Отношение между психологией и экологией 6 страница

импульсы. Бурный рост технизации общества вызвал к жизни новые виды стрессовых факторов, к которым мы вынуждены приспособляться, а именно: шум, за­грязнение среды, поток информации, перенаселение городов.

Следует выдвинуть на первый план психологиче­ские аспекты реакции на стресс. Человек научился оценивать стрессовые импульсы благодаря своей ис­ключительной психической конституции, и в соответ­ствии с нею он и действует. Если мы оцениваем си­туацию как опасную или вредную, то исходя из этого начинаем и действовать: или стремимся уйти, или пы­таемся, если это в наших силах, изменить ситуацию. Но если не представляется возможным сделать ни то, ни другое, то начинается стрессовый процесс. При этом изменяется не только физиологическое и эндо­кринологическое равновесие. С психологической точ­ки зрения мы также оказываемся в состоянии перма­нентного кризиса, нервного напряжения. Из кратко­срочных стрессов окружающей среды мы выходим без особых негативных последствий, но длительные стрес­сы меняют уровень адаптации. Мы становимся раз­дражительными, наша способность к преодолению перегрузок падает, попросту говоря, становимся нервными, неадекватно реагируем даже на, казалось бы, незначительные импульсы в отношениях между людьми, вместо спокойствия вносим напряжение, на­чинаем вибрировать на грани между подавленностью и готовностью ежеминутного взрыва. Наряду с мед­ленной невротизацией, выражающейся и в неровных отношениях с людьми, в конечном счете появляются и так называемые болезни цивилизации — высокое давление, коронарные заболевания и ряд других тя­желых патологических признаков, таких, как головная боль и боли в спине. Постепенная невротизация и ухудшение здоровья человека происходят чаще всего под влиянием стресса, продолжающегося длительное время малыми «порциями». Хроническое пребывание в таких условиях более опасно, чем одноразовая кон­фронтация со значительным стрессом.

Психическая способность преодолевать стресс весьма различна. Она зависит от личных качеств че­ловека, индивидуальной тренированности, темпера­мента. Например, альпинисты и полярные исследова­тели более подготовлены к адаптации в экстремаль-ных условиях. Простой смертный из большого города,, для которого неприятна уже нулевая температура, в таких условиях попросту не выжил бы.

С. Кобас и С. Р. Мадди, психологи из Чикагского университета, указывают, что можно говорить об осо­бенности, которую они называют «невосприимчивость» к стрессу, «закаленность» в отношении стресса. Лю­ди, не восприимчивые к стрессу, в отличие от легкора­нимых характеризуются особым комплексом жизнен­ных позиций. Они открыты в первую очередь измене­ниям и даже большие изменения воспринимают спо­койно. В изменении они видят не угрозу, а вызов сво­им возможностям. Вы, наверное, замечали, как неко­торых людей выводит из нервного равновесия даже банальное изменение привычной ситуации. Зато лю­дям, не восприимчивым к стрессу, присуще чувство глубокого участия во всем, что их окружает. Они не скучают, весьма деятельны, убеждены в том, что контролируют ход событий (хотя это не всегда соот­ветствует действительности) и что события подчиня­ются им, а не наоборот. И при всех обстоятельствах придают своей деятельности смысл и значение.

Очень важно изучение психологии личности в стрессовой ситуации. Ведь характер восприятия зна­чит очень много. Сохранять стоическое спокойствие в том случае, когда ничего уже изменить нельзя, соз­навать широкую взаимосвязь бытия в системе эколо­гических связей, не спешить (если же и спешить, то спокойно, как учит латинская поговорка — festina lente), воспринимать все события с юмором — вот не­которые варианты, которые помогут вам справиться со стрессовой ситуацией и психологически защитить себя от ее разрушающего воздействия. Ведь стресс не- является неизменной величиной, и сознавать это очень важно.

Уровень стресса зависит от того, как мы оценива­ем среду, происходящие вокруг нас события, т. е. от нас самих, и не является свойством среды в абсолют­ном смысле слова. Он выступает как равнодействую­щая взаимодействия человека со средой, которая со­держит стрессовые факторы: химические, шумовые, человеческие или те, которые вызывают чувство край­ней опустошенности. Здесь достаточно банального примера (ъ банальностях действительность проявля­ется самым ярким образом): индивидуальная реакция

на тесноту в переполненном вагоне трамвая у пасса­жиров весьма различна — один расстроен, другой стоически воспринимает судьбу сельди в бочке и да­же пытается шутить, третий даже использует ситуа­цию для знакомства или составления гербария люд­ской ботаники.

