Народ, держитесь крепко! – закричал кто-то с переднего сиденья.
Не нужно быть гением, чтобы понимать, что Элизе было так же плохо. Пэйтон помнил, в каком виде она пришла к нему.
От времени и расставания легче не становилось.
Дерьмо, подумал он, потирая лицо. Просто… дерьмо.
Зазвонил его телефон. В пятнадцатый раз. Очередная попытка вытащить его в люди.
Когда он, наконец, взял мобильный в руки, то зашел в список контактов и набрал номер, по которому звонил лишь раз до этого.
Один гудок. Второй. Третий…
Алло?
Он прокашлялся.
– Ново? Слушай… не бросай трубку? – Повисла пауза. – Алло?
– Что надо?
– Ты можешь сделать мне одолжение?
– Могу только треснуть по голове сковородкой, в остальном не заинтересована.
– Что ты делаешь сегодня ночью?
– С тобой – ничего.
Он вытянул ноги, обутые в лоферы от «ЛВ».
– Мне нужна твоя помощь.
– Если хочешь прокачать свою паскудную личность, обратись на «иБэй». И не обязательно быть особо придирчивым. Любой набор качеств, отличный от твоего, станет существенным прогрессом, только профиль серийного убийцы не выбирай.
Пэйтон уставился на черный экран ТВ.
– Алло? – позвала Ново.
– Мне нужна твоя помощь, чтобы я смог исправить ошибку. И я не прикалываюсь над тобой, я, правда… не справлюсь в одиночку.
Что-то в его голосе… он не знал, что… должно быть, помогло достучаться до нее.
– Ты пьян?
– Нет, и я не под кайфом. – Он запустил руку в волосы. – Черт, может, в этом моя проблема? Но сперва я решу задачу, и уже потом… да плевать.
– Где ты?
– Дома.
– Спускайся вниз и открой дверь. – В ее голосе звучало раздражение. – Буду через минуту.
Пэйтон оставил телефон в комнате. Честно говоря, его уже тошнило от этих людей. И, выходя из спальни, он прошел мимо зеркала. Посмотрев на свое отражение, он увидел те же черты лица, те же волосы, те же хорошие шмотки, что наблюдал в зеркале каждую ночь.
И все же он не узнавал себя.
Может, та пуля нанесла непоправимый урон его мозгу, подумал он, открывая дверь и выходя в коридор.
Потому что с того ранения он чувствовал себя не в своей тарелке.
***
Когда зазвонил домашний телефон, стоявший рядом с ее небольшой лампой «Тиффани», Элиза сидела за своим компьютером, прочесывала раздел «Аренда жилья» на сайте «Колдвелл Курьер Жорнал».
Она взяла трубку и выслушала доклад дворецкого о том, что к ней пришли посетители, ожидавшие ее в гостиной.
– Спасибо. Я сейчас спущусь.
Она повесила трубку и только тогда осознала, что даже не поинтересовалась, кто ее ждет. Но, по правде говоря, ей было все равно. Это могли оказаться ее родственники. Или, черт, отец договорился с кем-нибудь, чтобы ее запугать.
Но она не боялась даже этого. Если она смогла пережить расставание с Аксом, то справится и с остальным.
Выходя из своей комнаты, она прошла по коридору, минуя бывшие покои Эллисон. Ничего не изменилось. Дядя все еще бродил по дому, пытаясь обрести некую опору, а его шеллан предавалась саморазрушению в их спальне. Отец все еще не понимал, почему Элиза стремится покинуть особняк, зачем ей ученая степень, почему ведет себя как бунтарка.
Он заявлял, что все наладится, если она просто угомонится и перестанет говорить о вещах, которые нельзя обсуждать в приличном обществе.
К его чести, он не отрекся от нее.
Но был опечален ее уходом.
Она тоже. Она будет скучать по семье, в которой выросла, хотя эта семья была настолько изуродована, что у Элизы оставался всего один шанс на жизнь, настоящую и осознанную – за пределами родительского дома. Невозможно изменить других. Только себя.
И на этой ноте, она подумала, что Акс не пытался связаться с ней.
Она и не ожидала от него этого.
