Предмет, отрасли специальной психологии.

Лекция 1

История становления специальной психологии. Предмет специальной психологии, ее задачи, связь с другими науками

Вопросы:

1. История становления специальной психологии. Роль и значение Л.С.Выготского в становлении и развитии специальной психологии.

2. Предмет, отрасли специальной психологии.

3. Задачи специальной психологии (по В.И.Лубовскому).

4. Внутрисистемные и междисциплинарные связи специальной психологии.

5. Предметное поле исследований в белорусской специальной психологии.

Содержание учебного материала

Историческая последовательность формирования знаний об отклонениях в развитии. Каритативная, клиническая, реабилитационная, социокультурная модели отношения к людям с нарушениями в развитии.

Специальная психология как научный курс, предметом которого является развитие психики, протекающее в неблагоприятных условиях. Основные отрасли современной специальной психологии. Систематизация задач специальной психологии (по В.И.Лубовскому). Междисциплинарный статус специальной психологии: внутрипсихологический уровень и внешнепсихологический уровень взаимосвязи.

Роль и значение Л.С.Выготского в становлении и развитии специальной психологии. Современное состояние специальной психологии. Предметное поле исследований в белорусской специальной психологии.

Специальная психология представляет собой

Не коллекцию поломок человеческой психики, а

Попытку объяснить и понять удивительную способность

Нашего сознания сохранять свою целостность

В предельно сложных условиях существования

В.М.Сорокин

1. История становления специальной психологии. Роль и значение Л.С.Выготского в становлении и развитии специальной психологии. История специальной психологии выглядит достаточно скромно в сравнении с внушительным прошлым таких наук, как физика, химия, математика и др., но и она является неотъемлемой частью человеческой культуры, и в этом смысле поучительна, полезна и интересна, ибо связана с изучением душевного склада людей, живущих в иных условиях, чем подавляющее большинство так называемых нормальных индивидов.

Истории специальной психологии в отечественной литературе посвящено не так много работ. Отдельные фрагменты ее развития отражены в исследованиях, раскрывающих становление специальной педагогики. История любой науки никогда не начинается с пустого места или чистого листа; всегда существует некая предыстория. Научная психология уходит своими корнями в так называемую обыденную, житейскую психологию. Именно обыденное сознание, как одна из форм общественного, стало той сферой, где раньше всего начали концентрироваться знания о психике человека, в том числе и о психических отклонениях. Люди с подобными нарушениями жили в человеческом сообществе всегда и не могли не обращать на себя внимания окружающих. Обыденное сознание представляет собой бессистемный набор житейских представлений о тех или иных явлениях окружающего мира. Наблюдая за поведением лиц с отклонениями, люди пытались объяснить причины, вызвавшие их.

Воссоздавая этапы развития идей и теорий, история лю­бой науки способствует лучшему пониманию современного состояния научного познания, которое является закономер­ным результатом и логическим продолжением предшествую­щих исторических этапов. Без знания своей истории наука рискует утратить собственный фундамент, потерять ориента­цию в направлении научных поисков.

История специальной психологии выглядит достаточно скромно в сравнении с внушительным прошлым таких наук, как физика, химия, математика и др., но и она является неотъемлемой частью человеческой культуры, и в этом смыс­ле поучительна, полезна и интересна, ибо связана с изучени­ем душевного склада людей, живущих в иных условиях, чем подавляющее большинство так называемых нормальных ин­дивидов.

История любой науки никогда не начинается с пустого ме­ста или чистого листа; всегда существует некая предыстория. Научная психология уходит своими корнями в так называе­мую обыденную, житейскую психологию. Именно обыденное сознание, как одна из форм общественного, стало той сфе­рой, где раньше всего начали концентрироваться знания о психике человека, в том числе и о психических отклонениях. Люди с подобными нарушениями жили в человеческом со­обществе всегда и не могли не обращать на себя внимания ок­ружающих. Обыденное сознание представляет собой бессис­темный набор житейских представлений о тех или иных явле­ниях окружающего мира. Наблюдая за поведением лиц с отклонениями, люди пытались объяснить причины, вызвав­шие их.

