Алгоритмика соборности: Бог, люди, течение Жизни 4 страница

Но это же касается и всех других решений, которые вырабатываются при эмоционально-смысловом строе психики, не соответствующем «камертону»: “Вседержитель безо­шибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична; всё, что свершается, — свершается наилучшим возможным образом при той нравственности и этике, что свойственны людям. И осознание этого должно вызывать — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру без страха, порождая открытость души Жизни — доброе настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности”, — поскольку эмоционально-смысловой строй психики, который мы в настоящее время выражаем в этих словах (возможно, что не наилучшим образом), на наш взгляд, является нормальным для вхождения человека в соборность, для жизни и деятельности в ней.

Выдержки из работы 2001 г.
“Диалектика и атеизм: две сути несовместны”

И по фактам жизни отдельных личностей, семей, родóв, целых народов и региональных цивилизаций, — в зависимости от того, как протекает у них непосредственный диалог с Богом на Языке Жизни и опосредованный в общении с другими людьми, — можно выявить и три вида «мисти­ки»[232], объективно связанных с ранее описанными четырьмя типами этики. И в этой «мистике», представляющей собой явное «таинство» Жизни, проявляется Высший Промысел:

· Всякая деятельность, прямо направленная на преображение человекообразия в человечность обретает явно ощутимую и неявную прямую и косвенную поддержку Свыше вплоть до того, что она сама несёт по Жизни тех, кто ею занят по совести без лицемерия, убирая с их пути все преграды и помехи в их деятельности: только ищите Правду Божию, работайте на её воплощение в Жизнь, а всё остальное приложится вам.

· Та деятельность, которая непосредственно не направлена против первого вида, но всё же направлена на извращение пути человечества или закрепощение его в состоянии человекообразия, не пресекается Свыше, если общество уже созрело для того, чтобы осознать и понять её зловредность.

В этом случае она протекает в пределах попущения до тех пор, пока её зловредность не будет осознана, понята, и пока ей не будет выдвинута жизненно состоятельная альтернатива. Если общество отвергает выдвинутую работоспособную альтернативу, совпадающую с направленностью Промысла, то Свыше обществу будет предоставлена возможность убедиться в том, что альтернатива — благо, а её отрицание — бедствие[233].

Если общество не созрело для того, чтобы осознать и понять зловредность какой-то деятельности, то так или иначе Свыше пресекаются даже сами возможности заняться ею и поползновения к ней.

И хотя в этом абзаце речь шла об обществе, но общество — это люди, а попущение в отношении общества — совокупный спектр попущения в отношении персонально каждого из людей, это общество составляющих.

· Та деятельность, что направлена против тех, кто искренне и нелицемерно по совести работает на осуществление целей Высшего Промысла, уводится Свыше на ложные мишени или пресекается иным образом, подчас вместе с жизнью ею занятых.

При этом одни противники Промысла могут вкушать ярость других, взаимно истребляя друг друга, так что злочестивые в этом процессе могут употребляться в качестве орудия осуществления приговоров Свыше[234].

Другие противники могут заниматься безсмысленной суетой, не вредящей осуществлению Промысла.

Деятельность третьих будет уложена в русло Промысла, вопреки их демонической воле просто в силу того, что каждый, кто работает на свои интересы в меру своего их понимания, в меру разницы в понимании может работать на тех, кто знает и понимает больше и лучше, чем он. А Бог — Творец и Вседержитель — вне конкуренции в знании и понимании всего и вся.

*
* *

Соотношение этики и «мистики» в жизни людей и обществ можно пояснить более обстоятельно через алгоритмику психики личности и алгоритмику соборности в жизни общества. В связке «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект» интеллект (ум-разум) решает разные задачи:

· выработка намерений и линии поведения личности на основе собственного сложившегося к рассматриваемому моменту мировоззрения и миропонимания;

· выработка и развитие мировоззрения и миропонимания на основе сложившейся к рассматриваемому моменту нравственности;

· переосмысление прошлого в целом и, в частности, своего поведения, намерений на будущее в соотнесении с «ответной» информацией с целью выявления пороков сложившейся нравственности и переустройства собственной психики и её алгоритмики.

