Семейные подсистемы и границы

Семейные подсистемы — это локальные, дифференцированные совокупности семейных ролей, которые позволяют семье избирательно выполнять определенные функции иобеспечивать ее жизнедеятельность (Nichols M., 1984; Минухин С, Фишман Ч„ 1998). Один из членов семьи может быть участником сразу нескольких подсистем — родительской, супружеской, детской, женской и др.

Одновременное функционирование в нескольких подсистемах обычно малоэффективно. Когда мать ругает сына за плохую оценку, полученную в школе, и

при этом замечает: «Это потому, что твой отец рохля и он не хочет показать, что такое настоящий мужчина», — то она неосознанно совмещает сразу две подсистемы — родительскую и супружескую. Такое поведение приводит к тому, что ни сын, ни муж не воспринимают критику в свой адрес, но предпринимают меры, иногда сообща, чтобы от нее защититься.

Внешние и внутренние границы — это правила, которые определяют, кто и каким образом выполняет семейные предписания в определенном аспекте семейной жизни — супружеском, родительском, детской группе и др. (Minuchin S., 1974). Любая система имеет свои границы, задающие ее структуру и динамику функционирования. Внешние границы в норме способствуют формированию идентичности семьи, внутренние границы - структурированию ее психологического пространства, что в конечном итоге дает сильные импульсы к развитию. Границы бывают жесткие, размытые и проницаемые.

Если внешние границы жесткие (семья живет очень замкнуто, гости приходят редко, по конкретным поводам и только по приглашению), то у родственников нередко возникает страх перед окружающим миром, не формируются навыки общения с другими людьми. В результате внутренние границы между подсистемами становятся размытыми. Например, в таких семьях родители много времени могут посвящать детям и нередко ответственность за их дела берут на себя. Возникает поведенческое оформление размытых границ: мама делает с ребенком уроки, и поэтому он за них не отвечает. И если ребенок получит двойку, то это не его двойка — это двойка мамы.

Недостаточно четкие границы между подсистемами не только тормозят развитие семьи и взросление ее членов, но также способствуют образованию коалиций — объединений между родственниками. Коалиции, как правило, предполагают наличие триангуляции — использования третьего лица для решения конфликта между двумя другими членами семьи. Например, отец, которому никак не удается наладить теплые отношения с «деловой» женой, излишне приближает к себе дочь, неосознанно воспринимая ее не только как ребенка, но также как подругу и объект эротической привязанности.

Если внешние границы размытые, то семья нередко становится похожей на «проходной двор», куда в любую минуту могут вторгнуться извне посторонние люди. Тогда границы подсистем внутри семьи с целью ее сохранения становятся более жесткими. Например, раньше дети в нашей стране больше времени проводили в дошкольных и школьных учреждениях, а на улице существовали детские компании. И поэтому чаще можно было наблюдать подсистемы родителей и детей, а не смешанные детско-родительские, как это проявляется сейчас (Варга А. Я., 2001).

В нормальных, здоровых семьях границы между подсистемами ясно очерчены и проницаемы. В обследованных нами дисфункциональных семьях, для которых характерны нарушения в выполнении супружеской, родительской, материально-бытовой и других функций, наблюдались либо жесткие, либо размытые внутренние границы (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В., 1999). В первом случае коммуникация между подсистемами была ослаблена, не происходил обмен информацией. Например, родителей совсем не интересовали занятия, увлечения и переживания

детей. Дети ничего не знали о финансовых или производственных проблемах отцов и матерей. При размытых границах стрессы, переживаемые в одних подсистемах, легко иррадиировали на другие (например, простуда ребенка мгновенно «выбивала из колеи» мать, находящуюся с ним в симбиотических отношениях).

Семейные правила

Семейные правила — это те основания, на которых строится жизнь семьи. Они позволяют ориентироваться в реальности и придают устойчивость личности и семье в целом благодаря тому, что каждый хорошо знает свои права и обязанности. Нередко именно дефицит правил становится первым источником обид и конфликтов. Например, такие обычаи, как: «Если задерживаешься — позвони», «Убери за собой посуду», «Пока отца не накормишь, не лезь с разговорами», — существенно облегчают жизнь всем членам семьи.