Однако обыденное сознание характеризуется неточностью, противоречивостью, фрагментарностью, оно направлено пре­имущественно на внешнюю сторону явления, а не на его сущ­ность. В обыденном сознании причудливо переплетаются весьма точные наблюдения и догадки с нелепыми предрассуд­ками и суевериями. Последние придают ему яркую, эмоциональную окраску и свойство иррациональности. Но, как мы уже отмечали, именно у него вырастает научное знание, не порывая с ним связи, черпая из него факты и используя прин­цип «здравого смысла». Вместе с тем и научное знание оказы­вает сильное влияние на житейские представления, изменяя их содержание.

Характер обыденных представлений о причинах отклонений в психической деятельности во многом определял отношение людей к их носителям. И насколько разнородны и противоре­чивы были такие представления, настолько неоднозначным являлось и отношение к инвалидам — от сострадания и стрем­ления помочь до откровенной враждебности и преследований. Подобного рода установки могли распространяться и на бли­жайших родственников лиц с психическими аномалиями.

Изучение типов житейского знания о природе отклонений в психическом развитии, их историческая эволюция и совре­менное состояние представляет исключительный научный ин­терес, и не только в академическом смысле. Развитие в XX веке системы многосторонней помощи инвалидам с целью их наи­более полного включения в жизнь общества со всей отчетливо­стью показало, что состояние обыденного сознания может вы­ступать как негативным, так и позитивным фактором реабили­тационного процесса. Отношение к инвалидам на бытовом уровне не поддается законодательной регуляции и изменяется весьма медленно под влиянием систематической и длительной научно-просветительской работы. Обыденное сознание акцен­тирует внимание на отличиях, жестко деля социальный мир на «мы» (здоровые люди) и «они» (инвалиды), приписывая после­дним многочисленные отрицательные свойства. Не случайно подавляющее большинство респондентов социологических опросов отмечают необъяснимое эмоциональное напряжение, возникающее в ситуации, когда они сталкиваются с инвалида­ми. Это напряжение далеко от враждебности, но и не имеет положительного знака. Иррациональное приписывание инва­лиду каких-то особых свойств, страх его «непредсказуемости» существенно затрудняют процесс общения.

Обыденное сознание проделало длительный путь эволю­ции и достаточно долго было единственным источником зна­ний о психических аномалиях. В древности детей с физическими нарушениями уничтожали. Поскольку они не могли себя прокормить, или они погибали сами. Т.к. не было необходимой врачебной помощи. В 4-5 в. до нашей эры Аристотель, оправдывая детоубийство, выдвигал экономические условия. Платон говорил, что таких детей надо уничтожать, чтобы они не производили себе подобных. Сенека писал:«Мы убиваем уродов и тех детей. Которые рождаются хилыми и обезображенными. Мы поступаем так не из-за гнева и досады. А руководствуясь правилами разума. Правило: отделять негодное от здорового».

Другой формой общественно­го сознания, возникшей позже обыденного и оказавшей на него сильнейшее влияние, было сознание религиозное, пред­ставляющее собой систему убеждений, основанных на вере. Религиозное сознание пытается построить целостную карти­ну мира, по-своему объясняя все его явления. При этом сле­дует особо отметить, что в ряду последних психические и фи­зические аномалии всегда привлекали к себе особое вни­мание. Ни одна сколько-нибудь крупная мировая религия не обходила этот вопрос, решая его с точки зрения высшей спра­ведливости, справедливого наказания или вознаграждения. Психические расстройства могли рассматриваться как нака­зание за какие-то грехи или как прямое проявление бесовства, что развязывало руки религиозным фанатикам. Лица с откло­нениями преследовались, изгонялись, подвергались унижени­ям и физическому уничтожению. Проявление жалости к ним расценивалось как отступление от веры со всеми вытекающи­ми последствиями.

В тех случаях, когда религиозное сознание трактует психи­ческую аномальность как особый знак блаженности, отноше­ние изменяется в иную сторону. Лица с отклонениями стано­вятся объектами заботы и призрения. Достаточно обратиться к этиологии русского слова «убогий», которое сегодня имеет откровенно негативный смысл. В своем первоначальном упот­реблении оно означало близость к Богу и тем самым фиксировало особый характер обращения с такими людьми. Прак­тическое осуществление этого включало разнообразные зап­реты на всякого рода притеснения, попытки воспитывать при монастырях лиц с умственными и физическими расстройства­ми, приобщение их к посильным видам труда и самообслужи­вания

В славянских странах считалось, что умственно отсталые дети – это дети Бога. Поэтому к их словам прислушивались и очень хорошо к ним относились. Католики же считали, что умственно отсталые дети – это дети дьявола, поэтому их надо сажать в тюрьму или бросать в реку.

