Место экономики в структуре культуры

Место экономики в общественной структуре можно определить как особый механизм, обеспечивающий преобразование природных форм вещёства и энергии в формы культуры как материальной, так и духовной, формы, которые формируют образ жизни.

Это особое место экономики определяется особыми формами её внутренней структуры, которые в свою очередь, определяются местом экономики в структуре общества.

Особое положение экономики проявляется, в частности, в том, что она с одной стороны оперирует предметами природы, преобразуя их природные формы, но с другой стороны включает природные предметы в общественные связи, делая эти предметы предметами культуры, обладающими особыми, с природой непосредственно не связанными свойствами. В пространстве культуры предметы приобретают общественные характеристики, выступая как символы образа жизни.

В экономике этическая ткань человеческих отношений обретает вещёственность. Связующим и посредствующим звеном человеческих отношений становятся, не только предметы духовной культуры, но и предметы природы, очеловеченные трудом.

Предметы природы, с которыми оперируют люди, теряют свою природную первозданность, обретая особые качества, придавая отношениям между людьми форму отношений собственности.

Осуществляя экономическую деятельность, субъект решает задачу воспроизводства собственного существования в рамках отношений к иному субъекту. Можно постулировать, что при этом он преследует цель обеспечения неснижающегося собственного уровня существования, в том числе своих возможностей. Возможности человека определяются, с одной стороны, отношениями совместной деятельности, обменом, кооперацией ресурсов. С другой стороны - это обмен результатами. Эти отношения в то же время представляют собой распределение созданного богатства.

Это распределение с одной стороны происходит между агентами экономических отношений в рамках общественного разделения труда, с другой стороны - между участниками совместной деятельности в рамках отдельного предприятия.. И в том, и в другом случае в этих отношениях реализуются отношения собственности.

Распределение созданного богатства, с одной стороны, является проявлением структурной определенности образа жизни, с другой стороны, оно определяет экономические возможности субъектов, а потому потенциальную экономическую энергию, и является поэтому формой экономического пространства.

В экономическом пространстве действуют экономические субъекты, которые могут быть классифицированы либо как покупатели и продавцы, либо как домашние хозяйства и фирмы. Их бытие осуществляется в рамках определенного образа жизни, то есть являет собой диалектику образа существования, образа деятельности и образа мышления. Каждый из подобразов образа жизни имеет собственную специфику, которая отражается в системе его оценок. Формы образа

существования отражают озабоченность субъекта собственным существованием, которое обеспечивается сбалансированным обменом вещёств и энергии между субъектом и внешней средой. Поэтому оценка существования осуществляется как оценка баланса затрат и результатов. Утраченные в процессе жизнедеятельности вещёство и энергия соизмеряются с приобретенными в процессе деятельности вещёством и энергией. Анализируется баланс доходов и расходов.

Образ деятельности измеряется объемом реализации продукции, внешним эффектом существования, его ценностью для других субъектов экономического пространства. В целом для общества этот срез экономического образа жизни предстаёт как система измерения результатов деятельности, конкретно как измерение валового национального продукта.

В экономическом пространстве измерениям подлежат сделки по обмену товарами, то есть осуществляется измерение не процесса создания богатства, а лишь его распределения. Естественно, поэтому, что объем богатства до распределения совпадает с объемом богатства после распределения. Меняются лишь владельцы богатства. Меняется в этой связи и структура богатства. Можно сказать, что происходит преобразование экономического пространства. Но изменение структуры пространства меняет уровень свободной энергии, а следовательно, (применительно к экономическому пространству) уровень богатства. В системе национального счетоводства этот факт не учитывается. Обнаружить, что богатство возросло, возможно лишь по результатам деятельности общественного производства в последующие периоды, когда национальное счетоводство обнаружит рост общественного продукта.

