Пространство психологического знания

Одна из проблем, которая встает перед исследователем в области психологии, заключается в том, что психологическая наука предстает как многообразие различных психологический точек зрения, определить предпочтение в котором не представляется возможным. Более того, может сложиться впечатление, что исследователю вообще не обязательно исследовать подходы, а достаточно заниматься поставленной задачей, исходя из тех обстоятельств, в которых он оказывается. Такое утверждение не соответствует действительности: психологическая наука организована в единое психологическое пространство. При этом существует определенная логика его развития, не представляя которую начинающий исследователь хотя и будет думать, что делает работу по психологии, окажется вне психологии. Для того чтобы разобраться в этом вопросе, мы хотели бы подчеркнуть, что психологическая наука представляет собой систему взаимосвязанных теорий, что не мешает им не только отличаться друг от друга, но даже противоречить друг другу.

Опираясь на принцип развития, мы рассматриваем процесс становления психологического знания как построение систем психологических теорий, постепенно заполняющих пространство возможностей, которое возникает в зависимости от сформулированное того или иного теоретического подхода. Перед тем как перейти к анализу психологических теорий, остановимся на понимании процесса развития.

Прежде всего мы считаем, что процесс развития связан с переходом психологической науки из одного состояния в другое на основании тех возможностей, которые открываются в ходе процесса развития. Каждое конкретное состояние психологии, в частности каждая конкретная психологическая теория, открывает новые возможности для создания других психологических теорий. Эти возможности могут быть обусловлены самой психологической наукой, и тогда процесс развития психологии понимается как процесс саморазвития. Они также могут задаваться другими науками, тогда процесс развития будет идти по типу внешне обусловленного развития. Подчеркнем, что конкретные исторические обстоятельства или то, что называется социальным заказом, не могут повлиять на становление психологической науки с точки зрения преемственности ее содержания. Единственное, на что они влияют — на усиление или ослабление какой-либо из возможных

ветвей в развитии психологии. Сами же конкретные теории объясняются, на наш взгляд, не столько личностями отдельных людей, сколько теми возможностями, которые объективно заданы в психологии на момент появления этих личностей. Другими словами, тот или иной ученый в конечном итоге объективирует (хотя и индивидуальным образом) одно из возможных направлений развития психологии, создавая тем самым непрерывное движение психологического знания. При этом, конечно, он может определить направление течения психологической мысли и даже ее содержание.

Таким образом, картина развития психологии может быть понята как формулирование систем психологических теорий. Каждая теория имеет в своем составе целый ряд компонентов: язык, принципы, факты, проблематику, закономерности, методы анализа, методы исследования и т.д.

Как уже отмечалось, первой исторически сложившейся концепцией психологии была ассоциативная психология. Ассоциативные психологи исходили из целого ряда принципов в описании психических явлений. Это такие принципы, как принцип сознательности, дискретности, закрытости психики для внешнего наблюдателя, а также принцип ассоциативности (соединения элементов по законам ассоциации), который и дал название самой теории. Еще раз подчеркнем, что в рамках ассоциативной психологии высказывались различные точки зрения и работало много ученых, однако эти принципы разделялись всеми без исключения. Принцип сознательности был сформулирован еще Р.Декартом, принцип дискретности был известен со времен Демокрита, принцип закрытости психики для внешнего наблюдателя со всей отчетливостью прозвучал в работах Г. В.Лейбница. Согласно Г. В.Лейбницу, монада представляет собой психический атом, в котором существует сознание человека, и это сознание не может выйти за пределы этого атома («монада не имеет окон»). Принцип ассоциативности был высказан еще Аристотелем как одно из возможных объяснений удержания впечатлений в памяти, а затем Дж.Локком — как способ образования ложных идей, а затем его последователями — в качестве главного объяснительного принципа орга­низации психической жизни человека.

