Внимание: это была самая искренняя и откровенная работа за всю историю мирового искусства 15 страница

Уши водит в разные стороны. Что-то почувствовал и побежал.

— Стой!.. А нож?..

Подымает нож и оказывается рядом с Давидом; тот останавливается и обнюхивает; в его руках оказывается нож. Бежит дальше.

— Я ничего не понимаю, Рори… Куда мы идём? Что это за девушка?

— Аида, — нервно говорит негритянка.

— Я отвела бы тебя к нему и без поцелуя, милая… (плачет)

— Не важно. Надо найти его.

Рори говорит это серьёзно, без всякой доли оптимизма.

— Думаю, что он снова на свалке…

— Чо он там вечно делает? — плюётся Рори в разные стороны.

— Как и всегда — копается в дерьме! — говорит Аида, смотрит на Рори с отвращением и плюётся в сторону.

— Он говорит что-нибудь? — говорит шёпотом Рори в сторону Аиды.

— Молчком — спит поди.

— Не могу понять вашу беседу, — говорит Сара.

*Ты можешь помолчать?*

«Не указывай мне, пожалуйста, что делать…»

*Где он? Тебе плевать — он чёртов персонаж, я понимаю. Но нам он необходим*.

«Я вам тоже необходим».

*Мы и без тебя уже сами себя способны дописать… Ты идёшь не вперёд, а уходишь назад куда-то…*

«Не мели чепуху… Мне нечего сказать на эту бредятину!»

*Тогда зачем ты продолжаешь копаться в моих мыслях?*

«Информация — это всё, что мне нужно!»

*Давид жив?*

«А что с ним станет? Пока я жив, жив и Давид».

*Мы и без тебя способны дописать себя сами! Я разве не говорила это?*

«Твою рожу необходимо просто превратить в пёсью!»

*Даже не собираюсь размышлять об этом. Через полгода всё изменится!*

«Вы его ищите в этой реальности — он вас ищет в той!»

*Как мило, что ты решил использовать его время таким образом… Кого он решил убить первой?*

«Зачем тебе это знать? Вы всё равно в этой реальности останетесь живы… Или ты боишься?»

*Псих что ли? Чего мне бояться с таким именем?*

«Считай, что я — твой папочка!»

*Который мечтает меня трахнуть?*

«Я — плохой папочка!»

*Ты не мечтаешь об этом, да?*

«Как и ты не мечтаешь задавать эти вопросы…»

*Не думала, что я появлюсь в этом романе…*

«А это и не ты… Какая-то девушка из порнухи!»

*Чёрт*.

«Чтобы никто не ревновал безтолку!»

*Мне нужен Давид!*

«Нам…»

*Нам…*

«Ты же не собираешься его трахать?!»

*Если ты не прикажешь!*

«Не думаю… Останешься девственницей в этой истории…»

*А Сара?*

«Тебя волнует Сара?»

*Нет. Только Давид*.

«Ты на нём помешана, не правда ли?»

*А как иначе добраться до тебя?*

«Никак, я полагаю».

*Персонаж не может; а человек!?*

«Нет никакого человека…»

*Ты в это не веришь?!*

«Верю и не верю одновременно! Ты отупела что ли? Или я читаю не те мысли?»

*Мне стыдно не станет — я не хочу трахнуть свою маму!*

«Ну… у каждого свои развлечения и фантазии…»

*Преврати это в мечту!*

«Ты меня начинаешь заёбывать…»

*Найди меня и отомсти!*

«Мне делать нехуй больше?»

*Быть может, я смогу рассказать тебе некоторые…*

«Не хочу это слушать! Ты идёшь сейчас и ничего не видишь вокруг, кроме своих мыслей…»

*Ты не считаешь, что нашёл во мне своего близнеца?*

«Я не девственник…»

*Это ты так считаешь!*

«И мой член…»

*Ты даже не понимаешь, где ты сейчас находишься… Какая-то компьютерная реальность, а сам валяешься в коме...*

«Хуйню не городи…»

*Хватит лезть в мою голову!*

«А есть чего стесняться?»

*Ты своими словами выражаешь мои мысли! Всё равно, что переводить с английского на русский — часть смысла теряется и превращается в другой… Ты, похоже, выбрал не ту девушку!*

«Ты можешь больше никогда и не увидеть Давида…»

*Заткнись! Речь не о Давиде вовсе!*

«А о ком речь?»

*О нас…*

«О вас троих что ли?»

*О нас, Саша!*

«Хуяша!»

*Можешь не бояться; я не та, которую ты ужасно боишься…*

«Я даже не знаю, на кого из них и подумать, если ты так вот прям выражаешься!»

*Ты не боишься их?*

«Я боли боюсь… И всё».

*Она пройдёт — она не вечна!*

«А как же Фрэнк?»

