Направленность и способности личности 3 страница

Большое значение для понимания физиологических явлений име ло открытие нервных центров эмоций в глубинах мозга. Вживляя в подкорковые области мозга животных микроэлектроды, ученые смогли установить, что раздражение одних участков вызывает переживание удовольствия, других — страдания («центры радости» и «центры страдания»). В одном эксперименте крыса могла сама посылать электросигнал в определенные точки мозга, нажимая на педаль. Зафиксировано, что, когда электростимуляции подвер­гался «центр радости», крыса способна нажимать на педаль восемь тысяч раз в час, отказывалась от пищи, воды' и т. д. Открыты центры, раздражение которых вызывает гнев, страх, дружелюбие и т. д. Есть данные, что и в мозгу человека есть центры, ведающие определенными эмоциями.

Внешние выражения эмоций.Эмоциональные реакции связаны не только с деятельностью внутренних органов. Они проявляются во внешних движениях, выразительных или экспрессивных. На универсальность движения как выразителя и индикатора эмоций указывал великий рус­ский физиолог Иван Михайлович Сеченов в своей за­мечательной книге «Рефлексы головного мозга». Он писал: «Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Га­рибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к Родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге,— везде окончательным фактором явля­ется мышечное движение».

Зачем же нужны выразительные эмоциональные движения? По мнению Чарлза Дарвина, это пережитки прежде целесообразных действий. Напряжение мускулов, сжимание кулаков, скрежетание зубами при гневе («гнев — это заторможенная драка») — все это наследие наших далеких предков, которые спорные вопросы решали с помощью кулаков и челюстей. «Для примера,— пишет Дарвин,— достаточно вспомнить о таком движении, как наклонное поло­жение бровей у человека, который страдает от горя или тревоги... Или же такие движения, как едва заметное опускание углов рта, должны рассматриваться как последние следы или остатки более резко выраженных в прошлом движений, имевших понятный смысл». Выразительные движения в наши дни служат в качестве непро­извольного аккомпанемента эмоций; они играют огромную ком­муникативную роль, помогают общению между людьми, обеспечи­вают эмоциональный контакт между ними. Именно благодаря мимике (выразительные движения лица), пантомимике (вырази-

тельные движения всего тела), эмоциональным компонентам речи и т. д. мы узнаем о переживаниях другого человека, сами проникаемся этими переживаниями, строим в соответствии с ними свои взаимоотношения с окружающими. Понимание языка эмоций помогает нам найти верный тон в общении с окружающими. Наиболее полно и ярко эмоции выражаются изменениями че­ловеческого лица. Недаром немецкий писатель Г. Лихтенберг заметил, что «самая занимательная для нас поверхность на земле,— это человеческое лицо». Именно на лице другого человека «прочитываем» мы радость и печаль, задумчивость и гнев, любовь и ненависть. Точно так же «прочитываются» разнообраз­ные оттенки, чувств и эмоций на нашем лице.

Из каких же элементов складывается «язык эмоций», как ус­ваивается он человеком? Этим вопросам были посвящены много­численные исследования. Выяснилось, что наибольшее значение для выражения эмоций имеют глаза и рот. Недаром в произведениях Л. Н. Толстого описано восемьдесят пять оттенков выражения глаз и девяносто семь оттенков улыбки.

В одном исследовании выяснилось, какая часть лица — глаза или рот — играют решающую роль в выражении лица. Экспериментатор разрезал пополам по горизонтали две фотографии одного и того же испытуемого, полученные в лабораторных ситуациях, вызывающих смех, удивление, страдание и т. д., и склеивал верхнюю и нижнюю половины, соответствующие разным ситуациям. Далее фотографии предъявлялись для опознания эмоции. Оказалось, что выра­жение эмоции определяет главным образом рот. Если рот выражает удивление, страдание, отвращение или радость, то кажется, что и все лицо принимает соответствующее выражение.