В средние века калеки являлись объектом христианской добродетели. Они составляли одну категорию населения с бедняками и стариками. В монастырях к ним относились как к гостям, ведь в евангелии сказано, что они пе6рвыми окажутся в Царстве Христовом. Живя на пожертвование родственников, соседей и прихожан, инвалиды занимали строго определенное положение в обществе. Их особой функцией было искупление грехов богачей. С одной стороны, ими восхищались из-за близости их судьбы с судьбой Христа. С другой – они внушали тревогу и страх.

Нельзя не отметить еще один источник знаний о природе отклонений в психическом развитии. Речь идет о художествен­ной форме общественного сознания. Мировое и отечествен­ное искусство и литература неоднократно обращались к обра­зам персонажей с различными психическими нарушениями. Достаточно только сослаться на общеизвестные произведения таких авторов, как И. Репин, В. Суриков, В. Перов, М. Анто­кольский, Ф. Достоевский, Н. Гоголь, В. Короленко, А. Пуш­кин, А. Чехов, Л. Андреев, В. Гюго, А. Маршал, С. Болекаев, Н. Лесков, Б. Полевой, Н. Островский, К. А. Альшванг и мно­гие др. Значение и роль этих персонажей в художественном замысле произведений могут быть совершенно различны как и сам характер и способ их описания. Общим является стрем­ление проникнуть во внутренний мир таких людей, раскрыть логику их поведения, дать через описание единичного карти­ну всеобщей сущности природы человека независимо от со­стояния его психического здоровья. Многие из произведений, раскрывая трагизм общественного бытия лиц с теми или ины­ми расстройствами, способствовали и способствуют измене­нию обыденных представлений и отношения общества к этой категории индивидуумов.

Если обыденные представления базируются на эмпириче­ском, житейском опыте, то религиозные и художественные имеют иную основу — иррационально-мистическую и образ­но-эмоциональную. Все три указанные формы общественно­го сознания существенно отличаются от более позднего по вре­мени возникновения научного способа изучения мира.

Наука же опирается на рациональные факты, использует объективный способ получения информации. Ее целью является сбор достоверных, проверяемых и воспроизводимых сведений.

Впервые попытка дать рациональное объяснение природы различных отклонений в психическом развитии была пред­принята в рамках медицины. Характер этого объяснения и способов лечения напрямую зависел от развития естествозна­ния и, прежде всего, от представлений о строении и функци­ях нервной системы и их связи с психикой. Большинство из них сегодня выглядят более чем наивно, но для нас важнее другое: появление научных исследований знаменует собой иной способ получения знания путем систематического на­блюдения и эксперимента, а также причинно-рационального способа трактовки добытых фактов.

По существу, первые научные, в строгом смысле этого сло­ва, представления начали формироваться в процессе система­тического обучения и воспитания детей с нарушениями в раз­витии. Подобная система стала складываться в Европе в XVIII столетии под влиянием гуманистических и просвети­тельских идей. Достаточно указать в качестве примера на весьма знаменательный факт отграничения умственной от­сталости как стойкого состояния недоразвития от психичес­ких заболеваний, впервые произведенное французским пси­хиатром Ж. Эскиролем. В 1746г. был предпринят первый опыт обучения детей. Песталоцци связал обучение с воспитанием и развитием ребенка. Он разработал теорию работы с тугодумными детьми, основной постулат которой был: «Умственно отсталый ребенок не менее развитый, а иначе развитый».

Положенные в основу обучения по преимуществу интуи­тивные представления об особенностях психического разви­тия детей с отклонениями, а также об их потенциальных возможностях в реальном педагогическом процессе постепенно усложнялись, обогащались и дифференцировались. Тем не менее полученные практическим путем психологические зна­ния представляли собой исключительно побочный продукт педагогической деятельности, оставаясь долгое время ее внут­ренним компонентом, не всегда ясно осознаваемым. По мере накопления исследовательского багажа они, прямо или кос­венно, кристаллизовались в учебных программах, учебниках, методических рекомендациях и т. п. Именно поэтому период до конца XIX столетия можно рассматривать как особый этап в развитии специальной психологии, который характеризует­ся ее «включенным» состоянием в коррекционно-педагогический процесс; этап, на котором она еще не выделилась в самостоятельную форму познавательной деятельности со сво­им предметом и методами.

