Подготовка к проявлению гнева
Экман : Когда я читал вашу книгу «Этика для нового тысячелетия», я обратил внимание на ваши слова о том, что мы должны использовать силу для остановки действия и сохранять сострадание к актору, то есть к тому, кто это действие совершает. Если мы примем вашу точку зрения, то тогда мы должны будем признать, что гнев может быть конструктивным.
Далай-лама : Да.
Экман : Вы согласны?
Далай-лама : Гнев, направленный на действие, а не на человека.
Экман : Он не направлен на причинение вреда человеку.
Далай-лама : Да, совершенно верно.
Экман : Он призван остановить действие.
Далай-лама : На человека, на актора направлено сострадание. На действие направлен гнев.
Экман : Даже с практической точки зрения, без учета всего остального следует признать, что люди никогда не изменяются, если вы пытаетесь причинить им вред. Только когда вы проявляете к ним сострадание, они прекращают свои действия…
Далай-лама : Да, это так!
Экман : Поэтому, даже если вы не заботитесь об этике, а думаете только о практических последствиях, то это все равно будет правильной линией поведения.
Далай-лама : Да. Очень верно.
Экман : Теперь я хочу вернуться к исходному вопросу: если вы знаете, что вы вступаете в эмоционально сложную ситуацию, которая может вселить в вас ужас или привести вас в ярость, то можете ли вы провести какую-то подготовительную работу, чтобы повысить вероятность проявления вами конструктивной реакции?
Далай-лама : Что касается меня, то один из подходов, который я считаю полезным, заключается в том, чтобы не принимать вещи слишком серьезно. Маленькая доза юмора вызывает большие перемены. (Через переводчика.) Чем сильнее вы ощущаете бремя долга и ответственности, тем уязвимее вы становитесь к эмоциональным ситуациям. Конец 1950-х годов был очень непростым периодом. Я нес на себе огромный груз ответственности, когда встречался с китайской стороной и с нашими людьми. Я был менее искушенным. В те годы я постоянно был в напряжении и воспринимал возложенную на меня ответственность более остро.
Около десяти лет назад в Дарамсале произошло довольно сильное землетрясение. Один недавно умерший специалист по медитации рассказал мне позднее, что он практически не ощущал толчков, потому что в это время он занимался медитацией, направленной на развитие воздержанности. Фактически он физически не ощущал колебаний почвы.
Джинпа : Несколько лет назад в Дарамсале было другое землетрясение. Его Святейшество также не заметил этого землетрясения, потому что в это время он занимался медитацией. По-видимому, психическое состояние, в котором вы находитесь, также влияет на то, как вы реагируете на внешние ситуации.
Медитация, которой он занимался, имела альтруистическую направленность, это была базовая буддистская медитация. Это была клятва бодисатвы, посвященная альтруистическому образу жизни. Когда позднее он узнал, что произошло сильное землетрясение, которого он не заметил, то ему в голову пришла следующая мысль: «Если бы в момент прихода смерти я занимался медитацией, сконцентрированной на клятве бодисатвы, то я бы не испытал страха». Разумеется, это имеет отношение ко многим другим элементам повседневной практики, отражающимся на возможности совершенствования, которая существует в человеческом разуме, на преодолении страданий и т. п.
КЛЯТВА БОДИСАТВЫ
По сути клятва бодисатвы выглядит следующим образом:
Люди бесчисленны,
я клянусь пробуждаться вместе с ними.
Заблуждения неисчерпаемы,
я клянусь покончить с ними.
Врата Дхармы безграничны,
я клянусь войти в них.
Образ действий Будды не может быть превзойден,
я клянусь овладеть им.{42}
Тибетский вариант включает в себя много других клятв. Кроме того, многие мудрецы сочиняли подобные клятвы и выражали в них свои устремления к состраданию, любви и доброте, сопереживанию радости и самообладанию. Например, в следующем отрывке, посвященном воздержанности и альтруизму, геше Сонам Ринхен пишет:
«В настоящем та любовь, которую мы испытываем к нашим друзьям и дорогим нам людям, смешивается с излишней привязанностью. Наша цель состоит в выработке непредвзятого чувства любви ко всем людям, которое не испорчено такой привязанностью. Если хоть один человек оказывается не охваченным этим чувством, тогда то, что мы делаем, не будет соответствовать практике Махаяны. Нам трудно даже думать таким образом, не говоря уже о том, чтобы воплотить эти мысли в наши действия. Только Будда и бодисатвы обладают таким отношением. Как важно попытаться вызвать такие мысли и чувства даже на один момент!
