Мужская и женская психология

Юнг говорит о двух совершенно разных и архетипически определенных принципах психологического функционирования. Маскулинный принцип он называет Логосом (то есть "словом", отсюда, следовательно, рациональность, логика, интеллект, дос­тижения), а фемининный принцип — Эросом (изначально — любовник Психеи, отсюда связанность). Возможно, его целью было показать необходимость того, чтобы оба эти принципа существовали гармонично в человеке. Но очертания его теории несколько затемнены родовой терминологией. Важно увидеть, что Юнг говорит в символическом плане о психологических фак­торах, которые не зависят от анатомического пола. Логос и Эрос существуют в человеке любого пола. Равновесие и соотношение между двумя различными принципами регулирует то, как чело­век ощущает себя как существо, обладающее полом и родом, его ощущение целостности и завершенности: "функция Эроса состо­ит в объединении того, что разбросано Логосом" (CW 10. para. 275).

Эрос и Логос — это "интуитивные понятия" (CW 9ii, para. 29), которые "очерчивают трудноопределяемое поле переживаний" (CW 14, para. 224). Юнг говорит о том, что у муж­чины может быть "тонко дифференцированный Эрос" (CW 9ii, para. 164) или " слабо развитый Эрос" (CW 9ii, para. 37) или "пассивный Эрос" {CW 9ii, para. 20). У женщины может быть "слишком развитый Эрос" (CW 9ii, para. 168), или ей может недоставать Логоса (CW 9ii, para. 33). Даже Иегову можно описать как "не имеющего Эроса" (CW 11, para. 621).

Юнг утверждает, как иногда кажется, что Эрос и Логос не только можно измерить и определить количественно, но что их населяют как бы реальные мужчины и женщины.

"Понятие Эроса можно выразить современными терминами как психическую соотнесенность, а Логоса — как объектный интерес... Мужчине обычно хватает одной "логики". Все "психическое", "бессознательное" и т.д. для него кажется от­талкивающим; он считает это неясным, нечетким и туман­ным... Для женщины обычно важнее знать, что мужчина чувствует в связи с чем-то, чем знать, в чем это что-то за­ключается" (CW 10, paras 255-258).

Что нам дает такое несоответствие? Несмотря на то, что, как говорит Маттун, Юнг пытается описать "ценности, а не поведение" (1981, с. 101), иногда ему удается дать совершенно иное впечатление. Основная мысль Юнга заключалась в том, что в человечестве, человеческой культуре и психологии есть фундаментальная дихотомия — и "Логос", и "Эрос" являются ее проявлениями. Эрос и Логос одинаково важны — в работах Юнга нет мыслей об обратном. Но когда он пытается связать род с этими двумя принципами, из этого получается путаница и предвзятость.

Рассмотрим: Логос предполагает активный, утверждающий, интеллектуальный, проникающий, объективный интерес; Эрос предполагает пассивную, подчиняющуюся, эмоциональную, при­нимающую, психическую соотнесенность. Но есть много других способов определения этой основной дихотомии, и ни один из них вообще не предполагает вопроса о роде: Аполлон-Дионисий, Классический-Романтический, вторичный и первичный процесс, цифровое и аналоговое мышление. Янь и Инь могут быть ис­ключением, которое подтверждает правило (они появляются, уже обладая родом), и в любом случае они были одним из оснований для выдвижения Юнгом понятия рода как прежде всего чего-то врожденного.

Росси (1977) утверждал, что эта общая дихотомия отражает и происходит из различий между функционированием правого и левого полушарий мозга; однако поскольку у обоих полов есть оба полушария, вопрос остается: зачем вообще вводить род? Если мы говорим о воспроизводстве, тогда разделение уместно выразить в терминах мужчины и женщины, иначе мы можем лишь сделать вывод о том, что в нас есть какое-то основопола­гающее различие или разделение.

