Физиологические и нейроиммунологические

Корреляты

В конце70-х гг. Мак-Клелланд поднял вопрос о том, не сопутствует ли актуализа­ции того или иного конкретного мотива выброс в кровь определенных гормонов, и какие последствия это может иметь для соответствующих функций организма и в конечном счете для здоровья^ человека (см. обзор в: McClelland, 1984а). Проведен­ные исследования не обнаружили связи мотива достижения с каким-либо гормо­ном, зато была выявлена связь мотива власти с семейством адреналина (прежде всего с норадреналином), а мотива аффилиации — с допамином. Допамин вызыва­ет расширение сосудов и расслабление пищеварительной системы. Такое действие допаминэргической нейроэндокринной системы хорошо сочетается с целью аф-филиативного поведения — установлением и, поддержанием хороших и устойчи­вых отношений с привлекательными партнерами.

Как утверждают Мак-Клелланд и его соавторы (McClelland, Patel, Stier, Brown, 1987), одновременно с возбуждением мотива аффилиации происходит выброс до-памина (но не адреналина, норадреналина или кортизона), особенно выраженный у людей с сильным мотивом аффилиации в те моменты, когда им приходится жало­ваться на многочисленные стрессы своей жизни. Мотив аффилиации актуализиро­вался путем демонстрации фильма о романтической любви или о конфликтных су­пружеских отношениях, а затем измерялся с помощью основанной на ТАТ методи­ки. Содержание допамина измерялось как в слюне, так и в сыворотке крови.

Сильный мотив аффилиации, особенно если он сильнее мотива власти (см. сле­дующую главу), благоприятствует здоровью. Это подтверждается данными ряда независимых друг от друга исследований (см.: McClelland, 1985a). В результате лонгитюдного исследования 30 выпускников университета было обнаружено, что сила мотива аффилиации негативно коррелирует с повышенным диастолическим давлением по прошествии двадцати лет (McClelland, 1979). Ненапряженное обще­ние и совместное времяпрепровождение с другими людьми было характерно для индивидов, которые менее всего были подвержены болезням.

Особенно показательными оказались данные, относящиеся к защитному веще­ству иммунной системы — иммуноглобулину A (IgA) в слюне, — находящемуся, так сказать, на переднем крае защиты нашего организма от вирусных инфекций, осо­бенно от заболеваний верхних дыхательных путей. В лонгитюдном исследовании, проводившемся на протяжении года, Йеммот (Jemmot, 1982) разделил студентов-стоматологов на группы в соответствии с двумя Мотивационными синдромами — расслабленной аффилиации и подавленного стремления к власти — и регулярно измерял уровень иммуноглобулина в слюне перед экзаменами и каникулами. Сту­денты с высоким мотивом аффилиации постоянно демонстрировали более высо­кую концентрацию иммуноглобулина, чем все прочие группы, в первую очередь — чем студенты с сильным мотивом власти. При этом у всех студентов экзаменаци­онное напряжение первоначально приводило к снижению концентрации IgA. Луч­шая иммунная защита студентов с высоким мотивом аффил наци и сочеталась с мень­шим количеством простудных заболеваний.

Опросники

Наряду с основанными на ТАТ методиками измерения мотива аффилиации заслу­живает упоминания предложенный Мехрабяном (Mehrabian, 1970) опросник, кото­рый в отличие от многочисленных опросников, направленных на измерение мотива достижения, был разработан на основе определенных теоретических принципов (ср.: Mehrabian, Ksionzky, 1974). Свой опросник Мехрабян построил прежде всего на раз­личении двух тенденций мотива аффилиации — аффилиативной тенденции (fil) и чувствительности к отвержению (R2). Он интерпретирует эти тенденции как обоб­щенные ожидания положительного или отрицательного подкрепляющего воздей­ствия партнера по аффилиации. Как уже отмечалось, в случае, когда партнеры не­знакомы, Мехрабян исходит из переменных, отражающих не привлекательность, а ожидания. Когда же партнеры были хорошо знакомы, решающее значение приоб­ретают не ожидания, а специфическая привлекательность. Опросник разработан для первого типа ситуаций, когда партнером выступает незнакомый или малознакомый человек. Во втором случае, когда партнеры близко знакомы, применяется особая 15-шкальная социометрическая методика. С помощью факторного анализа ее ре­зультатов также были выделены два компонента — положительное и отрицательное подкрепляющее значение партнера по аффилиации.