Но здесь также обнаруживаются сложности. Наблюдение за объемом общественного продукта показывает, что достаточно часто (а если взять докапиталистические способы производства, то в подавляющем большинстве случаев) имеет место простое воспроизводство, т.е. неизменные объемы производимого и потребляемого продукта. Дело представляется таким образом, что общественная деятельность осуществляется с нулевым эффектом. Если рассматривать ситуацию с абстрактно-физической точки зрения, то это так. Но отличие экономической формы материи заключается в том, что её элементами являются люди, и оценка богатства осуществляется ими, с их точки зрения. В этой системе координат присутствует ещё один, но важнейший элемент, - процесс воспроизводства человека и человечества. Однако факт существования и воспроизводства человеческой культуры не измеряется системой экономических показателей, ими измеряется деятельность и её результаты, а не существование. Осуществляется экономическая (по природе своей сходная с системой физических измерений), внешняя, а не этическая, содержательная оценка. Образ жизни человечества остается за пределами экономических измерений. Измеряется “образ жизни” предметов деятельности, и не образ жизни субъектов деятельности.

Переход к оценке существования общества и его содержательного развития требует учета действительной динамики форм материи, их перетекания друг в друга.

На этом пути может быть разрешено и знаменитое противоречие - участвуют ли природные факторы производства в создании стоимости. И да, и нет.

Да, если природная энергия участвует в процессе преобразования форм энергии человеческой деятельностью. С этой точки зрения, вообще весь Космос участвует в создании продукта любой человеческой деятельности, служит абсолютно необходимым условием для существования вообще. Более конкретно это обнаруживается в факте существования особых условий для жизни органических существ на Земле. Человек является результатом “работы” всех космических сил в целом.

Нет, если осуществляемые преобразования не ведут к росту общественного богатства, если они не ведут к позитивным преобразованиям человеческого существования.

Но измерения этих преобразований чрезвычайно сложны. Сложны быть может прежде всего своей обращенностью внутрь человеческого существования. Эта сложность обнаруживается (фиксирована) даже в языке. Весьма странно звучит фраза: “количественные измерения изменения человеческого существования”. Сразу напрашивается вопрос: что именно в этом существовании должно быть измерено, как можно вообще оценить сам факт человеческого существования. И далее происходит редукции измерения. Измеряется не человеческое существование, а его внешние параметры: обеспеченность жильем, предметами потребления и т.п. Суть как всегда уходит вглубь, и умирает в этих измерениях. Она остается в них вещью самой по себе, проявляющейся в характеристиках человеческой деятельности.

Сакраментальный вопрос, который возникает при этом: а можно ли вообще оценить количественно существо человеческого существования, оценить, какое существование имеет более высокие количественные характеристики, или мы обречены на неизбежность оценок лишь внешних проявлений сущности человеческого существования? Оценки же собственно человеческого существования будут всегда оставаться чисто ранговыми: лучше - хуже. В принципе подобная оценка может быть ничем не хуже количественной оценки весьма неопределенного события. Но в достаточно широком спектре случаев необходима количественная оценка существования той или иной человеческой общности или отдельного человека. В частности, это происходит при распределении трансфертных платежей населению и дотаций бюджетам. В сущности, соотношение между доходами населения, получаемыми от трудовой деятельности и доходами, получаемыми напрямую из государственных или местных бюджетов выражает соотношение между долей национального богатства, распределяемого в соответствии с экономической и этической оценкой.

В процессе распределения богатства как между двумя пространствами измерений, так и внутри одного и того же пространства измерений человеческого существования практика оперирует количественными характеристиками богатства. Следовательно, практика осуществляет количественные измерения человеческого существования де факто. Но эти измерения представляют собой относительные измерения. Одно существование сравнивается с другим существованием. Одно существование таким образом становится стандартом. Нечто подобное происходит и при измерении качественных характеристик товаров.

Внешние оценки индивидуального существования осуществляются в формах справедливости, а потому представляют собой индивидуализированные оценки. При этом целостность одного образа существования сравнивается с целостностью иного образа существования. Системный результат подобных оценок представляет собой поэтому неаддитивное множество оценок. Функция общественного благосостояния поэтому представляет собой трудноформализуемую и постоянно меняющую свою конфигурацию функцию.

При этом надо иметь в виду, что измерения, осуществляемые внешним наблюдателем, связаны лишь с имеющейся структурой существования. Трудно поддается прогнозу структура иного существования, так как переход от одного существования к другому осуществляется не в пространстве непрерывных переходов, а дискретных скачков от одного целостного образа существования к другому.

