Праксеологическая борьба как направление регулирования механизма взаимоотношений в диалектике жизни

Истинные идеалы и разумные ориентиры жизнедеятельности, их знание, понимание и самостоятельное продумывание обусловливают необходимость изучения индивидуума в определенных экономических условиях, т. е. в известной системе сотрудничества и форм собственности, которая дана ему извне, которая исторически создалась независимо от него, в которую он своими силами может внести лишь неизмеримо малые изменения. «Берем его», например, на рынке, пишут исследователи, куда он явился в качестве продавца своего товара и покупателя чужого. Исследуем психические процессы, которые в нем совершаются при его меновых операциях. Какова реальная роль этих психических процессов, чего могут они на практике достигнуть? Только одного: хорошо или плохо приспособить данное лицо к данным экономическим условиям. Цены товаров на рынке уже существуют: ему не приходится выдумывать их. И ему, и другим продавцам или покупателям, с которыми он имеет дело, неизбежно приходится считаться с этими ценами, более того — подчиняться им. Поскольку же индивидуум старается выйти из этого подчинения, создать для себя наилучшие, исключительно благоприятные условия обмена, постольку направление его усилий опять‑таки всецело зависит от его интересов, умения использовать технику борьбы и процесс активного мышления для разрешения причин возникающих проблем, его положения в обществе и стремлений, воспитанных в нем социальной средой. Само понимание личных интересов в том или ином смысле вытекает из объективных социальных условий. Например, в реальном случае нашей жизнедеятельности и господства рынка оно имеет форму стремления присваивать и накапливать меновую стоимость в денежном виде. Итак, вся «субъективная» деятельность сознания здесь сводится к тому, чтобы в рамках наличных рыночных цен и их наличных колебаний продать товар как можно скорее и выгоднее, купить как можно дешевле, т. е. как можно лучше приспособиться к объективно данным отношениям рынка. Каким путем пойдет в этом случае психика и какие «субъективные» перипетии она будет переживать, это экономически совершенно неважно и даже неинтересно, ибо результат предопределен объективными условиями и не может быть изменен субъективными. Правда, благодаря личным психологическим особенностям (умению ведения борьбы) тот или иной человек экономически приспосабливается лучше других, т. е. продает и покупает выгоднее, но при этом каждый раз кто‑нибудь другой должен приспособиться плохо, т. е, купить выше обычных цен, продать ниже. «Субъективно» для обоих это, конечно, очень важно, это борьба, которая является составляющей науки праксеологии, и, рассматривать ли явления в социальном масштабе или нет, никакого значения не имеет. В конце концов оказывается, что весь субъективный анализ экономических процессов, как бы тонко и искусно он ни производился, нисколько не способен предрешить их объективных результатов, которые зависят от объективных условий. Он просто относится к иной области, чем экономическое исследование, — к области индивидуально‑психологического отражения социально‑трудовых процессов и форм, т. е. к области их реального движения и развития. Для праксеолога исследование техники борьбы является весьма интересным делом потому, что в борьбе каждый стремится создать своему противнику принудительную ситуацию, как можно более трудную для преодоления, если возможно — критическую ситуацию, и таким путем косвенно принуждает его повысить эффективность действий. Можно констатировать, что прогресс в области повышения эффективности действий нередко происходит благодаря применению механизмов, при помощи которых люди ставят других людей в принудительные ситуации. Необходимо только изменить формы принуждения, например, заменить примитивный страх физического наказания повышением сознательности и развитием моральной ответственности. Пора бы научиться в принудительных ситуациях поступать так, чтобы дело не доходило до осуществления угроз. В праксеологическом смысле борьба понимается как любое действие с участием по крайней мере двух субъектов (исходя из предпосылки, что и коллектив может быть субъектом), где один из субъектов препятствует другому. В частном, пожалуй, наиболее обычном и самом интересном случае оба субъекта не только объективно стремятся к противоположным целям, но, кроме того, знают об этом и при составлении своих планов действия учитывают также действия противоположной стороны. Случай взаимного объективного, а вместе с тем и сознательного препятствия считается наиболее интересным потому, что при этом обе стороны взаимно вынуждаются к преодолению трудностей в особенно интенсивной форме и, следовательно, косвенно принуждаются к совершенствованию техники действий. Наиболее общая рекомендация негативной кооперации гласит: «создавай‑трудности противнику»; энергичный противник, уверенный в своей «исправности», нарочно может создавать сложную для обеих сторон обстановку, только бы затруднить задачу противоположной стороне. Праксеолога же как такового непосредственно интересует только исправность техники борьбы. Другие ее стороны, например эмоциональная, имеют для него лишь косвенное значение, поскольку от них зависит усиление либо ослабление «исправности». Разве не было бы уместным назвать агонологией (от греческого — «взаимная борьба») именно так понимаемую и до сих пор почти вовсе не разрабатываемую общую теорию негативной кооперации? В пп. 8.1.1‑8.1.9 данного раздела будет указано на собранные, обоснованные и изложенные академиком Т. Котарбинским наиболее частые приемы из области техники борьбы, к которым успешно прибегают борющиеся стороны, чтобы или победить, или сорвать возможность успешного противодействия со стороны противника, или хотя бы, не одержав победы, не дать победить и противнику. Рассмотрение обоснованных практикой приемов из области техники борьбы отнюдь не означает, что мы сами можем рекомендовать все эти приемы. Ибо то, что хорошо с праксеологической точки зрения, может быть достойным осуждения с точки зрения, например, добросовестности. Знакомство же с такими приемами полезно хотя бы для того, чтобы воспрепятствовать тому, кто пожелал бы прибегнуть ко всем этим приемам с целью застигнуть нас врасплох и одержать победу. «Человек с развращенным сердцем насытится от путей своих и добрый — от своих».