Формированию специальной психологии в качестве само­стоятельной дисциплины во многом способствовало развитие экспериментальной психологии во второй половине XIX века. Уже к 90-м годам начали формироваться прикладные отрасли психологии. Первыми практическими сферами, в которых пытались использовать психологическое знание, были кли­ника и школа. Дефектологическая практика по своему содер­жанию занимала промежуточное положение между этими дву­мя областями. Именно поэтому на становление специальной психологии как самостоятельной науки оказали сильное вли­яние педагогическая и медицинская психология. Не случай­но и по сей день в ее русле отчетливо прослеживается клинико-психологическая и психолого-педагогическая направлен­ность исследований.

Бурное развитие специальной психологии в начале XX ве­ка неотрывно от особенностей культурного контекста евро­пейской истории этого периода. Ярким примером повыше­ния интереса к детской тематике стало появление особой науки — педологии, оказавшей сильное влияние на специ­альную психологию. Из педологии в последнюю пришли принципы динамичес­кого, системно-комплексного и сравнительного анализа. Ге­нетическая идея, то есть изучение ребенка в процессе разви­тия, стала доминирующей. Патологическая модель развития рассматривалась в педологии как неотъемлемый компонент знаний об общих закономерностях нормального процесса формирования детской психики.

В начале XX столетия в специальной психологии наблюда­ется активная внутренняя дифференциация. Первоначально, в соответствии со сложившейся системой обучения и воспи­тания аномальных детей, начинают складываться такие ее от­расли, как сурдопсихология, тифлопсихология и олигофренопсихология.

В конце XIX — начале XX века система обучения и воспи­тания детей с отклонениями в развитии как в Европе, так и в России приобретает особую динамику. Открываются новые школы, приюты, санатории. Доминировавший клинико-биологический подход начинает все более активно дополняться социально-педагогическим. Именно в этот период появляются многочисленные научные работы, посвященные различным проблемам специальной психологии. Их авторами были Е. Маляревский, В. П. Кащенко, А. В. Владимирский, И. Г. Оршанский и многие другие. В1915 г. был опубликован двух­томный фундаментальный труд Г. Я. Трошина «Сравнитель­ная психология нормальных и ненормальных детей».

Важную для специальной психологии роль сыграл В. М. Бех­терев, создавший в одном из подразделений руководимой им Психоневрологической академии специальную лабораторию по изучению психики детей с отклонениями в развитии.

Система обучения и воспитания детей с отклонениями, по крайней мере, в нашей стране до недавнего времени была чуть ли не единственной сферой деятельности, где использование психологических знаний носило постоянный, систематичес­кий и обязательный характер. Речь, прежде всего, идет о при­менении психодиагностики при отборе детей в разные типы коррекционных учреждений. Как известно, первые тестовые методики, с которых и начался психодиагностический бум XX века, были созданы именно в рамках специальной психологии и предназначены для дифференциальной диагностики в системе отбора детей в коррекционные учреждения.

Бурное развитие специальной психологии в дореволюци­онный период России, в становлении которой помимо упо­мянутых нами ученых принимали самое непосредственное участие такие признанные лидеры психологической науки, как П. П. Блонский, А. П. Болтунов, М. С. Бернштейн, Г. И. Россолимо, А. Ф. Лазурский и др., было серьезно приостанов­лено до середины 20-х годов в связи со сложной политико-экономической ситуацией, сложившейся в результате револю­ции, гражданской войны, массового голода и разрухи.