Надо учитывать при этом, что имеется два среза измерений общественного существования (и можно сказать - общественного благосостояния): первый из них связан с проблемами распределения уже созданного богатства и соизмерению подлежат доли этого богатства, достающиеся конкретным членам общества в качестве средств к существованию, второй - связан с соизмерением настоящего и прошлого уровня богатства, или с измерением прироста богатства. Эти срезы измерений определяют структуру и динамику индивидуальных и общественного образов существования.

Два аспекта измерения общественного существования (два типа оценок, или компаративных измерений, если идет сравнение со стандартом, что присуще оценкам существования), отличаются между собой по механизму осуществления оценки. Соизмерение существования отдельных элементов общественного пространства, осуществляемое в процессе распределения уже созданного богатства, отличается от соизмерения общественного богатства в разные периоды времени. Говоря языком Хайдеггера - темпоральности общественного богатства.. Темпоральное измерение включает в свою орбиту как государственные органы в процессе разработки и принятия решений по структуре бюджета, так и предпринимателей, принимающих решение о перераспределении средств в пользу инвестиций в разные формы капитала (включая и человеческий капитал). Участвует в этом процессе и население, определяя стратегию своих покупок и сбережений. Финансовый рынок представляет поле для подобных темпоральных измерений.

Темпоральные оценки являют собой истинные, наиболее развитые оценки образа существования, так как требуют выявления в образе существования его внутренней структуры, его сущностных и поверхностных моментов и процессов. В темпоральности существование предстаёт как действительно самостоятельное, сравниваемое с самим собой. Образ существования должен быть оценен в полноте образа жизни, так как темпоральность, подразумевая переход от одного существования к другому требует учета и образа деятельности, как формы, обеспечивающей этот переход.

Если при оценке распределения созданного богатства в его единовременном существовании, как распределения внутри одного и того же образа существования, можно абстрагироваться от образа жизни в целом, приняв его неизменность, то в случае темпоральных оценок этого сделать невозможно. Образ жизни должен быть явлен, так как исследуется именно его изменение.

Исходя из высказанного, можно утверждать, что стоимостные оценки товаров, осуществляемые в процессе их обмена, и представляющие собой моменты распределения уже созданного богатства, отличаются не только по механизмам, но и принципиально от оценки темпоральности общественного богатства. Однако в связи с тем, что и та и другая оценка осуществляются в денежной форме, то есть в форме, отражающей деятельностный, экономический аспект, то эти две оценки по своей внешней форме предстают как формально эквивалентные, и как экономические оценки, как оценки распределения ресурсов. Оценка и сравнение существований присутствует в этом случае в неявном виде. Оценивается существование богатства общества, но не общества как такового во всей его возможной полноте. Можно предположить, что оценивается наиболее важная общественная характеристика. Но тогда сущность человеческой культуры сводится до возможностей. Предстаёт как пространство возможностей, но не пространство самоценное само по себе. Правда, совершенно неясно, как вообще можно оценить пространство культуры “само по себе”. Всегда возможны измерения лишь явленных свойств.

Справедливость

Справедливость является этической формой, которая наиболее активно вторгается в экономические построения. Рассмотрение её как внешней к экономике формы чревато разрушением экономических форм. По крайней мере, справедливость постоянно ставит под сомнение правомочность их существования. Подобные сомнения возникают в связи с тем, что справедливость, будучи прежде всего этической формой, побуждает рассматривать экономику с этических позиций, но чисто внешне, как отличную от этики форму движения образа жизни. Для продуктивного разрешения возникающего противоречия необходимо рассмотреть справедливость как форму разрешения противоречия этики и экономики, как форму их взаимодействия.

Справедливость в трудах Ролза

Одним из наиболее известных трудов по проблемам осмысления, понятия справедливости является работа Ролза [20], который рассматривает справедливость как процесс разрешения противоречия между равенством и неравенством.

Основные положения теории Ролза могут быть кратко изложены следующим образом.