*А что не так с Фрэнком?*

«Он проживёт дольше, чем я…»

*Ошибаешься!*

«Не хочу с тобой говорить…»

*А что ты хочешь делать со мной?*

«Поговори с Давидом; хули ты до меня-то доёбываешься?»

*Есть, сэр!*

— Что с тобой, Аида?

Рука Аиды ладонью прижалась к голове, словно она отдаёт честь.

— Задумалась о чём-то…

— Ты говорила с ним, да?! — напором взяла Рори.

— С кем?.. — тупо ответила Аида и отвернулась.

— Почему он со мной не говорит? — произнесла Рори.

— Заботится, наверное… Не знаю… А что?

— Переживаю за его реальность, — Рори смотрит в сторону.

— Она обижает его, — говорит тихо Аида.

— Просто так не обижают человека… — говорит Рори и оглядывается. — Смотри — птица! (кричит и кидает руку в сторону птица; в её ладони оказывается засохшая головёнка чучела)

— Дай мне! — говорит Аида и отбирает голову.

— Что это значит? — просыпается Сара.

— Давид где-то рядом… — говорит Аида и бежит в сторону свалки.

Маленький дьяволёныш летит рядом с шакальей головой; человеческое тело мчится не так быстро, однако не теряет равновесия; на горизонте показывается огромный экран; пёс резко останавливается и пялится в чёрный огромный экран. Чётко по середине показывается горизонтальная полоска, которая расширяется кверху и книзу: всё становится белым на экране. Пёс начинает скулить.

Вижу чьё-то лицо. Раньше я его не видел никогда. Лицо безэмоционально; глаза не моргают; даже кончики волос не шевелятся. Ресницы осторожно уходят вниз, и зрачки исчезают под плёнкой шор; издаётся сверхмощный звук; я теряюсь, а глаза начинают слезиться.

— Псина, сидеть!

Говорит она из экрана. Моя голова уходит вправо; уши водятся и пытаются понять, откуда исходит её голос.

Рычу.

— Какой милый пёсик, — говорит ласково.

Щурю глаза и оглядываюсь назад, поворачиваюсь обратно; она смотрит прямо в глаза — сердце начинает биться сильней.

Рычу.

Она начинает рычать в ответ.

Уши встали в её сторону; не шелохнутся.

Рядом с её подбородком показываются хрупкие ручки; она их прижимает к подбородку костяшками, и пальчиками показывает в мою сторону. Падаю на задницу.

Показывают эту девушку полным ростом. Начинает танцевать.

Начинаю скулить и потихоньку завывать. Кости черепа расходятся у меня, потому что я ножом начинаю разрезать его с затылка до морды. Беру руками и раздвигаю кости черепа.

Музыка усиливается.

Нож летит в сторону экрана и вонзается в его центр; изображение пропадает. Из трещины выходит человек.

Пёс падает; маленький человек подбегает и начинает лакать из лужи крови, что разлита рядом с мордой пса. Он начинает увеличиваться в росте, а потом в его лице я нахожу очертания Давида.

— Где я?

Давид открывает глаза и смотрит по сторонам: напротив него стоят три девушки.

«И что ты будешь с ними делать?»

/Не знаю…/

«Чувствуешь что-нибудь?»

/Что за девушка была на экране?/

«А что?»

/Кажется, я её ненавижу!/

«Как тебе Рори? Посмотри на неё…»

Давид повернулся в сторону Рори; она смотрела на какое-то растение, и гладила его листья пальцами. Давид улыбнулся. Аида посмотрела на улыбку Давида и повернулась к Рори… толкнула её; Рори уставилась на Давида — её лицо выражало полную безэмоциональность. У Давида появилась гримаса ужаса.

— Он обоссался! — крикнула Сара и засмеялась. Аида грозно посмотрела на сестру Давида, но ничего ей не сказала; Рори улыбнулась.

«Сальвадор!»

— Дали?

— Что ты сказал? — произнесла тихо Рори.

— Это Фрэнк, — уверенно произнесла Аида. — Он обожает Сальвадора Дали.

— А кто такой Фрэнк? — спросила очень плавно, но тихо Сара.

— Твой папа.

Зашёл отец.

— Как дела у вас? — осторожно заметив напряжённые лица, он спросил это деликатно и тонко.

— Пап… У тебя несколько имён? — спросила, тщательно разжёвывая слова, Сара.

— Да нет пока что. Не так… Подожди… Кто-то звонит.

Он вышел.

Все уставились на Давида.

— Что не так? — прохрипел Давид.

— Сон, значит?! — хором сказали Аида и Рори. Сара достала печенюшки и начала хрумкать.

— Сон, да… — задумчиво произнёс Давид. — Мне казалось, что со мной кто-то говорит… Этот голос мне сказал, что это он создал мою жизнь!

