Порт-Льигат, 1-е. Зиму, как обычно, я провел в Нью-Йорке, где достиг наивысших успехов во всем, за что бы ни брался

Зиму, как обычно, я провел в Нью-Йорке, где достиг наивысших успехов во всем, за что бы ни брался. Вот уже месяц, как мы снова в Порт-Льигате, и сегодня, по примеру прошлого года, я решил опять взяться за дневник. Далианское первое мая я торжественно праздную исступленным трудом, на который подвигает меня сладостное творческое томление. Усы мои еще никогда не были так длинны. Все тело заперто в одеждах. Торчат одни усы.

Е

Думаю, самая пленительная свобода, о которой только может мечтать человек на земле, в том, чтобы жить, если он того пожелает, не имея необходимости работать.

Трудясь сегодня с восхода солнца и до самой ночи, я нарисовал шесть ангельских ликов, они исполнены такой математической точности, такой взрывной силы и такой неземной красоты, что я от них совершенно обессилен и разбит. Ложась спать, вспомнил о Леонардо, он сравнивал смерть после полной жизни с наступлением сна после долгого трудового дня.

Е

Пока работал, все время размышлял о фениксологии. Уже в третий раз переживал свое возрождение, когда услышал по радио об изобретении, сделанном на конкурсе Лепина. Надо было найти средство менять цвет волос, не подвергая себя обычному риску, связанному с использованием красителей. Будто бы мельчайший, микроскопический порошок, заряженный электричеством противоположного с волосами знака, вызывает изменение их цвета. Так что, если потребуется, я смогу, не дожидаясь, пока исполнятся мои фениксологические утопии, сохранить несравненный черный цвет своих волос. От этой уверенности я испытал живейшую детскую радость, особенно свойственную мне весной, когда я чувствую себя во всех отношениях помолодевшим.

Е

Гала нашла при въезде в Кадакес одну овчарню. Она хочет купить ее и перестроить, и даже уже договорилась об этом с пастухом.

Е

В начале своей книги о ремеслах (Сальвадор Дали. Пятьдесят секретов магического ремесла 3 (50 secrets of magic craHmanship, The dial press. New York, 1948). я писал: Ван Гог отрезал себе ухо. Прочти эту книгу, прежде чем последовать его примеру. Прочти этот дневник.

Е

Все на свете можно сделать лучше или хуже. Включая даже и мою живопись.

Е

Знайте, что с помощью кисти можно изобразить самую удивительную мечту, на которую только способен ваш мозг, — но для этого надо обладать талантом к ремеслу Леонардо или Вермеера.

Е

Художник, ты не оратор! Так что помолчи и займиська лучше делом.

Е

Если вы отказываетесь изучать анатомию, искусство рисунка и перспективы, математические законы эстетики и колористику, то позвольте вам заметить, что это скорее признак лени, чем гениальности.

Е

Увольте меня от ленивых шедевров!

Е

Для начала научитесь рисовать и писать как старые мастера, а уж потом действуйте по своему усмотрению — и вас всегда будут уважать.

Е

Зависть прочих художников всегда служила мне термометром успеха.

Е

Художник, лучше быть богатым, чем бедным. А потому следуй моим советам.

Е

Нет, честно, — не надо писать бесчестно! 15-е

Генри Мур — вот уж Англичанин с большой буквы!

Е

С Браком у меня — как у Вольтера с Господом Богом — кланяемся, но бесед не ведем!

Е

Матисс: торжество буржуазного вкуса и панибратства.

Е

Пьеро делла Франческа: торжество абсолютной монархии и целомудрия.

Е

Бретон: столько лезть на рожон — и отделаться лишь легким испугом!

Е

Арагон: с этаким-то карьеризмом — и такая ничтожная карьера!

Е

Элюар: столько метаться, чтобы остаться таким правоверным.

Е

Рене Кревель: со всеми этими троцкистско-бонапартистскими замашками ренекревели еще не раз умрут и воскреснут.

Е

Кандинский? Говорю вам раз и навсегда: нет и не может быть там никакого русского художника. Кандинский мог бы прекрасно мастерить из перегородчатой эмали дивные набалдашники для тростей — вроде того, что ношу я с тех пор, как получил его на Рождество в подарок отГалы.

Е

Поллок: «певец марсельезы» в абстрактном искусстве. Это романтик галантных празднеств и красочных фейерверков, как и первый сенсуальный ташист Монтичелли. Он не так вреден, как Тёрнер. Потому что он вообще полное ничтожество.

Е

Попытки осовременить африканское, лапландское, бретонское или латышское, майоркское или критское искусство — все это не более чем одна из форм современного кретинизма! Нет искусства, кроме китайского, а уж, видит Бог, я ли не люблю китайского!

Е

Еще с самого нежнейшего возраста у меня обнаружилась порочная склонность считать себя не таким, как все прочие простые смертные. И посмотрите, как блестяще мне это удается.

Е

Самое главное на свете — это Гала и Дали. Потом идет один Дали. А на третьем месте — все остальные, разумеется, снова включая и нас двоих.