Но была удивлена тому, насколько сильно по нему скучала. Злилась. Проблема в том, что самые яркие моменты их… ну… что там между ними было… были настолько яркими, что вспоминая о них впоследствии, было невозможно не испытывать тоску и скорбь.
Это – естественный этап.
Ну, по крайней мере, полученные знания говорили об этом.
А их семинар с Троем, который состоится через пару дней, поможет ей пережить горе.
Она справится.
Потому что иначе быть не могло.
Спустившись вниз, Элиза пересекла мраморное фойе, направляясь к гостиной… но не успела войти в комнату, застыла на пороге.
– Пэйтон? И…
Окей, было сложно произнести имя этой женщины вслух. Сложно смотреть на красивое тело, источающее сексапильность.
– У тебя есть минутка? – спросил Пэйтон. – Нам нужно поговорить с тобой.
Элиза кивнула, заставляя себя шагнуть вперед. Пэйтон выглядел шикарно, как и всегда, в повседневном костюме, который, очевидно, был пошит на заказ по его меркам, с расстегнутым воротником и идеальной посадкой, он выглядел так, будто основательно приготовился к Новогодней ночи. Ново, одетая в черную кожу, скорее была готова к бою.
Или жесткому сексу.
Элиза покачала головой, подойдя к ним.
– Что… чем я могу помочь?
Боже, она велела себе успокоиться, но сердце все равно бешено стучало в груди.
Ново посмотрела на Пэйтона. Пэйтон посмотрел на женщину… потом перевел взгляд на Элизу.
– Ты должна узнать кое-что. Об Аксе, – сказал он.
Элиза вскинула руки в оборонительном жесте.
– Нет, мне ничего не нужно знать о нем.
– Нет, нужно.
– Нет, не нужно. И если вам больше нечего сказать мне…
– Мы никогда не занимались сексом. – Голос Ново был четким, спокойным и непринужденным. – Он водил меня в клуб, было такое. Чтобы я смогла стать членом. Я попросила его поручиться за меня. Я ни разу не спала с этим мужчиной… и, насколько ему… – Она кивнула в сторону Пэйтона, – … и мне известно, Акс не спал ни с кем с тех пор, как познакомился с тобой.
Затем быстро заговорил Пэйтон, будто боялся, что Элиза выбежит из комнаты, и он потеряет шанс сказать ей, что хочет.
– Я знаю, это не мое дело, но технически ты сделала его моим, когда пришла ко мне.
– И я знаю, что ты нашла его ключ. – Ново кивнула на Пэйтона. – Он рассказал мне, что Акс притворился, будто не знает, что это. Не берусь говорить за парня, но когда тебя принимают в тот клуб, то о нем запрещено трепаться. Запрещено рассказывать кому-либо о ключе, зачем он и что дает. Это частный клуб только для постоянных членов, и за треп сразу выгоняют. Я не утверждаю, что именно поэтому он промолчал. Но ты просто подумай об этом. Прежде чем стрелять ему в ногу за вроде-как-ложь.
Разум Элизы начал переваривать информацию. Хоть она и не хотела повторно открывать эту дверь.
Было так сложно запереть ее на замок.
Пэйтон подошел, становясь прямо перед ней.
– Сейчас канун Нового года. Я хочу начать этот год с правильной ноты. Вот почему делаю это. Знаешь, кое-кто считает меня мудаком…
На этих словах Ново пробормотала что-то «да неужели?».
– … и кажется… я действительно мудак. – Пэйтон пожал плечами. – Так что, да, Аксу сейчас хреново. Он выглядел как покойник. И, слушай, не буду говорить, как тебе поступать. Но ты должна знать правду. Как ты решишь с ней поступить… твое личное дело. Акс не идеален… но он – не такой как я. Он – не пустышка.
Глава 53
Акс так и не обналичил чек, присланный отцом Элизы.
Не-а. Он положил его на каминную доску, понимая, что однажды выбросит его в пламя. Просто не сегодня. И не вчера. И не позавчера.