Ассоциативная теория не только объясняла различные психические процессы, но и задавала возможности появления новых теорий на основе формулирования новых принципов. Как писал еще Г. В.Ф.Гегель, всякий объект есть не только сам объект, но и его иное. Так, принцип сознательности допускает возможность своего иного в виде принципа бессознательного. Принцип дискретности допускает возможность появления принципа целостности, структурности. Принцип закрытости для внешнего наблюдателя допускает возможность существования принципа открытости

для внешнего наблюдателя. Правда, нужно подчеркнуть, что как только эти принципы были сформулированы (например, Р.Декартом или Г.В.Лейбницем), казалось бы автоматически появляются и возможности формулировки других принципов, но необходимость в формулировке новых принципов возникает только в том случае, когда действующие принципы дошли до своих границ в построении содержания.

В связи с этим полезно обратиться к работе Л.С.Выготского «Исторический смысл психологического кризиса», в которой он рассматривает судьбу психологической идеи, лежащей в основе теории: «Можно сказать, что всякое сколько-нибудь значительное открытие в какой-либо области, выходящее за пределы этой частной сферы, обладает тенденцией превратиться в объяснительный принцип всех психологических явлений и вывести психологию за ее собственные пределы — в более широкие сферы знания...»¹. Заканчивается же этот процесс тем, что «другие мировоззрения, представляющие другие социальные тенденции и силы, отвоевывают у идеи даже ее первоначальную область, вырабатывают свой взгляд на нее — и тогда идея или отмирает, или продолжает существовать, более или менее плотно включенная в то или иное мировоззрение среди ряда других мировоззрений, разделяя их судьбу и выполняя их функции, но как революционизирующая науку идея она перестает существовать...»².

Именно в рамках отмеченного Л.С.Выготским психологиче­ского кризиса проявляется, на наш взгляд, ситуация, в которой ассоциативная психология как сложная психологическая теория дошла до своих границ, что вынудило психологов перейти к формулировке других принципов в понимании организации психической жизни человека. Хочется обратить внимание на то, что в конце XIX — начале XX в. появилось одновременно сразу три мощных психологических направления — бихевиоризм, гештальт-психология и психоанализ.

Нетрудно видеть, что бихевиоризм фактически реализовал один из возможных принципов — принцип доступности психической жизни внешнему наблюдателю. Именно поэтому, на наш взгляд, в качестве предмета психологии стало рассматриваться поведение человека и животных. Процесс формулирования этого принципа мог быть не одномоментным. Например, если рассмотреть исследования Э. Торндайка, то можно увидеть, что в них еще сохраняется ассоциативная точка зрения на поведение животного. В частности, животное, оказавшись в особых условиях (в проблемном ящике), совершало целый ряд поведенческих реакций на основе

¹ Выготский Л. С. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 1: Вопросы теории и истории психологии / под ред. А. Р.Лурия, М. Г. Ярошевского. — М., 1982. — С. 303.

² Там же. — С. 305.

некоторых внутренних условий. У Э.Торндайка еще сохранялось обращение к этим внутренним условиям (т.е. к психическому состоянию животного). Хотя уже здесь была намечена схема перехода от конкретной ситуации (стимула) к конкретной реакции в зависимости от подкрепления. Заслуга же Дж. Уотсона заключается в том, что он провозгласил принцип игнорирования внутренних состояний как единственно верный в понимании поведения человека и животных и тем самым открыл целую эпоху в организации и проведении психологических исследований. В дальнейшем это направление было оформлено в различные бихевиоральные концепции, сохранявшие главный принцип Дж. Уотсона — изучение поведения.

Перед нами встает вопрос о том, как можно отнестись к бихевиоризму в сравнении с ассоциативной психологией: рассматривать ли его как независимую психологическую теорию или как теорию, которая возникла в результате трансформации ассоциативной психологии на основе тех возможностей, которые были заданы в рамках ассоциативного подхода. Если мы остановимся на первом варианте, то тогда, конечно, нет никакой преемственности между предыдущим и последующим психологическим знанием, и появление любой теории оказывается мыльным пузырем, который лопнет, когда концепция покажет свою несостоятельность (в рамках логики, описанной К. Поппером, т. е. когда найдется способ фальсификации теории). С другом стороны, мы можем рассматривать бихевиоризм как трансформацию ассоциативной точки зрения и, в этом смысле, как продолжение пространства психологического знания, заданного ассоциативными психологами. Мы склонны придерживаться второй точки зрения, поскольку в этом случае понятна необходимость и самой ассоциативной психологии, и бихевиористской концепции. Более того, некоторые американские психологи рассматривают бихевиоризм как один из вариантов ассоциативной психологии.

