Контактные сигналы и элементы касания 3 страница

Современники Райха не поняли, т.к. терапевти­ческим школам того времени не хватало психиат­рической ориентации. Этология, наука о челове­ческом характере, делала лишь первые шаги. Разум все еще считался совершенно отделенным от тела. Интерес Райха к телесным проявлениям настоль­ко расходился с практикой других аналитиков, что к нему отнеслись, как к эксцентричному еретику.

Тем не менее, ряд терапевтов стали последова­телями биоэнергетического подхода в Скандина­вии, Голландии и затем в США, куда Райх пере­ехал.

Слово "биоэнергетика" показывает, что мы име­ем дело с мощными эмоциональными реакциями. Хорошо известно, что эмоция способна мобилизо­вать или парализовать тело. Можно с увереннос­тью сказать, что любой невротик или психотик ут­ратил по крайней мере часть человеческой способности выражать полный спектр эмоций, при­сущей здоровому ребенку. Невроз в этом случае эквивалентен системе мышечных зажимов, или блоков, препятствующих свободному току чувств и ощущений в теле. Цель биоэнергетической тера­пии - преодолеть эти блоки и восстановить сво­бодный поток энергии.

Я хотел бы прояснить, что в данной работе сло­во "эмоция" употребляется в буквальном смысле, эмоция, т.е. "движение наружу". В этом смысле эмоция — универсальное проявление всех форм жизни. Даже одноклеточные животные реагируют на стимул расширением или сжатием протоплаз­мы.

У высших животных прототипом такого движе­ния является расширение физического простран­ства в предчувствии удовольствия или сжатие с целью уйти от боли в неприятной ситуации. У высших организмов процессы расширения и сжа­тия управляются двумя ветвями вегетативной не­рвной системы, симпатической и парасимпатичес­кой. Ее импульсы идут ко всем органам и мышцам тела, регулируют обмен энергии, кровообращение и работу сердца, пищеварение, дыхание, сексуаль­ные функции и оргазм. В норме эти процессы рит­мичны и переживаются здоровыми людьми как приятное ощущение в теле. У лиц, страдающих неврозами и психозами, нарушается ритм и сво­бодное течение этих процессов.

В угрожающей ситуации у животного развива­ется состояние напряжения, когда нервная система мобилизует тело на преодоление стресса. Возмож­ны две реакции — борьба или побег. Избавившись от стресса, животное возвращается к нормальному ритмичному состоянию, т.е. стрессовое расстройство было временным и острым. Исключение составля­ют домашние и лабораторные животные, постав­ленные в условия, когда они не могут ни напасть, ни убежать. У них появляются невротические и психосоматические симптомы.

Многие люди как будто постоянно пребывают в ситуации стресса. Состояние мышечного напряже­ния и поддерживающая его повышенная активность симпатической нервной системы стали для них хроническими. Нормальные, присущие организму процессы саморегуляции перестали действовать, и требуется помощь или стимуляция извне. Лишь преодолев мышечные зажимы и восстановив сво­боду движений, можно вернуть этим людям способность рационально и адекватно взаимодейство­вать с окружающей средой.

Больше, чем что-либо другое, этим людям нуж­но расслабиться, но именно этого они сделать и не могут. Если человека, на долгие годы закупорив­шего свою ярость, попросить расслабиться, у него ничего не получится. Он был вынужден создать жесткий контейнер для своего гнева. Если ребен­ку в ситуации безысходного стресса нельзя осла­бить напряжение через плач, он продолжает дер­жать себя в этом напряжении, как будто стрессовая ситуация продолжается. Если он может заплакать, вынести стресс гораздо легче.

Итак, биоэнергетическая терапия помогает лю­дям испытать глубоко скрытую печаль, гнев, тре­вогу и тоску, а также выразить эти чувства со всей полнотой в рамках сессии. Только после того, как тело выпустило на волю свои заблокированные импульсы, оно вновь обретает радость жизни и способно ритмично и с удовольствием функцио­нировать.

Теперь я хотел бы подробнее остановиться на описании некоторых мышечных блоков и тех из­менений, которые происходят при их рассасыва­нии. Это можно сделать двумя путями: обсудить различные сегменты тела с присущими им зажи­мами; либо рассмотреть разные паттерны характе­ра и их отличия друг от друга по системам мышеч­ного напряжения. Второй подход гораздо более тонкий и тщательный, но он требует разъяснения огромного числа деталей. Кроме того, не у каждо­го пациента встречается весь набор блоков одно­временно.