Таким образом, первым предварительным условием является выработка безграничного спокойствия. Люди рождаются снова и снова в повторяющемся жизненном цикле из-за их привязанности к одним и враждебности к другим. Разве было бы не прекрасно, если бы они все могли оставаться в состоянии спокойствия? Почему же они этого не делают? Могут ли они это сделать? Подобные размышления называются практикой выработки безграничного спокойствия».{43}
Экман : Позвольте мне привести вам пример того, что я имею в виду, говоря о подготовке. Это нечто такое, что делаем я и моя жена. Мы стараемся не спорить по любому поводу. По некоторым вопросам у нас могут возникать разногласия, но мы должны эти разногласия уладить или хотя бы найти компромисс. Мы выработали практику, в соответствии с которой один из нас говорит другому: «Я хотел бы обсудить с тобой одно предложение, которое покажется тебе спорным». Тогда другой из нас может сделать мысленный анализ предложения и ответить: «Сейчас неподходящее время для этого. Давай отложим разговор до завтра». Но в действительно мы поступаем так довольно редко. Напротив, если она предлагает мне обсудить спорное предложение, то я «задаю себе работу»: я концентрируюсь на своем психическом состоянии, чтобы успокоиться и гарантировать, что я не буду реагировать импульсивно.
Я был предупрежден; я знаю — то, что она собирается мне рассказать, — это то, с чем, по ее мнению, мне будет трудно иметь дело. В действительности обычно она ошибается в отношении того, что оказывается трудным для меня, но иногда она на самом деле говорит о том. что оказывается для меня очень непростым. Но так как я уже знаю об этом, так как я предупрежден заранее, то я могу нацелить свое сознание на выработку конструктивной реакции. Этот метод отлично подходит нам обоим. Вот что я имею в виду, когда говорю о подготовке, — если вы предупреждаете себя о том, что скоро окажетесь в трудной ситуации, и даже если вы не тот человек, который постоянно занимается самонаблюдением, то вы можете использовать способности, которыми вы обладаете в такие моменты.
Далай-лама (через переводчика) : Это очень правильно. Поскольку, как я уже говорил ранее, отличие человека от животных состоит в опыте переживания эмоций, когда эмоция больше не остается на уровне спонтанного опыта, а дополняется действием интеллекта, памяти и мыслительных процессов. С учетом этого метод, позволяющий иметь дело с эмоциями, предусматривает также подключение мыслительных процессов для дифференциации фактической последовательности переживаний. Когда вы предупреждены заранее, вы подготовлены.
Экман : Вы можете использовать все свои умственные способности.
Далай-лама : Верно, верно.
Экман : Следующий шаг в той практике, которой придерживаемся мы с женой, состоит в том, что когда мы начинаем обсуждать эту спорную тему, то если мы находим, что нам становится жарко (не только в переносном смысле, но и в прямом, потому что у разгневанного человека температура тела повышается), тогда мы говорим: «Надо написать письмо», и один из нас пишет письмо другому. Когда вы пишете письмо (если только вы используете для этого компьютер, чего мы обычно не делаем), то вы можете тщательно обдумать, что вы сказали и как вы это сделали. Написав письмо, вы можете взглянуть на него еще раз на следующий день (мы никогда не отсылаем такие письма в тот же день). Вы читаете письмо и размышляете, изложили ли вы свои соображения наилучшим образом. Вы пытаетесь выразить точку зрения другого человека такой, какой вы ее видите, а также свою точку зрения. Обдумав свои соображения, вы делитесь ими с другим человеком. Предполагается, что ваш адресат не станет отвечать вам в тот же День. Он (или она) должен прочитать ваше письмо, но написать ответ только завтра, а перечитать его послезавтра.
Это выглядит так, как будто у нас возникают ужасные проблемы — хотя это и не соответствует действительности. Подобный обмен письмами происходил всего три раза за двадцать семь лет, но каждый раз он оказывался очень полезным. Для меня такой подход воплощает использование всех умственных способностей для того, чтобы удержаться от бессмысленных реакций, и к тому же он может применяться к людям, которые не обязательно занимаются медитацией.
Далай-лама : Это очень верно. Момент наивысшей интенсивности гнева проходит, и вы оказываетесь в ином психическом состоянии.
Экман : Гнев может быстро усилиться, если вы недостаточно внимательны, во-первых, чтобы знать, что это опасно, и, во-вторых, чтобы поддерживать свое намерение не дать этому случиться и не допустить причинения вреда другому человеку.
Выражение гнева
Далай-лама : В состоянии сильного гнева вы иногда используете очень резкие и больно ранящие слова. Один тибетец написал прекрасное стихотворение о том, что даже самый дорогой ваш друг, с которым сегодня вы очень близки, из-за нескольких ваших неосторожных слов завтра может превратиться в вашего злейшего врага.
Экман : Да, это так. Позвольте мне рассказать другую историю. Она не обо мне, она о моем друге, и в ней поднимается вопрос о том, всегда ли гнев приносит вред. Этот человек часто путешествует, подобно многим из нас. Нередко он возвращается из своих поездок домой очень поздно. Однажды, вернувшись домой ночью, он достал ключ и стал открывать дверь, но оказалось, что его жена закрыла дверь изнутри на засов. Он начал стучать в дверь. Он пришел в крайнее раздражение, потому что его жена регулярно запирает дверь изнутри и забывает открывать ее даже в те дни, когда он возвращается из своих поездок, в результате чего он не может попасть в дом. Он стал размышлять о том, что если жена действительно уважает его чувства, то она должна помнить о необходимости убирать засов, чтобы давать ему возможность нормально открывать дверь своим ключом.