Более внимательное изучение опросника Мехрабяна показывает, что понятие ожидания в этом опроснике фактически отождествляется с положительным и от­рицательным подкрепляющим действием контакта с партнером и ситуаций обще­ния в целом. Ожидание по Мехрабяну — это прогноз не того, в какой мере субъек­ту удастся или не удастся достигнуть положительного результата аффилиации, а, скорее, того, в какой мере в данной ситуации предпочитается, чтобы более или менее положительные и отрицательные последствия наступили сами собой или чтобы были предприняты определенные действия. Например, оба утверждения «Для меня очень важно иметь друзей» (тенденция аффилиации) и «Временами я воспринимаю критику очень близко к сердцу» (страх отвержения) относятся к си­туациям с подразумеваемым подкрепляющим значением, и испытуемый может со­глашаться или не соглашаться с ними, используя 9-балльную шкалу оценок («очень сильно» — «сильно» — «до некоторой степени»— «слабо» — «все равно» — ...). Сте­пень согласия—несогласия отражает величину ожидания подкрепляющего эффек­та. Под ожиданием в опроснике понимается, во-первых, количество различных ситуаций, обладающих подкрепляющим эффектом; во-вторых, степень выражен­ности этого эффекта. Иначе говоря, можно сделать вывод, что авторы опросника на основе ограниченного набора ситуаций стремятся выявить в сфере аффилиации общий потенциал подкреплений, которые окружающий мир как бы держит наго­тове для данного человека.

В связи с тем что опросник выявляет обобщенные подкрепляющие эффекты, сокращения для обеих тенденций мотива аффилиации R1 и R2 выбраны вполне

адекватно.

Обе части опросника (относящиеся к R1 и /?2) появились в результате отбора вопросов, направленных на выявление личностных свойств. Многомерный фак­торный анализ позволил избавиться от неадекватных заданий, в результате со­хранены 25 вопросов, относящихся к RX, и 24 вопроса, относящихся к R2. Обе части

опросника свободны от тенденций к социально желательным ответам и не корре­лируют между собой.

Комбинация обеих частей опросника дает, в первом приближении, четыре типа мотива аффилиации: 1) высокая R1, низкая R2 — в большинстве случаев потреб­ность в аффилиации постоянно удовлетворяется; 2) низкая R1, высокая R2—B боль­шинстве ситуаций потребность в аффилиации остается неудовлетворенной или же вовсе отвергается; 3) Низкая-RI и низкая R2 — большинство ситуаций обладают лишь очень слабым позитивным или негативным релевантным аффилиации под­крепляющим действием; (4) высокая R1 и высокая R2 — в большинстве ситуаций потребность в аффилиации либо удовлетворяется, либо отвергается. Эти типы мотива аффилиации складываются в результате подкреплений, получа'емых в со­циальных взаимодействиях, прежде всего в детстве. Четвертый тип (высокие значения #1 и R2), по мнению Мехрабяна, является Мотивационной основой ярко выраженного конформного поведения, т. е. показателем мотива зависимости, по­скольку частое применение позитивных и негативных санкций есть средство фор­мирования у индивида тенденции к зависимости.

Мехрабян и Ксензки (Mehrabian, Ksionzky, 1974) проверяли валидность своего опросника прежде всего на основе сравнения с реальным взаимодействием испы­туемого с незнакомым человеком (помощником экспериментатора) в ситуации ожидания в приемной. В качестве переменных они использовали общее количе­ство высказываний в минуту, количество кивков головы, дружелюбное выраже­ние лица, скорость речи, расстояние до собеседника и многое другое. Было сдела­но предположение, что тенденция страха отвержения R2 в меньшей степени опре­деляет все эти проявления, чем аффилиативная тенденция R1, присущая данной ситуации и данному человеку.