В зависимости от того, как люди воспринимают стрессовую ситуацию, их можно разделить на «бего­вых лошадей» и «черепах». «Беговые лошади» из лю­бой ситуации выходят с активом, а не с пассивом. Они не воспринимают ситуацию трагически и больше склонны к риску. Отдают предпочтение новому. «Че­репахи» принимают все близко к сердцу и поэтому больше страдают от стресса. Откладывают свои ре­шения в надежде, что им удастся избежать стресса. Они не понимают, что тем самым ускоряют стресс. Чувство юмора у них развито слабо или его вообще нет, они легко поддаются усыпляющему воздействию телевидения. Больше потребляют лекарств в надежде с помощью коллекции медикаментов улучшить свое здоровье, больше спят. Им и в голову не придет, что хорошая прогулка или даже бег куда лучше самых «надежных» лекарств. Эти защитные механизмы не позволяют им избежать реального стресса, поскольку их психическое состояние от этого не изменяется, а именно это необходимо для преодоления стрессовой среды.

Хроническое воздействие стрессовых импульсов имеет весьма любопытное последствие. Как только эти импульсы становятся очевидными, как только они превращаются в постоянный фактор структуры окру­жающей среды, человеческий организм как бы пере­стает их воспринимать. Ослабленным оказывается стремление изменить ситуацию или уйти от нее. Этот адаптивный процесс психологи называют габитуаци-ей. Он означает постепенное свыкание с импульсами, которые действуют постоянно. Речь в сущности идет о процессе снижения реактивности организма, что происходит в результате воздействия регулярно пов­торяющихся стимулов. Это своеобразный защитный механизм в системе восприятия, который приучает организм к длительному воздействию аналогичных или даже идентичных стимулов.

Иначе говоря, мы все меньше времени и усилий тратим на приспособления к ситуации, импульсы ко-торой нам хорошо известны. Это объясняет тот факт^ что жители крупных городов могут как бы игнорироч вать шум, грязь, забитое толпами пространство вечно: куда-то спешащих горожан. Сельские жители воспри-| нимают такую ситуацию как неприятную, утомитель-J ную. В конце концов самой удивительной чертой-| крупных городов является не наличие в них стрессов, 1 а то, что жители их спокойно и даже безразлично ) воспринимают свою среду. ]

Весьма важно отметить скрытое и долгосрочное \ воздействие стрессовой окружающей среды. За адап- ! тацию нужно платить. Высказывалась гипотеза, кото­рая часто находит свое подтверждение, что опреде- ■; ленная часть проблем современного человека являет­ся прямым результатом усилий индивидов приспосо­биться к стрессовым факторам перенасыщенной ок­ружающей среды. Имеются исследования, в которых указывается на связь большого числа гипертониче­ских и коронарных заболеваний со стремлением лю­дей приспособиться к прессу городской жизни. Ведь и сердечный ритм иной, если иной ритм среды.

Можно поставить вопрос: не является ли этот фе­номен исключительной чертой урбанистического стиля жизни? Целый ряд данных говорит о правильности такого вывода, хотя мы не располагаем достаточны­ми материалами. В то время как физиологические показатели (например, изменения сердечного ритма или артериального давления) измеримы и объектив­ны, поскольку получены на основе современной науч­ной методологии, нефизические и нефизиологические показатели стресса (а именно о них у нас речь) труд­но фиксируемы. Но если мы не можем что-либо дока­зать с помощью статистики, это еще не значит, что этого не существует. Повышенная возбудимость жи- ; телей крупных городов, их оторванность от природы, i слабые взаимные связи могут привести к возникнове- i нию стрессовой ситуации. ^:

Наряду с загрязнением атмосферы самым значи­тельным стрессором урбанистической среды является, : как говорилось, шум. Характерные звуки городской ^; среды, которые еще в начале века были признаком ' развития урбанизма, признаком прогресса и техниче- ) ского развития, обещавшим очень много, в настоящее 1 время перерастают в отдельных районах разумные j границы. Выражение «шумовые загрязнения окру- I

