Будущее «захваченного в плен» ребенка

Каковы бы ни были причины материнской неудов­летворенности, она, как правило, наследуется и воспро­изводится дочерьми почти в той же форме, в какой проявлялась у их матери. Так как материнская сверхопека сопровождается нехваткой реальной любви, в последствии она оборачивается недостатком самоува­жения у ребенка, а также неутолимой жаждой любви и признания. «Одаренный ребенок» беспрестанно продол­жает развивать все новые способности и преумножать свои достижения, чтобы заслужить с их помощью лю­бовь, которой ему никогда не будет хватать, потому что она изначально предназначалась не для него, а всегда направлена лишь на тот созданный матерью идеали­зированный образ, который всю жизнь ребенок будет пытаться воплотить. Его успехи и таланты, таким об-

разом, будут отражать развитие исключительно тех спо­собностей, которые отвечают материнским ожиданиям.

Именно отсутствию природной одаренности обязана своим спасением Мария, маленькая героиня фильма Вис­конти "Самая красивая". Робкая, запинающаяся на каж­дом слове, вызывающая лишь насмешки, она настолько дискредитирует себя, пытаясь реализовать идентифика­ционные потребности матери, что полностью провалива­ет ее план, не позволяя воплотиться химере материнских притязаний. Она получила шанс, которого был лишен маленький Моцарт, чей гений, усиленный детской вос­приимчивостью к родительским ожиданиям, как у всех детей-вундеркиндов, служил разменной монетой для удовлетворения потребности в родительской любви. Впрочем, в данном случае любви, на самом деле направ­ленной на ребенка, а не на вымышленный персонаж, по­рожденный и полностью принадлежащий воображению взрослого. Иначе эта потребность никогда не будет удов­летворена в действительности, потому что проявления заботы, как и подтверждения любви также никогда не будут направлены на ребенка. Отсутствие чувства за­щищенности и недостаток любви порождает у ребенка стремление во всем быть первым и бесконечно преумно­жать свои успехи и достижения все по той же причине - так как ребенок старается заслужить родительскую любовь всегда, хотя никогда не получает ее, поскольку изначально она предназначена не ему.

Будь Мария более одаренной, она заполучила бы как трофей, причем на длительное время, чрезмерные про­явления суррогатной любви, не имеющей ничего общего с подлинным чувством, и это было бы в чистом виде «нарциссическим злоупотреблением». Наверняка она испытала бы чувство, что недостойна такой награды, но никогда не смогла бы это выразить, поскольку незамед­лительно была бы убеждена в обратном. Ее прошлый опыт и всеохватная материнская любовь мгновенно оп-

ровергли бы всякие сомнения и подтвердили наличие таланта, выходящего за рамки обычного. Впрочем, и более одаренные дети, всегда окруженные любовью и восхищением, в глубине души, наедине со своим тай­ным несчастьем чувствуют себя не менее одинокими, тем более что секрет этого несчастья зачастую скрыт от них самих. Захваченные в плен иллюзией безусловной любви и безграничного восхищения, они могут даже не представлять себе, в чем заключается первопричина их несчастья.

Если бы матери удался ее план, Мария в подростко­вом возрасте, без сомнения, стала бы блестящей девуш­кой, но всегда жаждала бы удовлетворения нарциссической потребности в бесконечном восхищении. Она поочередно переживала бы то периоды маниакального возбуждения, то депрессии; то гиперактивности, то пас­сивности. Она всегда стремилась бы нравиться, но по­лучала бы недостаточно истинной любви. Скорее всего, страдая булимией, она старательно следила бы за фи­гурой, оставаясь эмоционально незрелой, она чересчур быстро стала бы искушенной в вопросах секса. Таков по крайне мере портрет пациентки, который под име­нем Бетти описала на основе клинического случая пси­хоаналитик Хелен Дейч в шестидесятых годах. С трех­летнего возраста Бетти воспринималась своей матерью как чудо-ребенок с исключительными дарованиями, и мать принуждала ее развивать их, одновременно при­говорив к крайней степени зависимости, - точь-в-точь, как в фильме «Самая красивая». Частота и схожесть по­добных случаев заставила Хелен Дейч признать в них феномен времени, когда матери начинают развивать устремления, которые социальный статус пока не поз­воляет им самим реализовывать, и они переносят эти устремления на дочерей.

Если, бы малышка Мария была способна, как Бетти, удовлетворить амбиции своей матери, мало помалу она

бы обнаружила, что по мере взросления активность ре­бенка-вундеркинда сменяется депрессией, подстерега­ющей исключительно одаренных людей, как правило, раздираемых глубокими внутренними противоречиями, расколотых пополам, застрявших между ничтожностью и величием, ненавистью к себе и самовлюбленностью, одиночеством тайного страдания и блеском ненужной популярности. Такова, в конечном итоге, судьба девоч­ки, когда ее мать, забыв о своей женской самореализа­ции, обременяет дочь необходимостью осуществлять вместо себя собственные желания.

Глава 3 Матери в большей степени,