Следующая методика измерения мотива аффилиации была предложена Соко­ловским (Sokolowski, 1977). Исходя из техники решетки Шмальта (Schmalt, 1976a; см. главу 8) и пользуясь интеракционистской моделью поведения, он составил тест из 19 картинок, изображавших различные ситуации, и соответствующих подписей. Повторяющиеся для каждой картинки 20 высказываний можно сгруппировать в соответствии с четырьмя стабильными факторами — надеждой на аффилиацию (НА) и страхом отвержения (СО), связанными с ожидаемыми результатами дей­ствия и ожидаемыми результатами ситуации. Факторами надежды на аффилиа­цию были «исполненная надежды готовность активно преобразовывать ситуации» (НА1) и «ситуационный оптимизм» (НА2), факторами страха отвержения — «страх ошибочного действия» (СО1) и «безразличие/отсутствие заинтересован­ности» (СО2). Конвергентная валидность факторов аффилиативной решетки по отношению к обеим шкалам опросника Мехрабяна, как и ожидалось, оказалась устойчивой, гак же как и независимость факторов надежды на аффилиацию и стра­ха отвержения в рамках аффилиативной решетки (Sokolowski, 1986; Sokolowski, Adam, в печати). Для построения показателя чистой надежды мотива аффилиации напрашивается разложение компонентов дисперсии (Endier, Hunt, 1966) обоих ожиданий, относящихся к результату действия (НА1 и СО1), поскольку они объяс­няют наибольшую долю индивидуальной дисперсии (Schmalt, Sokolowski, 1982). Это математическое решение можно подтвердить и эмпирически.

В валидизационном исследовании (Sokolowski, 1986) было обнаружено, что ^! испытуемые с высокой (позитивной) и с низкой (негативной) мотивацией аффи­лиации отчетливо различаются по своему поведению в социальном сценарии, пред­ставленном с помощью диафильма и магнитофонной записи. Социальный сцена­рий состоял из трех частей: сообщения о предстоящей через неделю встрече с при­влекательным человеком на одной вечеринке (часть 1), последних приготовлений к вечеринке (часть 2) и вступления в контакт с данным лицом на самой вечеринке (часть 3). Негативно мотивированные люди характеризовали себя на протяжении всех трех частей как более раздраженных, нервных и испытывающих стеснение, чем позитивно мотивированные, причем эти различия оказались довольно значи­тельными. При приближении ожидаемого социального события у позитивно мо­тивированных к аффилиации испытуемых частота сердцебиений снижалась, у не­гативно мотивируемых — напротив, повышалась. Этот эффект оказался значимым и был проинтерпретирован как результат мотивационного конфликта стремле­ния-избегания у испытуемых, мотивируемых избеганием отвержения. Оба этих результата — различия самоощущения у стремящихся к аффилиации и избегаю­щих отвержения и динамика частоты сердцебиения — согласуются с данными и интерпретациями Мехрабяна и Ксензки (Mehrabian, Ksionzky, 1974) и подтверж­дают валидность измерительной методики.

Многие данные говорят о том, что, как уже подчеркивалось со ссылкой на дру­гие результаты (Asendorpf, 1984), испытуемые, мотивируемые отвержением, не могут противопоставляться тем, кто стремится к аффилиации. Такие испытуемые избегают не аффилиации, а ее поисков. Для обеих Мотивационных подгрупп по­иск и нахождение аффилиации являются важной целью деятельности. Они отли­чаются друг от друга не столько побудительностью, которой обладает для них об­щение с другими людьми, сколько ожиданием успешности своего поиска и осуще­ствления аффилиации. Соответственно в этих исследованиях не было обнаружено ковариации ожидания и побудительной ценности аффилиации. Ибо несмотря на страх отвержения (событие с негативной побудительностью), мотивируемые от­вержением люди все же стремились к аффилиации. Очевидно, что, несмотря на весь негативный опыт, аффилиация обладает для них позитивной ценностью, ко-| торой надо добиться, как бы сильно ни препятствовал этому страх отвержения.

Если испытуемые в эксперименте Мехрабяна и Ксензки (Mehrabian, Ksionzky, 1974) узнавали до встречи с незнакомым человеком какие-то его статусные харак­теристики (например, социальное происхождение, экономические связи, успехи в учебе и т. д.), это оказывало противоположное воздействие на связанный с аффи-лиацией уровень притязаний представителей обеих Мотивационных групп. Для испытуемых, чувствительных к отвержению, аффилиативный партнер с более низ­ким, чем у самого испытуемого, статусом обладал большей привлекательностью, чем партнер с высоким (большим, чем у самого испытуемого) статусом. Для наде­ющихся же на аффилиацию испытуемых отношение было обратным: партнер по аффилиации был для них тем более привлекателен, чем более высоким статусом он обладал.