Правила касаются самых разных сторон семейной жизни — от распределения ролей, функций и мест в иерархии до распорядка дня и разрешения членам семьи открыто выражать свои мысли и чувства. Правила показывают, что в семье позволено, а что нет, что считается хорошим и плохим, то есть они представляют собой элемент семейной идеологии.

Правила делятся на гласные и негласные. Например, такие как: «Дети не должны перебивать взрослых», «Родители устанавливают время, когда ребенку нужно идти спать», «Бабушка занята, она смотрит телевизор» — явно провозглашенные. Другая часть правил известна членам семьи, но не выражается открыто: «Тема алкоголизма матери — запретна», «Если хочешь помириться с отцом — признай вину и терпеливо проси прощения», «Все лучшее — ребенку, он больной» и пр. Наконец, немалая часть правил не осознается членами семьи. Они поступают определенным образом, даже не задумываясь, что в реальности можно было бы действовать иначе.

Правила возникают на разных стадиях жизненного цикла, нередко противоречат друг другу, ипоэтому близкие постоянно должны о них договариваться. Например, до рождения ребенка оба молодых супруга работали, равномерно распределяли хозяйственно-бытовые обязанности и непременно уделяли время активному отдыху. После родов жена ушла в отпуск по уходу за ребенком, а мужу пришлось работать значительно больше, чтобы одному содержать всю семью. Если прежние правила «равномерное участие в домашних делах» и «активный отдых» временно не изменить, то это неизбежно приведет к нарушению функций семьи на новом этапе ее жизненного цикла.

Бывает и так, что своим неконструктивным поведением родственники провоцируют установление правил, их не удовлетворяющих. Например, пока жена три года была в отпуске по уходу за ребенком, муж зарабатывал деньги на всех и отдавал их семье. Это было гласным, установленным и известным правилом. Потом ребенка отдали в детский сад. Жена вышла на работу и теперь могла сама обеспечивать себя и ребенка. Постепенно муж стал отдавать семье все меньше и меньше денег. Спровоцировала это негласное правило жена — гордо про себя решила, что «не будет больше денег просить, не будет одалживаться у мужа, хватит».

Правила семьи бывают культурно заданными — и тогда они разделяются многими семьями, так как известны всем (например, что родители не должны заниматься сексом на глазах у детей), а бывают уникальными — для каждой конкретной семьи (жена должна делать маникюр мужу, лежащему в постели).

Закон гомеостаза требует сохранения семейных правил в постоянном виде. Их изменение — болезненный момент для всех родственников. Если кто-то из членов семьи или других людей (гость, учитель) нарушит правило, то может стать нежелательной персоной и даже врагом семьи. Например, жена больше не хочет подчиняться правилу, установленному мужем, отказывается сидеть дома и выходит на работу. Это приводит к затяжному супружескому конфликту. Или учитель позволяет себе сделать замечание ребенку, которым в семье восхищаются, превозносят и считают неповторимым. В результате мать и отец объединяются в борьбе с учителем и школой.

Как указывает А. Я. Варга (2001), в российской культуре правила о распределении ролей в семье крайне противоречивы. С одной стороны, есть обычай, что муж должен быть главой семьи и зарабатывать деньги. С другой стороны, в русских сказках образ мужчины — человек, который преуспевает, только слушаясь кого-либо (серого волка, конька-горбунка, щуки, царевны-лягушки). Женский же фольклорный образ — собственная сила и могущество (Василиса Прекрасная). Не случайно борьба за власть и статус в современных российских семьях — это одна из мощнейших дисфункций, связанная с тем, что в культуре нет ясного правила о половом неравенстве.