8.1.1. Достижение победы вследствие получения необходимой свободы движений или свободы действий— даже ценой материальных потерь.

«Купи истину, и не продавай мудрости и учения и разума».

8.1.2. Использование в своих целях функций и резервов противника.

Характерно для техники спора, например, когда мы вовлекаем в дискуссию по вопросам, в которых противник менее компетентен, чем мы, и где он будет сам себя компрометировать, и т. п.

8.1.3. Забота о свободе движений собственных действий и сковывание свободы движений противника.

Это указание применительно к борьбе автор разъясняет тем, что мастера стратегии и тактики вооруженной борьбы часто повторяют, что решающими условиями победы являются превосходство и концентрация сил в месте решающей схватки. Понятие столкновения сил не относится, правда, к характеристике всех видов борьбы, в связи с чем указанное условие трудно признать главной чертой любого конфликта, однако не подлежит сомнению, что место расположения субъектов борьбы или элементов орудий борьбы (автор понимает под орудиями любое оснащение), как и момент ввода их в действие, являются чем‑то важным во всяком действии, а следовательно, и в любой борьбе. Следует всегда помнить, что противник в борьбе с нами готов использовать наши функции и наши резервы в своих, противоположных нашим, целях, и постоянно иметь в виду, что наши орудия потенциально являются также орудиями противника и легко могут оказаться в его руках, если мы не сумеем принять надлежащих мер.

8.1.4. Правило концентрации.