Когда жена наконец спустилась вниз, отодвинула засов и впустила его в дом, он просто сказал ей; «Я хочу, чтобы ты не забывала убирать засов в те дни, когда, как тебе известно, я должен вернуться из поездки домой». Эти слова не были резкими и злыми. Все, что он сказал, было направлено на ее действие, а не на то, чтобы причинить ей боль, то есть не на самого актора. Когда он произнес их, она расслышала гнев в его голосе и увидела проявление гнева на его лице, даже несмотря на то, что он не использовал гневных слов, но эти сигналы больно задели ее. Мой вопрос: даже если вы не произносите гневных слов и не совершаете действий под влиянием своего гнева, то причиняет ли вред другому человеку сам факт того, что вы разгневаны?
Я мог бы утверждать, что большую часть времени, в течение которого вы видите или слышите проявления гнева, люди причиняют вам вред и, таким образом, у вас вырабатывается ассоциация. Как только такая связь вырабатывается, то даже если вред не причиняется вам напрямую, он причиняется вам косвенно через возникающее у вас ощущение причиненного вам вреда, которое является условной реакцией на гнев в голосе или на лице другого человека. Это строгое требование.
Далай-лама (через переводчика) : Здесь следует отметить два момента. Во-первых, что касается поведения мужа, то оно было вызвано оплошностью жены, потому что именно она заперла дверь изнутри, хотя он и просил ее не делать этого. Поэтому она могла бы признать свою ошибку. Эта ситуация отлична от той, когда он указывает ей на допущенный промах и испытывает гнев. Во-вторых, муж сам указывает жене на ее ошибку. Это причиняет ей боль. В этой ситуации то, что он впал в гнев, является неправильным, потому что независимо от того, выразил ли он этот гнев вербально или нет, его жена отметила этот факт. В то же время, если он испытывает гнев, то, возможно, честнее будет проявить его открыто.[17]
Экман : Хорошо, он выражает гнев мимикой и звуком своего голоса, но не словами. Он пытается использовать слова таким образом, чтобы не причинить страдания жене.
Далай-лама (через переводчика) : Пожалуйста, точнее сформулируйте вопрос, который вы задаете.
Экман : Мой вопрос состоит в следующем. Возьмем предельный случай, если он вообще не скажет жене ничего, но она увидит промелькнувшее на его лице выражение гнева, то причинит ли ей это боль, и поэтому не должен ли он вообще не чувствовать гнева? Реально ли ожидать от семейной пары, чтобы ни один из супругов никогда не впадал в гнев? Я думаю, что разумно никогда не говорить ничего такого, что нацелено на причинение вреда другому человеку.
В общем случае как мы должны оценивать этот эпизод: с одной стороны, мгновенную боль, которую она испытала, и, с другой стороны, насколько направленный на нее гнев оказался полезен для него, поскольку этот гнев заставил ее быть более внимательной и не запирать дверь изнутри перед его возвращением. С учетом того, что его гнев был направлен не на нее, а на ее действие и привел к улучшению их отношений, я думаю, что такой гнев должен рассматриваться как конструктивный.
Я вспоминал об этом случае много раз и размышлял о том, возможны ли были другие способы разрешения конфликта. Например, мой друг мог оставить жене записку с указанием даты своего возвращения и с напоминанием о том, чтобы она не запирала дверь на засов. Он мог позвонить ей из аэропорта и попросить ее не запирать дверь изнутри. Или же, когда он в очередной раз оказался перед запертой дверью и почувствовал закипающий в нем гнев, он мог бы выждать какое-то время и успокоиться, прежде чем стучать в дверь, чтобы жена не увидела и не услышала признаков гнева, когда он напоминал бы ей о необходимости не забывать закрывать дверь только на ключ.{44}
Наше обсуждение этого случая порождает много вопросов, на которые, как я полагаю, нет однозначных ответов. Должна ли наша цель состоять в том, чтобы никогда не испытывать гнева? Я думаю, что это не только невозможно для большинства людей, но и, как показывает эта история, гнев подает сигнал о чем-то важном, на что следует обратить внимание. Я уверен, что как только гнев начинает ощущаться — к счастью, в данном случае это произошло довольно рано, — то конфликтная ситуация, которая вызвала этот гнев, не должна разрешаться до тех пор, пока он не уляжется. Гнев — это сообщение о наличии проблемы, которую необходимо разрешить позднее.