Постепенно к середине 20-х годов научно-исследовательс­кие работы начинают возобновляться, хотя уже не достигают прежнего уровня из-за острой нехватки профессиональных научных кадров. Тем не менее судить об интенсивности про­водимых исследований можно хотя бы по тому неполному списку учреждений Москвы, где они и осуществлялись. Сре­ди них: Высшие педагогические курсы, Психологические на­учно-исследовательские курсы, Высшие научно-педагогиче­ские курсы, Академия социального воспитания, Педагогиче­ский институт детской дефективности, Психологический институт при первом МГУ, Центральный педологический ин­ститут, Государственный московский психоневрологический институт, Государственный медико-педологический институт Наркомздравоохранения, лаборатория экспериментальной психологии и детской психоневрологии при Неврологичес­ком институте первого МГУ, Медико-педологическая клини­ка, Центральная психологическая лаборатория вспомогательных школ, Центральный гуманитарный педагогический ин­ститут, Музей дошкольного воспитания и др. Не менее ин­тенсивно велась работа и в Ленинграде: в Психоневрологи­ческой академии, Институте мозга В. М. Бехтерева и в Ленин­градском педагогическом институте. По всей стране были созданы городские, краевые и районные педологические ка­бинеты, представляющие собой некий прообраз государствен­ной психологической службы в области аномального детства (А. И. Эткинд). Сегодня нет точных сведений, сколько таких лабораторий и кабинетов насчитывалось в стране. Однако в Москве и Ленинграде они существовали в каждом районе и во многих школах.

Центральным научно-исследователь­ским учреждением, возглавлявшим и координировавшим все российские изыскания в области специальной психологии, был созданный в 1919 г. Экспериментально-дефектологичес­кий институт.

Важной вехой следует считать открытие в 1929 г. в Москве научно-практического института детских домов и специальных школ и создание при нем лаборатории специальной психологии, объединившей усилия молодых талантливых ученых. В их числе был Л.С.Выготский. Он придал специальной психологии харак­тер сформированной науки с собственным предметом, мето­дами, задачами и системой объяснительных принципов. Выготский не основал специальную психологию (как это часто утверждается), а способствовал ее окончательному оформлению и превращению в самостоятель­ную научную область. Это оказалось возможным благодаря его уникальным способностям продуктивно использовать опыт своих предшественников.

Центральной страте­гической задачей Л. С. Выготского было создание новой тео­рии развития психики, которая была блестяще реализована, завершившись созданием концепции культурно-историческо­го развития, формирования высших психических функций, знакового опосредования, смыслового и системного строения сознания и т. д.

Уникальность данной научной ситуации состоит в том, что результаты клинико-психологических исследований Л. С. Вы­готского составили основу созданной им культурно-истори­ческой теории развития психики. А упомянутая теория, в свою очередь, выступила базой для отечественной специальной пси­хологии. Именно с этих позиций Л. С. Выготским были сфор­мулированы важнейшие положения специальной психологии к которым относятся следующие:

Ø О системности строения психики человека, в свете которого нарушение одного из звеньев изменяет функционирование всей системы;

Ø Об актуальной и ближайшей зонах развития ребенка;

Ø Об идентичности факторов, обусловливающих развитие нормальных и аномальных детей;

Ø О первичных и вторичных отклонениях в развитии аномального ребенка и об основных направлениях коррекционной педагогической работы с детьми, имеющими отклонения в развитии;

Ø О коллективе как факторе развития ВПФ ребенка;

Ø Об изменении соотношения интеллекта и аффекта при умственной отсталости.

Ø О важности раннего коррекционно-педагогического воздействия на ребенка с отклонениями в развитии.

Научная деятельность Л. С. Выготского пришлась на вто­рую половину 20-х — первую половину 30-х годов. Если сере­дина 20-х характеризовалась весьма интенсивным развитием науки, то к началу третьего десятилетия положение начинает меняться. Усложнение социально-политической ситуации в стране приводит к усилению идеологического диктата и по­литическим репрессиям. Запрещаются целые научные направ­ления. Познавательное значение науки рассматривается как нечто производное от задач обслуживания интересов практи­ки в утилитарном смысле. Место научных теорий и гипотез занимают непререкаемые в своей абсолютности учения.

В это время гонениям подвергаются психотехника, соци­альная психология, психоанализ. Специальным постановле­нием ЦКВКП (б) «О педологических извращениях в системе Наркомпроса» осн. 1936 г. ликвидируется педология. Имя Л. С. Выготского упоминается лишь в связи с безудержной критикой, не имеющей никакого отношения к науке. Его ра­боты станут доступными широкому читателю лишь через два­дцать лет — в середине 50-х годов.

Для психологии это был тяжелый период. И дело заключа­лось не только в количественном уменьшении научной про­дукции, но прежде всего в изменении качества.