Основано на главном принципе стратегов, которые советуют обеспечить превосходство сил в решающем месте и в решающее время. Это положение содержит рекомендацию сосредоточения в одном месте и в определенное время как субъектов действия, входящих в состав борющегося коллектива, так и орудий, и, наконец, действий, являющихся составными элементами целого. Общее понятие концентрации в праксеологическом смысле, применимое к общей технике борьбы, отнюдь не связано непременно с нагромождением материальных сил в одном месте. Существенным здесь является только концентрация направленных действий для достижения общей цели, частным случаем которой могут быть объединенные усилия многих субъектов и орудий, сосредоточенных в одном месте. Правило концентрации полезно не только для успешной борьбы, это более общая рекомендация, преимущество сложных действий вообще. Но в борьбе, сражении, конфликтах оно (правило) приобретает особо важное значение, и поэтому мы уделили ему так много внимания. «В единении — сила» — это и совет, и предостережение для бизнесменов, подвергающихся угрозе извне. Такие известные с давних пор мудрые изречения почерпнуты из высказываний политиков. А в диспутах? Когда мы стремимся убедить упорствующих, ничто так не действует, как аргументы, каждый из которых независимо от других поддерживает наш тезис. Если в борьбе концентрация ваших собственных сил способствует победе, то концентрация сил противника должна быть вредной для нас и ей следует противодействовать. В связи с этим с праксеологической точки зрения становится понятным девиз: «Разделяй и властвуй». Нет, пожалуй, нужды распространяться о том, что частным случаем такого расчленения сил, противоположного концентрации, является разжигание конфликта между членами коллектива, против которого ведется борьба. Это будет соединением принципа расчленения сил с принципом использования в борьбе чужих резервов в собственных интересах. Конкретный случай такого стечения обстоятельств мы имеем всякий раз, когда субъект А для одержания победы над коллективом субъектов В и С заключает вначале союз с В против С, а после поражения последнего обращает оружие против В и, в свою очередь, одерживает над ним победу. Ловкий участник конфликта в таких случаях сперва объединится со слабым против сильного, а не наоборот. Делается это для того, чтобы получить поддержку в борьбе против самого грозного противника и не оказаться позже с ним один на один. Уровень мастерства в борьбе определяется умением парализовать главный координирующий центр целого, против которого борются. Ведь организмы действующих лиц или живых созданий, детали, входящие в состав орудий, взаимодействующие коллективы в случае борьбы коллективов или борьбы против коллектива — все это какие‑то комплексы, какие‑то сложные объекты, а не просто конгломераты. Это объекты, имеющие определенную структуру, различные части которой в различной степени важны с точки зрения задач целого. Одно из главных указаний техники борьбы гласит, что следует стремиться выводить из строя в первую очередь координирующие звенья противостоящих комплексов, а следовательно, координирующие органы живого организма (мозг, сердце), двигатели машин, руководящие личности коллективов и учреждений. Это относится к вооруженной борьбе либо к другим формам общественной борьбы, например к политическим. Применимо ли это общее указание также и к технике ведения словесных диспутов? Разумеется, применимо. Когда аргументация противника ведется по определенной системе, когда некоторые из его аргументов получают характер посылок доказательства, ловкий оппонент атакует главным образом эти положения, так как опровержение основ аргументации подрывает доказательность всего, что опирается на эту основу. Не противоречит этому и та истина, что для опровержения основного тезиса полезно бывает начать с опровержения какого‑нибудь из его следствий, так как отрицание следствия подвергает сомнению и правильность исходного положения.

8.1.5. Необходимость заменимости.

Выше рассмотрен один из самых важных общих способов дезорганизации противника. Но противник тоже не спит. Он со своей стороны старается вести себя в соответствии с тем же принципом. Из этого следует, что противник в борьбе против сложных объектов, участвующих с нашей стороны, старается нанести удар по отдельным органам этих объектов, выполняющим функцию управления действиями целого организма. Следовательно, необходимо особенно тщательно защищать их от таких ударов, необходимо применять особые меры для охраны этих органов. Но может случиться так, что, несмотря на все наши меры, противник все же сумеет поразить основные органы, от которых зависит взаимосвязь данного единства. Поэтому следует считаться с такой возможностью и позаботиться о легком и быстром восстановлении активности пораженного органа, а также о быстрой его замене функционально равнозначным органом. Это требование хорошо передается известной формулой («Король умер — да здравствует король!»). Выведенного из строя командира в известной степени автоматически должен заменить его заместитель. Это применимо не только к человеческим коллективам или живым организмам. Следует заботиться о том, чтобы, образно говоря, всегда иметь под рукой запасные двигатели, в технике же спора — запасные аргументы для отстаивания тезиса на случай, если непользованные в доказательстве доводы будут опровергнуты.