В зависимости от того, насколько решения всех названных (а также и не названных) задач укладываются в русло Промысла, человек встречается с отношением к себе Жизни в целом, выражающемся в той или иной «мистике».

При этом, если он старается жить в русле Промысла, но в чём-то ошибается, то непосредственно ему во «внешнем» или «внут­рен­нем» мире в Различение даётся «ответная» информация, позволяющая выявить суть всякой его ошибки и возможности её преодоления, и «оперативная» информация, позволяющая найти или выработать средства для осуществления такого рода возможностей. В этом случае, если ошибка устраняется, то устраняется она заблаговременно по отношению к ситуациям, в которых она может нанести вред либо самому человеку или другим людям, природе Земли и Мирозданию в целом.

Однако, если в связке «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект» происходят какие-то сбои, и ошибка не устраняется, то человеку в Различение даётся предощущение надвигающейся беды. В этом случае, если его внимание улавливает это предощущение, а интеллект даёт ему правильную оценку, то воля человека должна проявиться в том, чтобы — пусть даже и не мотивированно — отказаться от своих прежних намерений и остановиться в его деятельности, начав переосмыслять всё, чтобы выявить его собственные нравственно-психологические причины, вследствие которых возникло предощущение надвигающейся беды.

Но предостережение Свыше может быть не только в форме невнятных по смыслу предощущений беды. Может быть дано и явное уведомление через других людей, через произведения искусства, науки. В этом случае, внимание человека не должно пройти мимо, а интеллект должен дать понимание того, что это явное уведомление адресовано именно этому человеку, а не кому-то ещё в его окружении; хотя оно может быть адресовано через него и другим людям, находящимся в общении с ним и взаимодействующим с ним в каких-то видах коллективной деятельности. Такие явные предостережения могут сопутствовать или следовать за предощущениями, а могут даваться и сами по себе (т.е. без сопутствующих или предшествующих им предощущений).

В соборности нет места принципу «подчиняясь — подчиняй» во всех его модификациях и проявлениях, поэтому:

Алгоритмика соборности отличается от “нормальной” алгоритмики толпо-“элитарных” обществ тем, что в ней нет градации людей по социально обусловленному иерархическому “пра­ву” указать другому на его реальные или мнимые его ошибки или умышленные злоупотребления разного рода действиями (включая и бездействия как разновидность «действия вообще»). В алгоритмике соборности указать другому на его ошибку или злоупотребления — нравственно-этическая обязанность каждого, кто видит эту ошибку[235]. То же касается и диагностики проблем, которые не дают нормально развиваться другим людям.

Что касается ошибок, в результате которых человек выходит из русла Промысла в область попущения, то их диагностика в себе и окружающих для устойчивого пребывания в соборности наиболее значима. И хотя характер взаимоотношений личности и Промысла многогранен и его невозможно втиснуть в какие-то формально-алгоритмические критерии — своего рода этикет, — но, на наш взгляд, по отношению к подавляющему большинству ныне живущих, можно утверждать, что у них есть проблемы во взаимоотношениях с Промыслом, если:

· их совесть помалкивает на тему о том, что в самом себе человек что-то может сделать лучше, чем есть;

· человек, во взаимодействии с теми или иными жизненными обстоятельствами (под их воздействием) не в состоянии устойчиво поддерживать эмоционально-смысловой строй своей психики на основе упомянутого ранее «камертона»: “Вседер­жи­тель безо­шибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична; всё, что свершается, — свершается наилучшим возможным образом при той нравственности и этике, что свойственны людям. И осознание этого должно вызывать — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру без страха, порождая открытость души Жизни — доброе настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности”;[236]

· не начинает дела (или нового акта в деле), с контроля своего эмоционально-смыслового строя и обращения при необходимости к «камертону»: “Вседержитель не ошибается…”;

· не может в общении с другими людьми восстановить нормальный эмоционально-смысловой строй, погасив свой внутренний монолог или эмоциональные проявления, когда те не позволяют ему выслушать мнения других, не совпадающие с его собственными мнениями.