жающей среды» заняло свое постоянное место в ур­банистическом лексиконе. В некоторых крупных го­родах разных стран мира уровень децибелов строго контролируется, что свидетельствует о том, что вла­сти понимают опасность шума как фактора, который угрожает здоровью людей. Самым опасным являет­ся не монотонный шум, а шум, время от времени пре­рывающийся, что особенно характерно для городских коммуникаций, где проезжают в кратких интервалах мотоциклы, легковые машины, грузовики и, наконец, тягачи. Шум не только нарушает сон человека. Шум является «последним гвоздем» в широком спектре различных стрессоров. Если к высокому уровню пере­насыщения среды импульсами добавляется еще и значительный шум, то именно этот шум и «добьет» человека. Значительно ухудшится его способность вы­полнять сложные задачи и решать более трудные проблемы, находить выход из сложной ситуации. Че­ловек перестает владеть собой, он легко возбудим, его действия резко импульсивны.

Исследования психологии стресса в соотношении с окружающей средой все еще находятся в зачаточном состоянии. Установлено, что почти все раздражители жизненной среды можно считать факторами стресса, но мы знаем, каким образом они влияют на психоло­гическое равновесие организма. Изучение воздействия шума на психику человека приводит к достаточно чет­ким выводам. Шум имеет реальный стрессовый харак­тер в том случае, когда он время от времени преры­вается, а его интервалы угадать нельзя. В результате появляется психическая раздосадованность. Этим тер­мином определяется психическая реакция разной ок­раски. Ослабить действие такой раздосадованности можно в сущности тремя способами:

1. Наша отрицательная реакция будет слабее, ес­ли мы знаем, что другие переносят шум еще большей интенсивности. зиологических, психологических операций. Как уже указывалось, стресс является неспецифической реак­цией организма на факторы среды, которые могут действовать как стрессовые. При этом стресс прояв­ляется в форме специфических реакций, из которых самыми важными выступают невротизация и неудов­летворительное развитие межчеловеческих отношений. Мы ограничились в наших размышлениях только стрессовыми факторами окружающей среды, но не следует забывать, что больше всего стрессовых ситуа­ций создают люди сами.

Перенасыщенная среда. Ярким примером насы­щенности жизненной среды импульсами является, ес­тественно, город. Изначально в нем все создается для пользы жителей. Однако ускоренное развитие техни­ки за последние десятилетия способствовало тому, что город стал перенасыщен шумом, визуальными им­пульсами, жителями, машинами, источниками инфор­мации. Если мы применим аналогию из теории ком­муникации, то увидим, что современный житель боль­шого города подвергается чрезмерному воздействию информации и его способность воспринимать и интер­претировать сигналы, отличать полезную информацию от ненужной определенным образом изменяется. Он защищается от некоторых импульсов, чтобы воспри­нимать только те, в соответствии с которыми будет ориентироваться и принимать решения. Таким обра­зом, среда предъявляет все большие требования к личности. И если мы стараемся на шумной главной улице не воспринимать все раздражители, то воздей­ствия некоторых из них мы избежать не можем. Все­возрастающий уровень раздражителей требует новой адаптационной стратегии, заставляет индивида ис­пользовать такие источники, которые дают упрощен­ную информацию. Проблемы и сложности возникают в том случае, когда изменение адаптационного пове­дения оборачивается потерей существенных данных среды. Если количество информации превышает сред­ний уровень, то поведение человека может стать слишком простым, рутинным.

Понятие «перенасыщенная среда» впервые приме­нил социолог Г. Зиммель, который уже в начале на­шего столетия сделал вывод, что городская среда пре­пятствует нормальному отношению людей к новым

импульсам, поскольку их энергия распыляется на ре« шение мелких, частных проблем среды. Следователь­но, богатая импульсами среда города настолько за­гружает нас информацией, что остается очень мало времени для восприятия новой информации. Это под­тверждает и личный опыт — иногда мы даже не ре­гистрируем изменения в слишком знакомой среде.