8.1.6. Метод свершившегося факта.

Принцип, на котором основан метод свершившегося факта, имеет важное значение во всех действиях, отнюдь не только в ситуациях борьбы. Это — принцип предвосхищения событий, рекомендующий заблаговременно, пока это еще сравнительно нетрудно, добиваться такого состояния вещей, которое потом благодаря закономерному развитию событий автоматически приведет к ситуации, которая являетс‑я нашей целью и достижение которой посредством мер, принятых незадолго до этого момента, было бы делом сравнительно трудным. Использование правила последовательности событий является применением на практике физического закона инерции — тенденции тел находиться в первоначальном состоянии до тех пор, пока внешние силы не приведут их в движение. Когда закон последовательности событий подучает такой консервирующе‑инерционный характер, рекомендуется в более ранний момент, когда этого легче достичь, производить то, что сохранится до более позднего момента, когда мы будем в этом нуждаться и когда получить это будет труднее. Этот упрощенный принцип лежит в основе метода свершившегося факта, необычайно важного в различного рода борьбе. Таких примеров можно привести сколько угодно. Вот для начала весьма распространенный казус из области вооруженной борьбы, где так часто целью действий является оккупация данной территории. Тогда — «кто первый, тот лучший». Нужно самому занять территорию до того, пока это успеет сделать противник. Подобный метод очень часто используется искушенными администраторами, вынужденными разрешать некоторые вопросы «с согласия» определенных властей либо «по договоренности» с ними. Здесь возможны два пути действия: либо сразу же обратиться к этим властям с просьбой одобрить проект распоряжения, а затем, получив необходимый placet, издать это распоряжение, либо отдать распоряжение как предварительное, а затем добиваться его утверждения. Именно второй путь обычно избирают энергичные администраторы, применяя тем самым — и небезуспешно — метод свершившегося факта. Мы уже говорили о применении метода свершившегося факта в различного рода спорах. Здесь мы только добавим, что к средствам такого рода, применяемым в споре, относится, например, ответ вопросом на вопрос. Тот, к кому обратились с вопросом (почему это так?), вместо того чтобы взять на себя труд обоснованно ответить, в свою очередь спрашивает сам (а почему должно быть иначе?) и таким путем стремится заставить противника обосновывать противоположное мнение, переложить на него onus probandi (тяготы доказательства). Счастлив, кто владеет! Так же и в спорах, которые тоже являются борьбой определенного вида. К наиболее сильным приемам относится умение поставить дело с самого начала так (например, с помощью невинной, на первый взгляд, формальной процедуры), чтобы тяжесть доказательств легла на плечи противника, чтобы ему пришлось доказывать свою правоту, чтобы данное дело представлялось правильным без усилий со стороны его поборника (либо как понятное само по себе, либо как выражение, соответствующее общим принципам решающей спор инстанции, или, наконец, по каким‑либо иным соображениям, которые сумел в самом его начале подчеркнуть ловкий участник спора). В продолжение этому еще пример. Часто мнения о том, какое содержание или какую форму должна иметь резолюция собрания или отчет о нем, заметно расходятся. Человек, поленившийся принять участие в составлении проекта текста, впоследствии, быть может, будет пытаться изменить в нем не одну формулировку, но ему придется преодолевать при этом сопротивление коллег. Находчивый же человек сам возьмется за составление проекта резолюции или протокола, и потом он будет только защищать этот вариант от возможных нападок. Пусть же, наконец, послужит нам в качестве дополнительного примера молодая пара, одна из многих таких пар, которые, борясь с сопротивлением родителей, прибегают к созданию свершившегося факта, вступая в брак без их разрешения и ставя их в известность, когда вопрос уже решен и когда эффективное сопротивление потребовало бы от оппонентов слишком больших усилий.

