V. Лингвистическая семантика

Во второй половине 20 в. внимание лингвистов привлекают проблемы, связанные с исследованием семантической стороны языка. К 70-м гг. накопилась неудовлетворённость длительной ориентацией исследований в русле дескриптивной лингвистики и генеративной лингвистики на описание языка, игнорирующее значение. Общим стало признание недостаточной адекватности традиционного подхода к языковому значению, который отождествлял его с универсальными и неизменными понятиями (при следовании принципам старой логики) или с изменчивыми представлениями (при обращении к принципам психологии). Была осознана ограниченность семантических представлений Германа Пауля и Мишеля Бреаля, выделявших в качестве предмета анализа только исторические изменения значений слов. Многие лингвисты отказывались принимать бихевиористскую трактовку значения Леонарда Блумфилда как того или иного физического предмета или действия, локализуемого во внеязыковом ряду. Стало утверждаться мнение, что лингвистическая семантика не сводится только к лексической семантике и что её объектом должно также быть значение предложения и текста. Во 2-ой половине 20 в. лингвистическая семантика выделилась в особый раздел языкознания.
Предметом изучения лингвистической семантики являются значения языковых единиц, их типология, многозначность, синонимия, омонимия, гиперонимия, гипонимия.

Сначала лингвистическая семантика развивалась как структурная лексическая семантика благодаря интересу структуралистов к системным связям между лексическими единицами и лексическими значениями. Это оформилось в виде метода компонентного анализа структуры лексического значения и теории лексических, семантических, лексико-семантических полей.

Затем возникла синтаксическая семантика, быстро занявшая в лингвистической семантике лидирующее положение. В русле трансформационной грамматики сложилась интерпретирующая семантика (Ноам Хомский, Дж. Катц, Пол Постал, Джерри А. Фодор, Рей С. Джеккендофф). В интерпретирующей семантике значение и смысл языковых выражений рассматриваются как результат интерпретирующей деятельности человека, обладающего конкретным багажом знаний, презумпций и предпочтений в выборе «стратегий интерпретирования», а также обладающего «внутренним миром», который в большей или меньшей степени определяет интерпретации и определяется ими. Интерпретирующая семантика обладает двойной направленностью: а) объясняет факты речи и языка через понятие интерпретации, б) выявляет механизмы интерпретации при понимании и общении. Отправное теоретическое положение интерпретирующей семантики о том, что значения знаков не образуют особого «царства идей», а существуют только как отражения знаков в мозгу человека, дает положительные результаты при описании процессов восприятия речи.

В интерпретирующей семантике даются 1) описание работы семантического компонента, который приписывает значения отдельным элементам глубинной структуры и выводит на основе специальных проекционных правил значение предложения в целом; 2) описание значений элементарных символов в терминах семантических признаков (атомов значения); 3) представление предложения как двухвершинной структуры, состоящей из двух непосредственно составляющих (НС): подлежащего и сказуемого; 4) движение от формальной структуры к семантической (в соответствии с принципами построения логических языков).

Недостатком интерпретирующей семантики было то, что операции анализа не соответствовали реальной последовательности этапов порождения высказывания говорящим, поэтому в 70—80-е гг. возникли многочисленные концепции синтаксической семантики, опирающиеся как на одновершинные, так и двухвершинные модели:
*синтаксико-семантическая модель Уриэла Вайнрайха;
* генеративная семантика (Джордж Лакофф, Джеймс МакКоли, Джеймс Брюс Росс), в которой глубинная структура стала считаться смысловой и определялась как пропозициональная одновершинная структура. Она считалась главной в порождении предложения;
* падежная грамматика Чарлза Филлмора, где в основе описания процесса порождения лежит не модель НС с двумя вершинами, а модель зависимостей с одной вершиной — глаголом-предикатом и с дополнительным приписыванием каждому узлу определённой семантической роли (одного из универсальных глубинных падежей из ограниченного их инвентаря);
* семантически ориентированная теория порождения предложения Уоллеса Л. Чейфа.
В русском языкознании лингвистическая семантика развивалась в трудах Московской семантической школы и в работах следующих лингвистов:

Игорь Александрович Мельчук в работе «Русский язык в модели «Смысл ⇔ Текст» (1995) создал синтаксическую теорию «Смысл – текст», в которой язык представляется как многоуровневая модель преобразований смысла в текст и обратно. Отличительной особенностью этой теории является использование синтаксиса зависимостей. Синтаксис зависимостей - теория синтаксической структуры предложения, в которой все связи в предложении рассматриваются как подчинительные, вершиной предложения признаётся сказуемое или его знаменательная часть, а предлоги описываются как управляющие связанными с ними формами существительных.