Бумага словно была последней ниточкой, связывавшей его с Элизой, и да, это убого, но было одно преимущество в одиночестве – никто не видит слабостей в твоих мыслях, сердце, ежедневных ритуалах. Это как с пением в душе… никто не услышит твоей фальши.
Он голый сидел перед камином, спиной к холодной половине комнаты, но ему было плевать. После того, как Элиза опустила топор, его мало что волновало…
Стук в дверь заставил его отвести взгляд от пламени в камине.
– Открыто, – крикнул он, не интересуясь тем, кто пришел – в любой момент он мог достать пистолет, если…
Акс вскочил на ноги. Потом вспомнил, что был голым, и схватил подушку с дивана.
– Элиза? – спросил он у закрытой двери. – Что ты здесь забыла?
Ее голос звучал приглушенно.
– Ты… не против, если я войду?
Акс пожал плечами. В основном потому, что мозги застопорились, и он был не в состоянии вымолвить ни слова.
Но потом вспомнил, что Элиза не видела его.
– Ага. То есть, да, заходи.
А потом она вошла в гостиную, закрыла за собой дверь и медленно шагнула вперед, словно боялась, что в любой момент он может передумать.
Боже… она была прекрасна. С другой стороны, она всегда была прекрасна. Даже когда ненавидела его.
– Слушай, я не знаю… – Она прокашлялась. – Не знаю, как сказать это, но…
– Говори как есть. Мне все равно.
Она уже разнесла его сердце в клочья. Ну оторвет еще руки с ногами? И да-да-да, он должен был накричать на нее, сказать, что она неверно все поняла, потребовать справедливости и все такое. Но, честно говоря, у него не было на это сил.
– Прости меня.
Акс отшатнулся.
– Что?
– Я… слушай, правда, мне очень жаль. Я заблуждалась на твой счет, и…
– Погоди, что?!
Она заговорила, но он плохо следил за сутью. Что-то о том, что в дом ее отца пришли Пэйтон и Ново. Про ключ. Членство. Отсутствие разговоров. Секса.
– Что? – повторил он.
– Как я сказала, они пришли ко мне, потому что Пэйтон чувствовал себя скверно из-за всей ситуации. Он решил, что я несправедливо обвинила тебя.
Акс моргнул. Пожал плечами.
– И..?
– И да, я… – Она покачала головой. – Ты можешь просто сказать… почему не объяснил мне про ключ?
– И сейчас ты поверишь мне?
– Да. Поверю.
Он пропустил волосы сквозь пальцы, вспоминая, как стоял в гардеробной неизвестной ему, покойной женщины, а Элиза держала в руках кусок металла.
– Я подумал… что ты не поймешь. Бросишь меня. Не знаю. Я завязал с наркотиками, но продолжал использовать секс как лекарство. Чтобы отстраниться от себя самого и своих мыслей.
– Ты причинял кому-нибудь боль? Ну… в том клубе?
– Как Энслэм? Нет. Никогда. И я никогда не был с Эллисон. Если начистоту, мы никогда не пересекались. Там бывает много народу. – Он вскинул ладони. – Так или иначе, я просто хотел, чтобы ты верила в меня, ясно? Я хотел быть тем мужчиной, которым ты меня считала. И сексоголизма в том портрете не было.
– Ты чувствуешь необходимость… вернуться туда?
– После нашей встречи – нет. Когда я водил Ново в «Ключи», происходящее вокруг совсем не цепляло меня. Не заводило, как раньше. Я хотел быть с тобой и только с тобой.
– Это все еще так? – прошептала она.
Акс скрестил руки на груди.
– Элиза, что ты хочешь от меня? Зачем пришла сюда?
– Я просто… мне так жаль. Я пришла к неверным выводам и несправедливо обвинила тебя. Мне очень жаль. Похоже, мной руководили эмоции.
– Ну и ладно, – ответил он. – В смысле, ничего страшного.
– Не правда. – Она казалась печальной. – Похоже… ты был прав. Профессор из меня лучше, чем студент. Я решила все сама и даже не позволила тебе защититься.
В повисшем молчании Аксу захотелось пройтись по комнате, но, алло, не с голой же задницей.
– Я спрошу еще раз. Почему ты здесь?