Но обычно мы при прочтении эмоции по лицу учитываем всю ситуацию, которая подсказывает характер эмоционального пережи­вания. Так, когда в одном опыте испытуемых просили назвать чувство, которое переживает человек на фотографии, они обычно начинали рассказ с описания какой-то истории, какого-то со­бытия, которое и вызвало соответствующую эмоцию. Радость чаще всего связывали с успехами, со сбывшимися надеждами. Иногда с сопереживанием: «Так человек разделяет удачу близких людей. Так мать радуется успехам своего ребенка». При взгляде на страдающее лицо вспоминали о физической или душевной боли. Гневное лицо описывали так: «Это лицо человека, который пере­живает из-за несправедливости... Он обижен, может быть, обманут». Интересно, что в этом эксперименте лучше узнавали выражения приятных эмоций: радость и веселье угадывались быстрее, чем страх и страдание.

Выяснилось также, что на точность определения эмоции по внешним проявлениям влияет состояние того, кто оценивает. Обна­ружилось, что люди имеют тенденцию приписывать другому те переживания, которыми они сами охвачены.

Важно отметить, что люди различаются по тонкости опознания эмоций. Те, кто умели особенно тонко «читать» лица, рассмат­ривая фотографию, уподобляли свою собственную мимику выра-

жению лица изображенного. Они старались как бы стать на место другого, почувствовать то же, что и он. Я думаю, что этот прием можно взять на вооружение для развития физионо­мической наблюдательности. Принцип «физических действий», т. е. воссоздания эмоции по внешнему точному ее выражению, предло­жил К. С. Станиславский для правдивого отображения на сцене эмоциональной жизни персонажей. Здесь имеется в виду, конечно, не только мимика, но и другие способы внешнего выражения эмоций: жесты, движения, позы и т. д. Одним из самых сильных путей выражения эмоций и чувств является речь. Интонация, сила звука, ритм — все это всегда, с одной стороны, зависит от нашего эмоционального состояния и, с другой стороны, служит средством его выражения.

Язык эмоций — это универсальные, сходные для всех людей наборы экспрессивных знаков, выражающих те или иные эмоциональные состояния. Мы в принципе можем правильно по­нять эмоции людей других культур и национальностей. Но эта универсальность не абсолютна. Есть определенные национальные различия, которые определяются традициями и обычаями. Например, в некоторых частях Африки смех — показатель изумления и даже замешательства и вовсе не обязательно признак веселья. В некоторых странах Азии от гостя ждут отрыжки после еды в знак того, что он вполне удовлетворен. Тот^. же жест, замечает а-мериканский психолог Шибутани, в американском обществе вряд ли повлечет за собой повторное приглашение в гости. Формы выражения эмоций зависят от принятых правил приличия. У нас, например, не принято в общественных местах громко хохотать, вообще привлекать к себе всеобщее внимание проявле­нием своих эмоций. Есть и индивидуальные особенности в прояв­лении эмоций, которые зависят от темперамента человека, его воспитания, привычек. Иногда привычные для человека эмоции накладывают своеобразный отпечаток на выражение его лица. Не­даром говорят о лицах озабоченных, веселых, удивленных и т. д. Впрочем, такая «психологизация» внешности может быть результатом не совсем правильного «прочтения» природных особенностей лица. Интересное наблюдение приводит писатель В. Тендряков. Герой его повести «Затмение» замечает: «Я скоро понял, что трагическая складка губ и непроходящая тревога в ее распахнутых глазах — вовсе не отражение ее духовных переживаний. Просто так устроено ее лицо. Как крепкая от природы нижняя челюсть вызывает часто впечатление волевого характера, как ямочки на щеках — мягкости и беспечности, так и лицо Майи (героини повести.— Я. К-) без ее участия, помимо ее желания молило меня о помощи, и я не имел сил устоять».

Основные классификации эмоций. Среди вопросов об эмоциях, которые легче задать, чем ответить на них, есть, казалось бы, самый естественный и как будто простой: какие бывают эмоции, какие бывают чувства? Трудности здесь возникают, прежде всего,

7 Заказ 199

из-за огромного многообразия эмоциональных явлений. Ведь их можно классифицировать по-разному: по «знаку» (плюс — минус) переживания — приятные — неприятные; по характеру потребности, которая лежит в основе переживания,— биологическая или духов­ная; по предмету, по явлению окружающего мира, вызвавшему эмоцию или чувство; по их влиянию на деятельность человека — активизируют или тормозят; по степени выраженности — от легкого «нравится» до страстной любви и т. д. Но есть и еще одна трудность, связанная с необходимостью определить то или иное эмоциональное переживание словесно. Мы об этом уже говорили, когда речь шла о самонаблюдении. Недаром Ф. И. Тютчев, за­мечательный лирический поэт, писал:

Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь.