Соломон Давидович Кацнельсон предложил теорию «категорий мышления», в которой утверждается существование универсального семантического уровня, общего для всех языков мира. В труде «Содержание слова, значение и обозначение» (1965) даётся видение содержания языковых единиц с точки зрения понятийного поля, которым и обусловлены семантические различия языковых элементов. Под понятийным полем понимается противоположение понятий, ищущих своё выражение в языке. Выделяются два типа понятийных полей — бинарные и полярные. Структурные различия полей и разнообразие формальных средств выражения значения обусловливают возможность различных способов обозначения, из которых тот или иной язык использует в каждом отдельном случае, как правило, только один. Наиболее значительной и чаще всех цитируемой книгой С.Д.Кацнельсона является «Типология языка и речевое мышление» (1972). В ней затронуты многие фундаментальные вопросы языкознания. Сначала приведён анализ основных грамматических категорий с позиций их функций. Сфера употребления грамматической категории определяется сферой употребления присущих ей функций. Разрывы между сферами употребления отдельных функций отражают сложность и внутреннюю противоречивость морфологических категорий. Далее даётся обоснование так называемой скрытой грамматики, догадки относительно которой были высказаны ещё А. А. Потебней. Важнейшими функциями скрытых грамматических категорий наряду с формальными являются содержательные функции: классификации слов на классы и подклассы, а также функции синтаксической валентности и скрытой деривации лексических значений. Особым местом этой книги является обоснование речемыслительной основы языка, связи языка и мышления. Автор приводит собственное видение модели речи, которая во многом соотносится с моделью, предложенной в рамках Московской психолингвистической школы Т. В. Рябовой-Ахутиной и А. А. Леонтьевым. И далее с этих позиций даётся характеристика основных частей речи и членов предложения. В основе их лежат категории двоякого рода: речемыслительные и универсально-языковые. Первые берут начало в расчленении синкретических образов действительности на семантические элементы, вторые вырастают из условий речи и свойств языка как знаковой системы и направлены на преобразование многомерных образов сознания в одномерные отношения линейной речи. Речемыслительные категории распадаются на лексико-грамматические и семантико-синтаксические (первые из них классифицируют лексические значения по грамматическим классам, вторые определяют функции лексических значений в предложении), основными лексико-грамматическими категориями являются категории субстанции и признака, позволяющие разделить значения и выражающие их слова на субстанциональные и призначные. Последние, в свою очередь, разделяются на атрибутивные и предикативные значения и, соответственно, слова. Как видно, изложенная в этой книге авторская концепция представляет собой альтернативу «классической» системе частей речи и членов предложения, не способной охватить всё их разнообразие и противоречивость.

Юрий Дереникович Апресян, глава Московской семантической школы, активно участвовал в работе по составлению одного из главных компонентов теории «Смысл – текст» — «Толково-комбинаторного словаря», призванного стать словарём нового типа, отражающим прежде всего нетривиальную сочетаемость лексем. Семантика слов в этом словаре описывается в виде развёрнутых формализованных толкований, использующих ограниченный набор единиц. Семантически более сложные элементы толкуются через более простые, пока не доходит до использования неразложимых далее элементов — так называемых «семантических примитивов». Эта программа комплексного семантического описания лексики имела ряд общих черт с концепцией польской семантической школы А. Богуславского и А. Вежбицкой, с представителями которой в тот период происходил интенсивный обмен идеями. Обе школы, в частности, считали, что значение языковых единиц соотносится не непосредственно с окружающей действительностью, а с представлениями носителя языка об этой действительности (иногда называемыми концептами ). Природа концептов зависит от данной культуры (культурно - специфична). Система концептов каждого языка образует так называемую «наивную картину мира», которая во многих деталях может отличаться от «научной» картины мира, являющейся универсальной. Задача семантического анализа лексики и состоит в том, чтобы обнаружить наивную картину мира и описать её основные категории.