По отношению к оценкам его деятельности другими людьми это выливается в занятие им тупиковой позиции «ко­гда я прав, а прав всегда я…» В нашем понимании, даже, если он прав по существу разногласий, но слушает свой внутренний монолог или обуреваем эмоциями, вместо того, чтобы слушать внимая собеседнику (или тем более выплескивает свой внутренний монолог или эмоции на собеседника), то у него есть какие-то проблемы в его взаимоотношениях с Промыслом потому, что неудержимый внутренний монолог и неподвластные воле эмоции обычно искажают эмоционально-смысловой строй, что почти всегда блокирует доступ в его сознание какой-то информации, поскольку отвлекает внимание человека от даваемого в Различение в процессе беседы. Вследствие этого внимание его обращается не на то, что лучше; что-то осмысляется не так, как должно в русле Промысла; как результат он утрачивает свободу выбора, и может выйти из русла Промысла, поскольку, действуя в русле Промысла, человек всегда свободен в осмыслении и переосмыслении приходящей к нему информации.

Одна из разновидностей этой проблематики — неспособность к диалогу. Диалог строится на двух принципах, которым должны соответствовать оба его участника:

1. Человек, начиная свою речь, знает, что и в какой форме он намерен высказать в ограниченные сроки времени (чтобы его можно было выслушать) и способен сам остановиться, высказав достаточно кратко и удобопонимаемо для собеседника всё по существу затрагиваемого им вопроса.

2. Он способен выслушать ограниченную по продолжитель­ности речь собеседника, следующего первому при­н­ципу, внимая ей, а не отвлекаясь на свой внутренний монолог, эмоциональные проявления или окружающие обстоятельства;

· ощущая и осознавая, что собеседник не удерживает себя в должном эмоционально-смысловом строе, он однако продолжает вести общение с ним будто всё нормально вопреки тому, что надо прервать беседу и помочь собеседнику привести себя к нормальному эмоционально-смысловому строю, как минимум просто указав ему на это обстоятельство;

· не может воспринимать других людей такими, каковы они есть со всеми их достоинствами, недостатками, проблемами.

Это не значит, что должно исчезнуть своеобразие в общении с каждым из них, но в общении с каждым эмоциональный строй (несущий умолчания) должен соответствовать «ка­мер­тону», а смысл оглашений — должен соответствовать тем достоинствам и тем проблемам и недостаткам, которые видятся ему в личности другого человека. К этому обязывает признание принципа: «Все люди изначально добрые и приходят в мир, пребывая в ладу с Богом, но выпадают из личностной сокровенной религии под воздействием господствующей культуры и обстоятельств, с которыми оказываются не способны совладать, бездумно живя в соответствии с теми или иными принципами построения культуры и её информационно-алгоритмического наполнения, вследствие чего и озлобляются и отягощаются грехами», — так или иначе высказывавшемуся в разные времена и зафиксированному в разных источниках.

То есть это не предложения быть наплевательски беззаботным и недосягаемо высокомерным в общении с другими людьми, а предложение единства нравственно-этических стандартов в общении со всеми без исключения, которое в алгоритмике психики должно нормально выражаться в том, что каждому будет адресовано то, что дóлжно в русле Промысла;

Это, — выше сказанное, — на наш взгляд, — относится к подавляющему большинству людей и тех ситуаций, в которые всех нас приводит Жизнь. Но всегда будет нечто, что в этот «тестовый набор» не укладывается, поэтому личностная религия, внимание к даваемому в Различение, совесть — главный универсальный критерий.