Можно возразить, что поскольку традиционное культурное расщепление между мужским и женским все же вытекает из модели Логос-Эрос, разумно приписать род каждой из пар, которые я упомянул. Однако повторное употребление слов стре­мится стать определением, и даже если сомнения Юнга относи­тельно женщин, которые мыслят, подходят некоторым из них, есть, конечно, множество женщин, которые имеют эмоции и интеллект в равновесии.

Но что если мы подчеркнем взгляд Юнга на Эрос и Логос, как взаимодополняющие, доступные обоим полам и конструктив­ные только в партнерстве? В таком прочтении написанное Юн­гом в 1927 г. кажется почти современным феминизмом, по­скольку его позиция заключается в том, что все качества и спо­собности доступны, и что важно их сочетание. Для того, чтобы придти к этому выводу, необходимо понять, что Юнг, как и многие другие, решил (возможно, бессознательно) представить основную дихотомию психологического функционирования людей в символической форме — мужчины и женщины.

АНИМУС И АНИМА

Традиционно теорию анимуса и анимы у Юнга преподноси­ли не-Юнгианцам как "биологический факт того, что ... меньшее число генов противоположного пола, по-видимому, дает соответ­ствующий характер противоположного пола, который обычно остается в бессознательном" (Жаффе в Jung, 1963, с. 41). В очень упрощенной форме это может заставить некоторых людей вести себя таким образом, как если бы мужчины и женщины действительно были внутри них. Но использование Юнгом анимуса и анимы можно лучше понять, рассматривая их как архетипические структуры или возможности. В этом смысле анима и анимус дают образы, которые представляют врожденный аспект мужчин и женщин — тот их аспект, который несколько отлича­ется от их функционирования на сознательном уровне; нечто другое, странное, возможно, таинственное, но безусловно, пол­ное возможностей и потенциалов. Но почему акцент на противоположном поле? Потому, что мужчина, вполне естест­венно, представляет себе то, что является "другим" по отноше­нию к нему, в символической форме женщины — существа с другой анатомией. Женщина символизирует то, что является чуждым или таинственным для нее через тело, которого у нее самой нет. Противоположный пол это действительно нечто "противоположно психологическое"; пол здесь метафора.

Это объясняет то, почему анимус и анима легко становятся одушевленными, так что образуется воображаемая фигура. Когда происходит встреча с такой фигурой во сне или в фантазии, его или ее можно интерпретировать как представителей альтернатив­ных способов восприятия и поведения и как различные системы ценностей. Например, анимус связывали со сфокусированным сознанием и уважением к фактам, аниму с воображением, фан­тазией, игрой. Главный вопрос здесь состоит в том, что это об­разы общих принципов, относящиеся ко всем людям, и если они не доступны человеку в данный момент, то это имеет индивиду­альные, а не половые причины. Возможно, псевдоокрашенность родовыми ассоциациями анимуса и анимы сейчас неизбежна, а поскольку это также нежелательно, то лучше говорить просто о "сфокусированном сознании" или " фантазии" или еще каких-то качествах, которые мы хотим изучить.

Для того, чтобы выполнять эту функцию изображения аль­тернатив, фигуры анимы и анимуса часто действуют как провод­ники или источники мудрости и информации. Они помогают человеку в его или ее путешествии — распространенной теме сновидения. Когда Юнг встретился с этим явлением в макси­мально напряженный момент своей личной жизни вслед за раз­рывом с Фрейдом, он назвал такую фигуру "проводником души" или психопомпом', которому суждено играть крайне важную роль при анализе, связывая человека такого как он или она есть (эго) с тем, чем он или она может стать (самость). Он описы­вал свои диалоги с женской фигурой, которую он встретил в собственной психике, в своей автобиографии (1963). Позднее он чувствовал, что распознал такую же модель в женщинах, но поскольку фигуры были мужскими, он дал им общее название "анимус" (от латинского слова, обозначающего "сознание" или "интеллект"); оно противопоставлялось аниме мужчины (от ла­тинского слова, обозначающего "душа" или "дыхание", как в "дыхании жизни").