Аналогичные рассуждения можно отнести к гештальт-психологии и к психоанализу. При этом подчеркнем, что гештальт-психологи хотя всячески доказывали (особенно Г.Фолькельт), что ассоциативная точка зрения вымышленная и не имеет реального основания, но фактически, поскольку вся их теория строилась на отрицании этой точки зрения, тем самым они и оправдывали ее историческую необходимость. Точно так же гештальт-психологи доказывали несостоятельность бихевиористского подхода. Однако и в этом случае мы могли бы говорить о том, что гештальт-психология и бихевиоризм не имеют ничего общего и конкурируют между собой за право не только называться психологическими, но и определять характер психологических исследований. Мы полагаем, что именно они и продолжают те линии развития психологии, которые были заложены ассоциативными психологами.

Показателен в этом отношении и психоаналитический подход. О существовании бессознательного в психике человека было известно давно. В частности, хотя бы по опытам, вводящим людей в состояние гипнотического сна. Но только в конце XIX — начале XX в. эти факты стали использоваться для обоснования новой точки зрения на психику человека и для формирования психоаналитического подхода.

Можно сказать, что ассоциативная психология выступила в качестве базовой теории, создавшей определенные возможности для дальнейшего движения психологического знания, но не в контексте ассоциативного подхода, а в рамках новых теорий. Помимо того, что они отрицают ассоциативную теорию, их связь с предшествующим видением психической жизни человека проявляется в том, что, например, психоанализ, утверждая роль бессознательного, тем не менее сохраняет принцип дискретности, ассоциативности и закрытости для внешнего наблюдатели; бихевиоризм сохраняет принцип дискретности и ассоциативности; гештальт-психология — принцип сознательности. Таким образом, эти три теории, возникшие в результате трансформации ассоциативной психологии, становятся теориями другого уровня, и если ассоциативная теория является базовой, то эти теории — теориями первого порядка.

Как уже было сказано, эти теории реализуют те возможности, которые были заданы ассоциативной психологии, т.е. они являются результатом саморазвития психологического знания. Вместе с тем есть и другой путь — путь использования не только психологической науки, но и других наук. В частности, этим путем "пошел Л.С.Выготский.

Особенность подхода Л.С.Выготского состоит в том, что он использовал не возможности, задаваемые ассоциативной психологией, не возможности, задаваемые социологией, а фактически соединил проблематику ассоциативной психологии с проблематикой социологии. Тем самым он создал принципиально новые возможности для развития психологической науки. Фактически он расширил пространство психологического знания за счет использования возможностей социологии. Именно в этом прежде всего мы видим заслугу Л. С. Выготского и специфику его культурно-исторической теории: Л. С. Выготский рассматривает такие проблемы, которые были важны для ассоциативной психологии — проблему мышления и речи, проблему высших психических функций и проблему сознания человека. Эти темы занимают важнейшее место в содержании опубликованных текстов. Поскольку Л. С. Выготский вышел за пределы психологического знания, другим психологам оказалось достаточно трудно выстроить свое отношение к его подходу. Дело не только в политической обстановке, сложившейся во взаимоотношениях государств, на территории

которых проживали ведущие ученые, но и в самом характере построения этих концепций: сам факт, что Л. С. Выготский направлял свою критику в первую очередь на бихевиоризм, психоанализ и гештальт-психологию, указывает на то, что его теория находится на том же уровне, что и вышеперечисленные концепции. Создание теории первого порядка позволяло сформулировать основные принципы теорий второго порядка. При этом нужно учитывать, что теория Л.С.Выготского, поскольку она возникла не только на базе ассоциативной психологии, но и социологии, обладала, на наш взгляд, большей мощностью за счет широты привлеченного содержания.