Выбрав, таким образом, первый подход, обра­тим внимание на телесные зажимы, возникшие когда-то в стрессовой ситуации с целью ограни­чить движения, дыхание и чувства, поскольку это была единственная доступная альтернатива актив­ному действию. Тело разделено такими зажимами на отдельные сегменты, подобно тому, как плотно сдавливающее кольцо расщепляет плавное движе­ние змеи па две несогласованные половины. Райх описывает сегменты тела от головы до пальцев ног.

Начнем с верхней части лица. Терапевта преж­де всего интересует выражение глаз. Пациент мо­жет смотреть на терапевта с заученной серьезнос­тью, тревожным избегающим взглядом, свысока или озабоченно нахмурившись. У шизоида харак­терный отсутствующий взгляд, как будто он смот­рит куда-то в пространство. Райх назвал такой взгляд "нездешним". Различные выражения глаз отражают, как эти люди смотрят на мир; в них так же заключен опыт ранних отношений с родителя­ми, братьями и сестрами.

Паттерны напряжений в теле можно рассматри­вать как застывшую историю жизни человека, и прежде всего эта истина проступает в лице. У аутичных детей в области глаз — огромное напряжение и неподвижность, для их лечения крайне важен контакт взглядов. Все невротики страдают в той или иной степени напряжением в области глаз, которое переходит на лоб и мышцы волосистой части головы, а затем накапливается в шее. По­давление плача, страха и гнева может вызывать страшное напряжение в скальпе и мышцах осно­вания черепа, что создает физиологическую осно­ву сильных головных болей, столь характерных для определенных типов личности.

Для мобилизации этой зоны необходимо широ­ко раскрывать глаза и активизировать движения мышц волосистой части головы. Простор для ра­боты остается так же в плане осознавания пациен­том, каким образом его взгляд реагирует (или не реагирует) на терапевта. Прежде, чем восстановит­ся здоровое видение и полный контакт с реально­стью, нужно высвободить эмоции этой области: паническое желание убежать, скрытые подозрения, убийственную ярость, выражаемые взглядом, а так­же запертые между глаз слезы.

Каждая последующая часть тела естественным образом связана с предыдущей, и деление весьма условно. Напряжение в верхней части лица функ­ционально соответствует зажимам вокруг рта и че­люстей. У пациентов на губах застыла усмешка, либо рот скорбно изогнут. У компульсивных лич­ностей жесткая верхняя губа. Сжатые челюсти, слабые подбородки и впалые щеки показывают, как человек научился использовать лицевые мыш­цы. Здоровый ребенок или здоровый взрослый могут выражать весь спектр соответствующих слу­чаю эмоций при помощи мимики. Это гибкий и принимающий человек. Тот, кто постоянно нахо­дится в напряжении, обладает лишь ограниченным набором выражений лица, который требовался в прошлом, чтобы справиться со стрессом. Такой че­ловек не может с легкостью менять эти выраже­ния; его мимика изменится коренным образом, только когда освободится эмоция, скрытая за на­пряжением лицевых мышц.

Поскольку первые блоки на пути выражения эмоций обычно возникают в младенчестве, на сес­сии проявляются инфантильные эмоции. Из этой зоны могут высвобождаться подавленные импуль­сы кусать, сосать, кричать и гримасничать, каж­дый из которых несет такой мощный аффективный заряд, что пациент часто вспоминает травми­рующий опыт раннего детства. Но это совершенно не обязательно для исцеления. Обязательным яв­ляется лишь освобождение эмоции от блокирую­щего ее напряжения. Лицо в этом случае получает возможность нормально расслабиться, первый раз за многие годы. Человек способен смотреть на мир без калечащих его ограничений прошлого.

Шея — одно из двух главных сужений тела, вторым является талия. Шея — это своего рода проводящая трубка, связывающая голову с осталь­ным телом. Напряжения в этой зоне особенно ча­сты. Независимо от Райха, их описали Фельденкрайз и Александер; их функция — лишить голову чувства связанности с телом. Многие люди иден­тифицируются с головой и как бы отрезаны от соб­ственного тела. Некоторые шизофреники, наобо­рот, страдая от невыносимого давления в голове, полностью идентифицируются с телом и считают свою голову чужой, даже хотят убрать ее и заме­нить новой.