Поскольку эта область сокровенная от взглядов посторонних, то остаётся, живя в своей личностной религии и вере Богу по совести, доверять других людей и их жизнь Богу и Его Промыслу. Если они в чём-то неправедны, то Жизнь — лучший проявитель, а наиболее не внемлющие Жизни сначала будут испытывать на себе невозможность поддерживать жизнерадостный эмоционально-смысловой строй своей психики при открытости души, а потом будут сталкиваться с внезапно возникающими ситуациями, которые будут в большей или меньшей степени разрушать их планы и делать намерения несбыточными.

При этом, поскольку, всем нам свойственно в каких-то ситуациях оказываться одержимыми, невнимательными, то остаётся поддерживать ещё один принцип:

Никогда не отказываться искать составляющую Правды-Исти­ны казалось бы даже в самых одиозных и несправедливых упрёках со стороны окружающих.

Особенно в этом отношении бывают ценны так называемые “враги”: они не боятся испортить отношения и, когда «их несёт», выкладывают всё, что думают; а вот “друзья” и “сподвижники”, чьи личности сформировались в толпо-“элитаризме”, в этом отношении оказываются хуже так называемых “врагов”: они проблемы во взаимоотношениях с кем-то третьим обсуждают большей частью не с ним самим, а среди и в кругу подобных себе нарвственно-психологически (включая составляющую личностной воли). Между собой они достигают взаимопонимания, всё более и более утрачивая взаимопонимание в этим третьим, тем самым либо опуская его по внутрикорпоративной личностной иерархии, либо делая из него иерарха — кумира и господина над собой.

Делается это большей частью без понимания происходящего в безсознательно-автоматическом режиме потому, что неизжитая людьми алгоритмика Я-центризма, под предлогом боязни «испор­тить отношения» обя­зывает в личностном общении оставлять в умолчаниях и обходить стороной если не всё, то очень многое, что, как им кажется, способно вызвать отрицательное отношение к каждому из них как к личности со стороны человека, которого они искренне уважают, но не со всем согласны в его действиях. Если же они находят в себе решимость и силу воли для того, чтобы обсудить эти проблемы с этим третьим на принципах доброжелательности и искренности, то выясняется, что большинство их страхов и опасений были пустыми, а они пребывали в плену ложных предубеждений; либо же действительные проблемы выявляются, осознаются обоими и как-то разрешаются к общему благу.

Все эти обстоятельства приводят к тому, что соборность невозможна без тандемного и политандемного режимов[237] деятельности людей в разрешении их проблем как свойственных той или иной личности, так и затрагивающих жизнь более чем одного человека. При этом необходимо обратить внимание на то, что политандемный режим требует диагностики как своих собственных проблем, на которые указывает партнёр (правомочно или ошибочно в целом либо отчасти), так и диагностики алгоритмики психики партнёра на предмет выяснения соответствия действительному течению событий выдвигаемых указаний на ошибки и указаний на злоупотребления со своей стороны. И в отношении к такого рода диагностике алгоритмики собственной и его психики не может быть различий, обусловленных собственными оценками партнёра, и прежде всего оценками того, при каком строе психике и её эмоционально-смысловом строе пребывает тот, кто указывает на ошибки и злоупотребления.

* * *

Это так потому, что:

· во-первых, Бог лучше знает, как и через кого указать человеку на его ошибки и злоупотребления в случае, если эти указания соответствуют действительности; и лучше знает, кого, к кому и как привести для того, чтобы ему этот человек оказал помощь в разрешении нравственно-психологических проблем, если указания на ошибки и злоупотребления с его стороны не соответствуют действительности;

· во-вторых, тот строй психики и её эмоционально-смысловой строй которые диагностируются у другого человека в общении с первым, в жизни реально могут быть активизированы именно их взаимным общением. Т.е. другой человек может быть носителем ситуационно-обуслов­ленной нравственности, и это — та проблема, которую он должен преодолеть. И не исключено, что преодолеть её объективно проще именно в случае её наиболее яркого выражения в общении именно этих двух людей. И потому не следует закрывать этой возможнос­ти другому человеку своей, возможно даже правильной оце­н­кой его строя психики её эмоцоинально-смыслового строя или каких-то других проблем в алгоритмике его психики.