Американский психолог Д. Д. Миллер считает, что люди в противодействие перенасыщенной среде выра­батывают специфическую адаптационную стратегию. Они устраняют импульсы, не воспринимают и не кон­центрируют внимания на информации, которую они не считают для себя важной. Это может себя не оп­равдать, так как мы можем включить во второстепен­ный ряд и весьма важную информацию. Но часто у людей вообще не остается времени для оценки той или иной информации. Мы постоянно спешим, и в спешке действительно невозможно уделить должное внимание импульсам окружающей среды.

Интересен и другой способ, который люди не сов­сем осознают, но тем не менее автоматически пользу­ются им: пассивное отношение к среде в тех случаях, когда ею нужно как-то овладеть, выискивание инсти­тутов и учреждений, которые решили бы эти пробле­мы за них. Этот способ может привести индивида к систематическим жалобам и неудовольствию. Мы пы­таемся переложить ответственность на кого-то друго­го и тем самым перегружаем импульсами и без того загруженные и разбухшие административные учреж­дения. Такие действия приобретают форму замкнуто­го круга — стресс перенасыщения воспринимается как результат холостой работы институтов власти.

Упомянутые адаптационные механизмы появляют­ся в результате перенасыщенности окружающей сре­ды импульсами. Насколько они усложняют жизнь людей, можно продемонстрировать на примере их ре­акции на недостатки в работе городского транспорта. В перенасыщенной среде люди склонны:

1) уделять информации меньше внимания (напри­мер, многие пассажиры не воспринимают сообщения об изменениях в работе транспорта, так как даже не подозревают, что их об этом информируют);

2) априорно оценивать «несущественность» инфор­мации, в результате чего они могут не заметить и весьма существенные сведения (и только тогда, когдарамвай пойдет в другом направлении, осознают, что должны были более тщательно изучить объявления на остановке);

3) перекладывать бремя ответственности на кого-то другого (мы ругаем водителя даже в том случае, когда мы сами виноваты, что не заметили объявления об изменении маршрута, ибо мы уверены, что он дол­жен был нас об этом предупредить, и, конечно, каж­дого в отдельности!);

4) вводить в отношения между средой и людьми разных посредников (с водителем, например, мы «в этом разберемся», написав на него жалобу);

5) создавать специализированные институты (на­пример, целую сеть информаторов, которые будут на­поминать нам о том, о чем мы можем забыть).

Общепризнано ослабление межчеловеческих свя­зей и взаимной социальной ответственности, посколь­ку в настоящее время человеческая деятельность определяется индивидуальным стремлением к преодо­лению трудностей перенасыщенной среды. Короче говоря, дружеские межчеловеческие отношения в пе­ренасыщенной среде исчезают, особенно по отноше­нию к «неизвестным иностранцам». Социально и фи­зически перенасыщенная среда вызывает отчуждение между людьми, ослабляет межчеловеческую солидар­ность, желание помочь друг другу. Было бы ошибкой объяснять это снижением «гуманности» в отношени­ях между жителями городов, так как одни и те же индивиды в иной среде охотно помогают друг другу. Такие тенденции можно объяснить скорее всего склон­ностью человека избегать стрессовых ситуаций. Все это в целом часто порождает настроение незаинтере­сованности вплоть до апатии. Но такие примеры де-гуманизированного поведения, к счастью, не имеют всеобщего характера. Частично их можно объяснить воздействием на личность перенасыщенной среды, так как в среде с оптимальным количеством импуль­сов такое поведение встречается нечасто.

Это не окончательные выводы из наблюдений. Необходимо отметить, что эмпирические поиски вы­водов трудны. Ни город, ни личность, ни тем более общественные отношения, зависимые от структуры среды, не являются замкнутой системой, где можно было бы осуществить абсолютно точное исследование.

Мы можем измерить уровень шума или установить процент токсичных веществ в воздухе, а вот подверг­нуть измерению межчеловеческие отношения в окру­жающей среде мы не можем. Реакцию людей на пе­ренасыщенную среду определяют возраст, время, ожи­дание и целевая мотивация.

Многие люди избегают перенасыщенной среды, в' то время как молодые, особенно в период созревания (который, как известно, все удлиняется вместе с про­грессом цивилизации), наоборот, ищут чрезмерного воздействия импульсов. Для некоторых людей ано­нимность больших городов не мешает установлению межчеловеческих отношений. Безличный город явля­ется безразличным пространством, включающим мно­гообразие жизненных стилей. Можно с уверенно­стью утверждать, что стрессовые воздействия и влия­ние перенасыщенной среды на человека открывают широкое поле для интересных исследований.