– Потому что… я люблю тебя. Вот почему.
До него не сразу дошел смысл слов. И, вот неожиданность, он проглотил язык, когда осознал сказанное Элизой. В своих самых жалких и унизительных фантазиях он хотел… он молил о таком шаге с ее стороны. Вопреки всему надеялся на одно-единственное в жизни чудо. Это все происходило на самом деле?
Обуреваемый чувствами, Акс мог лишь… наклониться и взять кое-что с дивана.
Элиза подошла к нему, когда он вытянул руку.
– Что это…
Вручая ей деревянную фигурку, Акс пробормотал:
– Задумывалась птичка. Не знаю, что вышло в итоге. Но я тоже тебя люблю.
Она резко вскинула голову, смотря на него широко распахнутыми глазами.
Акс просто пожал плечами. А потом улыбнулся.
– Что? Хочешь, чтобы я начал упрекать тебя в несправедливом обвинении? Ты и без меня справилась с задачей… и так как я сам мастер в самоедстве, то знаю, что к себе мы бываем более жестокими, чем к окружающим. И, брось, я связан с тобой. Можешь переехать меня на машине, поджечь, столкнуть с моста, и я все равно приму тебя обратно. Хотя не рекомендую мириться таким образом…
Элиза бросилась к нему, повиснув на его шее и сжимая так сильно, что он не мог дышать. Но Акс был не против. Просто прижимая ее к себе, чувствуя запах ее волос и кожи… чувствуя ее близость, и не физическую, а душевную?
Да кому вообще нужен кислород?
– Я люблю тебя, – повторил он, задрожав всем телом. – Боже, как я тебя люблю…
***
Не так Элиза себе все представляла. Вовсе нет.
Она ожидала упреков. Была уверена, что он выставит ее за дверь, и разве можно было его винить? Она столько всего напридумывала в своей голове, охваченная болью, паранойей и предательством. Черт, она била его по больному, обесценивая их отношения, приравнивая к стадии переживания горя.
И да, их отношения начались для нее именно с этого, но определенно эволюционировали в нечто большее: если бы Акс играл для нее роль психологического костыля, то она бы не скучала по нему так сильно. Каждую секунду, с каждым ударом сердца, с каждым вздохом.
– Я люблю тебя, – прошептала Элиза. – Я так сильно тебя люблю, и я едва все не испортила, и…
– Шшш… не надо думать об этом.
– Но я должна загладить вину перед тобой, снова заслужить твое доверие, я должна…
Он поставил ее на ноги… и, окей, вау. Он был такой невероятно голый, и да, его тело реагировало на ее близость. И… да, она реагировала на него.
– Элиза. – Акс смахнул волосы с ее лица. – Слушай, я не стану винить тебя за то, что ты пыталась защитить себя. Правда такова, что мы плохо знаем друг друга, а доверие… приходит со временем. Ты действовала на эмоциях, я действовал на эмоциях. И… всякое случается. Не знаю, как ты, но я предпочту сосредоточиться на будущем, а не на перепутанных проводах, которые, на самом деле, являются естественной частью любых отношений.
– Но если бы Пэйтон не рассказал ничего?
– Но он рассказал.
– Но если бы ты не поверил мне…
– Я же поверил.
Он приложил палец к ее губам, прерывая поток «если».
– Сейчас я вспоминаю слова Рейджа, сказанные недавно.
– О профессорах-дурах, не разбирающихся в собственной специализации?
– Ты не дура. И нет, речь шла о… в ту ночь, когда я спас его в переулке? После всего? Я так же дергался, как и ты сейчас, задавался этими «а вдруг» да «если»… и он сказал мне, что бесполезно корить себя за то, что было предопределено судьбой. И руководствуясь этой теорией, даже если бы Пэйтон ничего не сказал, мы все равно рано или поздно сошлись бы вместе, поэтому что так было суждено судьбой.
– Но… но…
– Элиза. Ты не понимаешь? Моя дверь всегда была бы открыта для тебя. Она всегда открыта для тебя.
А потом он поцеловал ее и уложил перед камином.