В области горла зажаты громкие рыдания, кри­ки и вопли. В нашей культуре считается, что дети не должны слишком шуметь. Но что еще может сделать младенец в невыносимой ситуации стрес­са? Он может выучиться проглатывать гнев и ду­шить печаль. Годы спустя, в процессе терапии, эти невыраженные и подавленные эмоции могут про­явиться во всей своей первоначальной силе, в ре­зультате стимуляции мышц горла и шеи. Во вре­мя высвобождения эмоций меняется цвет кожных покровов, пациенты чувствуют "прояснение" в го­лове, единство головы и туловища. Их движения становятся координированными и грациозными, что кажется само собой разумеющимся тем счастливцам, которые изначально свободны от напря­жений.

Гнев, удерживаемый в шее, связан с напряже­нием в мышцах плеч и большой части спины. По­разительно, сколько ярости содержится в спинах некоторых людей. Разумеется, это мертвая ярость, делающая спину и плечи жесткими и ригидными, а руки нечувствительными, с недостаточностью кровообращения. Единственный способ восстано­вить подвижность этой зоны — дать возможность отреагировать этот гнев в безопасной ситуации че­рез мощные движения рук, плеч и кулаков. В спе­циально оборудованном кабинете можно обеспе­чить безопасный выход импульсам с помощью ударов, в которые вовлекалась бы вся спина. Бе­зусловно в этом случае должна существовать хо­рошая связь между терапевтом и клиентом. Как ни странно, вполне доступно дать волю застаре­лой ярости и в то же время осознавать реальную ситуацию, не разрушая комнату и не задевая тера­певта.

После шейного сужения перейдем к сегменту туловища. Здесь содержится ключевой индикатор для данного вида терапии. Дыхание — основа жиз­ни и выражения эмоций в любой форме, работа с ним является базовой в нашем подходе и сопро­вождает работу с напряжениями в определенных областях.

В здоровом состоянии туловище мягко волно­образно пульсирует в процессе дыхания, грудная клетка и живот подвижны в полном объеме. Од­нако контроль за дыханием — первое, чему ребе­нок выучивается, стараясь подавить свои чувства. Такой контроль нужен, чтобы подчинить телесные процессы целям рассудка, избегающего конфликтов: в некоторых семьях опасно открыто выражать свои чувства.

Все невротики в той или иной степени страда­ют расстройствами дыхания. Существуют два край­них варианта:

1) высокая грудная клетка и втянутый живот при характерной военной осанке, которую крити­ковал Матиас Александер в работах о коорди­нации и позах;

2) общая дефицитарность дыхания, когда в легкие проходит минимум воздуха. Шизоиды, а в осо­бенности некоторые истерики, начинают испы­тывать головокружение, как только их дыхание углубляется. Принять более полное дыхание для таких людей сравнимо с акклиматизацией — нужно это делать постепенно, чтобы они на­учились выдерживать повышенный уровень витальности.

В конце туловища находится еще одно суже­ние — талия. Она связана с напряжением ниж­ней части живота, поясницы и мышц тазового дна, которое фиксирует таз в сжатом, втянутом состоя­нии у большинства невротиков. Неподвижность таза естественно приводит к сексуальным расстрой­ствам, но нельзя сводить их только к данной обла­сти. Нормальная сексуальность включает в себя всестороннее проявление личности. Описанные Райхом нарушения оргазма были неверно поняты теми, кто считал, что он предлагает сексуальную панацею от всех бед. Нет ничего, более далекого от истины. Способность полностью отдаться како­му-то переживанию является единой и неделимой, идет ли речь о работе, реакции па музыку или жи­вопись, вовлеченности в близкие отношения с дру­гим человеком или еще каком-нибудь важном жиз­ненном опыте. Напряжение в любой части тела делает переживание недостаточно полным.

Таз переходит в ноги — главную опору тела. Напряжение в ногах ведет к нарушению контакта с землей. Эмоциональным выражением здесь бу­дет стремление лягаться — как агрессивно, так и с удовольствием. Лоуэн и Келеман особо подчерки­вали важность восстановления свободного потока ощущений в ногах, чтобы появилось чувство "за­земления". Многие в буквальном смысле не чув­ствуют под собой земли, некоторым шизоидам ка­жется, что они плывут. Слабость в суставах характерна для шизоидной личности. Напряжен­ные ригидные ноги могут дать твердую поддержку при отсутствии гибкости, "прыгучести" в ногах, что указывает на потерю радости жизни. Понаблюдайте за танцующим от радости ребенком и вы поймете, что я имею в виду.