Определенная активизация в психологии отмечалась в пе­риод Великой Отечественной войны и после ее окончания. И опять это относилось по преимуществу к сфере специаль­ной психологии. Увеличение числа инвалидов остро постави­ло вопрос об их социально-психологической и трудовой адап­тации. Вопросами реабилитации занимались многие отече­ственные психологи (А. Н. Леонтьев, А. В. Запорожец, Б. В. Зейгарник, С. Я. Рубинштейн, Б. Г. Ананьев, А. Р. Лурия, Б. И. Коваленко, В. С. Мерлин и многие другие).

Со второй половины 50-х годов начинается возрождение психологической науки в СССР. Восстанавливаются в правах идеи Л. С. Выготского. Получает дальнейшее развитие спе­циальная психология, ориентированная на практику обуче­ния детей с психическими отклонениями. Тематика исследо­ваний в данной области преимущественно была связана с изучением познавательных процессов — восприятие, память, мышление и речь. Узкокогнитивный подход стал актив­но дополняться исследованиями эмоционально-волевой сфе­ры, изучением личности, самосознания, межличностных от­ношений в условиях разных форм отклонений от нормального развития. Сами типологические группы рассматриваются шире как в клиническом, так и в возрастном аспектах. Именно поэтому в объект специальной психологии стали включаться дети до­школьного и преддошкольного возраста. Таким образом, специально психологические исследования выступили одним из факторов формирования дошкольной коррекционной педа­гогики. Возрастной диапазон интересов специальной психо­логии увеличивается не только за счет дошкольников, но и лиц зрелого и пожилого возраста. В середине 60-х годов тема ком­пенсаторных механизмов, анализируемых преимущественно на физиологическом уровне, постепенно сменилась на про­блему социальной адаптации и реабилитации, общественно­го бытия взрослых инвалидов в широком аспекте: получение дальнейшего образования, профессиональное и личностное самоопределение.

Со временем трансформации подвергается и предмет раз­ных разделов специальной психологии. От изучения выражен­ных форм той или иной патологии акцент смещается в сторо­ну резидуальных (остаточный, сохранившийся после перенесенного заболевания) характеристик.

Так, например, первоначаль­но объектом сурдопсихологии и тифлопсихологии были лишь глухие и слепые, по мере развития этих наук он стал включать в себя также слабослышащих и слабовидящих лиц.

Помимо внутренней модификации традиционных отрас­лей специальной психологии (тифло-, сурдо- и олигофренопсихологии) можно наблюдать формирование ее новых направ­лений, таких как психология детей с задержкой психического развития, психология лиц с патологией опорно-двигательного аппарата. Закладываются основы логопсихологии, психо­логии детей, выросших в условиях материнской депривации, реабилитационной психологии. Одновременно практика обу­чения и воспитания детей с отклонениями в развитии отчет­ливо свидетельствует об изменениях в составе учащихся коррекционно-воспитательных учреждений. Основная особен­ность этих перемен заключается в усложнении структуры психических расстройств, проявляющемся в комбинирован­ных сочетаниях разных аномалий. Эти нарушения создают ка­чественно иные варианты отклоняющегося развития, не сво­дящиеся к простой сумме патологических элементов.

Наиболее часто встречают нарушение интеллектуального развития с одновременной патологией зрения и (или) слуха, расстройство опорно-двигательного аппарата в сочетании с умственным недоразвитием и т. д. Появление подобных форм сочетанной патологии с неизбежностью ставит вопрос о спе­цифике обучения и воспитания подобных детей, а это, в свою очередь, стимулирует проведение исследований своеобразия их психического развития. Закладываются ос­новы новых разделов специальной психологии, возникающих на стыке традиционных.

Независимо от своеобразия предмета той или иной отрас­ли специальной психологии внутри каждой из них можно выделить несколько направлений исследовательской работы. Первое — клинико-психологическое, для которого наиболее характерно сопоставление полученных психологических дан­ных с особенностями основного нарушения, его глубиной, этиологией и патогенезом. Другое направление - психолого-педагогическое; с его позиций ребенок с тем или иным откло­нением рассматривается в контексте обучения и воспитания. Третье направление — социально-психологическое. Предме­том его непосредственного изучения является ребенок не сам по себе, а характер его межличностых отношений, особенно­сти процесса общения, групповая динамика, интерперсональ­ное восприятие и т. п. Достаточно близко к указанному на­правлению примыкает реабилитационно-ориентированные исследования, сочетающие в ceбe элементы трех упомянутых сфер. Четвертое направление, начинающее оформлять­ся в самое последнее время, связано с усилением внимания к фактору семейного воспитания детей-инвалидов, а также с процессом интегрированного обучения. Его можно условно обозначить как консультативное. Содержание этого направ­ления включает оказание квалифицированной психологичес­кой помощи родителям и учителям проблемных детей.