Ролзом высказаны следующие постулаты при обосновании справедливости:

1. Никто не знает своё будущее

2. Все имеют равные условия для конкуренции и нет ограничений для достижения успеха (или ограничения для всех одинаковы). При таких условия талант всегда реализует себя.

3. Неравенство оправдано лишь ростом общего благосостояния.

Коллизии справедливости Ролзом раскрыты в следующих положениях.

1. справедливость представляет собой содружество, соотнесение планов. Если планы не противоречат и не препятствуют осуществлению друг друга, имеет место вполне упорядоченное общество.

2. Справедливость является основой во вполне упорядоченном обществе, т.к. задаёт ожидания, свобода здесь есть общественная необходимость. Принципы справедливости: а)равные права на свободы, б) неравенства дают выигрыш всем

3. Роль справедливости заключается в распределении выгод от кооперации как личных выгод. Планы должны быть совместимыми. Должно действовать Золотое правило. Справедливость должна разрешить проблему принципиального общественного неравенства.

4. В обществе должны господствовать отношения честности, то есть люди должны сами решать, что справедливо и имеющиеся принципы делали бы желанным сотрудничество. Выбор должны делать сами люди (это делает теорию Ролза частью теории общественного выбора).

5. Есть три концепции справедливости. А - утилитаризм (рост благосостояния в целом) Б - честность, то есть баланс возможностей, который ищут сами люди, В - собирательно-распределительная дихотомия, главный принцип которой заключается в том, чтобы произвести побольше и распределить поровну. Ролз считает, что это плохо, так как нет принципа приоритетности первого и второго. Всё на основе интуиции. Её можно преодолеть лишь конструктивными критериями. Принципы справедливости для институтов должны быть иными, чем для индивидов.

Возможны следующие системы, реализующие справедливость

1. Формальная справедливость имеет место тогда, когда нормы установлены законом. Два принципа справедливости: каждый имеет равные права, неравенство допускается лишь тогда, когда ведёт к росту благосостояния общества.

2. Естественная справедливость имеет место тогда, когда имеется равенство в достижении карьеры

3. Либеральное равенство возникает тогда, когда карьера должна быть открыта талантам и должно обеспечиваться равнодоступное образование

Дальнейшие две системы основаны на неравенстве.

4.Природная аристократия, когда природные различия не регулируются

5. Демократическое равенство, когда неравенство допускается лишь для общего блага.

В своих рассуждениях Ролз опирается на принятое им понимание благосостояния. В экономике в настоящее время господствует принцип максимизации общего благосостояния, то есть допускается подавление интересов отдельных групп ради “общего” интереса. При этом понятие блага на общественном уровне предстаёт как благо для индивида, представляющего собой общество. Иначе говоря, принцип индивидуальной оценки блага переносится на общественный уровень, меняется лишь субъект, оценивающий это благо. Теперь оценке подлежит не индивидуальное благо данного субъекта, а благо всех, но с точки зрения данного субъекта. Идёт исчисление социальных интересов, которые имеют право на подчинение себе свобод индивидуумов.

Имеется иной подход к оценке справедливости, который в качестве фундаментальной категории рассматривает не благо, а свободу и следующее из неё право. Свобода принимается неприкосновенной. Нельзя поступиться свободой ни одного из индивидуумов, ради даже общего благосостояния. Формой реализации подобного подхода является общественный договор. Справедливость как честность не имеет целью максимизацию благосостояния. Возможно лишь совпадение. Но оно случайно.

Эти сопоставления весьма важны для выбора парадигмы оценки экономического пространства и экономической деятельности. В зависимости от той или иной парадигмы меняется точка зрения на экономические процессы.

Отметим особенность подхода Ролза вообще. Все его рассуждения строятся на дихотомии равенства и неравенства индивидуумов. Индивидуумы, будучи равны в одном отношении, оказываются неравными в других. И нет такого основания, которое могло бы стать базой сравнения для разрешения противоречия между равенством и неравенством. Неявно предполагается, что таким основанием могла бы стать общественная выгода. Она и кладётся в основу позиции Ролза. Есть два подхода к определению равенства - равенство в получении благ, и равенство в возможностях. Если сформулировать это в категориях экономики, то это равенство в достижении определенного уровня благосостояния и равенство в предоставлении богатства. Иначе - предоставление равных прав собственности на предметы потребления и предоставление равных прав собственности на ресурсы. Если рассмотреть коллизии справедливости в её экономических формах, то здесь можно обнаружить уже устоявшиеся механизмы разрешения противоречия между правами собственности на ресурсы и правами собственности на результаты, так же как и систему перераспределения созданного богатства.