Если преодолеть основные напряжения в теле с помощью специальных упражнений и массажа, пациент совершенно по-новому переживает свое тело, иначе оценивает себя и окружающий мир. В терминах биоэнергетики чувствовать себя хоро­шо — значит быть свободным функционировать ритмично, без хронических мышечных зажимов. Именно Райх выявил тончайшую взаимосвязь те­лесных защит и содержащейся в них эмоциональ­ной жизненной энергии, а также нашел пути из­менения баланса сил в сторону здоровья. Это одновременно и физическое, и психическое здо­ровье.

В заключение я хотел бы привести слова Д. Лоуренса:

"Жизнь тела — жизнь ощущений и эмоций. Тело чувствует истинный голод, истинную жажду, истинную радость на солнце или в сне­гу, истинное наслаждение от запаха роз или взгляда на сиреневый куст; истинный гнев, истинную печаль, истинную нежность, истин­ную теплоту, истинную страсть, истинную не­нависть, истинное горе. Все эмоции принад­лежат телу, ум их только признает."

2.4. Диалоги дыхания: паттерны дыхания как паттерны социального взаимодействия*

Бразильский психиатр Карлос Бриганти, тренер обучающих программ по биосинтезу в области пси­хосоматической медицины, недавно опубликовал статью, где так описывает мифологический образ Нарцисса: "Нарцисс не дышал. Ни разу не вздох­нул. Он всегда ощущал себя наполненным до пре­дела, в нем не осталось места для изменений, об­мена с миром." Бриганти ссылается на статую работы Бенвенуто Челлини. Нарцисс изображен как человек, задохнувшийся в собственном объя­тии. Этот архетип крайней степени самоотожде­ствления показан с двух сторон: он лишен соци­альных связей — и лишен дыхания.

Такая метафора делает очевидной роль дыхания как посредника между внутренним и внешним ми­ром. Дышать значит строить связи с миром, об­щаться, наводить мосты. Там, где мостов нет, ды­хание угасает.

Осознав, как много миров дыхание связывает между собой, мы можем еще острее ощутить его богатство.

Прежде всего, связь бессознательного с созна­нием. Процесс дыхания непроизволен и бесконе­чен, "оно" дышит нами, пока мы живы. В то же время мы можем произвольно управлять дыхани­ем, сознательно формировать его.

Кроме того, диафрагма соединяет верхнюю часть тела с нижней, а также спину с передней частью тела.

*Веховски A Andreas Wehowsky Breathing Dialogues "Energy and Character", Vol.25, № 1, April 1994, p 8-14. Перевод с англ Г Ченцовой

Идет обмен импульсов между областью сер­дца и "хара", между двигательной сферой и сфе­рой чувств, — при условии, что мы позволяем этот обмен.

И наконец, этимология греческого, лапшского, ивритского и санскритского слова напоминает нам о тесном сплетении дыхания, жизни и души, о вечном взаимодействии между священным духом, создающим жизнь, и естественным природным ды­ханием, жизнь сохраняющим.

Традиционно считается, что душа соединяет не­материальный мир чистого духа с плотской, чув­ственной природой тела. Дыхание связывает эти два мира, привносит дух в материю.

Осознав роль дыхания как посредника, следует так же помнить, что оно не только регулирует дру­гие системы, но и само подвержено воздействию различных факторов. В учебниках можно найти впечатляющие иллюстрации тесных связей дыха­тельной системы со всеми остальными системами тела. Эти связи отнюдь не односторонние, скорее системы саморегулируются с помощью двойных и множественных обратных связей.

Из учебников можно много почерпнуть о роли дыхания ВНУТРИ тела, что крайне полезно с те­рапевтической точки зрения. Однако ряд важных факторов, связанных с дыханием, практически не затронут в литературе. К ним относятся: окружа­ющая среда, социальный контекст и духовное из­мерение. Без этих факторов невозможно, на мой взгляд, истинное понимание процесса дыхания и глубинная работа с ним. Цель данной работы — ближе рассмотреть СОЦИАЛЬНЫЕ аспекты ды­хания.