Предмет, отрасли специальной психологии. - student2.ru

Предмет, отрасли специальной психологии.

В процессе обучения и практической подготовки будущих специалистов в области дефектологии ключевая роль, бесспорно, принадлежит курсу «Специальная психология». Этому предмету придается особое значение, поскольку именно он предшествует знакомству с такими частными разделами, как психология лиц с нарушением зрения, слуха, опорно-двигательного аппарата, умственной отсталостью и др. Современная реальность практической работы специального психолога, учителя-дефектолога такова, что ему приходится иметь дело, как правило, не с одной формой отклонений, а сразу с несколькими. Именно поэтому так важно знание общих основ специальной психологии, единых закономерностей отклонений в развитии.

Словосочетание «специальная психология» прочно укоренилось в сфере профессионального общения, нашло свое отражение в большинстве современных психологических словарей. Вместе с тем неоднократно делались попытки замены этого термина как не вполне удовлетворительного. В названиях других прикладных отраслей психологии – медицинской, политической, космической, спортивной и др. отчетливо просматривается указание на сферу практического применения. Именно эти элементы названий и фиксируют предметное содержание данных дисциплин, определяют специфику по отношению ко всем остальным. Говоря термин «специальная» мы, по существу сталкиваемся с феноменом смысловой тавтологии. Это обстоятельство и привело к поискам новых, более адекватных названий. Но в связи со значительной укорененностью термина «специальная психология» эти попытки, как правило, мало результативны. Предложенные варианты, такие как «коррекционная психология», «психология дизонтогенеза», не получили широкого употребления. Переименование названия факультета (ФСО, тоже по сути не соответствует его предназначению). Проблема названия может показаться формальной и второстепенной. Но она важна, поскольку коллизия с названием данной дисциплины есть не что иное, как весьма своеобразное и не осознаваемое отражение проблемы определения ее предмета.

Как относительно самостоятельная отрасль прикладной науки специальная психология начала складываться в первое десятилетие двадцатого столетия. В процессе своего исторического формирования специальная психология изначально развивалась как многоотраслевая научная дисциплина. Первыми ее отраслями стали психология слепого, глухого и умственно отсталого ребенка, что было обусловлено прикладным характером самой специальной психологии, изначально ориентированной на решение практических задач специального образования. Это затрудняло процесс формирования обобщенного представления о ее предмете. Более того, долгое время предмет специальной психологии мыслился как обычная рядоположенность составляющих ее отраслей, был собирательным названием, простой оболочкой, и сама необходимость обобщения не осознавалась. Однако сами по себе разделы составляют лишь часть, которая не может заменить целого. Это целое имеет тенденцию к расширению: появлялись все новые группы детей с отклонениями в развитии, описывались все новые формы дизонтогенеза и формировались новые отрасли специальной психологии, все более отчетливо осознавалась необходимость в обобщенном представлении о ее предмете.

Основные направления специальной психологии:

- психология умственно отсталых (олигофренопсихология)

- психология глухих (сурдопсихология)

- психология слепых (тифлопсихология)

Остальные области четко до сих пор не выделены, поскольку еще очень мало исследований, они единичны. К таким областям относятся:

- психология детей с ЗПР

- психология детей с расстройствами эмоционально-волевой сферы и поведения

- психология детей с нарушениями функций опорно-двигательного аппарата

- психология лиц с нарушениями речи

- психология детей с тяжелыми множественными нарушениями.

Возникла необходимость описать целостный предмет специальной психологии, который бы отражал все ее направления. Вслед за питерской школой, мы будем считать предметом науки следующий.

Предмет изучения специальной психологии – развитие психики, протекающее в неблагоприятных условиях. Отклоняющееся развитие можно определить как обычное развитие, но протекающее в необычных (неблагоприятных) условиях, патогенная сила которых превышает компенсаторные возможности индивида.

Наши рекомендации