Организация пространства и постоянство поведе­ния. Человеческое поведение тесно связано с физиче­ской организацией среды. В одинаковой среде обна­руживается и одинаковое поведение при незначи­тельных индивидуальных различиях в стиле. Это можно наблюдать на примере того, как люди расса­живаются в лекционном зале: сначала занимают ме­ста в последних рядах (если речь идет о собрании, на котором они не собираются выступать), а за­тем — в первых рядах. Часто это происходит и в на­половину заполненных помещениях. Если выступаю­щий или докладчик находится на достаточном рас­стоянии от первых рядов, то публика занимает и пе­редние места, если расстояние небольшое, то, избегая близкого контакта, люди сначала заполняют послед­ние ряды.

В определенном организованном пространстве мож­но наблюдать характерный тип поведения людей без особых индивидуальных различий. Физическая органи­зация среды накладывает печать на их поведение. Так, люди с разными, часто противоположными чер-гами характера в определенной степени ведут себя сходным образом, когда входят в библиотеку, ауди­торию, отделение милиции, магазин, на железнодорож­ную станцию, к зубному врачу.

Среда иногда не вполне соответствует выполняв-мой деятельности. Об этом нужно помнить, особенно при организации рабочей среды. Порой мы сталкива­емся с такой средой, которая при более близком рас­смотрении для данной деятельности мало подходит или полностью не соответствует. Это происходит в том случае, когда новая техника размещается в той среде, которая когда-то была предназначена для ста­рой. Я видел интерьер коровника, который был рас­считан на определенное количество коров, обеспечи­вавшихся стационарной кормовой линией и перед­вижной системой машинного доения. Затем решено было, что сюда можно прибавить еще два ряда ко­ров, с тем чтобы увеличить мощность коровника'. В результате для обслуживающего персонала осталось только небольшое пространство, и люди вынуждены были протискиваться вдоль стен, чтобы не попасть под кормораздатчик.

Оптимальная среда — это такая среда, которую можно в определенной степени изменять в соответст­вии с нуждами субъекта. Среда, окружающая нас, должна быть открытой, а не закрытой системой, и ее границы должны быть строго фиксированы. Это зна­чит, что свою квартиру мы обставляем таким обра­зом, чтобы в ней были четко определены физические координаты. В то же время пространство, в котором происходят различные действия, должно не только влиять на субъекта, но и само поддаваться влиянию. Обобщая это понятие, можно сказать, что физической организации созданной человеком среды должны быть присущи как изменение, так и стабильность.

Не следует забывать и о том, что изменение даже незаметного компонента в общей организации среды влияет на характер поведения в этой среде. «Органи­зация поведения» находится в тесной связи с органи­зацией пространства. Посетите хотя бы один раз театр, но в качестве не зрителя, а наблюдателя за зрителями, и вы увидите поведение людей в гардеро­бе, у входа, в буфете, в зрительном зале. Перед вами предстанет четкая картина того, что мы называем постоянством поведения при данной организации про­странства.

Изучение связи человеческого поведения с органи­зацией пространства имеет большое значение в защи­те и создании окружающей среды. Только поняв связь индивидуального и группового поведения со 108

средой, можно успешно создавать окружающую сре­ду и осуществлять желаемые измен-ения. Бесполезно сетовать на отрицательное влияние среды и ее за­грязнение. Следует понять, что факторы, вызываю­щие нежелательные изменения в среде, потенциально содержат и положительный момент. Архитектура, на­пример, всегда учитывает психологическое воздейст­вие физических структур, цвета, но часто бывает и так, что человек, пользующийся этим архитектурным пространством, находится в пассивной зависимости от созданной среды, пусть даже по разным, часто очень сложным причинам. Но как только в архитек­туре будет признана активная роль человека в сре­де, станут явными ее недостатки. Тогда не будут доминировать лишь формы и функция и, наверное, будет покончено с преобладанием серости. Будут уст­ранены различные архитектурные монстры, и появят­ся пространства, которые будут служить человеку.