Зависть как зависимость от неравенства

Общей формой и существования и деятельности (как об этом уже говорилось) является страсть к существованию, представляющая собой энергетику человечества. Она объединяет существование и деятельность.

Страсть к существованию в форме образа жизни, сформированного под влиянием образа жизни иного индивида представляет собой зависть. Завистькак момент рефлексии есть дискомфорт, вызванный несовпадением осуществлённой формы существования с формой другого существования, принятой за собственную норму.

Зависть отражает неравенство образов жизни различных индивидов и проявляется тогда, когда отсутствует индивидуально принятый, закреплённый в культуре образ существования человечества. Зависть является формой зависимости индивидов в рамках человечества.

Зависть имеет различные формы, зависимые от зависти к конкретным составляющим образа жизни, и опредмечивается в различных видах потребностей.

Наличие внешнего индивида, порождает сравнение собственного образа жизни с его образом жизни. Сравнение образов жизни происходит в пределах каждой группы и между группами.. Зависть отсутствует при абсолютном равенстве. Зависть возникает по поводу различных составляющих образа жизни, так и в целом к образу жизни. Более точно: зависть может быть в пределах одного и того же образа жизни относительно отдельных его элементов (физических, статусных или мыслительных возможностей, богатости) а может быть завистью к иному образу жизни вообще.

Зависть как и любое противоречие (конфликт) может быть разрешена как положительно, так и отрицательно. Полагающая зависть побуждает к действию по созданию дополнительного богатства, отрицающая зависть - к перераспределению созданного. Главная проблема - балансировка отрицающей и полагающей зависти.

Необходимость оправдания неравенства образов жизни требует, формирования общественной нормы, которая служила бы формой разрешения противоречий неравенства. Критерием (индикатором) эффективности разрешения противоречия неравенства образов жизни служит понятие справедливости.

Справедливость как форма движение индивидуальности

Неравенство обнаруживается в нескольких формах. Наиболее индивидуализированной формой проявления неравенства является зависть. Зависть есть индивидуальное ощущение недостаточной личной богатости, обнаружившееся в сравнении собственного образа потребления с образом потребления иного индивида.

Неравенство воспринимается как несправедливость, если зависть находит общественную норму, на которую она может опереться и объективироваться. Объективация расширяет предмет зависти до образа жизни. Несправедливым выглядит дисбаланс собственного образа действования и образа существования по сравнению с аналогичным балансом иного образа жизни.

Расширение предмета зависти до образа жизни в процессе объективации связано с тем, что образ потребления являясь предметностью образа жизни индивидуального субъекта, несёт в себе имманентную неравновесность настоящего и будущего, внутреннего и внешнего. Эта неравновесность неустойчива и трудно схватывается общественной нормой. Образ жизни изначально представляет собой баланс, более устойчив и потому предрасположен к фиксации в общественной норме.

Справедливость есть индивидуальное восприятие собственного образа жизни как соответствующего принятой индивидуумом общественной норме. Таким образом, справедливость может быть реализована лишь на индивидуальном уровне и не может быть “объективным” общественным критерием. На общественном уровне должны быть выработаны нормы, принимаемые индивидами и соответствующие принципам распределения, реализуемым в обществе. Индивидуальный образ жизни должен восприниматься как норма, принимаемая индивидом.

Требование справедливости характеризует ситуацию несвободы индивида в достижении желаемого образа жизни. Но выход из этого состояния несвободы индивид видит не в изменении только его условий существования, но в изменении норм существования вообще. Поэтому необходимо создать условия для выработки индивидами приемлемых для них общественно-значимых норм существования. Либо эти нормы должны быть навязаны индивидам государством. И эти нормы должны предстать и в том и в другом случае в форме этических норм.