Элиза вознеслась на небеса еще до того, как избавилась от одежды, ее сердце парило, узел распутался, сбившаяся с пути, сейчас она нашла дорогу.
Перед тем, как они слились воедино, Элиза отстранилась.
– Значит, дверь всегда открыта?
– Всегда.
– Правда? – Она улыбнулась ему, чувствуя, что чуть больше счастья – и ее сердце просто взорвется. – Потому что я уезжаю из дома.
Он удивленно вскинул брови.
– Да? Говоришь…
– Как бы ни было грустно, но это не мое место.
– Знаешь… не откажусь от соседки по комнате. На самом деле, я как раз подумал, что неплохо бы найти красивую, умную соседку, которая умеет признавать свои ошибки и хорошо стреляет.
Элиза закивала.
– Я искала безопасное место для ночлега… с камином… и ежедневными фейерверками благодаря парню с телом, наполовину покрытым татуировками, и не возражающему против женщин из разряда «сама придумала – сама обиделась».
– Что скажешь, мы – идеальная пара.
На этой ноте Акс выгнулся и полностью вошел в нее. Элиза охнула, и он одарил ее улыбкой парня, понимающего, какой эффект производит на свою женщину.
– Да, мы – идеальная пара, – простонала она. – Но есть кое-что еще.
– И что же?
– Я думаю… – Она перевела взгляд на деревянный обрубок, который он вручил ей. – Думаю, художник из тебя неважный.
Акс рассмеялся.
– Да знаю я. Вышла же полная хрень? Я попытался последовать примеру отца и провалился по всем фронтам…
– Уверен, что это птица…
– Не знаю…
Они все разговаривали, полночь давно наступила, пришел новый год, а вместе с ним – и новое начало для них обоих.
Новое начало… длиною в две жизни.
Глава 54
– Стойте, это для Рофа-младшего!
Сидя в библиотеке с чашкой горячего шоколада в руке и сахарной тростью – во рту, Мэри улыбнулась, когда Битти бросилась к Первой Семье с завернутым подарком. На девочке было красное платье из тафты с зеленым поясом, и выглядела она как с картинки. Не считая одного нюанса: она не снимала с себя кепку Лэсситера с рогами оленя. И все бы ничего, но там также была надпись: «Гринч может валить к эльфам».
По крайней мере, посыл на три буквы был завуалирован.
Все домочадцы собрались возле елки… ну, все, кроме ангела, и одному Богу известно, где сейчас находился Лэсситер. Уже час они обменивались подарками, отмечая человеческий Новый год с опозданием, потому что – алло! – в последнее время столько всего произошло.
Рейдж наклонился к ней.
– Так… можем поиграть в «найди мою омелу», когда малышка уйдет спать?
– С удовольствием.
Мэри ощутила, как волна тепла прошлась по ее телу.
Ее хеллрен заурчал.
– И я даже знаю, где ее спрятать.
Она пихнула его локтем в бок.
– Ш-ш, перестань думать об этом. У нас еще вся вечеринка впереди.
– Всегда можно уединиться в уборной. Кладовке. На улице…
– Там мороз!
– Женщина, я тебя согрею.
Запрокинув голову, Мэри расхохоталась, и в этот момент послышался голос Рофа:
– Что это?
– Это грузовик! – Бэт улыбнулась Битти, положив игрушку на колени сына. – Ты купила его на свои деньги?
– Да. – Малышка очень гордилась собой. – Ты же говорила, что ему такой бы понравился.
Джордж, пес-поводырь Рофа, понюхал игрушку и даже лизнул.
– Роф-младший ее полюбит… – Бэт рассмеялась. – Ну да, сразу все тянем в рот.
Когда первенец Короля начал жевать шины, Битти, пританцовывая, вернулась к елке.
– Дядя, а последний подарок для тебя.
Ран сидел в двух креслах от них, в присущей ему замкнутой манере. Необщительность тут ни при чем… наоборот, он всегда был дружелюбным и открытым… просто, казалось, он был ошеломлен количеством людей вокруг, шумом, смехом и непрекращающимся потоком шуток и подколов между Братьями.
– Спасибо, – сказал он тихо.