На новом этапе возникают теории двух типов: теории, которые развиваются в рамках конкретного психологического направления (например, появление необихевиоризма Б.Ф. Скиннера в рамках бихевиоризма), фактически не выходя за его пределы и удерживая его основные принципы; и теории, которые начинают заимствовать принципы из нескольких теорий. Здесь прежде всего мы хотим обратить внимание на подход Ж.Пиаже, который создал операциональную концепцию развития интеллекта. Его теория учитывает и принцип структурности, характерный для гештальт-психологии, и принцип дискретности, характерный для бихевиористов. Он объединяет их в понятие группировки. Такое объединение позволяет своеобразно выстроить концепцию развития интеллекта, которая сначала идет по принципу внешних действий, организованных в сенсомоторный интеллект (приближенный по своей сущности к бихевиористским описаниям), затем по принципу гештальт-психологии идет становление дооперационального интеллекта, и в конечном итоге оно оформляется в интел­лектуальные структуры формальных операций, для которых и образы, и классы предметов выступают материалом, подвергаемым интеллектуальным преобразованиям. Теория Ж.Пиаже не могла появиться без бихевиористской теории и гештальт-теории. Хотя Ж. Пиаже начал работать, когда эти теории только формулировались, операциональная концепция возникла после четкого оформления указанных теорий.

Из отечественных теорий к теориям второго порядка мы относим теорию деятельности. Эта теория, с одной стороны, опирается на возможности подхода Л. С. Выготского, а с другой — учитывает возможности, задаваемые бихевиоризмом.

Кроме того, теории одного порядка легко вступают в критическое взаимодействие. В случае теории деятельности такое взаимодействие с теорией операциональной отчетливо было представлено в работах П.Я.Гальперина и Д.Б.Эльконина, которые критиковали Ж. Пиаже за операциональный подход и сведение психологии интеллекта к логике. Тем не менее эти авторы, несмотря на критику, повторяли эксперименты Ж. Пиаже, делая на их основе другие выводы.

В свою очередь Ж. Пиаже достаточно критично относился ко всем попыткам влиять на развитие интеллекта ребенка.

В любом случае и теория Ж. Пиаже, и теория деятельности являются теориями второго порядка и, в этом смысле, представляют собой развитие пространства психологического знания. К теориям второго порядка мы также относим теорию А. Бандуры и А. Маслоу на том основании, что А. Бандура соединял, с одной стороны, идею бихевиоризма, а с другой — идею когнитивного развития (которые были сформулированы в рамках прежде всего гештальт-психологии), а А. Маслоу учитывал в своих разработках и позицию психоанализа, и позицию бихевиористов. Таким образом, пространство психологического знания представляет собой единую линию развития содержания психологии, но оформляемую в конкретные психологические теории, возникающие на базе трансформации существовавших до них принципов. Нахождение в этом пространстве означает нахождение в одной из психологических теорий. Поэтому нельзя оказаться в психологии, сформулировав какую-либо точку зрения на психику вне преобразования существующих психологических принципов. Если такое случается, то данная теория не может быть рассмотрена как психологическая.

В качестве примера можно привести массу публикаций по психологии, авторы которых не задумываются о своих психологических взглядах, но издают материалы из психологических исследований, им не принадлежащих. Особенно это характерно для так называемой популярной литературы. Проблема в том, что публикация таких материалов вне контекста соответствующей психологической теории рождает иллюзию понимания и легкости интерпретации. Часто подобная ситуация происходит с различными психологическими методиками. Использование методик безотносительно теории, в рамках которой они получены, в известном смысле депрофессионализирует человека, занимающегося психологией, и помещает его исследование в зоне «мусора», т.е. вне пространства психологического знания. Поэтому от исследователя требуется осознать, к какой психологической школе он принадлежит, и соответственно осознать принципы, на которых строится его исследование.

Итак, мы постарались показать, что, с одной стороны, пространство психологического знания обладает известным единством, поскольку психологические теории реализуют те возможности, которые закладываются в общем ходе развития психологии, а с другой — разнообразие, обусловленное наличием различных психологических теорий, вступающих в отношение исключения и претендующих на утверждение своего понимания психологических процессов и явлений. Данная особенность позволяет

говорить о том, что анализируя психологическую науку, мы сталкиваемся с новым типом объектов, а не только с новым типом знания. Необычность этой формы заставляет методологов науки пытаться интерпретировать психологию в контексте уже существующих схем.

