рыбий хвост и ты снова станешь русалкой, спустишься к нам в море и проживешь свои триста лет, прежде чем превратишься в соленую морскую пену. Но спеши! Или он, или ты - один из вас должен умереть до восхода солнца!» Данный текст иллюстрирует феномен диффузной, несынтегрированной идентичности Русалочки. Сестер можно рассматривать как отщепленные агрессивные аспекты Я Русалочки, которые готовы разрушить объект своей любви. Мы опять сталкиваемся с тем этапом в развитии ребенка, когда он понимает, что его деструктивные импульсы направлены на того самого человека, который является самым значимым и важным в его жизни.
Итак, мы вновь видим, что ранние травмы и нарушения Русалочки глубоки и болезненны. Интенция к разрушению принца находится в борьбе с любовью к нему. Русалочка опять вынуждена решать прежнюю задачу: выживет ли ее любовь, атакуемая ненавистью? Некоторое время она находится в колебаниях, однако понимает, что не готова продолжать жить, заплатив за это жизнью любимого человека. Опять оказаться в одиночестве, разрушив принца, для нее эквивалентно или даже хуже смерти. Цена слишком высока - поэтому Русалочка смотрит последним взглядом на принца и бросается в воду, где через мгновение превращается в морскую пену.
Таким в очередной раз болезненным способом совершается дифференциация Русалочки от объекта своей любви. В реальности мы часто встречаем людей, которые фигурально и буквально умирают, утратив симбиотического партнера. Однако мы имеем дело со сказочной историей, в которой есть продолжение.
Русалочка замечает, что она отделяется от морской пены и поднимается вверх. Перейдя в другое состояние, она теряет телесность, но опять обретает голос. Похоже, мы сталкиваемся с очередным кризисом в жизни Русалочки - кризисом, благодаря которому она обретает новые качества, новые способности, новый взгляд на мир и новое Я. Однако это Я гораздо ближе к реальности, потому что это детское Я, которому судьба дает еще один шанс прожить травматические эпизоды развития.
«К кому я иду?- спросила Русалочка, поднимаясь в воздухе, и ее голос звучал такою дивною музыкой, какой не в силах передать земные звуки.
- К дочерям воздуха!- ответили ей воздушные создания.- У русалки нет бессмертной души, и обрести ее она может, только если ее полюбит человек. Ее вечное существование зависит от чужой воли. У дочерей воздуха тоже нет бессмертной души, но они могут заслужить ее добрыми делами... Пройдет триста лет, во время которых мы будем посильно творить добро, и мы получим в награду бессмертную душу и сможем изведать вечное блаженство, доступное людям. Ты, водная русалочка, всем сердцем стремилась к тому же, что и мы, ты любила и страдала, подымись же вместе с нами в заоблачный мир. Теперь ты сама можешь добрыми делами заслужить себе бессмертную душу и обрести ее через триста лет!
И Русалочка протянула свои прозрачные руки к солнцу и в первый раз почувствовала у себя на глазах слезы».
Слезы на глазах - это обретение чувствительности, контакта со своим детским, одиноким и страдающим Я. Оплакивание того, на что уже нет надежды - любви матери, любви принца, возможности быть человеком - позволяет обрести согласие между Запретным и Невозможным (Н. Макдугалл) благодаря процессу репарации.
Русалочка перестает быть одинокой: она встречает таких же, как и она сама, созданий. Они понимают ее, они объясняют ей то, что с ней происходило, они принимают ее (буквально - в свои ряды), они зовут ее вместе с собой подняться и творить добро. Это символизирует переход на качественно новую ступень развития. Ее отказ разрушить принца как объект любви дал возможность переработать произошедшее и придать смысл страданиям. Если после смерти матери Русалочка осталась в депрессии, расщеплении и одиночестве, то здесь ей представляется возможность совершить репарацию и заслужить при помощи добрых дел бессмертную душу - обрести подлинное Я.
Несмотря на грусть, которую вызывает сказка, у нее жизнеутверждающее завершение. «На корабле за это время все опять пришло в движение, и Русалочка увидала, как принц с женой ищут ее». Она видит, что ее ищут, значит, она важна, небезразлична принцу. Русалочка не нанесла объекту любви никакого ущерба, он жив и здоров. «Невидимая, поцеловала русалочка красавицу (жену принца) в лоб, улыбнулась принцу и поднялась вместе с другими дочерьми воздуха к розовым облакам, плававшим в небе».
Русалочка может, наконец, повзрослеть: сепарироваться от принца, принять себя и начать путь своей индивидуации. Эта сказка дает надежду на то, что даже очень глубокие травмы, связанные с утратой значимого объекта на фазе сепарации-индивидуации, можно разрешить в психотерапии путем глубинной проработки всех переживаний, фантазий и желаний клиента, позволяющих пройти болезненный, но необходимый путь интеграции агрессивных и либидонозных аспектов своего Я.
Литература
- Балинт, М. (2002). Базисный дефект: Терапевтические аспекты регрессии. - М.: «Когито-Центр».
- Боулби, Дж. (2004). Создание и разрушение эмоциональных связей. - М.: Академический проект.
- Джонсон, С.М. (2001). Психотерапия характера. - М.: Центр психологической культуры.
- Ефимкина, Р.П. (2006). Пробуждение спящей красавицы. Психологическая инициация женщины в волшебных сказках. Монография. - СПб.: Речь.
- Кляйн, М. «Любовь, вина и репарация» и другие работы 1929-1942 годов (2007). Психоаналитические труды: В VI т. - Т. II.
- МакДугалл, Н. (2002). Театр души. Иллюзия и правда на психоаналитической сцене/ Н. Мак-Дугалл. - Спб.: Изд-во ВЕИП.
- Мак-Вильямс, Н. (1998). Психоаналитическая диагностика: понимание структуры личности в клиническом процессе. - М.: Независимая фирма «Класс».
- Малер, М., Мак-Девитт, Дж.Б. (2005). Процесс сепарации-индивидуации и формирование идентичности // Журнал практической психологии и психоанализа [Электронный ресурс].- № 2. - Режим доступа: . Дата доступа: 17.02.2009
- Ранк, О. Миф о рождении героя (1997). - М.: «Рефл-бук», «Ваклер».
- Тайсон Р., Тайсон Ф. (1998). Психоаналитические теории развития / Р. Тайсон, Ф. Тайсон. -Екатеринбург: Деловая книга.
- Фрейд, З. (2002). Скорбь и меланхолия // Вестник психоанализа, № 1. - С. 13-30.