Возвращаемся к эволюции секса
Прошли миллионы лет. И в ключевом для эволюции процессе полового отбора начали учитываться многие сложные элементы. Две основных роли самцов — соблазнителя и домоседа разделились на большое число производных амплуа. Приобрела большое значение иерархия самцов, происходили территориальные стычки между самками, использовались всякого рода уловки и хитрости. Все это возникло и передалось другим поколениям, потому что было эффективным. Поведенческие установки людей, связанные с сексуальным поведением, продолжали эволюционировать до самого недавнего времени, когда на сцену вышли мемы, ведь благодаря именно этим установкам происходил процесс передачи ДНК. В суровой реальности генетической эволюции не было места ни любви, ни чувствам, ни «честным правилам игры», — в расчет бралось только число потомков, которые по достижении зрелости тоже должны были размножаться.
А теперь еще один противоречивый вопрос. В текущей культурной парадигме сексу в жизни отводится небольшая и в целом не вполне определенная роль, тогда как огромное внимание уделяется ценностям, этике, морали, традициям и правам, данным от Господа.
В рамках меметической науки все ценности, мораль, традиции, а также представления о Боге и данных им законах рассматриваются как результат эволюции мемов. А эволюцией мемов, в свою очередь, руководят генетические предрасположенности человека, которые развились путем полового отбора.
Прекрасным примером этого положения может послужить иерархическая система, в которой доминируют мужчины, называемая патриархатом. Некоторые писательницы-феминистки советуют женщинам противостоять этой схеме и не вписываться в нее. И, надо отметить, небезосновательно: вся эта система развивалась таким образом, чтобы позволить ДНК мужчин воспроизводить себя наиболее эффективным способом. Можно ли говорить об «экономичности» этой системы?
Почему мужчин навязчиво преследует «иерархия подчинения» — постоянные размышления о том, кто выше и кто ниже на лестнице власти? Наиболее правдоподобная теория на этот счет гласит, что таким образом в племени устанавливался порядок сексуальных отношений — кто из мужчин имеет право на определенных женщин. Благодаря такому порядку устранялась необходимость постоянных «разборок» между самцами, что ни к чему хорошему ни для кого не вело. Поэтому у мужчин развилось своего рода «шестое чувство», которое в любой ситуации говорит им об их позиции по отношению к другим мужчинам. Что же касается женщин, то их «статусное ощущение» в большей степени основывается на привлекательности или популярности, чем на идее господства и преобладания.
Иерархическая структура большинства предприятий, государственных учреждений, армии и даже католической церкви очевидна; в ее рамках всегда известно, кто кого вызывает на ковер, кто отдает приказы, а кто их исполняет. На первый взгляд эти структуры не имеют никакого отношения к сексу и доступности женщин, однако поведенческие установки и чувства тех мужчин, которые находятся внутри этих структур, остаются прежними. Безусловно, иерархические структуры исключают необходимость прямых столкновений за ту или иную позицию, однако в некоторых случаях они могут очень неблагоприятно сказаться на психическом самоощущении тех мужчин, мозг которых развился для подъема по иерархической лестнице — чтобы получить доступ к большему числу самых красивых женщин, — но не предоставил своему хозяину способа улучшить свою позицию.
Подождите, но разве отдельные мужчины (как и женщины) не любят власть ради самой власти? Ведь некоторым очень нравится нести ответственность за свою судьбу, и многие хотели бы обладать свободой жить по собственным правилам, наслаждаться самим чувством власти? Все это правда. Однако чувство власти доставляет нам такое удовольствие только потому, что «схема» человеческого головного мозга, созданная в процессе эволюции, заставляет нас страстно желать получения власти над другими.
В ходе эволюции те мужчины, которым нравилась власть и которые стремились к ней, чтобы взобраться на вершину иерархии, энергичнее боролись за нее и вследствие того обладали большим числом половых партнеров.
Эти мужчины не только пользовались большим успехом у женщин, но и располагали большими возможностями для того, чтобы помочь своим детям, что, безусловно, увеличивало их шансы на воспроизводство. Наиболее неумолимая сила генетической эволюции, половое размножение, вытеснила тех мужчин, которые не наслаждались чувством власти. Они, как и их дети, не могли воспроизводиться в тех же объемах, их гены постепенно вытеснялись генами тех, кто стремился к власти. Безусловно, у вторых не было осознанной мысли: «Конечно, я должен стремиться к власти и быть ее воплощением — так я смогу заставить большее число женщин стать моими партнерами». Это эволюция заставила их стремиться к власти и демонстрировать ее — они выполняли ее указания инстинктивно.