Понятие о протопсихике

Часто встречающееся в учебниках суждение о том, что простейшим психическим процессом является ощущение, нуждается в серьезной корректировке. Если речь идет о полноценном ощущении со всеми его свойствами, присущими взрослому человеку, то это неверно. Настолько неверно, что физиолог П. К. Анохин простейшие первичные «ощущения» предложил называть специальным термином «эмоция-ощущение».

Описывая простейшие психические явления, И. М. Сеченов использует термин «темные чувства». Наконец, английский ученый Хэд, изучая разные уровни чувствительности, вводит для простейших из них понятие протопатической чувствительности.

Обобщая вышеприведенные мнения авторитетных ученых, приходим к выводу: на самом деле не ощущение, а эмоция является первичным и, следовательно, простейшим психическим процессом. Поскольку эмоция изначально и неразрывно связана с телесными, физико-химическими, физиологическими процессами тела, то она суть переживание, т. е. изначально явление не «чисто» психическое и не чисто физиологическое, а психофизиологическое в прямом и точном смысле этого слова.

Более того, согласно формулировке, предложенной Ф. Бассиным, любое психическое явление и психика в целом есть не что иное, как значимое переживание. Как это понимать? Только так: эмоция как первичное психическое явление в ходе онтогенеза, по мере обогащения все новыми значениями (и личностными смыслами), трансформируется в новые, все более сложные психические феномены.

Ощущения и восприятия, по терминологии А. Н. Леонтьева, — это явления сенсорной психики. Как они возникли? По А. Н. Леонтьеву, в результате приспособления животных, вышедших на сушу и вынужденных перемещаться среди предметов.

Уже в этой схеме нет места ощущениям как первичным процессам, поскольку никакое передвижение невозможно без обратной связи. Если к моменту выхода животных из воды сенсорной психики еще не было, значит, была другая, несенсорная, досенсорная психика.

Однако автор пытается все же обосновать первичность сенсорной психики. На каком основании? На том, что науке нужны якобы только объективные параметры и критерии. Но это не так. Это бихевиористский тупик для теории психологии.

Научная психология, как мы пытались обосновать в первой части, не может игнорировать субъективные явления как таковые, хотя бы как принадлежащие субъекту. Более того, если психология начнет искать лишь стопроцентно объективные методы исследования психики, она просто перестанет быть психологией. Выбросить субъективные явления для психолога все равно, что выплеснуть с водой и ребенка.

Истины ради надо сказать, что соблазн велик. Достаточно бегло провести контент-анализ, скажем, такого хорошего современного учебника психологии, как двухтомник Ж. Годфруа, чтобы убедиться, что приводимых в нем сведений из биологии, физиологии, медицины и социологии гораздо больше, чем собственно психологических.

Итак, не ощущение, а простейшая форма «субъективной чувствительности», т. е. переживание (а именно, простейшая эмоция как психофизиологический процесс), есть настоящая исходная форма психики.

Как и когда она возникает в филогенезе? Это сложный вопрос, и возможные ответы на него дают общая биология и зоопсихология. В рамках психологии человека мы вправе его опустить и обратиться прямо к фактам онтогенеза, т. е. не столько происхождения, сколько развития психики.

В перинатальном периоде (до рождения), который длится в среднем 266 дней, принято различать три периода. В первом, который называется предзародышевой стадией, длительностью в две недели, развивается зигота. Во втором (зародышевая стадия), длительностью до 2 месяцев, происходит дифференцировка различных органов.

Третий период — стадия плода — начинается с третьего месяца развития и завершается родами. Способность выжить в воздушной среде плод приобретает к 7-му месяцу внутриутробной жизни.

Первые реакции эмбриона на 8-й неделе жизни свидетельствуют о начале функционирования нервной системы. В середине 4-го месяца беременности мать начинает чувствовать движения плода.

Мозг новорожденного ребенка весит в 5 раз меньше, чем мозг взрослого человека. Его развитие завершается в основном к 6-летнему возрасту, однако полной анатомо-физиологической зрелости он достигает лишь к концу отрочества. Начиная с 25-летнего возраста (а особенно после 45 лет), ежедневно отмирают десятки тысяч нервных клеток.

Оценивая психологическое значение этих фактов, надо учитывать, что развитие мозга как аппарата психики — это, конечно, показатель развития психики. Но не абсолютный. Остающихся после 45 лет десятков миллиардов функционирующих нейронов при условии активной жизни вполне достаточно для обеспечения дальнейшего развития психологических функций.

Уже с 3-го месяца внутриутробной жизни у плода начинаются движения тела и глаз. На 7-м появляются многочисленные рефлексы — сосание, реакции на громкие звуки и др. По новейшим данным, с 3-го месяца начинают заметно развиваться эмоциональная, а затем сенсорная сферы. Хотя этих данных немного, уже можно говорить о психике плода. Например, волнение матери приводит к учащению сердцебиения плода.

Как назвать эти первые проявления психической жизни? Логичнее всего — протопсихикой, поскольку даже у новорожденного собственно психические проявления весьма скромны, а их настоящее развитие начинается лишь после рождения.

Можно высказать некоторые предположения о строении протопсихики. Во-первых, это по преимуществу простейшая эмоция, еще менее дифференцированная, чем «темные чувства» Сеченова или «протопатическая чувствительность» Хэда.

Во-вторых, на фоне этой недифференцированности начинают появляться как бы зародыши будущих отдельных психических процессов. Каких? На помощь приходят немногочисленные современные наблюдения и интересная мысль Г. Эббингауза. Анализируя отличие живого организма от неживого, он указывает на такое свойство живого, как избирательность реакции на среду.

Например, щепка в воде подчиняется только ветру и течению, а живой организм активно видоизменяет траекторию в своих «интересах». Это становится возможным потому, что живое тело запоминает свое внутреннее состояние и условия его сохранения.

Эббингауз формулирует даже особый закон взаимодействия избирательности и памяти. А именно: живая память фиксирует не все подряд, но только то, что пропускает внимание.

На этом основании логично предположить, что первыми начинают выделяться из протоэмоции зародыши двух процессов протовнимания и протопамяти. Эти-то три компонента — протоэмоция, протовнимание и протопамять — и образуют структуру протопсихики плода, т. е. тот уровень развития психики в онтогенезе, с которым ребенок появляется на свет.

Нельзя не отметить в этой связи, что позиция Отто Ранка, в какой-то мере З. Фрейда и в огромной степени К. Г. Юнга, Ст. Грофа и их последователей, склонных к переоценке родовой травмы и ее роли как фатального источника неврозов, грешит недооценкой по меньшей мере двух факторов, противостоящих опасности. Во-первых, чисто физиологических механизмов запредельного охранительного торможения, открытых И. П. Павловым. Во-вторых, «закона Эббингауза», согласно которому внимание — это фильтр, защищающий память (т. е. психику) от всего ненужного. В итоге новорожденный отнюдь не беззащитен перед родовой травмой.

Природа заранее подготовила его к драматическому появлению на свет. И только отказ природных защитных приспособлений (как «ремней безопасности» у автомобилиста) способен стать причиной последующего невроза, явного или латентного.

Подобные соображения, конечно, не могут дискредитировать новое, гуманное и прогрессивное направление в родовспоможении, предусматривающее систему мер по смягчению всех факторов, действующих на новорожденного в момент и вскоре после родов. Однако они требуют более осторожного отношения к оценке дородовых и послеродовых травм, тем более к мистическим и иррациональным «воспоминаниям» в рамках перинатальных матриц, как и вообще к перенесению клиники, например отравлению ЛСД, в картине психологической нормы и подмене понятия «измененное состояние сознания» на «расширение» сознания. Не стоит переоценивать развитость психики новорожденного. Она невелика.