В курсе биосинтеза я научился у Дэвида Боаделла некоторым простым способам интерпрета­ции дыхания клиента. При любом терапевтичес­ком вмешательстве, особенно связанном с телесным контактом, возможны лишь три реакции клиента: "да", "нет" и нейтральная. Эта модель оказалась очень эффективной. Если дыхание углубляется либо становится ровным, я расцениваю такую ре­акцию как "да". Если оно стало более поверхност­ным и редким, — это сигнал "пет". Если ничего не происходит, — реакция нейтральная, что может быть признаком отсутствия контакта с клиентом. Это три варианта базовых паттернов или сигналов невербальной коммуникации. Остается открытым вопрос, до какой степени клиенты осознают эти процессы и насколько они способны описать, что происходит у них внутри? Разумеется, тот же воп­рос актуален и в отношении терапевта, т.к. взаи­модействие с клиентом влияет и на наше дыха­ние.

Однако терапевтическая ситуация — лишь один из примеров социального взаимодействия: повсюду в ежедневном общении людей встречаются те же паттерны, просто обычно они остаются незаме­ченными.

Позднее я вернусь к практическим аспектам тера­певтической работы, но сначала я хотел бы обсудить концепцию паттернов взаимодействия и соответству­ющих дыхательных паттернов, преобладающих в каж­дом из них.

Теория паттернов взаимодействия выполняет две важных функции. Я хотел бы начать с аспекта раз­вития

Психологические и социологические теории XX века по-разному подходят к развитию младенца.

Основной вопрос этих теорий: что является дви­жущей силой развития человеческого существа? Что важнее — биологический или социальный фактор? Простейший ответ — оба, а также сущностный, ду­ховный аспект — не был самоочевиден. Фрейд говорил о стадиях психосексуального развития, о биологических влечениях, которые общество при­водит к социально приемлемым формам через кон­фликт

В теории объектных отношений центральное место занял психосоциальный аспект: потребность в социальном взаимодействии является ключевой для развития ребенка. Не конфликт, а дефицит адекватных интеракций приводит к дефицитарному развитию эго. Разница биологического и соци­ального подходов видна даже на уровне лингвис­тических терминов: Фрейд говорит об оральной, анальной и генитальной стадиях, а М. Малер ис­пользует понятия "аутизм", "симбиоз", "сепарация" и "постоянство объекта".

Вильгельм Райх, ученик Фрейда, применил пси­хосексуальный подход как точку отсчета для изу­чения энергетических процессов, в которых он ви­дел функциональное единство психики и сомы, души и тела. Его последователи Александр Лоуэн и Джон Пиерракос развили собственную теорию структур характера, выделив пять областей пато­логического развития, частично совпадающих по времени' шизоидная, оральная, психопатическая, мазохистическая и ригидная структуры. Огромное влияние раихианская традиция оказала на Стенли Келемана, чья работа основана также на "Индиви­дуальной психологии" Альфреда Адлера и др. Келеман разработал концепцию о совпадении глубоко биологических и высоко когнитивных процессов. Он вводит понятие о связующих паттернах.

Однако к сходной концепции приходит и анг­лийский исследователь Фрэнк Лейк, находивший­ся под влиянием теории объектных отношений. Изучив самые ранние взаимосвязи биологических и социальных процессов, он разработал модели формирования характера в пренатальном периоде.

Работы Ф. Лейка и С. Келемана оказали влия­ние на Дэвида Боаделлу, создателя теории био­синтеза. Он описывает 4 фазы взаимодействия в развитии ребенка. Голландский психотерапевт Мартин Аальберс синтезировал подходы Боаделлы и Келемана, обобщив различные линии дан­ной традиции. Ниже я привожу краткий обзор че­тырех базовых паттернов.

В терминологии Аальберса видна явная связь биологически — либидозной и социальной сфе­ры. Названия четырех фаз: 1) тактильная, или фаза рождения; 2) оральная, или фаза кормления; 3) анальная, или фаза роста и контроля; 4) генитальная, или фаза поиска близости и единства.

Для 1-й фазы критическим является построение базовой связи, взаимоотношений матери и ребенка, — с тем, чтобы рождение челове­ческого существа произошло в максимально безопасном и доброжелательном окружении. На карту поставлен процесс глубинного уко­ренения в физическом и социальном суще­ствовании, процесс бытия и принятия. Ре­бенок получает представление о нем через кожу и органы чувств.