Разве легко точно обозначить словом то, что ты переживаешь, чувствуешь, прикрепить словесную этикетку к эмоции?

Недаром создано так много различных схем для обо­значения эмоциональных явлений. Например, основопо­ложник научной психологии («отец психологии», как его иногда называют) Вильгельм Вундт предложил характе­ризовать эмоции по трем направлениям: 1) удовольст­вие — неудовольствие, 2) напряжение — разряжение, 3) возбуждение — торможение. Современный американ­ский исследователь эмоций К. Изард (его книга «Эмоции человека» опубликована на русском языке) считает ряд эмоций фундаментальными, а все остальные — производными. К фундаментальным относятся: 1) интерес — волнение; 2) радость; 3) удивление; 4) горе — страдание; 5) гнев; 6) отвращение; 7) пре­зрение; 8) страх; 9) стыд; 10) вина. Из соединения фундаменталь­ных эмоций возникают, например, такие комплексные эмоциональ­ные состояния, как тревожность, которая может сочетать в себе и страх, и гнев, и вину, и интерес-возбуждение. К комплексным \ (сложным) эмоциональным переживаниям относят также любовь и

враждебность.

Какой бы список эмоций мы ни рассматривали, всегда обна­руживается одна интересная особенность: к любой положительной эмоции — эмоции, которая переживается нами как приятная, можно подобрать соответствующую или, может быть, лучше сказать, противоположную эмоцию, что и составляет так называемую ■ полярность чувств и эмоций. В этом легко убедиться самому. Перед вами два списка эмоций. Подберите к каждой из первого списка противоположную из второго списка.

Положительные эмоциональные переживания: удовольствие, радость, блаженст­во, восторг, ликование, восхищение, гордость, самодовольство, удовлетворенность собой, уверенность, доверие, уважение, симпатия, нежность, любовь, умиление,

благодарность, спокойная совесть, облегчение, состояние безопасно­сти, предвкушение, злорадство, удовлетворенная месть Отрицатель ные переживания: неудовольствие, горе (скорбь), тоска, печаль (грусть), уныние, скука, отчаяние, огорчение, тревога, боязнь, испуг, страх, ужас, жалость, сострадание, разочарование, досада, обида, гнев, ярость, презрение, возмущение (негодование), неприязнь, за­висть, злоба, ненависть, злость, ревность, неуверенность (сомнение), недоверие, смущение, стыд, раскаяние, угрызения совести, нетерпение, горечь, отвращение, омерзение.

При наличии желания, времени и места оба списка можно было бы, по-видимому, удвоить, а то и утроить. Кстати сказать, неплохое психолингвистическое занятие: вооружиться словарем и сначала выписать слова, обозначающие эмоции и чувства, а потом разбить их на полярные группы. Должен предупредить, задача разделить эмоциональные переживания даже на приятные неприятные, положительные — отрицательные только на первый взгляд кажется простой. Очень скоро вы убедитесь в обратном. Главная сложность здесь в том, что субъективное переживание и объективная оценка этого переживания могут не совпадать. Вот мы, например, поместили «злорадство» в раздел положительных переживаний. Но разве мы можем считать, что это переживание хорошее, доброе, одобряемое? Будем ли мы считать человека, который находит удовольствие в страданиях другого, добрым, хорошим. И т. д. Или, например, «самодовольство». Может быть, оно непосредственно и переживается как приятное состояние, но «самодовольный человек», человек, для которого это состояние стало характерным, устойчивым, едва ли способен вызвать к себе симпатию. Точно так же и состояния, помещенные во второй список, обозначающие отрицательные чувства, опять-таки могут оцениваться с точки зрения их ценности для общества и для развития личности. Возьмем для примера два эмоциональных состоя­ния с приставкой со: сострадание и сожаление. Конечно, приятными эти переживания не назовешь. Но что бы вы сказали о человеке, который не способен их испытывать? Здесь я не могу удержаться от одного психолингвистического отступления, которое не совсем и отступление. Присмотритесь к словам, которые начинаются приставкой со. Огромное большинство означает какое-либо общее состояние, общую (совместную!) деятельность. Настоящая социаль­но-психологическая, коммуникативная приставка: со-трудничество, со-общение, со-гласие, со-дружество... Ряд этот можно очень существенно увеличить. В сфере эмоциональной жизни здесь, пожалуй, самое общее слово: сопереживание. Кстати, есть инте­ресная пара к «состраданию»: «сорадование»! Переживание редкое и благородное. Помните, у Н. Заболоцкого в замечательном стихотворении «Некрасивая девочка» есть такие строки:

...Чужая радость так же, как своя,

Томит ее и вон из сердца рвется,

И девочка ликует и смеется,

Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого

Еще не знает это существо...

7*

Кстати, это то самое стихотворение, которое заканчивается зна­менитым вопросом:

...что есть красота, /л

И почему ее обожествляют люди,

Сосуд она, в котором пустота, и

Или огонь, мерцающий в сосуде?

Я думаю, что сострадание и сорадование различны по своему происхождению и, может быть, по «возрасту» в психике человека. Наверное, нечто напоминающее сострадание должны испытывать и животные, и это имеет биологическое, приспособительное значе­ние. Тревожные крики и другие признаки страдания одного живот­ного рефлекторно вызывают у других животных состояние трево­ги, страха и включают механизмы защиты или бегства... А вот ра­доваться за другого может только человек.

У замечательного русского художника и мыслителя Н. К. Рериха есть такая притча. Старый викинг Гримр, сидя на пиру в кругу друзей, сказал вдруг, что за всю его долгую жизнь не было у него ни одного верного друга. Со всех сторон раз­дались возражения. Один сказал: «Вспомни, кто первый протянул тебе руку в из­гнании! Это был я». Другой сказал: «Когда враги сожгли твой дом, кто строил но­вый дом вместе с тобой? Это был я». Третий сказал: «Кто в битве заслонил тебя собою? Вспомни о друге!» Гримр ответил им: «Я помню все, что вы сделали для меня, я люблю вас, но вы друзья в несчастьях моих, и я благодарю вас за это. Но скажу правду: в счастье не было у меня друзей. А я был очень редко счастлив. Это было, когда на охоте я спас короля, и он при всех обнял меня и назвал лучшим му­жем. Все говорили мне приятное, но сердца друзей молчали. Это было, когда моя дружина одержала победу над датчанами. Меня считали спасителем народа, но и тут молчали сердца друзей. Когда лучшую деву я ввел в дом и назвал женой, нас венчали, но слова друзей шли не от сердца. В счастье человек как будто на вершине горы, а сердца людей открыты вниз. В счастье никогда не бывает друзей».

Наверное, старый викинг преувеличивает, но доля психологи­ческой правды в этом есть. Важно отметить, что люди могут весь­ма существенно отличаться друг от друга не только по характеру переживаемых эмоций, по их силе, но и по способности сочувст­вовать, сопереживать. Эта способность получила название эмпа-пш. По словам американского психолога Карла Роджерса, «быть в состоянии эмпатии означает воспринимать внутренний мир дру­гого точно, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков. Как будто становишься этим другим, ко без потери ощущения «как будто». Так, ощущаешь радость или боль другого, как он их ощущает, и воспринимаешь их причины, как он их воспринимает... Быть эм-патичным трудно. Это означает быть ответственным, активным, сильным и в то же время — тонким и чутким».