При этом надо видеть разницу между диагностикой и оценкой. Хотя оценка невозможна без диагностики, но их различие ситуационно обусловлено в каждом конкретном случае, и оно состоит в том, что диагностика является средством сплочения людей в разрешении ими проблем; а оценка — средством разобщения людей, сохранения и усугубления проблем.

В частности, оценка, выдаваемая в толпо-“элитарное” общество, при­ни­мается многими на веру и порождает у них иллюзию, что в общении с «оценённым» человеком они свободны от обязанности диагностировать его и свою собственную проблематику, в результате чего именно перед ними (так же, как и перед «оценщиками») открываются возможности войти в область попущения и пожать плоды своего предвзятого отношения к Жизни.

Если некое определённое по персональному составу множество людей на каком-то достаточно продолжительном интервале времени некоторую часть его проводит, пребывая при человечном типе строя психики и соответственно в соборности, то во всех случаях, когда какая-то определённая пара людей оказывается неспособной к осуществлению тандемного принципа, в соборности возникает трещина по месту их личностных взаимоотношений: либо вследствие отказа от взаимоотношений их обоих или кого-то одного, либо вследствие того, что их взаимоотношения, в жизни общества неразрывно соотносимые с полными функциями управления разными делами, обретают механистический толпо-“элитар­ный” характер. Если же в соборности на оговоренных условиях участвует только один человек из участвующих в общении людей, то, отказываясь от взаимоотношений с кем-либо другим, он закрывает для этого другого путь в соборность на основе обретения в общении с ним жизненного смысла, недоступного другому непосредственно, препятствуя тем самым его личностному развитию. И если это не его личностный ошибочный жизненный принцип, то это — проявление его личностной слабости и неготовности к общению с некоторыми людьми.

Даже в случае настырного демона или зомби, наседающего на кого-либо с упрёками, такой субъект уходит сам, если реальные проблемы в своей психике (возможно как-то связанные с мнимыми проблемами, нашедшими выражение в упрёках) человек успешно разрешает или преодолевает.

Единственное, что можно и полезно прервать, — нескончаемые, повторяющиеся на одну и ту же тему зациклившиеся монологи, которые стали средством энергетического “выда­ивания” того, к кому они обращены; или представляют собой средство отвлечения внимания в технологии какого-либо воздействия на психику. Это касается как своих собственных монологов, так и чужих. Однако и в такого рода монологах выражаются какие-то проблемы тех людей, которые их ведут, и эти проблемы желательно выявить и диагностировать.

* *
*

Но если человек не внемлет ни своим предощущениям, смысл которых может быть весьма не определённым, ни прямым уведомлениям, ни явным предостережениям, поддающимся (в процессе формирования праведной нравственности) однозначному пониманию, то ему придётся прочувствовать то же самое в попущении Божием: сначала — в форме «демонстра­ци­онно-уведо­мительного» характера внезапной опасности, не наносящей однако ущерба её возможным жертвам; а если он не внемлет и этому, — то ущерб будет испытывать как он сам, так в каких-то случаях и его близкие и окружающие (те из них, кто тоже пребывают в области попущения в отношении себя, также не внемля ничему): в этом знамение целостности Мира и взаимосвязанности его фрагментов цепями причинно-следственной обусловленности. Ситуации, в которых выражаются проблемы, от разрешения которых человек вольно или невольно в силу порочной в чём-то нравственности уклоняется, будут повторяться, а давление обстоятельств в них будет всё более жёстким. И если человек по-прежнему не внемлет ничему и некому, упорствуя в своём прежнем нравственно-психологическом состоянии, то исчерпав попущение в отношении себя, он так или иначе завершит свой жизненный путь преждевременно по отношению к биологическому ресурсу жизнедеятельности его организма.