8.1.7. Метод промедлений, затягивания дела.

Это так называемый «метод проволочек». Однако в борьбе во многих случаях он оказывается полезным. С ним связано прозвище известного римского диктатора Квинта Фабия Максима («Кунктатора»), победителя Ганнибала. Он так долго откладывал решающую битву, что войска пунического завоевателя стали, наконец, морально разлагаться, ослабели, утратили боевой дух. Итак, мы видим, хотя бы на этом примере, что при известных условиях медлительность переходов в наступление оправдывается. Вопрос только в том, при каких условиях? Для получения ответа полезно еще раз вспомнить общее положение: победу одержит тот, кто сосредоточит большие силы в решающем месте и в решающее время. В решающем месте — ибо организованное целое, которое представляет противник, индивидуальный или коллективный, вместе с употребляемыми им техническими средствами занимает определенное пространство, входящее как составная часть в это целое и соединяющее все другие части в это целое. В решающее время — так как это непосредственно вытекает из понимания сущности победы, ибо побеждает добившийся того, что противник теряет объективную возможность продолжать сопротивляться; решающий же момент — это тот момент, начиная с которого данное дело оказывается разрешенным или некоторое будущее состояние дел перестает зависеть от действий данного объекта, в нашем случае — от действий противника. К сожалению, заранее никогда не известно, когда следует нанести удар, чтобы получить желаемый результат, а особенно трудно определить оптимальный момент, особенно благоприятный момент для данного действия. В древности такой момент изображали в образе бегущего человека с волосами спереди и лысиной на затылке: когда он приближается, его можно схватить за волосы, но когда он пробежал, как ухватиться за лысину? Таким образом, умение в действии, а следовательно и в борьбе, в значительной мере зависит от умения надлежащим образом выбрать момент для соответствующего импульса. Расторопнее всего обычно действует тот, кто не только не торопится вызвать такой импульс, но, пожалуй, максимально медлит с ним. Это случается тогда, когда, как говорится, время «работает на нас», когда, например, силы противника с течением времени сами ослабевают или слабеют в большей степени, чем наши, либо когда коэффициент превосходства наших собственных сил, вначале ничтожно малый, с течением времени растет. Итак, метод затяжки — это лишь частный случай правила выбора соответствующего места и времени, а в еще более общей форме — создания выгодного соотношения различных обстоятельств и соответствующей обстановки, такого выбора, чтобы именно в этой, а не в другой обстановке начать решающее наступление. Интересные примеры применения метода затяжки можно наблюдать в технике ведения спора. Некоторые выжидают момента, когда выскажутся все другие, и берут слово в самом конце, когда уже никто из противников не сможет дать ответ и когда этот последний выступающий будет располагать всеми данными о высказываниях участников дискуссии и обо всем, что они могли использовать для обоснования своих положений. Тогда уже нетрудно найти в их рассуждениях слабые стороны. (Кстати, обратим внимание еще на одно из самых основных положений техники борьбы: наносить удары по слабо защищенным местам и таким образом истощать резервы сил противника даже в том случае, если слабо защищенные места борющегося целого не являются особенно важными элементами с точки зрения взаимосвязи этой целостности.) Обычно не очень трудно развить аргументацию, против которой в этих высказываниях не содержится достаточных контраргументов, и склонить инстанцию, разрешающую спор, высказаться в пользу защищаемой таким образом доктрины или программы.

8.1.8. Метод потенциализации как форма минимизации интервенции.