Далай-лама (через переводчика) : Я слышал историю об одном тибетском чиновнике, который во времена моего детства был уже довольно пожилым человеком. Все знали, что когда он действительно испытывал гнев, то отвечал в очень мягкой манере и при этом охлопывал себя по коленям. (Смеется.) Он говорил: «Поразительно! Поразительно!» — как если бы он был сильно удивлен. Поэтому показывать гнев — это правильная или неправильная реакция?
Экман : Возможно, она является менее вредоносной.
Далай-лама : Да.
Разновидности гнева
Экман : Я думаю, что гнев имеет много разновидностей. Мы используем слово «досада» для обозначения очень слабого, а слово «ярость» — для обозначения очень сильного гнева. Здесь мы имеем дело с вариациями гнева по силе или интенсивности. «Негодование» — это гнев человека, уверенного в своей правоте. «Я прав. Я имею право не одобрять то, что вы сделали». «Угрюмость» — это пассивный гнев. «Я готов простить вас за то беспокойство, которое вы мне причинили, но разговаривать с вами я не буду». «Раздражение» — «мое терпение на исходе». «Кипение» — едва сдерживаемый сильный гнев. Интересная особенность слова «безумный» состоит в том, что оно обозначает и психическое нездоровье, и сильный, неконтролируемый гнев, при котором мы перестаем что-либо чувствовать. Он заметно отличается от негодования или угрюмости.
Вы используете выражение «затаенная злоба»?
Далай-лама : Простите? А что это такое?
Экман : Это еще одна разновидность гнева. Она подобна ожесточению. Это гнев, который имеет свою историю, и благодаря такой истории приобретает мучительный характер. Это, образно говоря, прокисший гнев. Разгневанный человек, испытывающий затаенную злобу, не получает от этого удовольствия. Но есть люди, которые любят испытывать гнев. Он доставляет им наслаждение.
Далай-лама : Гм-м.
Экман : Для некоторых людей проявление гнева является прелюдией к близости. «У нас вышла ужасная ссора, мы чуть не подрались. Но я люблю тебя!»
Далай-лама : Да.
Экман : Удивительно. Но некоторые люди после ссоры говорят друг другу: «Я не могу с тобой разговаривать! Я не могу находиться рядом с тобой». В этом отношении люди могут сильно различаться между собой.
«Мстительность» — это еще один тип гнева, который обычно предполагает какое-то размышление о полученном оскорблении. Он отличается от других типов гнева тем, что не проявляется немедленно.
Далай-лама (через переводчика) : Возможен ли мстительный гнев, который проявляется немедленно, не требуя размышления? Разумеется, возможны обстоятельства, в которых вы будете размышлять о том, как с вами поступили, и затем в результате размышления ваша мстительность усилится и вы захотите причинить вред другому человеку. Но возможен ли мгновенный мстительный гнев? В некоторых областях Тибета существовала культура, в которой мщению придавалось очень большое значение (как в сицилийской культуре в Италии), так что если член семьи не мог совершить убийство из мести, то такая семья теряла уважение. В таких случаях мстительный гнев проявляется намного быстрее.
Экман : Я не уверен, что это правильное применение понятия мести. Чтобы отомстить надлежащим образом, вы должны запланировать уровень наказания. Однако всегда имеются исключения.
Далай-лама (через переводчика) : Частично проблема здесь снова заключается в использовании термина «гнев» и его соответствии тибетскому аналогу. По-тибетски этот термин обозначается как shay dang . Этимология этого слова передает больше, чем просто раздраженное состояние психики, здесь присутствует также желание причинения вреда, намерение причинения вреда, которое, по-видимому, не предполагает английское слово anger (гнев).{45}
Экман : Не существует неопровержимых научных доказательств того, что желание причинения вреда является внутренне присущим гневу.
Далай-лама (через переводчика) : В буддистской психологии присутствует понимание наличия корреляции между двумя сильными эмоциями — привязанностью, с одной стороны, и тем, что переводится как гнев или антипатия, — с другой. Они воспринимаются как выражения двух разных способов связи с конкретным предметом или человеком. Привязанность — это главным образом выражение притяжения к предмету или индивиду. Это способ соединения, в то время как антипатия или гнев — это совершенно противоположный тип взаимоотношений.
В привязанности присутствует даже ощущение определенного слияния с объектом, своего рода объединение с ним. Здесь присутствует притяжение, в то время как антипатия подразумевает отталкивание этого объекта. То, что происходит в случае гнева, мотивируемого состраданием, в действительности не является отталкиванием, потому что ваша связь с объектом по-прежнему сохраняется. Вы не ощущаете отторжения этого объекта благодаря испытываемому вами состраданию. Однако то, как вы помогаете этому объекту, определяется более раздраженным, более возмущенным состоянием вашей психики.
Экман (вздыхает) : Здесь действует очень много различных факторов.
Далай-лама (через переводчика) : В буддистской литературе содержится немало рассуждений о вероятности того, действительно ли такие переживания могут конструктивно использоваться в духовном контексте. Но во многих текстах признается, что эта антипатия, этот гнев всегда подразумевает намерение причинения вреда.