Во 2-й фазе основное значение имеет "радость по­лучения от других". Потребности организма приводят к динамическому контакту с дру­гим через область рта как моторного центра. Каково же взаимодействие с чувственной зависимостью ребенка? Является ли контакт, поддержка, принятие достаточными, чтобы ребенок научился определять и выражать свои потребности и фрустрации?

В 3-й, анальной фазе, фазе роста, у ребенка разви­вается все больше способностей. Моторные и речевые навыки помогают становлению воли и автономности. Вопрос регулирования анальной области распространяется на более общие вопросы контроля и сепарации, а так­же исследования возможных границ внутри конфликта.

И наконец, в генитальной фазе растет осознание половой идентичности в различных соци­альных контекстах. Возможности понимания, уважительных, доброжелательных отноше­ний слишком часто оказываются нереализо­ванными — они отвергаются или, наоборот, эксплуатируются. Однако, если коммуника­ция проходит в целом благополучно, закла­дываются основы для интеграции ума, души и сексуальности, а также для равновесия между либидозными импульсами и творчес­ким выражением.

Таким образом, 4 базовых паттерна взаимодей­ствия описывают 4 ключевых человеческих про­блемы. Но сила этого подхода не в том, чтобы свести все проблемы к выше перечисленным тер­минам. Напротив, здесь есть место интеграции раз­личных теорий развития при условии, что стадии сенсомоторного, когнитивно-речевого, аффективного и морального развития соотносятся должным образом.

Теперь я хотел бы вернуться к нашей теме — к паттернам дыхания в связи с проблемами биоло­гического и социального развития.

Я не считаю своей задачей давать традицион­ный обзор всех паттернов дыхания и их социаль­ного значения, эго значило бы слишком упрос­тить сложный набор имеющихся вариантов. Более того, я не считаю ИНТЕРПРЕТАЦИЮ дыхания надежным методом. Однако ИССЛЕДОВАНИЕ его значения в контексте работы с клиентом бе­зусловно является достоверным. Поэтому я пере­хожу непосредственно к терапевтической работе с дыханием в рамках четырех паттернов взаимодей­ствия.

Ключевая проблема ПЕРВОГО паттерна — быть здесь, присутствовать, существовать. Присутствие требует признания собственного существования. Мое внимание как терапевта направлено на то, в какой степени клиент присутствует здесь, на­ходится в контакте с самим собой и со мной. Дыхание при этом является важнейшим пока­зателем. Часто клиент входит в кабинет с вы­раженной задержкой дыхания, не в контакте с самим собой. Моя задача — помочь ему уста­новить этот контакт, обрести свое дыхание. Поэтому, внутри данного паттерна, контакт клиента со мной не является самоцелью, у меня нет запроса на него. Скорее я пытаюсь стать хорошей социальной средой для клиента, где он может найти себя.

Как телесно-ориентированный психотерапевт я люблю работать с различными положениями тела

и прикосновениями, чтобы усилить контакт кли­ента с самим собой. Задача номер один — отпус­тить себя, расслабиться, отдохнуть, — короче, цен­трирование. Позиции лежа на спине, на животе или на боку хорошо подходят для этой цели. Не­которым больше нравится свернуться клубочком, другим — вытянуться. Когда первая поза выбрана и клиент принял прямое прикосновение, я стара­юсь установить положительный контакт между моими руками и его телом в выбранной позе. Са­мое главное здесь — утвердить контакт, чего мож­но достичь, касаясь клиента, обнимая его или про­сто находясь рядом. Прежде, чем двигаться дальше, я отмечаю реакцию дыхания — "да", "нет", "ни­как". Если реакция на контакт положительная, можно перейти к медленным движениям тела или его частей, с целью углубить дыхание. Некоторым клиентам помогает сгибание тела, дальнейшее сво­рачивание клубочком, другим — постепенное рас­крытие и вытягивание. Нарастание интенсивного контакта с самим собой может вызвать глубокие переживания, двигательные импульсы, усиление контакта с терапевтом — как невербального, так и вербального. Иногда актуализируются старые трав­мы, их следует осознать, прожить и интегриро­вать. Но независимо or содержания переживаний, пульсация сгибания — разгибания, сворачива­ния — разворачивания помогает терапевту следить за развитием контакта клиента с собственным "я". Принимающая позиция терапевта позволяет ему следовать за клиентом, даже если тот перестает дышать. Недавно одному из моих клиентов захоте­лось побыть во взвешенном состоянии под водой, что напомнило ему пренатальный период, когда он не дышал легкими. После некоторых колебаний он последовал за этим образом и идентифициро­вался со своей неродившейся частью. Его дыхание стало едва заметным, интервалы между вдохами удлинились до минут. Но поскольку он позволил этому процессу происходить, пришли импульсы с глубинных уровней тела. Позднее он описывал, как вся энергия устремилась к солнечному сплете­нию, пока оно не сократилось непроизвольно, по­сылая энергию обратно. Его тело затопила волна дыхания и тепла. Смысл этого опыта был ясен клиенту: он осознал степень своего истощения; в таком состоянии, сказал он, никакие действия по­мочь не могут. Единственная надежда — отпус­тить себя, дать телу глубинный отдых и возмож­ность вновь обрести равновесие и способность к саморегуляции.