Анимус и анима часто появляются в проекции на реального мужчину или женщину: тогда они могут сеять влечение полов, поскольку они несут семя понимания и коммуникации с противо­положным полом. Через проекцию мужчина и женщина призна­ют друг друга и влекут друг друга. Будучи архетипическими структурами, анимус и анима предшествуют переживаниям и обусловливают их. Это приводит к интересной проблеме: сте­пень, в какой архетипические структуры анимус и анима влияют на наше раннее восприятие отца и матери через проекцию опре­деленных качеств (гипотетически врожденных) на реальных ро­дителей. Либо наоборот, как отец и мать задают форму и тон врожденным анимусу и аниме человека. Юнг тщательно разли­чал "аниму" и "мать" (например, CW 9ii, para. 26), но мы уви­дим далее, когда будем рассматривать проблемы брака, что это легче сделать в теории, чем на практике (см. ниже, с. 354 и след.).

Проекция чезвычайно важна для жизни анимуса и анимы. Юнг считал ее нормальной и здоровой до определенного момента, и считается действительной патологией если не происходит вообще никакой проекции анимуса и анимы. В 1921 г. Юнг рассматривал это как одно из объяснений нарциссизма – при отсутствии проекциився психическая энергия заключена в субъекте (CW 6, para. 810)

Но проекция анимуса и анимы включает в себя нечто боль­шее, чем облегчение гетеросексуальности. Проекция того, что относится к противоположному полу, — это проекция бессозна­тельного потенциала — "образа души". Так, женщина может впервые увидеть или ощутить свои мужские стороны, которые она еще не осознает, и которые ей все же необходимы. Мужчи­на вынимает душу (сознательно) из нее. Обратное применимо к мужчине. Использование Юнгом слова "душа" отличается от использования слова "персона", последняя считается менее глу­бокой и менее обогащающей личность. Он говорит о душе как о "внутренней личности", истинном центре человека.

Последние два абзаца подчеркивают положительную сторо­ну проекции. Однако излишняя проекция порождает проблемы, и реципиент может не суметь выделить идеализированную про­екцию, в результате чего появляется разочарование и негативные чувства, когда любовь с первого взгляда сталкивается с сознани­ем того, что партнер — колосс на глиняных ногах. Юнг говорит о том, что следует пытаться найти срединную позицию между не ощущаемой проекцией и отсутствием проекции вообще (см. раз­дел о браке ниже).

Тот факт, что анимус и анима действуют как канал_или_дорога для связи между эго и бессознательным, может привести к тому, что человек будет проецировать свою тень на аниму или анимус, и слёдовательно чувствовать в партнере то, что он 6олее всего боится или презирает в себе? Еще одна психопатологическая возможность заключается в том, что эго может быть пе­реполнено анимусом или анимой, что приведет к состоянию за-хваченности. Идентификация со своими анимой или анимусом часто проявляется в таком поведении, которое выражает стерео­типы недостатков противоположного пола. Мужчина может стать неуравновешенным, иррациональным, ленивым, женопо­добным; женщина — слишком уверенной, склонной к спорам, приверженной фактам, четкости, начать настаивать на правиль­ности. Женщину, захваченную анимусом, можно описать как "плохое Задание мужнины", и наоборот.

Как это ни смешно, школярские понятия, согласно которым у каждого человека есть и анимус, и анима, могут оказаться крайне полезными. Если мы вернемся к предыдущему примеру, можно сказать, что у каждого человека есть достаточно сфоку­сированного сознания или способности фантазировать для того, чтобы определить, где в личности отсутствует равновесие. При таком подходе, тем не менее, можно использовать концепцию сизигии у Юнга, согласно которой анимус и анима соединяются и дают приближение к целостности. Говорить об одном без другого бесполезно, но если утверждать, что сочетание сфокуси­рованного сознания с фантазией может быть достигнуто всеми, остается открытым вопрос о напряжении, примирении, развитии этих противоположностей — но в прагматическом плане, без путаницы, связанной с родом.