Экман : Давайте обсудим вопрос о «вреде». Мой коллега Джозеф Кампос, профессор психологии Калифорнийского университета в Беркли, занимается изучением эмоций у младенцев из разных культур. Для исследования эмоций ему нужно было найти что-то такое, что вызывало бы гнев в каждой культуре. Он делал следующее: перед ребенком, который едва научился ползать, помещался очень соблазнительно выглядящий предмет — игрушка. Когда Ребенок начинал ползти к игрушке, Кампос удерживал его руками, создавая таким образом препятствие и не позволяя достичь желаемой цели. Эти действия вызывали гнев у всех младенцев представлявших все обследовавшиеся культуры. Такой результат позволяет утверждать, что основной целью гнева является устранение препятствия к достижению цели. Если это верно, то это еще не означает, что единственный или самый лучший способ реагирования заключается в причинении вреда тому, кто создает препятствие, — поскольку это может только укрепить намерение к его сохранению.
Далай-лама (через переводчика) : Но даже в случае младенца испытывающего гнев, присутствует желание, не обязательно отчетливо выраженное, удалить препятствие и создающего его человека, а также определенная враждебность в отношении этого препятствия.
Экман : Возможно.
Далай-лама : Возможно, намерение причинить вред — это следующий этап! Например, если препятствие не удаляется, то тогда гнев мог бы…
Экман : У младенца, разочарованного результатами таких усилий, гнев не приводит к целенаправленным действиям, его энергия растрачивается на бессистемные движения.
Далай-лама : Это потому, что младенцы не способны наносить нацеленные удары. (Смеется.)
Экман : Если препятствие находится близко к ребенку, то в результате случайных движений руками и ногами он может нанести удар удерживающему его взрослому человеку.
Далай-лама (через переводчика) : Потому что даже взрослые люди иногда бывают очень сильно разгневаны, — а когда вы не можете остановить мешающего вам человека, то вы наносите ему удар.
Экман : Да?
Далай-лама (смеется.) Это позволяет утверждать, что желание нанести удар, намерение причинить вред заключено в самой природе гнева.
Экман : Я вижу, что здесь имеется две возможности. Во-первых, большинство младенцев усваивают, что, когда они делают бессистемные движения руками и ногами, они могут нанести удар человеку. создающему для них препятствие, в результате чего это препятствие довольно часто устраняется. Это означает, что, когда вы находитесь в состоянии гнева, вы усваиваете ценность причинения вреда другому человеку, создающему препятствие на вашем пути к цели. Во-вторых, намерение причинения вреда присуще самой природе гнева. Когда я спросил об этом Джо Кампоса, то он ответил, что возможно и то и другое. Практически здесь нет никакой разницы, так как вполне вероятно, что большинство людей на основании своего опыта усвоили, что причинение вреда другому человеку может оказаться полезным в краткосрочной перспективе. Если это так, то тогда это поведение должно быть врожденным.
Далай-лама (через переводчика) : Даже в случае устранения препятствия посредством причинения ему вреда сам вред оказывается неотъемлемой составляющей гнева как такового; базовая эмоция более нацелена на устранение препятствия. Как только цель достигается, намерение причинения вреда исчезает.
Особенность человеческих существ заключается в том, что мы имеем очень долгую память. Мы помним, что какой-то человек создал препятствие на нашем пути, и, даже несмотря на то что этот человек может уже находиться за тысячи миль от нас, мы по-прежнему думаем о том, как не допустить его возвращения. (Смеется.)
Экман : Это очень опасный вопрос, потому что он означает, что желание удалить препятствие может быть подчинено желанию причинить вред человеку, который это препятствие создал. «Почему вы это сделали? Почему вы хотите причинить мне вред? Почему вы препятствуете мне?» Теперь фокус направлен не на устранение препятствия, но на восприятие мотивации человека и на желание наказать его за причиненное беспокойство. Это очень опасно.
Далай-лама : Тогда это становится злом. И даже животные в определенной степени обладают способностью помнить то, что было Для них сделано. Много лет назад у меня была маленькая собачка. Однажды собачка заболела, и к ней пришел мой врач, чтобы сделать ей укол, который оказался довольно болезненным. После этого всякий раз, когда врач приходил ко мне домой, собачка начинала на него лаять. (Смеется.) Она стала относиться к нему враждебно.
Экман : Мы называем это научением с первого раза. И в этом случае произошло именно такое научение. Она все поняла после по. лучения первого опыта. Отучить ее от этого было бы трудно, очень трудно.
Когда мы возмущаемся тем, что сделал другой человек, то даже когда он находится, как вы сказали, за тысячи миль от нас, мы все равно думаем о том, как бы отплатить ему. Пример с вашей собачкой слишком прост. Предположим, что какая-то другая собака проникла в чей-то дом, схватила кусок мяса, предназначенный хозяйской собаке, и убежала. Будет ли хозяйская собака, оставшаяся без обеда, помнить об этом событии и думать о том, как бы ей отомстить? Я не знаю ответа. Возможно, собака повела бы себя также плохо, как ведут себя люди.