В заключение следует сказать, что значение аффилиативной мотивации все еще остается не вполне ясным. В традиции измерения мотива аффилиации с помощью

ТА Т по-прежнему доминирует компонент отвержения; помимо этого, он недоста­точно четко отграничен от надежды на аффилиацию. В противоположность этому, у Мехрабяна и Ксензки (Mehrabian, Ksionzky, 1974) на первый план выступают разные способы поведения во взаимодействии, которые в совокупности указыва­ют, скорее, на индивидуальные различия неспецифической общительности.

Чтобы внести ясность в спектр значений «аффилиации», Бэйкер (Baker, 1979) составил из восьми различных шкал измерения мотива аффилиации и родствен­ных ему конструктов наподобие «романтической любви» (Rubin, 1970) опросник из 128 пунктов и предложил заполнить его 14-15-летним школьникам. Факторный анализ позволил выделить семь факторов, которые объясняют 74% дисперсии Хотя результаты исследования подростков и не следует переносить hs взрослых, все же заслуживает внимания тот факт, что среди этих факторов вновь оказалась пара противоположных тенденций; стремления к аффилиации (находить новых друзей; 12% от совокупной дисперсии) и страха отвержения (6,2%). Однако глав­ный фактор, объясняющий 27% совокупной дисперсии, включает в себя комплекс уже существующих тесных дружеских связей и то, насколько они ценны и желан­ны. Здесь мы снова сталкиваемся с различием стремления к аффилиации в смы­сле общения с незнакомыми людьми и приобретения новых знакомых и, с другой стороны, заботы о поддержании уже существующих дружеских отношений и на­слаждения ими. В следующем разделе мы рассмотрим именно этот последний вид глубоко личных социальных отношений - мотивацию близости.

Мотивация близости

Как мы уже видели, мотивация аффилиации направлена на установление контак­та с незнакомыми или малознакомыми людьми или, по меньшей мере, на сохране­ние такого контакта, если он уже существует. С точки зрения традиционных объяс­нений мотивации поведения состояниями дефицита в организме, она представля­ет собой потребность. Поэтому ключ интерпретации аффилиативного содержания в ТА Гсодержит также сегменты действий, связанных с решением проблем и вызы­ваемых скорее страхом отвержения, чем надеждой на аффилиацию. Доверитель­ное общение с хорошо знакомыми людьми, вдохновляющее состояние взаимной симпатии, которое можно назвать любовью, доверием, дружбой, близостью или подобными словами, до сих пор не рассматривалось в исследованиях мотивации в качестве отдельного и мощно мотивирующего состояния. Поэтому Мак-Адаме (McAdams, 1982b) разработал концепцию так называемого мотива близости и ва-лидизировал свой собственный ключ интерпретации содержания ТАТ Сем также McClelland, 1985a).

Что касается самого понятия, то на Мак-Адамса оказали влияние такие фило-софско-теологически, психиатрически и психологически ориентированные авто­ры как Мартин Бубер (Buber, 1970), Дэвид Бакан (Bakan, 1966), Гарри Салливэн (Sullivan, 1953) и Абрахам Маслоу (Maslow, 1968). Мотивацию близости Мак-Адамс описывает не как направленное стремление, а как состояние, характеризу­ющееся следующими семью параметрами: 1) радость и взаимное восхищение (Мас-лоу); 2) постоянный диалог (Бубер, Салливэн); 3) открытость, контакт, единение, настрой друг на друга (Бакан, Маслоу); 4) ощущаемая гармония отношений (Бубер,

Салливан); 5) забота о благополучии другого (Салливан); 6) отказ от всякого ма-нипулятивного контроля и стремления к превосходству над другим человеком (Бакан, Бубер, Маслоу); 7) включение в самоценный контакт скорее своим быти­ем, чем действием или желанием строить отношения либо стремиться к внешнему вознаграждению (Бакан, Бубер, Маслоу, Салливан) (McAdams, 1982b, S. 137-138).