Люди начали создавать и строить жилища с тех пор, как покинули пещеры. Известно, что с самого начала они интуитивно сооружали «крышу над голо­вой» так, чтобы она выполняла определенную функ­цию в пространстве. Архитектура с этой точки зрения возникает позже, а именно тогда, когда дом начина­ет служить одной семье, а не большим родственным или соседским общинам. Следующее большое измене­ние происходит тогда, когда развитие промышленно­сти приводит к отделению производственного прост­ранства от пространства, предназначенного для лич­ной жизни. До тех пор пока дом был не только семей­ным очагом, но и пространством для производственной деятельности, он был организован комплексно,, и все участвовали в его создании и определении функции его помещений.

Пространство помещений удовлетворяло человека в функциональном отношении, хотя жизнь в нем была слишком тяжелой. Люди были тесно привязаны к своей среде, слиты с ней, как бы ни была она огра­ничена. Сегодня же в индустриальном и технициро-ванном обществе именно эта сторона бытия человека постепенно исчезает. В результате появляется отчуж­денное отношение человека к производственной среде, поскольку он понимает ее как объект производствен­ных процессов или, научного познания, в то время как в сущности он образует с ней единое, неделимое целое.Ш Окружающая среда ■ и межчеловеческие отношения

Окружающая среда влияет на человека не только своей физической структурой. В ней находятся и дру­гие люди, которые также подвергаются воздействию среды. Окружающая среда, особенно искусственно созданная человеком, имеет всегда социальные пара­метры. Позиции, оценки, интересы — все это отража­ет аспекты среды, в первую очередь исторические и социокультурные.

Люди как члены разных социальных групп и ин­ститутов в ходе своего развития социализируют со­ответствующие действия не только в отношении фи­зической структуры среды, но и в определении сим­волических ее значений. Мы можем отделять физи­ческие компоненты среды от социальных, но объек­тивно среда существует как единое целое, включаю­щее то, что создано природой и человеком, а также самих людей. Индивид никогда не предстает одино­кой фигурой, он всегда является составной частью общественных отношений, которые воздействовали на него с рождения. Эти отношения привязаны к строго определенной среде. В результате перед нами откры­вается интересная область нетрадиционных исследо­ваний жизни людей в среде, созданной в процессе раз­вития цивилизации. Но для начала рассмотрим два эксперимента, которые иллюстрируют влияние среды на характер взаимоотношений между людьми. Авто­ром экспериментов является недавно умерший аме­риканский психолог Стэнли Мильгрем — видный уче­ный в области психологии окружающей среды.

Ячейки личного пространства. Салоны городских транспортных' средств бывают, как нам известно по личному опыту, до предела переполнены, особенно в часы пик. Каждый из нас в такой ситуации чувству­ет, что он теряет индивидуальность. В то же время мы, как правило, располагаем некоторой ячейкой

личного пространства, которую считаем своей терри­торией. Эти ячейки у нас есть дома, в личной маши­не, а также во всех сферах общественной жизни. Гра­ницы ячеек изменчивы и зависят от типа среды: стоя на остановке, где мало людей, мы сохраняем опреде­ленную дистанцию с незнакомыми людьми; в рестора­не занимаем в основном места за свободными столами, если среди сидящих нет знакомых. В то же время дружеское развлечение, дополненное приемом алко­голя, как известно, расслабляет социальные запреты, раздвигает границы ячеек вплоть до непосредствен­ных соприкосновений. Ярким доказательством суще­ствования ячеек личного пространства является по­ездка с незнакомым человеком в лифте, особенно тогда, когда мы там встречаем представителей про­тивоположного пола: мы отодвигаемся от незнакомца, насколько позволяет пространство лифта. Нарушение границ ячеек «чужаком» мы воспринимаем с боль­шим раздражением, которое может вылиться в рез­кую реакцию.

Иную ситуацию можно наблюдать в переполнен­ном вагоне метро. Очень сносно ведут себя люди в тесноте в часы пик. Это весьма удивительно регу­лируемая ситуация, в которой скрыты активно дейст­вующие механизмы межчеловеческих отношений, обусловленные социальной средой, характер которой тесно связан с физической структурой пространства. Агрессивные реакции индивидов сдерживает прежде всего «давление страха» *, которое тоже имеет свой предел и может привести при определенных обстоя­тельствах к агрессивному выпаду, а в условиях пани­ки перестает функционировать вообще.