Доржи : Это зависит от размера и породы собаки. Если хозяйская собака, оставшаяся без еды, крупнее чужой собаки, то, возможно, она погонится за ней. Разные собаки имеют разный темперамент.
Экман : Верно, темперамент породистых собак отличается от темперамента дворняг.
Далай-лама (через переводчика) : Когда хозяйская собака увидит эту чужую собаку еще раз, то, возможно, она ощутит беспокойство или гнев. Определяющим фактором для человеческих существ является способность к сложным размышлениям, наличие мощного интеллекта.
Экман : Это очень интересный момент, потому что мы рассматриваем прочную память только как положительное качество. Вы же указываете на негативные последствия, которые могут возникнуть при наличии прочной памяти.
Далай-лама (через переводчика) : Мое собственное мнение заключается в том, что в случае эмоции, подобной гневу, главная роль эмоции заключается в устранении препятствия. Она может проявляться в разных формах. Но основная роль или назначение заключается в удалении препятствия.
Экман : По этому вопросу у нас с вами полное согласие.
Актор и действие
Далай-лама (через переводчика) : Применение осознанности (памятования) к гневу заключается в припоминании того что вы узнали о деструктивной природе гнева и деструктивной природе определенного поведения. С точки зрения буддистской этики вы осуществляете физические действия, психические действия и вербальные действия.
Памятование применимо ко всем трем. Отличительная особенность физических и вербальных действий заключается в том, что для них промежуток времени между состоянием психики и проявлением действия обычно оказывается длиннее, чем в случае психических процессов. Если вы хорошо овладели навыком памятования, то использование знания о деструктивности гнева и осуществление мониторинга осведомленности может оказаться достаточным для того, чтобы удержать вас от способных причинить вред посредством физических и вербальных действий, потому что промежуток времени оказывается более длительным. Благодаря памятованию этих деструктивных процессов вы постоянно наблюдаете за состоянием своей психики, чтобы обнаруживать ранние сигналы возникновения гнева. Но насколько успешно вы сможете предотвратить возникновение гнева на самом деле, это уже другой вопрос. Потому что это может зависеть от вашего собственного уровня практической подготовки, от развития вашего разума и от других факторов.
ОБ ОБУЧЕНИИ МЕДИТАЦИИ
Клиффорд Сейрон и Марк Шварц
Общая дискуссия была посвящена оптимизации личностных склонностей и отношению к типичным слабостям человеческого характера, которые имеются у каждого из нас. При рассмотрении вопросов о широком распространении методов обучения медитации и методов осуществления медитации важно понимать, что существуют обстоятельства, в которых созерцательная практика, в частности практика активного ухода от реальности, может оказаться неразумной и потенциально вредной без надлежащей психологической поддержки. Это особенно важно, когда индивиды переживают насилие или получают другие психические травмы, когда врачи-психопатологи ставят индивидам диагноз «проблемное диссоциативное состояние» или когда индивиды демонстрируют другие нарушения мозговой деятельности. Хотя медитация не является адекватной заменой надлежащему психологическому или психиатрическому лечению, она может стать важным его дополнением. Развитие самоосознания, базовой человеческой способности, имеет фундаментальное значение для многих форм психотерапии. Осознанность (памятование) облегчает достижение рецептивной, не основанной на суждениях осведомленности, спонтанного инсайта и чувствительности к малейшим изменениям разума и эмоций. Она раскрывает для человека пространство и время, чтобы он мог усвоить для себя реальность текущего момента и понять, как этот момент связан с другими мыслями (и воспоминаниями), а также увидеть его возможные намерения в процессе их возникновения (до совершения действия). Осознанность дополняет сферы психологической готовности, эмоционального разума и психоаналитической ментализации, в то время как практики медитации дополняют области, которые развивают здоровую психологическую функцию и, в этом контексте, могут найти естественное применение в позитивной психологии.
(Клиффорд Сейрон работает научным сотрудником Центра разума и мозга при Калифорнийском университете в Дэвисе. Марк Шварц является практикующим психиатром.)
Далай-лама (через переводчика) : В случае психических действий, поскольку психические процессы протекают очень быстро, недостаточно просто иметь знания. Вы должны также обладать очень острой и хорошо развитой мониторинговой осведомленностью, чтобы быть в состоянии «схватывать» психические процессы. Вы можете их схватывать до того, как совершите действие.
Экман : Я уверен, что это очень важные различия, к которым вы привлекли наше внимание. Первый вопрос заключается в том, можем ли мы знать об импульсе, направленном на приведение нас в состояние гнева, и не реагировать на него, чтобы не впадать в гневное состояние. Второй вопрос, обозначенный вами, состоит в том. что если мы не можем распознать импульс, если мы впали в гнев, то нам легче будет сдержать наносящие вред действия, чем наносящие вред слова, потому что мы можем быстрее говорить, чем действовать. Осознанность не всегда позволяет перехватить такие нежелательные слова до того, как они будут произнесены.