Рассматривая эти разные точки зрения относительно анимуса и анимы, я был особенно поражен тем, как фактические по­ловые отношения между мужчинами и женщинами рассматриваются психологически, как обогащающие психологические процес­сы в человеке. (И это может быть одной из причин того, поче­му людям нужно нечто большее, чем просто функциональные отношения). Обратное также вполне справедливо: внутренние процессы способствуют половым отношениям. Но Юнг, можно возразить, создал психологическую модель, в которой имеет место необходимая ректификация или сосредоточение на меж­личностном измерении.

Можно также отметить, что современное понимание анимуса и анимы несколько усмирило бурю противоречий. Анимус и анима — это способы передачи иного , различий, того, что не сразу доступно, потому что несознаваемо. Анимус и анима в таком случае говорят о неожидаемом, о том, что "не в порядке", что нарушает преобладающий порядок. Мы вернемся к этой теме в заключительном абзаце.

Гбльденберг в особенности старается подвергнуть сомнению симметрию теории Юнга. Теория анимуса в гораздо большей степени является искусственным построением, она была разрабо­тана Юнгом позднее и гораздо менее продумана. Параллель можно провести с комментарием Фрейда относительно комплек­са Электры, который уравновешивает комплекс Эдипа (Goldenberg, 1976, с. 446). Гольденберг считает вполне вероят­ным, что в то время как мужчина (сам Юнг?) может очень хотеть интегрировать бессознательную, женственную сторону своей души, женщины, возможно, могут жить в большем согла­сии со своим внутренним разделением или излечивать его без больших споров с внутренней мужской фигурой. Тогда симмет­рия нарушается; борьба мужчины со своей анимой не обязатель­но приводит нас к выводу о том, что все женщины непременно борются таким же образом со своим анимусом. .

Несмотря на то, что позиция Гольденберг логична, женщина ощущает, что ей все же необходимо работать с чем-то внутри себя — тем, что мы можем назвать анимусом — настолько ана­логичным этому у мужчины, что мы можем принять для удобст­ва рассмотрения, что если есть бессознательный компонент про­тивоположного пола, то он действует одинаково у обоих полов.

Тем не менее, несомненно, Юнг считал аниму более прият­ной, чем анимус. В его книгах анима, кажется, смягчает и при­дает большую полноту души мужчине, в то время как анимус, с другой стороны, он чаще изображает как нечто, что заставляет женщину делать заявления агрессивные или ex cathedra, наделяет ее маниакальным стремлением к фактам, буквальности и т.д. Эта предвзятость действительно проблематична, и от нее отказа­лись постьюнгианские авторы, например, Бинсвангер (1963).

Есть трудность с сочетанием идей Юнга об Эросе и Логосе с его теорией анимы и анимуса. Установив, что Эрос и Логос доступны всем, он затем подчеркивает, что анима и анимус вто­ричны и бессознательны ("подчинены", CW 10, para. 261):

"поскольку мужские и женские элементы соединены в нашей человеческой природе, мужчина может жить в своей женст­венной части, а женщина — в своей мужественной части. Тем не менее, женственный элемент в мужчине — это лишь деталь на общем фоне, и точно также мужественный эле­мент в женщине. Если человек живет противоположным по­лом в себе, значит, он живет в собственном фоне, и истин­ная индивидуальность человека страдает. Мужчина должен жить как мужчина, а женщина как женщина" (CW 10, para. 243, выделено мною).

Есть опасность пропустить то, что нам известно из клинической практики: образы мужественности, вначале бессознательные, преобладают в материале мужчин. Подобным же образом, для женщины ее женственность — это не предмет чисто сознатель­ной заботы, как об этом говорит Юнг. Юнг в данном случае сам подорвался на мине противоположностей между сознатель­ным и бессознательным. Женщины и мужчины также проявляют бессознательную женственность и мужественность соответствен­но.

Наши рекомендации