И хотя взращиванию в себе праведной нравственности в диалоге с Богом по Жизни в настоящем тексте уделено много внимания, но и она не самоцель. Праведные нравственные мерила — только средство к выявлению направлений личностного развития (а через личностное развитие — и общественного, поскольку общество развивается по мере развития личностей, его составляющих), лежащих в русле Промысла. Поэтому и при устойчивой эффективно работающей в психике личности связке «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект» проблемы личностно-психологического характера далеко не всегда исчезают сразу же после того, как человек переосмыслил события жизни, приведшие к их возникновению, и праведно изменил соответствующие нравственные мерила и их упорядоченность по значимости в своей нравственности или в соответствующих «общих областях» каких-то эгрегоров. Личностно-психологические проблемы в их большинстве требуют от человека взращивания в себе самом определённых качеств, а это требует осмысленных волевых усилий и некоторого времени. Даже мгновенно свершающееся преображение личности требует более или менее длительной её работы над проблематикой, даваемой ей в Различение — как собственной проблематикой личности, так и проблематикой окружающих и общества в целом.

Соответственно можно не один раз написать, прочитать и передать другим людям слова:

“Нормальная алгоритмика психики личности, объединяя её сознательный и безсознательные уровни, необходимо включает в себя:

· доверие Богу, выраженное в исходном нравственном мериле человека: «Вседержитель безошибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична; всё, что свершается, — свершается наилучшим возможным образом при той нравственности и этике, что свойственны людям. И осознание этого должно вызывать — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру без страха, порождая открытость души Жизни — доброе настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности»,— и это обеспечивает ладное Жизни единство эмоционального и смыслового строя души ВСЕХ ЛЮДЕЙ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ;

· человечный строй психики;

· устойчивость преемственности в передаче информации«Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект»;

· опору на мозаичное Богоначальное мировоззрение триединстваматерии-информации-мhры”” и выражающее его миропонимание”,

— но каждое из названных качеств для начала надо пережить в себе самом для начала один раз, а потом научиться произвольно воспроизводить и устойчиво поддерживать их совокупность и в бодрствовании, и во сне, продолжая развиваться на этой нравственно психологической основе, осуществляя принятую на себя миссию в Промысле Божием.

Если этого не делать, то Концепция общественной безопасности в её развитии для такого человека — объективно — ещё один пропагандистский миф, который он понял как-то урезанно, избирательно соответственно своей Я-центричной нравственности, в отрыве от течения Жизни, чем и поработил себя мифу, которым он же (возможно сам того не ведая) пытается порабощать других. Однако при этом идеалы Концепции не могут стать для него реальностью Жизни прежде всего потому, что он сам не предпринимает для этого должного, будучи увлечён чем-то иным.

Но соборность предполагает не только определённую эгрегориальную алгоритмику, в которой выражается человечный тип строя психики, но и прямое общение людей друг с другом. Т.е. она требует от своих участников и определённой культуры общения, также отличающейся от культуры общения, поддерживаемой толпо-“элитарным” обществом.

13 января — 5 июня 2003 г.
Уточнения и добавления: 20 — 22 августа 2003 г.

10. О личностной культуре общения[238]

Суть проблемы

К настоящему времени материалы Концепции общественной безопасности (КОБ) составили уже целую библиотеку. С ними в том или ином объёме в России ознакомились порядка сотни тысяч человек, многие из которых пришли к мнению, что КОБ в её развитии представляет собой именно то, что необходимо нашему обществу и человечеству в целом для выхода из нынешнего криза и обеспечения дальнейшего бескризисного развития. Вследствие их политической и предпринимательской активности КОБ начинает входить в повседневную жизнь как реальная политическая программа переустройства общественных отношений. Но не надо забывать, что за словами «общественные отношения» стоят именно личностные взаимоотношения множества людей, составляющих общество.