Далай-лама (через переводчика) : Рассмотрим, для примера человека, говорящего неправду. Здесь есть объект обмана, мотивация лжи и выполнение самого действия. Имеется временной промежуток между мотивацией, которая заставляет вас лгать, и произнесением лжи. Наносящее вред психическое действие может возникнуть потому, что вы верите, что кто-то причинил вам зло. Это мотивация. Иногда промежуток времени между мотивацией — в данном примере осознанием причиненного вам вреда — и вызываемым ею намерением также причинить вред оказывается очень коротким. Практически можно считать, что, когда возникает намерение причинить вред, само действие уже совершено.
В такой модели гнев рассматривается как мотивирующая эмоция для намерения причинения вреда. Если эта схема верна, то она признает различие между гневом и намерением причинить вред, предполагая, что гнев в соответствии с буддистским определением не обязательно содержит в себе вредоносный компонент.
Экман : Я думаю, что это очень важно для обучения людей тому, как переживать гнев в конструктивной манере. Вы не можете избавиться от гнева, но вы можете научиться использовать его таким способом, чтобы он шел вам на пользу. И этот способ заключается в том, чтобы не причинять вреда другому человеку. Ведь это почти всегда вызывает ответные действия. Если вы не ликвидируете этого человека, то он вернется и причинит вред вам.
Далай-лама (через переводчика) : В буддистских текстах содержится известная история о бодисатве. (Смеется.) Эта история поднимает интересный вопрос. Как может возникнуть сострадание, мотивируемое гневом? В этой истории рассказывается о бодисатве, который путешествовал на лодке. На этой лодке находился жестокий разбойник, и бодисатва узнал, что тот собирается убить всех пассажиров. После неудачной попытки убедить потенциального убийцу отказаться от зловещих намерений бодисатва сам Убил этого человека. Главная мысль здесь заключается в том, что бодисатва испытывал сострадание к потенциальному убийце, но в то же время он совершенно не одобрял действие, которое тот намеревался совершить. Он испытывал сострадание к убийце и одновременно испытывал гнев в отношении того действия, которое тот намеревался совершить.
Экман : На конференции 2000 года наша группа собралась вместе, чтобы наметить план исследования, которое могло бы помочь найти ответ на ваш трудный вопрос: «Будет ли это просто разговором, хорошей кармой или же может быть сделано что-то полезное?» Все шестеро собравшихся принялись составлять план. Один из участников стал высказывать свои возражения: «Вам не следует заниматься этим», «Зачем изобретать колесо?», «Почему вы считаете, что этим вообще надо заниматься?» Тогда Марк Гринберг[18]показал замечательный пример проявления конструктивного гнева, потому что этот человек создавал препятствия на нашем пути. Марк заявил: «Мы действительно хотим продолжать нашу работу, и если вы хотите принять в ней участие, то добро пожаловать. Но если вы не хотите в ней участвовать, то вам не следует оставаться в этом помещении. Вы не должны мешать нам делать то, что мы считаем нужным». Эти слова были произнесены твердо. Позднее я спросил его: «Вы испытывали гнев?» — и он ответил утвердительно. Но это был очень конструктивный гнев. Здесь не было попытки причинения вреда. Он не сказал: «Почему вы думаете, что вы умнее нас?» Это причинило бы вред его оппоненту, не так ли? Гнев Марка был полностью сосредоточен на действии, на удалении препятствия.
О фокусировании гнева на вызывающем возражение действии, а не на акторе писал в своих трудах видный теоретик в области изучения эмоций, ныне покойный Ричард Лазарус, работавший профессором Калифорнийского университета в Беркли.
Я полагаю, что людям нужно давать возможность практиковаться в этом. Вы можете начать с ситуации, в которой гнев направляется на актора, и спросить себя, как бы вы могли перенаправить гнев на действие. Но такое упражнение носит достаточно отвлеченный характер.
Нам нужно работать над развитием этого навыка. Когда я ожидаю, что мне предстоит обсуждать с женой проблему, способную породить конфликт, то я заранее планирую в уме, как я буду действовать. Я мысленно репетирую, как я буду направлять свои возражения только на действие и стараться не критиковать ее. Я не позволяю ей догадаться, что я поступаю именно таким образом. Я обнаружил, что такой подход оказывается полезным, а часто и успешным для поиска решения, позволяющего преодолеть наши разногласия. Вам нужно практиковаться в том, чтобы концентрироваться на действии, создающем трудности, а не на акторе; вы не можете только думать об этом. Эта практика основывается на понимании нашей взаимозависимости, но это та практика, которая повторяется мною в уме.
Далай-лама : Итак, гнев сам по себе является негативным. Но из-за мотивации — из-за агента, который привел его в действие, он становится позитивным. Итак, он позитивен.
