Самозащита

Видели ли вы когда-нибудь нечто более беспомощ­ное, чем младенец? Человеческие детеныши гораздо мень­ше способны позаботиться о себе, чем детеныши живот­ных. Первые месяцы жизни новорожденного предназначены Богом для формирования глубинных душевных свя­зей между ребенком и его родителями (или другим чело­веком, заботящемся о нем). Ответственность за формиро­вание этих связей ложится на родителей, которые знают, что без их поминутной опеки ребенок просто не выживет. Вся энергия, затраченная в это время, трансформируется в прочную привязанность. В атмосфере любви, теплоты и прочных связей ребенок учится ощущать себя в этом мире в безопасности.

Однако Божий план внутреннего созревания на этом не заканчивается. Мама и папа не могут быть рядом всю жизнь, чтобы заботиться о нем и обеспечивать его всем необходимым. В итоге функция защиты должна перейти к самому ребенку. Став взрослым, он должен уметь защи­щать себя.

Установка барьеров — это наш способ защиты и со­хранения собственной души. Задача барьеров заключается в том, чтобы пропускать внутрь добро и не допускать про­никновения зла. Чтобы ребенок был способен принять на себя функцию самозащиты, в нем, пока он еще находится в рамках семьи, должны быть выработаны определенные навыки, такие, как умение, когда необходимо, отказывать, говорить правду и сохранять физическую дистанцию.

Сравните поведение двух двенадцатилетних мальчи­ков:

Джимми за обедом рассказывает своим родителям:

— Угадайте, что сегодня было? Некоторые ребята из моего класса хотели, чтобы я вместе с ними курил мариху­ану. Когда я сказал им, что не хочу, они назвали меня сосунком. Я сказал им, что они дураки. Некоторые из них мне нравятся, но если я им не нравлюсь из-за того, что не курю марихуану, то, думаю, они мне не настоящие друзья.

Пол вернулся из школы с красными глазами, сбивчи­вой речью и нарушенной координацией. На вопрос встре­воженных родителей, что случилось, он отрицал все, пока наконец не выпалил: «Все это делают. Почему вы ненави­дите моих друзей?»

Как Джимми, так и Пол выросли в христианских семьях, в которых все любят друг друга и твердо придер­живаются библейских ценностей. Почему же мальчики так отличаются друг от друга? В семье Джимми допускались расхождения во мнениях между родителями и ребенком. Ему давали возможность практиковаться в установлении барьеров даже при общении с матерью и отцом. Бывало, когда мать двухлетнего Джимми держала его на коленях и обнимала, мальчик в какой-то момент начинал беспокой­но елозить. Борясь со своим собственным импульсом дер­жать ребенка, мать опускала его на пол и говорила: «Хо­чешь поиграть с машинками?»

Отец Джимми руководствовался той же самой филосо­фией. Борясь со своим сыном на полу, он всегда старался уважать внутренние барьеры Джимми. Когда борьба ста­новилась слишком суровой или когда Джимми уставал, он говорил: «Хватит, пап», и папа вставал. Они переходи­ли к другой игре.

Таким образом Джимми практиковался в установле­нии барьеров. Он усваивал, что когда он испуган, испы­тывает дискомфорт или хочет что-то изменить, он может сказать «нет». Это маленькое слово давало ему чувство власти над своей жизнью. Оно избавляло его от чрезмер­ной уступчивости. Джимми мог произнести его, не навле­кая на себя гнев или обиду.

С самого младенчества Джимми усвоил, что его барье­ры — хорошая вещь, что он может использовать их для самозащиты. Он научился противиться тому, что для него плохо.

В семье Джимми было разрешено не соглашаться. Ког­да, к примеру, Джимми спорил с родителями о том, в ка­кое время необходимо ложиться спать, они никогда не лишали его общения и не наказывали за несогласие с ними. Вместо этого они прислушивались к его доводам, и, если они были достаточно вескими, меняли свое решение. В противном случае они настаивали на соблюдении уста­новленных ими барьеров.

Кроме того, Джимми было дано право голоса при ре­шении некоторых семейных вопросов. Когда приближа­лось время совместного вечернего отдыха, родители при­слушивались к его мнению по поводу того, следует ли им пойти в кино, поиграть в настольные игры или в баскет­бол. Можно ли сказать, что в этой семье не существовало никаких ограничений? Напротив! Это была семья, в кото­рой установленные барьеры принимали всерьез, как на­вык, который необходимо развивать в детях.

Эта тренировка хорошо подготовила мальчика к со­противлению злу в «лукавый день» (Еф. 5:16), когда неко­торые из друзей Джимми стали давить на него, требуя, чтобы он вместе с ними стал принимать наркотики. По­чему Джимми сумел устоять? Потому что к этому време­ни он имел за плечами десять или одиннадцать лет прак­тики несогласия со значимыми для него людьми. Все эти годы он знал, что может противоречить им, не боясь по­терять любовь. Поэтому и с друзьями он вел себя так же — возражал им без страха потерять их.

В семье Пола обстановка была несколько иной. В слу­чае возражения с его стороны существовало два варианта реакции. Мать обижалась, переставала разговаривать с ним и всячески выражала свое недовольство. В эти минуты она говорила с сыном лишь для того, чтобы заставить его чувствовать себя виноватым. Например: «Как ты можешь говорить такое маме, ведь она тебя так любит!» Отец сер­дился, угрожал и говорил что-нибудь вроде: «Больше не разговаривай со мной, мистер».

Полу не потребовалось много времени, чтобы усво­ить, что если он хочет добиваться своего, то должен внешне со всем соглашаться. У него развилась привычка говорить «да», как будто он согласен со всем, что внушали ему ро­дители. Какие бы мысли и мнения у него ни возникали по поводу обеденного меню, выбора телевизионных пе­редач, одежды, времени для сна, он никогда им не возра­жал. Протест загонялся внутрь.

Однажды, когда он попытался воспротивиться мате­ринским объятиям, которые стали уже слишком утоми­тельными, она сразу же оттолкнула его со словами: «Ког­да-нибудь ты пожалеешь, что так ранишь материнские чув­ства». Пола методично приучали не устанавливать барь­еры.

Пол на первый взгляд казался довольным и послуш­ным сыном. Однако подростковый возраст — наиболее критический в развитии ребенка. Именно в течение этого нелегкого периода выясняется, какой характер мы воспи­тали в своем ребенке.

Пол сломался. Он поддался влиянию друзей. Стоит ли удивляться? Кипящее внутри негодование и годы отсут­ствия барьеров, когда он не мог защитить себя, начали разъе­дать его уступчивое, удобное для других ложное «я», кото­рое он вынужден был выработать, чтобы выжить.