Долгое прощание: порвать, действительно, очень нелегко

Как-то ночью мы остались вдвоем в комнате, и он стал говорить о нашем будущем.

«Я много думал о нас обоих, о том, что нам стоило бы пожениться, — сказал он, — но, боюсь, это невозможно».

Я промолчала.

«Тут дело не во мне, — продолжил он, — но я вот все думаю о своем сыне. Если мы поженимся, и вдруг что-нибудь со мной случится — скажем, возьму и помру, — что с ним будет?»

«А что с ним будет?» — спросила я.

«Я бы не хотел, чтобы его воспитывала такая женщина, как ты, это было бы несправедливо».

Он ушел, а я всю ночью проплакала — нет, не над его словами: я думала о том, что же мне теперь делать. Ничего не оставалось, как только бросить его.

И как только я об этом подумала, я вдруг поняла, что давно знала это. Поэтому мне было так грустно — я была просто в отчаянии. Поэтому я всегда старалась выглядеть перед ним все более и более привлекательной, поэтому я так вцепилась в него, как полоумная. Да, все потому, что я уже понимала: это конец.

Он не любил меня. Разве может мужчина любить женщину, которую наполовину презирает? Разве может он любить ее, если в глубине души он ее стыдится?

Когда мы на следующий день встретились, я сказала ему «прощай». Пока я объясняла ему свои чувства, он стоял и смотрел на меня, раскрыв рот. Я стала плакать и в конце концов оказалась в его объятиях.

Но через неделю я снова попрощалась с ним, и теперь уже, как мне казалось, навсегда. На этот раз я вышла из его дома с гордо поднятой головой. А через два дня вернулась. Было и третье, и четвертое прощание. Похожее ощущение возникает, когда подбегаешь к краю пропасти и останавливаешься как вкопанный. Каждый раз я боялась прыгать, поворачивалась к нему и умоляла простить и разрешить остаться рядом. Как трудно решиться на то, от чего болит сердце, особенно когда сердце неопытное, и кажется, готово разорваться от малейшей боли.

Мэрилин Монро (о разрыве с Каргером)

Как порвать с ним, бросить его, прекратить отношения? Да разве можно, мыслимое ли дело? Днем и ночью ты задаешь себе эти вопросы. Что он станет делать без тебя? — Найдет себе другую, вот и все. В тот же день. А ты, что станешь делать ты без него? — Останешься одна-одинешенька, в депрессии, жалкая и несчастная. Снова отправишься на разведку в тыл врага Добывать себе «языка». Где-то в глубине души ты понимаешь, что нынешние отношения с ним просто убивают тебя. Но ты ведь любишь его. Он — это ты, и ты это он. Вы составляете единое целое. У вас так много общего. Да, поистине ты находишься между Сциллой и Харибдой. И без него погибнешь. И с ним тоже погибнешь. А ведь он мог бы стать таким удивительным, таким прекрасным человеком. Если б только изменился, ну хоть чуточку. Если б только он прислушался к твоим словам. Ведь ты-то знаешь, что именно нужно вам обоим. Но нет, он не может. Да и не хочет. Опять тебе не повезло. Наконец-то ты убедилась в этом. Но проходит минута, и ты начинаешь сначала.

Каждую следующую минуту ты меняешь решение, ты мечешься из стороны в сторону, как загнанный зверь. То ненавидишь его лютой ненавистью, то снова любишь самой нежной любовью. Ты звонишь всем подряд и просишь совета, но никого не слушаешь. Твоя решимость то пропадает вовсе, то вновь появляется и крепнет. Надо что-то делать. Но что? Все это время ты не говоришь ему ни слова о том, что мучит тебя. Вашим отношениям угрожает опасность, но ты не станешь ему говорить, он узнает обо всем последним. Твоя тревога возрастает в невероятной степени, ты подавлена, ты на краю пропасти. Ты много куришь, много ешь, начинаешь пить. Ты не в состоянии работать. Не способна сосредоточиться. По самым ничтожным поводам ты начинаешь плакать. Любой пустяк способен вывести тебя из себя. Потом приходит страх. Он буквально душит тебя, веревка вокруг твоей шеи затягивается все туже и туже: «А что скажут люди? Найду ли я другого? А как быть с деньгами? Жизнь кончена. Как жить? Нужно попробовать еще раз».

В одно прекрасное утро ты просыпаешься и делаешь это. Ты порываешь с ним. Ты садишься в самолет и летишь неизвестно куда, ты едешь к своим родителям, ты уходишь ночевать к подруге. Ты говоришь, чтобы он уходил, все кончено, на этот раз окончательно и бесповоротно, слезы текут по твоим щекам, ты до боли сжимаешь кулаки.

Потом ты звонишь узнать, как у него дела, даешь ему свой телефон. Он не звонит, и ты сходишь с ума. Ты все забываешь — как и почему ты с ним порвала, — тебя начинает преследовать мысль о женщине, с которой он спит. Ты звонишь ему в четыре утра и тут же вешаешь трубку, просто чтобы убедиться, что он на месте. Без него ты несчастна, еще более несчастна, чем когда была с ним. Ты умоляешь его, чтоб он позволил тебе вернуться. Если он хоть слегка намекает, что скучает без тебя, ты срываешься с места, садишься на первый попавшийся самолет, автобус, поезд, машину и мчишься к нему.

Твой второй медовый месяц длится день или два, ну неделю, ну месяц. До следующей вечеринки, на которой ты снова видишь, как он флиртует с другой. Он снова не звонит, хотя и обещал. Он начинает оскорблять тебя, он дразнит тебя обидными кличками, он начинает пить и клянчить денег. А ведь ты была уверена, что на этот раз он обязательно изменится к лучшему; но он остается все тем же старым блядуном и альфонсом, каким и всегда был. И ты снова бросаешь его.

Твое затянувшееся прощание с ним может длиться год, а то и годы, поскольку теперь ты одинаково страдаешь, — что с ним, что без него. И чем дольше это длится, тем серьезней становится твоя болезнь. Так стисни же зубы, самое время, покончи с этим раз и навсегда!