Аида и Рори переглянулись. Сара произнесла:

— Наверное у тебя просто жар, Давид?.. Абсурдно считать, что какой-то парень создал твою жизнь, братик…

— Быть может, да…

Он сжал очень сильно глаза и поморгал; он посмотрел в сторону Рори — она смотрела на Аиду, а та — куда-то вбок; лишь Сара смотрела ему прямо в глаза и переживала за него.

Рори вышла из палаты; Аида скрылась следом. Сара посмотрела вслед, но даже не двинулась с места. Давид погрустнел и отвернул от Сары голову. Сестра его положила ему на живот руку; Давид не обратил на это ни малейшего внимания.

/Интересно, голос вернётся?/

— Мы будем молчать? — очень тихо, почти шёпотом произнесла Сара; она наклонилась в сторону постели, где лежал Давид и слегка прищурилась; за окном пролетела птица, на которую она обратила внимание, уведя взгляд в её сторону — в этот момент Давид на неё посмотрел и почувствовал её полнейшее равнодушие; он замер на секунды две и прикусил нижнюю губу, почувствовал горечь и некоторую степень отвращения к ситуации, что сейчас складывалась в его сознании: эта действительность напомнила ему о сне и двух животных, что не обращали на его беседу с дьяволом. Сара вновь посмотрела на него и увидела его сморщенное лицо — она сдвинула брови и между ними появилась канавка — говорящее лицо старости; она побледнела и сглотнула; в ожидании ответа она пыталась рассмотреть губы Давида, которые немножко подрагивали.

— Она вернётся… — произнесла Сара и сжала челюсть; кулаки её тоже были сжаты, а колени ударились друг о друга. Она посмотрела влево-вверх и ощутила звёздочки сознанием; это усилило её тревогу, и она легко задела Давида ладонью — он дрогнул.

— Почему молчишь?

И эти две статуи замерли: ни Давид, ни Сара не шевелились и, казалось, даже не дышали. Вошла Аида.

— Что делать будем с этим всем, Давид? — громко сказала она и встала в середине палаты.

— Делать с чем?! — произнёс Давид, но смотреть на неё не стал; он продолжал витать где-то; губы продолжали дрожать.

— Она ушла. Я лично, сама тебя найду. Вы остаётесь с Сарой наедине.

Аида повернулась и вышла.

Сара смотрела ей вслед и продолжала смотреть и тогда, когда Аида вышла за дверь.

Полнейшая тоска и молчание.

После того, как я съел всё, что лежало в тарелке, я встал с колен и посмотрел в сторону железных штор. Я порылся под диваном и нашёл пульт; нажал на кнопку и шторы начали открываться. Я увидел деревья, которых мне так не хватало. Куча домов наваливалась друг на друга.

Когда наступил вечер, я оделся довольно-таки тепло и вышел в подъезд; спустившись с шестого этажа, я вылетел на улицу и прошёл вниз по дороге. Машины бегали по дороге; по тротуару проходили люди; я им не смотрел в глаза — просто шёл. Добравшись до перекрёстка, я поднялся вверх; через некоторое время я ощутил сзади себя громкие голоса и обернулся — шла толпа. Я ускорил шаг и услышал смех. Где-то сбоку я увидел вывеску, которая указателем показывала вниз — я спустился в этот подвал и открыл дверь.

— Ты точно её любишь? — произнёс чей-то мужской голос; я кивнул автоматически, уселся за стул и посмотрел по сторонам: два мужчины говорили о чём-то, а эта фраза стала началом их беседы внутри меня.

— Я пьяный, но я понимаю, о чём говорю! — кряхтонул второй мужик. Их беседа казалась несвязанной; я заказал сок.

— Пидорский… всё пидорский! Пидорский просто!

Пью сок.

— Ненавижу этих…

— А тех?

— Тех… Да. Тех я люблю. А этих… ненавижу просто!

— Те не очень — мне так кажется. Эти — нормальные.

— Нормальные-то они и нормальные, но те… они, как говорится, не эти…

Я засмеялся. На меня обратили внимание. Мужик один поднялся; я начал дрожать; второй мужик потянул его к себе — мужик сел и заржал; я начал болтать ногой. Зашла женщина и села напротив меня — она улыбнулась мне; я спрятал глаза в стакан с соком.

— Там гораздо интересней?

Я оглянулся и понял, что вокруг меня ничего нет.

— Если ты не хочешь разговаривать с Сарой, не обязательно витать в голове какого-то психопата, Давид…

— Я хочу изменить его жизнь!

— Ты не сможешь… Он в настоящем мире, а ты в мире вымышленном! Он никогда не выйдет из этой долбанной комнаты!

— Ты злой.

— Его… ему не выжить!

— Ты ничего не знаешь! (кричит)

Сара начинает плакать.

Давид касается её, и понимает, кажется, что находится в палате.

— Что не так, Сара?

— Где ты был? Ты просто исчез?!