Нарушают семейное функционирование ригидные правила (жестко заданные и трудно изменяемые). Там, где их можно менять, заключать передоговор — семейная дисфункция наступает реже. Отсутствие семейных правил и норм также представляет серьезную опасность для психического здоровья. Многие дети и подростки с делишевентным поведением — выходцы из таких семей. Нечеткость правил и норм, их противоречивость, непроговоренность способствуют росту тревоги, сбивают с толку, ведут к неустойчивости личности и семьи.

Семейные правила взаимосвязаны и в совокупности составляют систему семейных взаимоотношений — стандарты взаимодействия.\

Стандарты взаимодействия

Стандарты (стереотипы) взаимодействия — это устойчивые способы поведения членов семьи, их поступки и сообщения, которые часто повторяются. Примерами стандартов взаимодействия может выступать подшучивание членов семьи Друг над другом, подчеркнутое уважение, постоянное выражение недовольства и пр. В таких стереотипах, как правило, доминирует определенное эмоциональное отношение к члену (членам) семьи: обвинение, раздражение, принятие, восхищение, презрение, отчуждение, страдание, тревога и пр.

При этом стандарт поведения одного члена семьи нередко тесно связан со стандартом другого и даже управляет им (циркулирование информации). В семье происходит много повторяющихся событий, и каждое из них является определенным сообщением для всех ее членов. Последовательность стандартов взаимодействия

в ряде случаев имеет форму круга. Например, отец недоволен поведением дочери-подростка, которая слушает громкую музыку. Он сердится и начинает выговаривать жене, что та совершенно не участвует в воспитании детей и боится сделать дочери замечание. Женщина не соглашается с тем, что «она плохая мать» и начинает плакать. В результате маленький сын бросается к ней, обнимает и утешает. Отец видит, что матери сочувствуют, а его осуждают, и пинком отгоняет собаку, которая попадается ему под ногу. Дочь заглушает крик отца, плач матери и визг собаки еще более громкой музыкой. Отец злится на дочь и опять повышает голос на мать — все повторяется.

Все стандарты взаимодействия можно рассматривать как семейные коммуникации, которые включают в себя определенные сообщения, то есть имеют определенный смысл для членов семьи. Коммуникация подразделяется на ряд этапов, обеспечивающих процесс обмена информацией между близкими: 1) выбор содержания сообщения, 2) его кодировка, 3) передача, 4) декодировка, 5) выбор содержания ответного сообщения. Послания могут быть одноуровневыми и многоуровневыми. Звук захлопнувшейся двери — одноуровневый, он передается только по слуховому каналу. В непосредственном общении между людьми послания всегда двухуровневые — вербальные и невербальные. Они является конгруэнтными, если их содержание, передаваемое по двум каналам, совпадает. Если муж спрашивает у жены: «Как дела?», а та ему с радостной улыбкой отвечает: «Все хорошо», — это конгруэнтное сообщение, так как невербальная часть соответствует вербальной. Если на вопрос мужа: «Ты меня любишь?» — жена смотрит в сторону и недовольно говорит: «Конечно, люблю, сколько можно об этом спрашивать?» — то сообщение неконгруэнтно, так как между вербальной и невербальной частями имеется противоречие.

Стандарты взаимодействия могут охватывать значительное количество видов поведения в семье и быть весьма длительными. Некоторые из них играют важную роль в происхождении нарушений психического и соматического здоровья и тогда называются патогенными стандартами взаимодействия. Многочисленные исследования показывают, что стиль эмоционального общения в семье, в котором доминируют негативные эмоции, постоянная критика, унижение, устрашение партнера, неверие в него, — ведут к снижению самооценки и самоуважения, росту внутреннего напряжения, тревоги, агрессии и, как следствие, к невротическим и психосоматическим расстройствам. Другим примером.является взаимодействие по типу «двойной ловушки» (характерное для семей больных шизофренией). Его иллюстрацией выступает следующий паттерн отношений между супругами: когда жена за ужином начинает задавать мужу вопросы, касающиеся его работы, он раздражается, считая, что она лезет не в свои дела. Если она молчит и вопросов не задает, он сердится, что она им и его делами не интересуется. В результате каждый раз перед ужином у жены возрастает тревога и страх, что она опять сделает что-то не так.

Еще одним патогенным стандартом взаимодействия является полное или частичное сокрытие какой-либо информации (наличие «семейного секрета»), например, муж, который утаивает от жены, что у него есть внебрачный ребенок, или мать, которая категорически скрывает от взрослой дочери информацию об ее отце.

Наличие «семейного секрета» неизбежно вызывает рост тревоги и напряжения, способствует развитию депрессии и разобщенности у членов семьи. Семейные правила составляют внешнюю основу семейных мифов.

1.2.2.5. Семейные мифы

Семейные мифы — это сложные семейные знания, неосознаваемое взаимное соглашение между близкими. Синонимами семейного мифа являются понятия: «образ семьи», «образ мы», «верование», «убеждение», «семейное кредо», «согласованные ожидания», «наивная семейная психология» (Ferreira A. J., et.al, 1966; Мишина Т. М., 1978, 1983; Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В. 2000).

«Образ семьи» представляет собой семейное самосознание как целостное интегрированное образование (Мишина Т. М., 1983). Функцией семейного самосознания является регуляция поведения семьи. «Образ семьи» может быть адекватным и неадекватным. Если позиции родственников согласованы, дифференцированы и динамичны — это выражается в адекватном понятии «мы» и способствует регуляции жизни семьи как в целом, так и на уровне ее отдельных элементов (стиль супружеских и детско-родительских отношений, характер и правила индивидуального и группового поведения).

Неадекватный образ «мы» имеет форму семейного мифа. Его функция заключается в том, чтобы скрыть от сознания отвергаемую информацию о семье и о каждом ее члене. Таким образом, семейные мифы можно понимать как своеобразные защитные механизмы для поддержания единства в семьях (Ferreira A. J. et.al., 1966). Семейный миф включает в себя согласованные селективные идеализированные представления о характере взаимоотношений в семье, которые камуфлируют имеющиеся у ее членов конфликты и неудовлетворенные потребности и создают наблюдаемый публичный образ семьи.

В работе Мары Сельвини Палаццоли с соавторами «Парадокс и контрпарадокс» (2002), которая считается одной из наиболее цитируемых книг по системной семейной психотерапии, подробно анализируются такие типичные семейные мифы, как: «Мы — дружная семья», «Мы — семья героев», «Мы — спасатели». Показано, что семейный миф формируется примерно в течение трех поколений жизни семьи и бывает необходим первому из них в силу своей функциональности. Скажем, образ «Мы — дружная семья» важен в трудных и опасных условиях. Людям кажется, что они могут выжить только вместе, что в их единстве — сила. Однако этот миф становится помехой, если объединения уже не требуется. Так, любой народ, переживший геноцид, считает, что выжить можно только вместе, поэтому миф про дружную семью очень популярен. Но в странах, где войны долго не было, его важность постепенно сходит на нет. И в других поколениях этот миф может мешать развитию нуклеарной семьи, провоцируя трудности отделения детей от родителей и мешая формированию их индивидуальности.

Семейные мифы актуальны не всегда. Обычно они востребованы, когда в семью входит посторонний человек, либо в моменты каких-либо серьезных социальных перемен, либо в ситуации семейной дисфункции. По данным Э. Г. Эйде-миллера (1994), в обследованных им дисфункциональных семьях чаще всего

ют от изоляции и тревоги. В то же время излишний ритуализм может быть дисфункциональным. Так, обязательный воскресный обед родителей и детей в доме свекра и свекрови, а также неукоснительное правило — праздновать Новый год только с ними — может вызывать у молодых членов семьи внутреннее напряжение и даже агрессию.

Семейные ценности — это выработанный, открыто одобряемый и культивируемый семейным сознанием идеал, в котором содержатся абстрактные представления об атрибутах должного в различных сферах жизнедеятельности. Семейные ценности входят в психологическую структуру личности каждого родственника в виде важного источника мотивации его поведения (быть образованным и культурным, социально успешным, материально обеспеченным и пр.). Однако любая ценность, выраженная чрезмерно или не подкрепленная физическими и психологическими возможностями членов семьи, как правило, приводит к риску нарушения их психического и соматического здоровья, поскольку они не могут соответствовать особым стандартам жизни и деятельности. Иллюстрацией этого служит требование получить высшее образование от подростка с задержкой психического развития, поскольку такова семейная традиция, или ожидание значительного дохода от молодого человека, который получил профессию библиотекаря и только что приступил к работе.

Общие занятия и увлечения — один из наиболее мощных стабилизаторов семьи. Родителей объединяет забота о детях, профессиональные интересы. Всех членов семьи связывает совместный отдых, посещение театра, просмотр кинофильмов и телепередач, увлечение музыкой и пр. Однако в ряде случаев обязательное участие в общих занятиях вызывает напряжение, протест и конфликты. Пример того — работа зятя на дачном участке у тещи по воскресеньям или посещение подростком вместе с родителями концертов классической музыки, которые он начинает люто ненавидеть.

Семью также стабилизируют эмоциональные отношения, в первую очередь, отношения любви и привязанности. В то же время слепая любовь матери к ребенку или чрезмерная привязанность взрослой дочери к родителям неизбежно приведет к дисфункциям на уровне личности и семьи.

Еще один пример семейного стабилизатора — это супружеские измены. Здесь можно проследить два типичных стереотипа взаимодействия: 1) измена, выяснение отношений, скандалы, примирение или 2) обида, жажда мщения, измена, временное внутреннее примирение с обидчиком (до следующего раза). В первом случае наличие брака позволяет мужчине не жениться на любовнице, дабы не разрушать семью. А возможность порезвиться на стороне делает его супружеские отношения стабильными. Во втором случае тайные эпизодические измены дают женщине шанс получить более высокую оценку и большее внимание, которых нельзя найти у супруга, и тем самым ему отомстить («я считаю, что он это заслужил»), В то же время есть возможность сохранить удовлетворяющие ее с других сторон (материальной, статусной, родительской) отношения с мужем.

Одним из наиболее важных стабилизаторов семьи, с точки зрения семейной психотерапии, выступают болезни ее членов, когда семья объединяется в борьбе с инвалидностью у ребенка или с психическим расстройством у матери. Близкие

считают себя обязанными не бросить больного и в ряде случаев, даже несмотря на отсутствие любви и уважения друг к другу, могут годами не разрывать отношений.

Однако нередко соматические расстройства и поведенческие нарушения у члена семьи являются прямым следствием того, что он принадлежит к дисфункциональной (ригидной) семейной системе. Вне зависимости от изменения внешних и внутренних условий она упорно старается сохранить привычные стандарты взаимодействия между элементами своих подсистем и другими системами. В результате такая семья может блокировать актуальные потребности самого слабого члена (чаще всего ребенка или подростка). И тогда у него возникает какое-либо заболевание (соматическое, психосоматическое, психическое) или поведенческое отклонение.

Ребенок как «носитель симптома» позволяет семье удерживать старые сложившиеся отношения. Например, если у него часто болит живот, членам семьи позволено его опекать, ограждать и жалеть. Если и он употребляет наркотики — семья должна его постоянно держать в центре внимания и строго контролировать. Такое симптоматическое поведение является непроизвольным, неосознанным и не поддается регуляции со стороны пациента. Оно оказывает сравнительно сильное влияние на других людей и может быть условно выгодно не только пациенту, но и его близким. Носитель симптома выступает как «идентифицированный пациент» — член семьи, клинико-психологические и поведенческие проблемы которого заставляют родственников объединиться и обратиться за психологической помощью. Однако если семья рассматривается как саморегулирующаяся система, а симптом — как механизм регуляции, то в случае его ликвидации вся система окажется временно неподконтрольной и будет вынуждена перейти на другой уровень функционирования. Спецификой дисфункциональной семьи является ее ригидность, желание сохранить статус-кво, поэтому нередко она неосознанно сопротивляется изменениям и старается сохранить симптом, несмотря на свое обращение к специалисту за помощью.