Например, одна из задач, которую ставил А.Н.Леонтьев, заключалась в том, чтобы построить непротиворечивую модель психологического знания — такое видение психологии, в котором доминирует какая-либо одна теория. Наоборот, Б. Ф.Ломов в своих работах исходил из того, что психику нельзя понять на одном основании — должна быть система множественных оснований, с помощью которых интерпретируются различные психические явления.

Понятны принципиальная привлекательность первой точки зрения и неудовлетворенность, вызываемая второй. Как нам представляется, если анализировать психическое явление через множественность оснований, то оно может быть понято как форма в мерном пространстве, где п достаточно велико. Попытка наглядного представления такой формы выходит за пределы возможности психики человека, и в этом случае психология выходит за рамки своих границ как объект, который не может быть воспринят человеком. Фактически первоначальный замысел психологии как науки о душе, т.е. о том, что человеку близко и понятно, превращается в некоторую формальную систему описания, которую в принципе нельзя понять как целостное структурное явление.

Эти два крайних подхода — результат попыток понять психику человека и психологию как науку о психике с помощью принципа формального тождества. Как мы уже говорили, формальное тождество предполагает тождественность понимающего и понимаемого, т.е. наличие общего основания. И здесь возникают две крайности.

Первая заключается в том, что объект понимается как простой, и в этом случае возникает необходимость найти то основание, которое будет удерживать его целостность через данное основание. В таком случае возникают затруднения, если объект оказывается сложным.

Вторая заключается в том, что мы понимаем сложность объекта как совокупность свойств, которые не сводятся друг к другу, понимание такого объекта предполагает конструирование такой системы оснований, в рамках которой каждому свойству сложного объекта соответствует свое основание. При этом сами свойства и основания оказываются относительно независимыми друг от друга, что приводит к потере структурности, и целостности (поскольку структурность есть некий принцип, распространенный на многообразное содержание).

Мы полагаем, что психологическое знание — принципиально новый объект, который развивается по структурно-диалектическим законам. Поэтому попытка понять его через формальные законы, безусловно, вызывает методологические трудности. Этот новый тип объекта дает основания для оптимизма в построении психологического знания. Поскольку существует уровневая организация психологических теорий и в рамках каждого уровня теории могут взаимодействовать друг с другом по поводу интерпретации тех или иных психических явлений, появляется возможность не только «временного», но и «пространственного» единства психологического знания.

Сложность построения единой психологической теории состоит в том, чтобы найти такую единицу анализа, которая учитывала бы различные психологические точки зрения. Для того чтобы найти эти единицы, необходимо проделать анализ психологического знания двух типов.

Первый тип связан с изучением становления психологического знания во времени как системы психологических теорий. Второй тип — с изучением взаимодействия психологических теорий друг с другом в пределах одного уровня.

При реализации анализа второго типа нужно учитывать следующее обстоятельство: новая теория возникает благодаря заполнению возможностей, которые создают другие теории, однако наряду с этим существуют и процессы трансформации уже существующих теорий (например, появление различных версий психоанализа, бихевиоризма и т.д.). К сожалению, пространственный анализ психологического знания затруднен также в силу того, что, как отмечал еще Л. С. Выготский, каждая теория претендует на все психологическое пространство, а авторы теории, как правило, не ставят задачи анализа линий взаимодействия своей с другими точками зрения.

Наиболее ярким примером такого анализа является работа Л. С. Выготского «Исторический смысл психологического кризиса». В ней Л. С. Выготский описал существующие на тот момент времени психологические теории и сопоставляет их между собой. При этом он ставит вопрос о создании единой психологической теории. Решается же этот вопрос Л. С. Выготским следующим образом: единая психологическая теория должна представлять собой общую психологию, понятия которой суть понятия, разработанные в каждой конкретной психологической школе, а отдельные психологические направления выступают как практические приложения общепсихологической теории. Такой взгляд на психологию, как мы видим, соответствует своего рода пространственному анализу психологического знания и содержит конкретный вариант решения проблемы построения единой психологической науки. Однако следует признать, что попытка

Л. С. Выготского так и не была завершена и до настоящего времени единой психологической теории не существует.

Своеобразие пространства психологического знания объясняется не только тем, что мы можем представить его в виде отдельных, четко очерченных теорий, внутри которых происходит развитие, но и рядом других обстоятельств. Прежде всего здесь следует указать на то, что поскольку психологические методы исследования, понятия и проблемы могут быть вычленены из контекста отдельной психологической теории, они становятся основанием другого процесса организации психологического знания.

Особенно отчетливо это видно в социальной психологии. Как известно, американская социальная психология строилась на методологии позитивизма и неопозитивизма. Содержательные основания этой методологии были заложены О. Контом, Г. Спенсером и их последователями. Эти авторы были принципиально против теоретизирования, не связанного с конкретными эмпирическими исследованиями. Они полагали, что любое понятие должно базироваться на конкретных фактах и быть обобщением этих фактов. При этом выстраивалась определенная стратегия исследования, которая предполагала сбор большого количества эмпирического материала и выявление, таким образом, базовых тенденций, отражающих закономерности организации исследуемого содержания за счет того, что отдельные конкретные факты взаимно нивелируют друг друга, выявляя общие закономерности. Именно в соответствии с этим подходом разрабатывалась технология решения проблем в социальной психологии.

Как пишут Г.М.Андреева и Л.А.Петровская, такое понимание науки приводило социальных психологов к решению психологических проблем, удерживаемых конкретной группой фактов. В результате было собрано большое количество фактов, которые не укладывались в единую социально-психологическую теорию. В этом случае происходило размывание понятий «психологическая школа» и «психологическая теория», поскольку исследователи начинали группироваться не столько на основе психологических концепций, сколько на основе исследуемой проблематики; и результатами их работ становилась не психологическая теория, а описание полученных в ходе исследования данных. Тем самым осуществлялось размывание границ между психологическими теориями.

Выход из этой ситуации был предложен Р. Мертоном. Он говорил о том, что существует три способа репрезентации научного знания: первый способ основан на построении общей всеохватывающей теории; второй способ связан с конкретными эмпирическими обобщениями; третий способ предполагает создание теорий среднего уровня. Первый способ представляет собой наиболее общую концептуальную схему, которая должна объяснять все многообразие феноменов. Однако такая схема

не может стать результатом эмпирических исследований, а явля­ется, скорее, итогом теоретического рассуждения. В методологии позитивизма ценность таких рассуждений не является сколько-нибудь значимой, так как за ней не стоит фактология. Второй способ чреват тем, что вместо системного взгляда «мы рискуем получить в результате отдельные гипотезы, которые объясняют ограниченные аспекты социального поведения, организации и изменения, но остаются взаимно несочетающимися»¹. Третий способ связан с построением теорий среднего уровня — промежуточными между всеохватывающей теорией и эмпирическим обобщением. Такие теории обладают ограниченной проблематикой, но вместе с тем и определенной обобщающей схемой. Р. Мертон полагал, что общая теория должна быть построена путем обобщений теорий среднего уровня.

Мы можем говорить о том, что в современной социальной психологии доминирует именно третий способ репрезентации научного знания. В этом смысле ту или иную концепцию чрезвычайно трудно отнести к соответствующей универсальной психологической теории (например, к какой-либо теории первого порядка). Таким образом, мы сталкиваемся с двумя процессами при построении системы психологического знания: один идет по линии заполнения пространства возможностей, задаваемого соответствующими психологическими теориями, а другой — определяется эмпирической ориентированностью исследований. Эти процессы идут как в зарубежной, так и в отечественной психологии.

Рассмотрим один из таких процессов, характеризующий единство психологического знания, который представляет собой заполнение теориями пространства возможностей, проходивший в отечественной психологии на протяжении 40 —80-х гг. XX в. Хотим обратить внимание на то, что возможности располагаются, если так можно выразиться, вокруг существующих, реализовавшихся объектов.

Как мы неоднократно подчеркивали, пространство возможностей можно описать с помощью структурно-диалектического метода, простейшая подструктура которого изображается математически категорией D₂. Характерными отношениями этой подструктуры выступают отношения оппозиции и их опосредствования. Если мы рассмотрим процессы порождения теорий, то обнаружим, что они подчиняются структурно-диалектическим закономерностям.

Так, Ф.Е. Василюк, говоря о развитии советской психологии, отмечает, что «существует не одна, а по меньшей мере три общие психологии — теория отношений (В.Н.Мясищева), теория установки (Д.Н.Узнадзе) и теория деятельности (А.Н.Леонтьева)... Не утрачивает ли смысл само понятие общей психологии, более

' Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. — М., 2006. — С. 79.

того — само понятие научной истины, если соглашаться с тем, что в Ленинграде может быть одна общая психология и, значит, как бы одна истина, в Москве — другая, а в Тбилиси — третья?»¹. Объясняя возникшую ситуацию, Ф. Е. Василюк обращается к идее общей меры для того, чтобы сопоставить указанные теории. В качестве таковой он выбирает необходимость преодоления «классической буржуазной психологии». Каждая из теорий по-своему решает эту задачу, что приводит к появлению трех общих психологии, а соответственно и трех объектов изучений: в психологической системе В. Н. Мясищева — личность, в теории Д. Н. Узназде — субъект деятельности, а в концепции А.Н.Леонтьева — деятельность субъекта. ¹¹

На основании проделанного анализа им была предложена следующая категоризация психологических единиц человеческой жизни.

Жизнь человека в мире	Жизнь человека
	жизнь (как динамическая структура)	жизнь (как актуальный процесс)
Мир	Предметный мир	1) установка	2) деятельность
	Мир людей	3) отношение	4) общение

Описывая эту таблицу, Ф. Е. Василюк отмечает различия в центральных понятиях предлагаемых моделей: «...это расхождение мало напоминает ситуацию "лебедя, рака и щуки", а скорее ситуацию планомерного разделения труда, поскольку анализ обнаруживает, что данные категории связаны в стройную логическую систему, в которой они хотя и противопоставлены друг другу, но — не как взаимоисключающие, а как взаимодополняющие»².

Мы хотим отметить, что в данной классификации отражена структура отношений между понятиями, соответствующая диалектической категории D₂- Это означает, что 1) понятие «установка» и понятие «отношение» противоположны друг другу и не столько дополняют, сколько исключают друг друга; 2) понятия «деятельность» и «общение» представляют собой формы опосредствования понятий установки и отношения; 3) сами понятия «деятельность» и «общение» противоположны друг другу и находятся в отношениях взаимоисключения. Эти отношения проявляются в соответствующих текстах.

¹ Василюк Ф. Е. Методологический анализ в психологии.*— М., 2003. — С. 142 — 144.

² Там же. - С. 167.

Рис. 2. Взаимосвязь установки, деятельности, отношения и общения

Например, В. Н. Мясищев писал: «Можно спросить, чем отличаются друг от друга как образования отношение и установка. Установка характеризуется готовностью... Что касается отношения, то его как образование характеризуют избирательность, тяготение или отталкивание. Несмотря на близость избирательности и готовности, все же между ними есть разница»¹. Отсюда следует, что В. Н. Мясищев стремился противопоставить понятие «отношение» понятию «установка». Тем самым указанные Ф. Е.Василюком теоретические подходы представляют собой особым образом организованную форму знания, возникающую в рамках советской психологии. Они подчиняются закономерностям, описываемым с помощью структурно-диалектического метода. Этот метод позволяет описать появление возможностей, а значит, и показать логику возникновения психологических теорий, отражающую как сложность предмета исследования — психику человека, так и особенности мышления ученых (рис. 2).