Все замолчали, когда ему на колени поставили большую плоскую коробку.
– Это от всех нас! – заявила Битти. – Но я тоже скидывалась!
– Вы и так были невероятно щедры. – Мужчина посмотрел на стопку одежды, лежавшую рядом с его креслом. – Не знаю, как благодарить вас…
– Бла-бла-бла, – прервал его Ви. – Открывай уже, не тяни?
– Вишес! – зашипела Джейн, стоявшая в углу. – Как так можно…
– А что? Серьезно, я несколько часов убил в компании Рейджа, пытаясь подобрать нужный…
– Это правда, – добавил Бутч. – В смысле, им вдвоем фигово пришлось…
Рейдж пожал плечами.
– Но, знаешь, это очень серьезный подарок… важно подобрать правильный цвет.
– Это еще один свитер? – спросил Ран. – У меня ведь есть уже два?
– Открой коробку, – сказал Рейдж. – Ну же, сынок.
Забавно, но Рейдж взял Рана под свое крыло с самой первой ночи в особняке, и они хорошо поладили. Ран брал пример с Рейджа, учился у него, и они проводили много времени вместе.
Выяснилось, что Ран прошел превращение всего пятнадцать лет назад.
И Рейдж, наверное, никогда не признается в этом, по крайней мере, в скором времени, но Ран стал для него сыном.
Да, это был его парень: каждый раз, когда Ран брался за что-то новое, например, тренировался в качалке с Братьями, или записался на курсы английского для иностранцев, чтобы научиться читать, или смотрел очередной безобразный фильм из коллекции Рейджа и Битти… лицо Рейджа всегда светилось от гордости.
В общем, вселенная вручила им купон «два по цене одного»…
Ран открыл коробку и зашелестел бумагой-наполнителем. Потом нахмурился.
– Стойте, что это?
Он держал в руке чип-ключ от автомобиля.
Рейдж вскочил со своего места.
– Пошли, сынок, ты должен познакомиться с ней!
Завизжав, Битти потянула своего дядю за руку.
– Она на улице… ну пошли!
– Вот, нажми на кнопку на ключе…
– Стойте, секунду…
Когда Рейдж распахнул французские двери, все домочадцы покинули свои места и столпились у выхода…
Чтобы увидеть самый красивый грузовик «Форд» с бла-бла-бла-опциями, каким-то-крутым-движком и опять-бла-бла-уймищем-лошадей под капотом и бла-бла-подвеской, бла-бла-механической-коробкой…
И так далее по списку.
Мэри держалась в стороне, наружное освещение, лившееся в дом, позволяло ей хорошо рассмотреть на лице Рана выражение полнейшего шока, сменившегося нерешительным восторгом.
А потом мужчина повернулся к Рейджу, не смотря ему в лицо. Но Рейдж знал, что он хотел сделать, и сжал Рана в медвежьем объятии… а Битти порхала вокруг них, как светлячок.
Да, подумала Мэри, это Рождество было самым лучшим в ее жизни…
– Мэри.
Услышав, как ее тихо позвали по имени, Мэри обернулась. Потом нахмурилась.
– Лэсситер?
– Я здесь.
– Где? – Она оглянулась по сторонам. – Почему твой голос звучит вместе с эхо?
– В трубе.
– Что?
– Я застрял в гребаной трубе.
Бросившись к камину, она опустилась на корточки. Заглянув в темный дымоход, она покачала головой.
– Лэсс? Боже, как ты там оказался?
Откуда-то сверху послышался его голос:
– Никому не говори.
– Что ты…
Сверху спустилась рука. Вся в саже и в красном рукаве с белой оторочкой. Ну, когда-то она была белой, но сейчас покрылась пеплом.
– Ты застрял! – воскликнула она. – И хвала Богу, что никто не зажег камин!
– Да ладно? – раздался саркастичный бесплотный голос. – Пришлось раз сто задувать спичку Фритца, прежде чем он бросил эту затею. Черт, звучит пошловато. В общем, просто напомни, чтобы я больше не пытался изображать Санту для твоего ребенка? Хрен я еще раз подпишусь на это, даже ради нее.
Мэри подалась вперед, но ей мешали поленья в очаге.
– Лэсситер, почему ты не дематериализуешься оттуда…
– Я зацепился за железный крюк. Не могу перенестись. Кстати, возьми кое-что.
– Что?
– Вот это.
Он повернул руку к ней, и в ней лежала… коробочка? Маленькая темно-синяя коробочка.
– Открой ее. И, прежде чем ты спросишь, я уже все решил с твоим бестолковым хэллреном. Ревности не будет.
Мэри села на пятки, качая головой.
– Я больше за тебя беспокоюсь.
– Откройужепроклятуюкоробку.
Сняв крышечку, она обнаружила внутри коробочку меньшего размера. Бархатную.
– Что там?
Подняв крышку, Мэри… охнула.
Это была пара бриллиантовых сережек. Идеальных, одинаковых, сверкающих бриллиантов…
– Слезы матери, – раздался тихий голос Лэсситера, сопровождаемый эхом. – Такие твердые, такие красивые. Я же говорил, что все будет хорошо. И эти сережки будут напоминать о том, какая ты сильная, насколько сильна твоя любовь к дочери… напоминание о том, как порой, даже в самые трудные времена, судьба ставит все на свои места.
Сморгнув набежавшие слезы, Мэри вспомнила, как плакала в фойе перед ангелом, плакала, лишившись будущего.
– Они прекрасны, – прошептала она хрипло.
Взяв сережку из коробки, она сняла свою жемчужину и заменила ее бриллиантом. Потом повторила с другим ухом.
– Мэри! – позвал ее Рейдж стоя в дверях. – Ты должна увидеть…
Но потом, замолчав, он улыбнулся.
– Значит, он отдал их тебе?
– Да. – Она отложила коробочку. – Но, Рейдж, у нас возникла проблема…
– Ты не можешь рассказать ему! – закричал Лэсситер.
Рейдж нахмурился.
– Лэсситер?
– Да пошел ты! – донесся сдавленный ответ.
Мэри указала на камин.
– Лэсситер в костюме Санты застрял в трубе, зацепился за что-то и не может дематериализоваться. Поэтому у нас проблема.
Рейдж моргнул.
А потом, запрокинув голову, заржал так, что содрогнулись стекла.
– Это самый лучший новогодний подарок в моей жизни!
– Голливуд, катись в зад, а? – кричал Лэсситер из трубы. – Глубоко и надолго…
Братья заполнили комнату, и Рейдж тут же доложил им ситуацию… едва ли не писаясь со смеху.
Потом Рейдж подошел к камину и, нагнувшись, закричал в трубу:
– Ну, ангел, каково почувствовать себя в роли проктолога? Нравится тесная хватка? Я бы иначе тебя назвал, но рядом моя дочь. Начинается с «п» и заканчивается на «к».
– Я убью тебя сразу, как выберусь отсюда!
– Хочешь, русалочка составит тебе компанию? О, нет, я принесу тебе чучело тарпона…
– Выкуси!
Они продолжили обмениваться поздравлениями, остальные домочадцы собрались вокруг, смеясь до колик, а Ви даже предложил буксировать Лэсситера на новом грузовике Рана.
А Мэри просто отошла в сторону, наблюдая за своей семьей.
– Мам?
Переведя взгляд на Битти, она улыбнулась и погладила малышку по темной макушке.
– Что, моя радость?
– Мамочка, счастливого рождества! – Малышка обняла ее. – Это лучшее рождество, да? Знаю, оно у нас первое, но лучше быть не может.
Мэри прижала дочку к себе, окинула взглядом гору распакованных подарков и целые акры упаковочной бумаги, творящийся хаос вокруг… и поняла, что она до краев переполнена счастьем, тело и душа словно превратились в воздушный шар радости, парящий в воздухе, хоть ногами она и не отрывалась от земли.
– Нет, Битти, не может быть Рождества лучше этого.
Битти нахмурилась.
– Они помогут ему выбраться?
Мэри рассмеялась.
– Да. Но никогда, ни за что не дадут ему забыть об этом. О да, это Рождество все запомнят надолго!
КОНЕЦ
Внимание!