Индивидуальные различия эмоциональной жизни.Характеризуя человека, мы обязательно упоминаем о его эмоциональности как особой черте личности. Прежде всего люди отличаются по эмоцио­нальной впечатлительности: одни и те же события одного оставля­ют равнодушным, другого слегка взволнуют, а у третьего вызовут сильнейшее переживание. Это может быть связано с темперамен­том человека. О нем у нас разговор особый, но скажем сразу, что

флегматики и меланхолики, холерики и сангвиники во многом про­тивоположны по своей эмоциональности. Отличаются люди по своей эмоциональной устойчивости, по степени влияния на них различ­ных эмоциональных ситуаций. Здесь очень широкий диапазон раз­личий, от весьма чутких и податливых людей, поведение которых под влиянием эмоций совершенно меняется, до сдержанных, кото­рых порой называют людьми с «каменным сердцем». Впрочем, сдержанность необходимо отличать от эмоциональной неразвитости, эмоциональной тупости, от своеобразной эмоциональной глухоты. Не о таких лис болью и состраданием писал Ф. И. Тютчев:

Они не видят и не слышат, Живут в сем мире, как впотьмах, Для них и солнцы, знать, не дышат, И жизни нет в морских волнах. Лучи к ним в душу не сходили, Весна в груди их не цвела, При них леса не говорили, И ночь в звездах нема была! Не их вина: пойми, коль может, Органа жизнь глухонемой! Увы, души в нем не встревожит И голос матери самой!

Для диагностики эмоциональной устойчивости применяются и объективные аппаратурные методы: измеряют физиологические реак­ции, связанные с эмоциональными переживаниями; и субъектив­ные, опросные методы. Испытуемому задают, например, такие вопро­сы: «Часто ли вы испытываете тревогу и напряженность по незначи­тельному поводу?» (Ответ «Нет» соответствует устойчивости.) «Стремитесь ли вы в разговоре придерживаться какой-либо одной темы и трудно ли вам следить за мыслью людей, которые переска­кивают с одной темы на другую?» (Ответ «Да» соответствует устой­чивости.) «Сильно ли волнуют вас ситуации, связанные с эмоцио­нальными переживаниями и стараетесь ли вы избегать их?» (Ответ «Нет» соответствует устойчивости.)

На неизбежный вопрос «что лучше?» мы уже научились отве­чать: все зависит от обстоятельств, от характера эмоций, от их обще­ственной оценки. Немаловажно и то, что человек может, а порой и должен (!) проявить эмоциональную устойчивость, несмотря на природные свои черты. Вспомним героические примеры выдержки и непоколебимой стойкости, которые проявляли советские люди в годы Великой Отечественной войны. Да и впроцессе мирного тру­да нередко нам просто необходимо проявлять выдержку, терпение и другие качества, основанные на сплаве эмоциональности и чувства долга. Недаром говорят об эмоциональной зрелости личности. Пси­хологи выделяют также и эмотивность — силу эмоциональных реакций, присущую человеку.

Интересную классификацию эмоций и способы их опознания предложил советский психолог Б. И. Додонов, о книге которого «Эмоция как ценность» мы уже упоминали. Б. И. Додонов выде-

Щ

ляет: 1) альтруистические эмоции, которые возникают на основе потребности в содействии, помощи, покровительстве другим людям. По словам юношей и девушек, которые участвовали в исследова­нии, эти эмоции проявляются, когда есть «желание приносить дру­гим радость и счастье», «чувство беспокойства за судьбу кого-либо, забота», «сопереживание удачи и радости другого» (помните: со-радование!), «чувство нежности или умиления», «чувство предан­ности», «чувство участия, жалости»; 2) коммуникативные эмоции возникают на основе потребности в общении. Описываются эти эмоции как «желание общаться, делиться мыслями и переживания­ми», «чувство симпатии», «чувство уважения», «чувство призна­тельности, благодарности»; 3) глорические эмоции (от латинского §1опа — слава) связаны с потребностью в самоутверждении, в славе. Люди, для которых характерны эти эмоции, наиболее приятные переживания испытывают тогда, когда являются предметом всеоб­щего внимания и восхищения. Глорические эмоции проявляются в.стремлении завоевать признание, почет, в «чувстве уязвленного самолюбия и желания взять реванш», «в приятном щекотании са­молюбия», «чувстве превосходства»; 4) праксические эмоции вы­зываются той деятельностью, которой занят человек, ее успешностью или неуспешностью. Для этих эмоций характерны такие пережи­вания, как «желание добиться успеха в работе», «чувство напря­жения», «увлеченность, захваченность работой», «любование резуль­татом своего труда, его продуктами», «приятная усталость», «прият­ное удовлетворение, что дело сделано, что день прошел не зря»; 5) пугнические эмоции (от латинского ри§па — борьба), в основе которых лежит потребность в преодолении опасности, интерес к борьбе. Вот как описывает переживание перед прыжком с пара­шютом космонавт Алексей Леонов: «Перед шестым прыжком в душе все равно рождается какое-то томительно-ликующее ожида­ние и вместе с тем захватывающее чувство высоты, власти над при­родой, опасности». Эти эмоции проявляются как «жажда острых ощущений», «упоение опасностью, риском», «решительность», «спортивная злость» и т. д.; 6) романтические эмоции, в основе ко­торых лежит стремление ко всему необычайному, необыкновенному. Оно почти всегда включает в себя ожидание: вот сейчас что-то про­изойдет. Как писал М. Ю. Лермонтов, «моя душа, я помню с детских лет, чудесного искала». Эти эмоции переживаются как «стремле­ние к необычайному, неизведанному», «ожидание чего-то необык­новенного и очень хорошего, светлого чуда», «манящее чувство дали»; 7) гностические эмоции (от греческого §по513 — знание) связаны с познавательной деятельностью личности. Это своеобразные интеллектуальные эмоции: «стремление нечто понять, проникнуть в сущность явления», «чувство удивления или недоумения», «чувство догадки, близости решения»; 8) эстетические эмоции, которые возни­кают под влиянием произведений искусства, созерцания природы. Они включают «жажду красоты», «наслаждение красотой чего-ли­бо или кого-либо», «чувство светлой грусти и задумчивости», «поэ-

тическо-созерцательное состояние» и др.; 9) гедонистические эмоции, связанные с удовлетворением потребности в телесном и душевном комфорте. Это «наслаждение приятными физическими ощущения­ми от вкусной пищи, тепла, солнца и т. д.», «сладкая лень», «чувст­во веселья»; 10) акизитивные эмоции (от франц. асдшзШоп — приоб­ретение), которые связаны с интересом к накоплению, «коллек­ционированию» вещей, выходящему за пределы практической нуж­ды в них. Признаками наличия таких эмоций может быть «стрем­ление нечто многократно приобретать, накапливать, коллекциони­ровать», «радость по случаю увеличения своих накоплений». Здесь уместно вспомнить Плюшкина или Скупого рыцаря. Но это отрица­тельный полюс. А на положительном полюсе — бескорыстные кол­лекционеры и собиратели.

Вообще любая из перечисленных эмоций может иметь множество оттенков, проявлений, в любой можно выделить «полярные пары». Каждый человек в той или иной мере способен к переживанию всех эмоций. В то же время здесь есть очень существенные индивидуаль­ные особенности. У каждого человека, отмечает Б. И. Додонов, есть своя душевная, эмоциональная мелодия — общая эмоциональ­ная направленность, которая характеризуется тем, какие из эмоций наиболее близки ему, наиболее желательны и постоянны. По словам К. И. Чуковского, великий русский писатель Лев Николаевич Тол­стой «первый понял, что, кроме всяких свойств, у человеческой личности есть как бы своя душевная мелодия, которую каждый из нас носит повсюду с собою, и что если мы захотим изобразить че­ловека и изобразим его свойства, а этой душевной мелодии не изо­бразим,-— это изображение наше будет ложь и клевета».

Наверное, именно эта эмоциональная мелодия, которая звучит в каждом из нас, и есть то, что так трудно объяснить научно, но так просто почувствовать, пережить, с помощью чего можно объяснить гайну пристрастности, избирательности нашего отношения к явле­ниям природы и искусства, жизненным ситуациям и, главное, дру­гим людям. Именно степень совпадения душевных мелодий или, скорее всего, их созвучия лежит в основе отношения к другому человеку от легкого «нравится» до страстной любви, от симпатии до глубокой дружбы на всю жизнь. Совпадение душевных мелодий порождает чувство родственности, открытия другого человека, чув­ство, которое не может быть исчерпано словами, но которое вновь вновь их вызывает: «Вы та самая, которую я искал всю свою со­знательную жизнь. Та единственная, неповторимая... Второй такой нет и быть не может! Встретить единственную можно лишь раз^й жизни, другого случая не представится. Не смейте его пропустить! Остановитесь, не проходите мимо того счастливого чуда, которое подарено мне и Вам» (В. Тендряков. Затмение.— В кн.: Граждане города Солнца. М., 1977, с. 235). А как определить, услышать эту душевную мелодию? Там, где художники, писатели и поэты обхо­дятся художественными образами, учёные вынуждены ставить опыты, подсчитывать, «поверять алгеброй гармонию», в том числе

гармонию человеческих чувств и отношений. При этом они как бы нарушают запрет, сформулированный великим лирическим поэтом Сергеем Есениным, согласно которому:

О любви в словах не говорят, О любви мечтают лишь украдкой, Да глаза, как яхонты, горят.

Мы как будто прямо о любви здесь говорили не очень много, но если подумать, то все, о чем здесь говорится, о любви.

После этого лирического, в прямом смысле слова, отступления несколько слов об изучении общей эмоциональной направленности у других и самого себя. Начнем с задания, которое дал своим испы­туемым Б. И. Додонов. Попробуйте объединить в группы по два следующих слова: поцелуй, таракан, соловей, кашель. Оказывает­ся, это простое задание было выполнено по-разному. У одного по­лучилось: 1) поцелуй, кашель; 2) соловей, таракан. Другие сгруп­пировали совсем иначе: 1) соловей, поцелуй; 2) таракан, кашель. При этом, оказывается, можно легко доказать, что можно и так и этак. В первом случае были объединены названия живых существ и на­звания действий. Во втором — по эмоциональному впечатлению: приятные явления и то, что вызывает неприятные эмоции. Но что-то ведь заставило испытуемых подойти к явлениям с двух совер­шенно различных позиций. «Физики» и «лирики»? Так началось изучение типов эмоциональной направленности, о результатах ко­торого мы здесь рассказали. Я думаю, что тест-анкету, которую разработал ученый, можно применять и для самооценки и для ориен­тировочного определения преобладающего типа эмоциональной на­правленности, «эмоциональной мелодии» других.

Что я предпочитаю переживать Назначение анкеты. Данная анкета преследует цель уста­новить такие различия, которые нельзя оценить в терминах «лучше — ху­же». Поэтому любой ответ будет характеризовать Вас одинаково хорошо, если Вы ответите серьезно и искренне. Ваш долг — постараться точно выполнить инструкцию.

Инструкция. Выполните, пожалуйста, в указанном порядке

следующие задания:

1) внимательно прочитайте перечень приятных переживаний и запишите но­мер того из них, которое Вы больше всего любите испытывать. Если Вы совершенно уверены в правильности своего ответа, заключите выписанный номер в кружок;

2) остальные номера расположите вправо по строчке в порядке предпочтения, которое Вы отдаете одной эмоции перед другой;

3) отделите вертикальной чертой номера тех эмоций, которые Вы явно предпо­читаете остальным.

Пример: ©, 8, 4, 6/5, 7, 2, 1, 10. Перечень переживаний

1. Чувство необычайного, таинственного, неизвестного, появляющееся в не­знакомой местности, обстановке.

2. Радостное волнение, нетерпение при приобретении новых вещей, предме­тов коллекционирования, удовольствие от мысли, что скоро их станет еще больше.

3. Радостное возбуждение, подъем, увлеченность, когда работа идет хорошо, когда видишь, что добиваешься успешных результатов.

4. Удовлетворение, гордость, подъем духа, когда можешь доказать свою цен­ность как личности или превосходство над соперниками, когда тобой искренне восхищаются.

5. Веселье, беззаботность, хорошее физическое самочувствие, наслаждение • вкусной едой, отдыхом, непринужденной обстановкой, безопасностью и безмятеж­ностью жизни.

6. Чувство радости и удовлетворения, когда удается сделать что-либо хоро­шее для дорогих тебе людей.

7. Горячий интерес, наслаждение при познании нового, при знакомстве с пора­зительными научными фактами. Радость и глубокое удовлетворение при достижении сути явлений, подтверждении Ваших догадок и предположений.

8. Боевое возбуждение, чувство риска, упоение им, азарт, острые ощущения в минуту борьбы, опасности.