Нина Давидовна Арутюнова в работе «Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы» (1976) предприняла логический анализ языка. Книга посвящена семантике предложения. В ней раскрываются закономерности формирования семантической структуры предложения, зависимость значения слова от его коммуникативной функции, выделяются и описываются типы логико-синтаксических отношений в их взаимодействии с такими категориями, как референция имени, его значение и коммуникативная перспектива высказывания.

Елена Викторовна Падучева в книге «О семантике синтаксиса. Материалы к трансформационной грамматике русского языка» (1977) описала семантику синтаксиса. Основным методом описания семантики синтаксиса признается описание синонимии синтаксических конструкций, причем наиболее важным видом синтаксической синонимии считается синонимия-толкование. В монографии «Высказывание и его соотнесенность с действительностью (Референциальные аспекты семантики местоимений)» рассматриваются проблемы соотнесения высказывания с конкретными предметами, событиями и ситуациями реального мира. Анализируются референциальные аспекты семантики местоимений, описывается роль местоимений и местоименных слов в осуществлении референции.

Валентин Васильевич Богданов в работах «Речевое общение: Прагматические и семантические аспекты» (1990), «Семантико-синтаксическая организация предложения» (1977), «Текст и текстовое сообщение» (1993) исследовал синтаксическую семантику, лингвистическую прагматику, лингвистику текста, информационно-поисковые языки.

Наталья Юрьевна Шведова написала докторскую диссертацию «Синтаксис русской разговорной речи. Строение простого предложения». Она является автором концепции «Русского семантического словаря». Н. Ю. Шведовой разработана теоретическая программа «Русская грамматика смыслов», концептуальные основы которой изложены в её статье «Смысловой строй языка как основа его жизнедеятельности» (1991), в книге «Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий» (1995), в монографии «Местоимение и смысл» (1998), а также в цикле исследований по семантике русского глагола (2000 -2001).

Представители Калининской / Тверской семантико-прагматической школы, сочетая статический и динамический подходы к семантическому анализу, получили интересные результаты в описании значения предложения (Л.В. Солодушникова, В.И. Сергеева (Иванова), А.З. Фефилова, В.И. Юганов, С.А. Сухих, В.И. Юганов, Л.И. Кислякова, В.С. Григорьева, Н.П. Анисимова, Г.П. Пальчун, Г.Л. Другова, В.И. Троянов, В.А. Калмыков, К.Л. Розова, А.С. Горлина, С.А. Недобух, Р.Г. Шишкина, Р.Г. Гайнуллина).
Описание семантической структуры предложения может быть ориентировано: а) на строение типовых онтологических ситуаций, б) на субъектно-предикатную (предикационную) структуру (Н.Д. Арутюнова, Н.Б. Шведова) и не всегда чётко от неё отграничиваемую структуру “тема — рема”, в) на пропозициональную (реляционную) структуру (Дж. Макколи, Дж. Лакофф, Ч. Филлмор, У. Чейф, Д. Нильсен, У. Кук, Ф. Блейк, С. Староста, Дж. Андерсон, Р. Шенк, Р. Ван-Валин и У. Фоли, П. Адамец, Р. Зимек, Ю.Д. Апресян, Е.В. Падучева, В.В. Богданов, Т.Б. Алисова, В.Б. Касевич, В.Г. Гак); г) на синтаксическую структуру предложения (Н.Ю. Шведова, А.М. Мухин).

Наиболее разработан пропозициональный подход: спецификация семантических актантов (глубинных падежей), разграничение пропозиции и модуса, различение предметных и пропозициональных актантов, иерархизация актантных ролей, описание предложенческих и непредложенческих способов вербализации пропозиции и т.д. Иван Павлович Сусов (1973) предлагает трёхступенчатую модель (ориентированная на онтологическую ситуацию реляционная структура — накладывающаяся на неё и отражающая строение пропозиции реляционная структура — операции модификации, привязывающие предложение-высказывание к речевой ситуации).
Возможности синтаксической семантики расширяются за счёт добавления прагматического аспекта (коммуникативная, или иллокутивная, цель говорящего; прагматические аспекты пресуппозиции; построенная говорящим модель адресата; использование принципа речевого сотрудничества, или кооперации).

VI. Социолингвистика.