Конечно, этой логике может быть придан онтологический статус. Другими словами, может быть сконструирована целостная дифференциальная единица, включающая все эти понятия. Представляется, что описание, предложенное Ф.Е.Василюком, отражает реальную тенденцию включения понятия в конкретную диалектическую структуру (или диалектический цикл). Более того, представляется продуктивным анализировать понятия в контексте конкретного диалектического цикла. Но для правомерности такого рода процедур, видимо, нужно вводить новую единицу, элементами которой будут указанные понятия. В противном случае любая вещь человеческого мира может выступить референтом

¹ Мясищев В.Н. Психология отношений / под ред. А. А. Бодалева. — М.; Воро­неж, 1995. - С. 109.

не только указанных моделей, но и вообще любой психологической точки зрения, например операциональной или психоаналитической.

Единство психологического, да и любого научного знания достигается за счет того, что закономерностям, описываемым структурно-диалектическим методом, подчиняются теории, но и сами методы. Мы говорили уже, что принципы формального тождества, различия, дополнительности и диалектического тождества описываются категорией D₂.

Если мы рассмотрим метод анализа по единицам, то он входит в аналогичную структуру. Действительно, метод разложения, которому он противопоставляется, составляет с ним исходную оппозицию. А методы анализа Г.В.Лейбница и Т.Парсонса представляют собой противоположные формы опосредования методов разложения и анализа по единицам: Т. Парсонс включает в метод анализа по единицам последующий метод анализа по элементам, а Г.В.Лейбниц предлагает находить такие единицы, которые мы сколько бы ни разлагали, продолжали бы сохранять свойства целого.

Итак, мы видим, что существуют процессы, обеспечивающие единство психологического знания за счет удержания общей логики преобразования (или развития) теоретических моделей психического. Вместе с тем наблюдается и другая тенденция. На уровне эмпирических изысканий происходит смешение теоретических подходов за счет применения различных методов сбора и анализа данных, что весьма усложняет построение единой картины современного психологического знания. Некоторые авторы стали говорить не о теориях, а об ориентациях, которые характеризуются лишь некоторыми принципами, которые разделяет группа авторов.

Использование термина, «ориентация» позволяет более мягко определять направление, в котором работают исследователи, не предъявляя к ним жестких требований идентификации с системой понятий, методов и фактов соответствующей теории. Тем самым сама структура психологической теории начинает подвергаться деформации, и допускаются такие позиции, которые заимствуют принципы из разных теорий.

Указанные тенденции говорят прежде всего об одном — о сложности предмета психологического исследования. Однако эти тенденции должны порождать и еще одну: а именно тенденцию поиска таких единиц описания и анализа психики человека, которые бы позволяли интегрировать многообразие психологических подходов в целостную модель психической жизни человека. В качестве оптимистических оснований решения этой задачи можно указать на повседневную жизнь людей, достигших, по А. Маслоу, уровня самоактуализации.

Вопросы и задания для самопроверки

1. Проанализируйте основные положения ассоциативной психологии и укажите те возможности, которые она содержала для появления новых психологических теорий.

2. Поясните основные различия в развитии пространства психологического знания, связанные с появлением психоанализа, бихевиоризма, гештальт-психологии и теории Л.С.Выготского.

3. Объясните, почему представители теории деятельности так много внимания уделяли анализу и критике теории Ж.Пиаже.

4. На каком принципе строится идея множественности оснований при построении психологической теории? Ответ поясните.

5. За счет чего Л. С. Выготский видел возможность построения единого психологического знания?

6. Опишите процессы, лежащие в основе размывания психологических теорий. Приведите примеры.

7. Охарактеризуйте позицию Р.Мертона.

8. Дайте характеристику диалектическому циклу. Приведите примеры.

9. Покажите, что концепции Д.Н.Узнадзе, В.Н.Мясищева, А.Н.Леонтьева, Б.Ф.Ломова находятся в структурно-диалектических отношениях.

10. Покажите, что метод анализа по единицам входит в состав диалектического цикла.

Рекомендуемая литература

Васшюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии. — М., 2003.

Выготский Л. С. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 1: Вопросы теории и истории психологии / под ред. А.Р.Лурия, М.Г.Ярошевского. — М, 1982. - Глава 7.

Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. — М., 2006.

Глава 7