Суть ВТОРОГО паттерна — как обращаться со сво­ими потребностями. Дыхание снабжает тело энергией, поэтому в основе данного паттерна лежат циклы накопления и выброса энергии. Поверхностное дыхание создает дефицит пи­тания и энергии в организме, что препятству­ет распространению импульсов. Моя задача в этом случае — исследовать функции такого низкого энергетического уровня и возможнос­ти его повышения. Прототипом здесь может служить связь в раннем возрасте между про­цессами сосания и дыхания. Соответственно в энергетической работе с клиентом главным моментом является стимуляция импульсов вдо­ха. Я могу пытаться стимулировать вдох силь­ным, "засасывающим" надавливанием. В био­синтезе такое сочетание телесного контакта с дыханием называется "воздушный контакт".

Однако во многих случаях реакция на стимуля­цию извне, от терапевта, остается слишком сла­бой. Тогда нужно предложить клиенту самому со­вершить какие-либо действия. Активизируя руки, начиная с кистей, а также нижнюю челюсть кли­ента, можно помочь ему получить опыт осознан­ного выражения своих потребностей. Например, предложить схватить руки терапевта и сжимать их, тянуть на себя или посасывать их на вдохе. Здесь помогают сопровождающие образы "источника жиз­ни" и др. Могут проявиться самые разные вариан­ты проблемы осознавания собственных потребно­стей, а также их выражения физически и вербальио. Пульсация соединяет внутренний мир с внешним, наполняет энергией периферию тела, повышает его способность глубоко принять потенциально благо­приятную внешнюю среду, чтобы переработать и вновь высвободить эту энергию.

Суть ТРЕТЬЕГО паттерна — сепарация и автоно­мия. Для этого нужны границы, защищающие от того, чего я не хочу, и определенные навы­ки, чтобы добиться того, чего хочу. Развитие ребенка на этой стадии включает такие важ­ные виды деятельности, как ходьба и речь. Воля и способности быстро развиваются, а вместе с ними растет и борьба за контроль, власть и влияние. Для работы с дыханием в рамках этого паттерна крайне важны две темы: равновесие границ и адекватность выражения.

Энергетически значимую роль играет координа­ция дыхания с мощной моторной системой спины, рук и ног, а в эмоциональной сфере — с чувствами страха и гнева, вины и стыда. Работать с клиентом лучше в положении стоя. Главным в работе является отслеживание импульсов клиента, оказание поддержки в интеграции страха и гнева, получение им навыков общения в конфликтной ситуации.

Страх зачастую связан с трудностями построе­ния границ. В связи с этим эффективным пред­ставляется координировать вдох с расширением физического пространства, а также с ограничива­ющими защитными жестами. Как я защищаю мое пространство от угрозы вторжения? В терапевти­ческой практике можно использовать как прямой телесный контакт — давление, отталкивание,- так и дистантный контакт с помощью ясно выражен­ных стоп-сигналов.

Наоборот, для достижения адекватности эксп­рессии выдох сочетается с движением, голосом и взглядом. Спектр здесь широк: от мягкого, рас­слабляющего отпускания контроля до катарсических выбросов эмоций и вегетативных реакций. Цен­тральная тема пульсации данного паттерна взаимодействия — это связь дыхания с самоутвер­ждением, интеграция "селф" с помощью дыхания в рамках социальных интеракций.