Испытайте на себе воздействие «давления стра­ха», регулирующего межчеловеческие отношения в переполненном городском транспорте, используя ин­тересный психологический эксперимент, который провел Стэнли Мильгрем, профессор Нью-Йоркского университета. Он попросил своих студентов, чтобы они в часы пик вошли в вагон метро и обратились к сидящим пассажирам с просьбой уступить им место.

* Немало западных психологов полагают, что чувство страха лежит в основе многих эмоциональных переживаний. Однако в описываемых случаях имеет место не «давление страха», а дав­ление совести. — Примеч. Л. А. Китаева-Смыка. Это уж слишком! Как бы не так! В такой ситуации берут верх силы, подавляющие неловкость, страх, ко­торые регулируют межчеловеческие отношения в пе­реполненном вагоне. Примечательным было уже то, что почти все студенты отказались участвовать в та­ком эксперименте. Симуляция головокружения, зуб­ной боли и тому подобного для них оказалась не­приемлемой. Но иначе никто не уступит место, счита­ли они. Наконец, нашелся один доброволец, который согласился на такую авантюру. Как же он был удив­лен, когда люди по первому его слову уступали ему место! Это было сверх всякого ожидания. В общем по правилам эксперимента он должен был попросить 20 человек уступить ему место, но уже после 14 ус­пешных попыток отказался продолжать этот экспери­мент. Он сказал: «Это было одним из самых тяже­лых заданий в моей жизни. Представьте себе, что вы абсолютно незнакомому человеку скажете: «Извини­те, но не разрешите ли мне сесть на ваше место?»» Что, собственно, произошло? Если у вас нет серь­езных причин просить кого-то освободить для вас ме­сто в переполненном вагоне метро (в автобусе, в трамвае, в троллейбусе), то бывает очень трудно вы­давить из себя вразумительную фразу, а то и просто слово. Горло сдавливает что-то. Вы оказываетесь в состоянии абсолютной депрессии. Если же вы это со­стояние преодолеете и скажете магические слова, вы будете удивлены — вам место уступят. Вы сядете и начнете оправдывать свое поведение. Но по усло­виям эксперимента вы этого делать не должны. Опу­скаете голову и радуетесь, что на следующей оста-новке сойдете. Только тогда вы выйдете из состояния крайнего напряжения.

Такой простой эксперимент, осуществленный в той или иной окружающей среде, подтверждает наличие определенных принципов, регулирующих межчеловече­ские отношения. Здесь четко выступает эффект подав­ления неловкости, страха, которые не позволяют на­рушать социальные нормы, действующие в данной сре­де. Просить кого-нибудь уступить место на первый взгляд вещь обыкновенная, но сделать это в опреде­ленный момент чрезвычайно сложно. Возникает боль­шое желание оправдать свое поведение болезнью или усталостью. (Так мотивируют свое поведение молодые люди в пражских трамваях и вагонах метро, симули-

руя усталость или сон, чтобы не уступать место пожи­лым людям.) Симуляция в данном случае — не про­сто игра, она обусловлена логикой межчеловеческих отношений. Как только ситуация изменяется, насту­пает облегчение; это свидетельствует о наличии соци­альной мотивации, определяющей поведение человека в переполненном пространстве.

Нарушению социальных правил противостоит мощ­ный барьер страха, который подавляет возможные от­клонения от этих правил. Символы среды укрепляют такую реакцию или устраняют ее в зависимости от того, где мы находимся. Известны случаи, когда люди предпочитали сгореть заживо, чем голыми выбросить­ся на пожарный тент из горящего дома. Опыты в го­родском транспорте позволяют вскрыть очень важные механизмы социального поведения, которое может быть осуществлено только в определенной, созданной людьми среде. Не верите? Попробуйте во время по­ездки в метро или в автобусе громко петь. Не напе­вать про себя, а петь во все горло. Большинство лю­дей скажет, что они это сделают без затруднений, но действительно сделать это сможет только один из ста. Ведь существует большая разница между тем, что мы считаем вполне возможным, и тем, что мы можем сделать в действительности. Это различие обусловлено нормами и правилами социального по­ведения, основа которых заключена в структуре сре­ды в каждом отдельном случае.