Экман : Я бы не стал рассуждать таким образом.
Далай-лама : Гнев, к примеру, или любые эмоции, которые обычно считаются приносящими вред, в особых условиях могут оказаться позитивными. Страх, или гнев, или вообще все эмоции в определенной мере, до определенной степени являются обычными. Но далее они достигают крайней точки и становятся приносящими вред. Такова основа.
Экман : Позвольте мне сделать уточнение. Когда они доходят до крайней точки, мы теряем контроль.
Далай-лама : Это так.
Экман : Нарушение равновесия. Мы искаженно…
Далай-лама : Да, это так.
Экман : Мы искаженно видим то, что происходит. А затем вместо того, чтобы, допустим, с помощью гнева просто остановить вмешательство, мы пытаемся причинить другому человеку вред. Процесс выходит из-под нашего контроля.
Я думаю, что другое — незначительное, но интересное — теоретическое различие между нашими точками зрения состоит в следующем: вы верите, что если вы способны проявлять сострадание, то когда вы испытываете гнев, вы не позволяете ему достичь наивысшего уровня, потому что вы проявляете сострадание к тому человеку, который заставил вас испытать гнев.
Далай-лама : Верно.
Экман : Это ваша точка зрения. Моя точка зрения немного иная, хотя я не знаю, имеет ли это различие практическое значение. Она состоит в следующем: если вы хорошо овладели навыком наблюдения за собой, если вы научились осознавать импульсы, побуждающие вас испытывать гнев во время их возникновения, то тогда вы всегда будете проявлять гнев в сострадательной манере. Мы говорим одно и то же и лишь немного по-разному расставляем акценты.
Далай-лама (через переводчика) : Итак, если вы хорошо осознаете происходящее, верно?
Экман : Да. И понимаете природу гнева. Тогда вы будете знать, что вследствие нашей взаимозависимости любая попытка причинения вреда другому человеку всегда будет иметь плохие последствия для вас самих! Это просто другая грань того же самого феномена. Я думаю, что мы находимся в полном согласии. Но кто-то может испытывать разочарование от того, что мы не продемонстрировали серьезных разногласий. (Смеется.) Без этого знания, если вы не понимаете природу взаимозависимости, мотивация не будет той же самой.
Далай-лама : Взаимозависимость. (Через переводчика.) А что вы можете сказать об этой концепции взаимозависимости? Она используется в науке?
Экман : Да, она начинает в нее тихо прокрадываться. (Оба смеются.)
Далай-лама : Как лазутчик.
Экман : Как лазутчик. Она присутствовала там в других формах, в виде исследований о том. что способствует сотрудничеству, а не конкуренции.
Далай-лама : Эта концепция, я полагаю, должна там быть.
Экман : Следует признать, что до того, как я познакомился с вами и вашими идеями, концепция взаимозависимости не была для меня центральной концепцией. Мои размышления о ней находятся в состоянии непрерывного изменения — я испытываю воздействия и реагирую на них, пытаясь сохранить западную основу и привнести в нее то, чему ранее не уделялось большого внимания, по крайней мере в той области, в которой работаю я.
Далай-лама (через переводчика) : Итак, сначала она прокралась как лазутчик. А теперь она собирается там остаться.
Экман : О! Теперь она получила широкое признание. (Смеется.)
Родственники гнева
Экман : Давайте теперь поговорим об одном родственнике гнева, который, как я думаю, не является частью гнева как такового, — об обиде . Обида направляется на конкретное нечестное или несправедливое действие, совершенное конкретным человеком. Она может сохраняться в течение долгого времени. Вы можете чувствовать себя обиженным в течение нескольких месяцев или даже лет, но это не значит, что вы будете чувствовать обиду постоянно: однако если что-то напомнит вам о чьем-то нечестном поступке, то эмоция вспыхнет с прежней силой. Обида может мотивировать самые разные действия; никто не знает, как поведет себя обиженный человек, когда у него появится возможность предпринять реальные действия. В отличие от негодования, ярости, угрюмости и раздражения она таится внутри человека. Если она оказывается не затаенной, то это не обида.
Обида может глодать вас изнутри. Когда это происходит, она заполняет ваш разум и остается там навсегда. Вы начинаете думать о ней день и ночь. Вы пытаетесь думать о чем-то другом, читаете книгу, но она все равно заполняет все ваши мысли. Это гложущая обида.
Далай-лама (через переводчика) : В буддистской литературе по психологии представлен достаточно обширный анализ разных типов гордости и тщеславия как эмоций и разных степеней их проявления, Но для более фундаментальных эмоций, таких как привязанность и гнев, законченная классификация по степеням их появления отсутствует. В английском языке, по-видимому, имеется много слов для обозначения разных степеней гнева: «ярость», «возмущение», «негодование» и т. д. Почему английский язык предоставляет такие большие ресурсы для обозначения появлений гнева?