В общественных отношениях выражается нравственность, объективно свойственная людям, а не декларируемая ими. При этом общественные отношения, оказывая воздействие на формирование нравственности входящих в жизнь поколений, и сами изменяются под воздействием изменений нравственности живущих людей. Такие изменения могут протекать постепенно — носить эволюционный характер; а могут протекать в исторически короткие сроки в течение жизни одного поколения — носить характер революции, происходящей с многочисленными жертвами и разнородным ущербом, либо носить характер преображения, в котором все конфликты разрешаются в идеале без ущерба и жертв с выходом всех на новое качество жизни.

И поскольку никто из людей не в состоянии подменить своей персоной всё общество, то одним из факторов, непосредственно порождающих общественные отношения, является личностная культура (навыки) общения, которую несёт каждый из людей. Поэтому в период времени, когда КОБ перестаёт быть преимущественно книжным знанием, которое было интересно в 1990‑е гг. для весьма незначительной доли населения России, а пролагает себе дорогу в реальную политику государства и в бизнес с перспективой стать общеизвестным, то каждому её стороннику необходимо подумать о своей личностной культуре общения, поскольку идеалы КОБ могут обратиться во зло (в худшем случае) или останутся оторванными от жизни идеалами (в менее плохом варианте), если они не смогут выразить себя в личностной культуре общения тех, кто считает себя приверженцами КОБ. И соответственно необходимо определиться в том:

· какая именно личностная культура общения по сути соот­вет­ствует КОБ?

· что и как необходимо изменить в себе самом для того, чтобы стать её носителем?

Если этого не сделать, то перспективы жизни общества под идеологическим покровом КОБ можно будет охарактеризовать теми же словами, которыми В.О.Ключевский ещё в XIX веке охарактеризовал прожекты преобразования (тогда ещё в предстоящем будущем) жизни общества на принципах социализма, которыми упивалась в то время левая интеллигенция российской империи: «Общество праведного общежития, составленное из негодяев».

Этот же афоризм даёт и ответ на вопрос, почему антисоциалистические реформы, начатые демократами-идеалистами в 1980‑е гг. под смутным кличем «Перестройка», привели к возникновению в государствах на территории СССР в начале 1990‑х гг. бандитско-аферис­ти­ческого олигархического капитализма, самоубийственного для всех народов СССР в случае сохранения в дальнейшем этого “общественного строя”.

Причём особо необходимо подчеркнуть, что речь идёт не о выработке какого-то нового этикета, официального протокола общения или освоении манерности, свойственной в прошлые времена культуре тех или иных народов. Речь пойдёт не об этикете как таковом, а об обмене информацией в процессе общения. Но предварительно всё же необходимо обратить внимание на некоторые аспекты этикета и выражающего его протокола.

По отношению к этому процессу этикет или выражающий его официальный протокол — только одно из средств, обеспечивающих в каждой культуре преимущественно безсознательные автоматизмы общения тех, кто освоил этикет определённой социальной группы; средство освобождающее их от необходимости чувствовать то, что происходит в процессе общения, и отчасти — от необходимости думать об этом и, прежде всего, о том, как «установить контакт» — т.е. создать каналы информационного обмена и обеспечить языковую[239] общность сторон.

Кроме того этикет и официальный протокол, выработанные различными толпо-“элитарными” обществами, так или иначе решал и решает ещё ряд специфических задач. Поскольку толпо-“элитарная” культура несёт в себе более или менее эффективную субкультуру управления другими людьми в качестве средства опосредованного управления с их помощью течением событий или средства достижения каких-то иных целей, то главные из такого рода задач, решаемых на основе этикета: