Миры сознания и структура сознания

Идеи, излагаемые в статье, и их экспериментальная разработка и обоснование представляют собой, с одной стороны, развитие традиций отечественной науки о сознании, связанной с именами М.М. Бахтина, Н.А. Бернштейна, Л.С. Выготского, А.В. Запорожца, А.Н. Леонтьева, М.К. Мамардашвили, С. Л. Рубинштейна, Г. Г. Шпета и других. С другой стороны, они являются результатом многолетних исследований, проводившихся коллективами, с которыми автору посчастливилось работать в МГУ, в НИИ автоматической аппаратуры, во ВНИИ технической эстетики, в МИРЭА и в Центре наук о человеке. Многое для развития и осмысления этих идей дала работа в Межведомственном совете по проблеме «Сознание», а также тесное сотрудничество с философами.

ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Актуальность и значимость проблемы сознания не требует аргументации. Эту проблему уже начали включать в число глобальных проблем современности. Актуальны проблемы формирования экологического, гуманитарного сознания, с помощью которого возможно преодоление технократических ориентации. Эволюцию и изменение сознания связывают с выживаемостью человечества, с предотвращением нарастающей антропологической катастрофы. Многие ученые, задумываясь о судьбах человека и человечества в меняющемся мире, также концентрируют свои усилия на проблематике сознания. Словом, человечеству пора проснуться. Ему нужно бодрствующее сознание, а не только бодрствующий мозг.

Однако если нет сомнений в актуальности проблемы сознания, в его, без преувеличения, огромной роли в жизни человека и общества, то снова и снова воспроизводятся сомнения в доступности его познанию с помощью научных средств и методов. Справедливо утверждается принципиальная нередуцируемость сознания к чему-то иному. Парадокс между актуальностью проблемы и невозможностью ее решения разрешается весьма своеобразно: помыслить нельзя, но необходимо, следовательно, нужно попытаться занять конструктивную позицию. Все конструкции неадекватны, но без них нельзя строить никакую психотехническую (в широком смысле слова) практику. Поэтому нужно либо принимать прежние конструкции, либо строить новые. От новой волны антиредукционизма веет пессимизмом В. Джемса, но нельзя забывать, что на этом пессимизме основаны принцип дополнительности Н. Бора, принцип неопределенности В. Гейзенберга. Вдохновленные этим физики строят свои квантово-волновые конструкции сознания, предполагая, что они станут основой новых эвристик в физике.

Психологи тем более должны занять конструктивную и оптимистическую позицию, так как любая психотехническая практика имеет свою концептуальную основу. Другое дело, насколько она адекватна природе человека, культуре, цивилизации. Об этом приходится говорить, поскольку со времени выхода книг А.Н, Леонтьева и С.Л. Рубинштейна, посвященных сознанию, наблюдается существенное уменьшение усилий академической и университетской психологии, направленных на его изучение. А ведь именно в психологии многое сделано для лучшего понимания форм, функций, свойств, возможных механизмов, природы и особенностей строения сознания. Создается впечатление, что проблема сознания восстанавливается в своих правах не столько в общей психологии, сколько в ее прикладных областях, занятых психоанализом и психосинтезом, психотерапией, ищущей способы коррекции измененных состояний сознания и связанных с ними девиантных форм поведения и деятельности. Несмотря на всю практическую полезность как традиционных, так и новых психотехник, их концептуальная основа оставляет желать лучшего. Не только психотехники, но и вся общественная практика (образование, труд, управление, политика и т. д.) нуждается в психологическом обеспечении. Состояние общественного и индивидуального сознания представляет собой зону риска не только для любых экономических инноваций, но и для открывающейся перед нашей страной исторической перспективой.

В течение десятилетий сознание рассматривалось как нечто вторичное, второстепенное, оно вытеснялось и заполнялось так называемым правильным мировоззрением, легковесными идеалами (усвоение которых повлекло за собой весьма тяжеловесные последствия), ложными символами, лозунгами, утопиями, иллюзиями, эмоциями (например, парализующий страх, бездумный энтузиазм, глубокое удовлетворение и т. п.). Одним из наиболее отрицательных следствий этого является своего рода девальвация проблемы сознания. Появилась иллюзия, что сознание — это очень просто: его легко изучать, моделировать, формировать, перестраивать. Забывается, что на деформацию сознания в нашей стране ушло не одно десятилетие, да и средства, которые использовались для этой цели, трудно отнести к числу гуманных. На самом деле сознание инерционно и не поддается мгновенной переделке, перековке, перестройке. Необходима целенаправленная работа по его очищению, расширению. Без такой работы они расширяется и приходит в норму крайне медленно. Даже формирование разумного, например, экологического или национального сознания (и самосознания) вне расширения всей его сферы не только бесперспективно, но способно повлечь за собой (и влечет) разрушительные последствия (национальные конфликты, так называемая принципиальная борьба с атомной энергетикой, доведение до абсурда идеи суверенитета и т. и.). Для преодоления и предотвращения таких последствий необходимо развитие культурно-исторических традиций в изучении сознания.

Наши рекомендации