Дополнительные источники возбуждения

При анализе проблемы воздействия дополнительных источников возбуждения ока­залось, что повышающий агрессивность эффект суммирования появляется в том случае, когда испытуемый объясняет возникновение общего возбуждения воздей­ствием источника гнева (см. обзор: Rule, Nesdale, 1976). Дополнительными источни­ками возбуждения были: кратковременное физическое напряжение; сексуально воз­буждающие истории, фильмы или картинки; шумы; стимулирующие препараты.

Вполне типичным является исследование Мюллера и Доннерштейна (Mueller, Donnerstein, 1983), в котором для создания возбуждения испытуемому показыва­ли либо агрессивный, либо юмористический фильм, а затем он мог отомстить за агрессию, которую он испытал. В случае просмотра фильма испытуемые реагиро­вали более агрессивно независимо от того, смотрели ли они агрессивный или юмо­ристический фильм. Существенное значение для суммирования имеют по меньшей мере три условия.

Во-первых, наличный аффект гнева не должен быть чересчур слабым. Так, Цилл-ман, Кэтчер и Милавски (Zillman, Katcher, Milavski, 1972) наблюдали эффект суммирования только в том случае, когда провокация, следовавшая после 2,5 мин физического напряжения, была достаточно сильной. Кроме того, при более силь­ной провокации различие между высоким и низким фоновыми напряжениями сказывалось сильнее.

Во-вторых, дополнительные источники возбуждения не должны вызывать слишком сильного отвращения, что обнаруживалось, например, при воздействии чрезмерной жары. Так, в эксперименте Бэрона и Белла (Baron, Bell, 1975) подвер­гавшиеся агрессии испытуемые указывали на преобладание у них желания изба­виться от жары, что плохо сочеталось с тенденцией к агрессии по отношению к дру­гому испытуемому.

В-третьих, решающую роль по-видимому играет временная последовательность источников возбуждения. По крайней мере она оказывается важной в случае эро­тической стимуляции. Агрессия становится более интенсивной, когда общее воз­буждение предшествует порождающему гнев нападению на субъекта, а не при воз­буждении в промежутке между нападением и возможностью возмездия. Здесь прояв­ляется так называемый эффект новизны в интерпретации собственного состояния возбуждения (Е. Donnerstein, M. Donnerstein, Evans, 1975). Наряду с временной последовательностью определенное значение имеет промежуток времени между воздействием обоих источников возбуждения и последующей возможностью воз­мездия. Чем больше этот интервал, тем менее вероятным становится возникнове­ние дополнительного возбуждения и тем скорее субъект ошибочно атрибутирует это возбуждение источнику гнева. Эти гипотезы подтвердились в исследовании Циллмана, Джонсона и Дея (Zillman, Johnson, Day, 1974). При временной отсроч­ке возможности возмездия агрессия могла проявляться интенсивнее, чем при от­сутствии такой отсрочки.

Для объяснения эффекта суммирования, или, как он назвал его, переноса воз­буждения {excitation transfer), Цилман (Zillmann, 1978) на основе двухфакторной теории эмоций Шахтера (Schachter, 1964) разработал трехфакторную теорию. Он различает следующие три компонента: 1) эмоциональное поведение, состоящее в (безусловной или условной) двигательной реакции на вызывающий эмоцию стимул; 2) неспецифическую реакцию возбуждения, примерную силу которой че­ловек может определить сам; 3) компонент переживания, состоящий в восприя­тии эмоционального поведения или состояния возбуждения или их обоих и пе­реживании их в качестве реакции на специфические особенности ситуации, при­чем это переживание может скорректировать или видоизменить их. При наличии остаточного возбуждения, которое не связано или уже не связано со своим источ­ником, интенсивность эмоционального поведения и компонента переживания всегда повышается пропорционально этому возбуждению. Период-, в течение ко­торого происходит этот перенос, и величина остаточного возбуждения, доступ­ного для переноса, являются, согласно Цилману, функцией от а) величины пред­шествующего возбуждения и б) степени возвращения в нормальное состояние. Личностные характеристики, наподобие возбудимости, также играют определен­ную роль. С помощью этих положений можно объяснить результаты исследова­ний Цилмана и его коллег, относящиеся к ошибочной атрибуции остаточной ре­акции возбуждения.

Индивидуальные различия и наброски концепции \ мотива агрессивности

На начальной стадии исследований агрессии, т. е. в середине 1950-х гг., были пред­приняты попытки объяснения индивидуальных различий — от непосредственно наблюдаемых способов осуществления агрессии до весьма обобщенных личностных конструктов, таких как агрессивность и подавление агрессии (см.: S. Feshbach, 1970, р. 180-181). Наиболее убедительными подтверждениями индивидуальных различий и их стабильности мы обязаны прямым оценкам поведения (см.: Olweus, 1979).

В поисках средств измерения личностных конструктов исследователи, вооду­шевленные эффективностью методики измерения мотива достижения (McClelland et al., 1953), разрабатывали прежде всего методики, основанные на ТАТ. Однако в начале 1960-х гг. после создания лабораторных процедур с использованием элект­роразряда (Buss, 1961) эти методики отступили на задний план. Возможность ма­нипуляций ситуационными факторами благоприятствовала упрочению позиций теории социального научения, что привело к пренебрежению межличностными различиями и результатами мотивационно-психологического анализа условий агрессивных действий. Индивидуальные различия в восприятии экспериментальной ситуации и в готовности пойти на явно агрессивные действия остались незамечен­ными на фоне статистических погрешностей в полученных данных. Это обстоя­тельство тем более важно, что в типичном эксперименте, как правило, возбуждает­ся довольно подвижная смесь инструментальной и враждебной агрессии. Не кон­тролируемые в выборках индивидуальные различия в значительной степени были причиной того, что, несмотря на идентичные ситуационные условия, эксперимен­ты нередко давали противоречивые результаты и, следовательно, уточнение усло­вий агрессии не продвигалось вперед.