В проведенных до сих пор исследованиях форм минимизации интервенции мы исходили из того, что вообще сдержать внутренний импульс дешевле с точки зрения расходования энергии индивида, чем направить его вовне. Мы исходили также из того, что оборона вообще требует меньше издержек, чем нападение. Теперь рассмотрим такую форму экономизации действий, которая исходит из положения, что действие является более дорогостоящим, чем проявление готовности к нему. На этом основана, например, замена наступления угрозой его проведения. Нередко противник отступает перед угрозой, не дожидаясь атаки. Иной раз достаточно обойти фланги противника и создать таким образом для него угрозу окружения и подавления, чтобы заставить его отступить с занимаемых позиций. Проявление готовности к наступлению в данном случае имело не худший результат, чем само наступление, которое стало благодаря этому ненужным. Очевидно, что мы попадем в точку, если назовем такой прием потенциа‑лизацией. В таком случае правильнее всего будет дать дефиницию потенциализации как приема, основанного на замене данного действия (как средства к достижению данной цели) выражением готовности выполнения такого именно действия. Рассмотрим внимательнее этот пример. Ведь в этом случае была проявлена не только возможность действия, но и готовность. Однако в других случаях достаточно проявить только готовность, даже без фактического создания возможности, чтобы получить желаемый результат. Так, например, отгоняют птиц, выставив в поле куклу, называемую «пугалом для воробьев». При дуновении ветра она шевелится подобно человеку, размахивающему руками и намеревающемуся нанести удар. Таким образом, иногда действенным становится сама видимость готовности к действию, и ее достаточно, чтобы заменить само это действие. Стоит отметить, что потенциализация привлекательна не только тем, что действие вообще бывает более дорогостоящим, чем создание возможности его выполнения или проявление готовности к нему. Важно уже следующее: тот, кто реализует возможность данного действия, одновременно теряет эту возможность, и нереализованная возможность действия является до определенного времени эффективным способом ее сохранения. С праксеологической точки зрения, прав тот, кто ценит сохранение для себя возможности действия, а люди обычно предпочитают тот из двух вариантов (в равной степени привлекательных), при котором сохраняется возможность данного действия. Поэтому мы предпочитаем недосолить, чем пересолить, недосластить, чем пересластить. Ведь недосоленную или недослащенную пищу можно довести до надлежащей степени солености или сладости, а пересоленную или переслащенную с этой точки зрения уже не исправить. К советам так называемой житейской смекалки относится также рекомендация следующего содержания: если тебе необходимо что‑либо обсудить с кем‑нибудь и ты дорожишь временем, иди сам к этому человеку и избегай прихода его к тебе, ибо в гостях ты можешь после исчерпания темы распоряжаться временем, как пожелаешь, принимая же у себя гостя, ты стеснен в этом отношении. Добавим, что потенциализация первого рода не связана специально с негативной кооперацией. Основным способом убеждения проверяющего является показательное исполнение той или иной деятельности, например решение математической задачи в присутствии экзаменатора. Вместо этого порой достаточно показать лишь способ подхода, к делу и, отыскав возможность решения каких‑то своих задач, удовлетворить проверяющего, экономизируя собственные усилия методом потенциализации. То же относится и к потенциализации второго рода. И она специально не связана с обменом материальных ценностей. Нечто подобное встречается в преподавательской практике и вообще в области информации. Вместо того чтобы сообщить кому‑либо отдельные сведения, мы можем назвать способ их получения, раскрыв, например, методику библиотечных поисков или же представив информационную брошюру, расписание движения поездов. Подобным способом мы потенциализируем свое поведение. Рассмотренные выше наиболее сильные приемы техники ведения борьбы являются весьма интересными с точки зрения создания принудительной ситуации для совершенствования эффективной деятельности как противоядия опасности, вызывающей застой деятельности вместо прогресса в связи с осознанием отсутствия угрозы. Однако это приводит к другой угрозе, состоящей в усыплении на первых порах оборонительной активности и, как следствие, деловитости вообще. Все это побуждает к применению некоторых положений праксеологии к умственной деятельности с тем, чтобы использовать процесс активного мышления для разрешения причин возникающих проблем.

Наши рекомендации