Оценка общественного развития на справедливость в принятых предположениях предполагает измерение степени сбалансированности реализуемых в обществе принципов и норм распределения богатства индивидуальным нормам восприятия этих норм и принципов.

Связь понятия справедливости с понятием вполне упорядоченного общества возводит справедливость в ряд с Кантовским определением категорического императива. Вполне упорядоченное общество представляет собой в своей истине справедливое общество, или общество, в котором реализован категорический императив Канта. Коллизии справедливости проявляются в форме этического противоречия.

Будучи справедливым, я должен требовать от других того, что и от себя и даже больше – общество должно требовать от меня того, что я желаю. Но в крайних позициях я могу быть либо целью, либо средством. На субъективном уровне возникает нравственное противоречие, которое применительно к экономическим отношениям имеет чисто количественную форму – сколько я должен дать и сколько я должен получить взамен.

В этом проявляется важное отличие справедливости от чисто этических категорий. Справедливость в самой своей сути требует количественной определенности сравнений. Это для этики вообще неприемлемо. Здесь проявляется быть может важное качество количественных сравнений - необходимость внешнего соотнесения, которого требует мера вообще.

Если продолжить рассуждения в чисто философском смысле, рассматривая субъекта как некоторую общественную всеобщность, или как чисто качественную категорию, то проблема решается по-видимому, однозначно: я должен получить столько, сколько я дал. Но двигаясь от абстрактно всеобщего к конкретно всеобщему, я обнаруживаю сущностное неравенство индивидов, связанное именно с тем, что они не просто субъекты, но индивиды, то есть единичные, несхожие между собой по определению единства. Тогда принцип равенства в отношении “дал-взял” обращается в неравенство с точки зрения приложения его к неравным субъектам.

В экономике мы имеем два основных типа индивидуальностей: производящая и потребляющая. Первый: полагающая себя вовне и созидающая внешнее. Второй: полагающая себя самоё, создающая себя за счёт внешних структур. Это могут быть две ипостаси одной и той же индивидуальности, либо две различные индивидуальности. Экономика оценивает не внутреннюю структуру, а результат. В этом её отличие от этики. Хотя и тот и другой тип оценки осуществляется на материале одной и той же формы взаимодействия двух субъектов. Изменена лишь фокусировка на разные полюса противоречия.

Собственно говоря, должна быть разрешена проблема противоречия двух типов оценки. Форма справедливости является как бы переходной формой от этики к экономике, или формой включающей признаки и той и другой. От этики - проблема оценки внутренней структуры. От экономики - полагание внутренней структуры вовне, правда, с категоричностью этической максимы.

Как, хотя бы логически, возможно разрешить указанное противоречие.

Какие тут есть опорные моменты.

Первое - явленность вовне, а следовательно, возможность внешней оценки. Но явленность не всегда позитивная.

Второе. Экономический результат всегда также отражает внутреннюю структуру, но неявно, косвенно, и не структуру индивида, а структуру производственного организма. Хотя быть может и его можно рассмотреть как индивидуальность? Но тогда уже встаёт проблема этики завода. По крайней мере справедливость требует индивидуальности. Если она обязательно должна быть доведена до уровня отдельного человека, то тогда необходимо рассматривать взаимодействие внешней экономической структуры в внутренней структурой предприятия и личности. Получаем трехярусный пирог проблем.

Особенностью формы, в рамках которой разрешается противоречие справедливости, является то, что она является также формой движения человеческой субъективности, которая может быть представлена в соответствии с Декартом в виде: мыслю - действую - существую. Связка: “следовательно” в знаменитом Декартовском высказывании заменена действованием, о чём уже говорилось. Сам факт мышления есть лишь констатация факта существования. Эта триада представляет собой замкнутую логическую (воспроизводственную) цепочку, так как субъект мыслит по поводу своего существования. В этом воспроизводственном цикле существование предстаёт в двух ипостасях: мышления и деятельности. Цикл может быть представлен и иначе: существую, значит мыслю и действую, Действую, значит мыслю и существую. Здесь важно, что три эти фигуры не существуют как рядомположенные или следующие друг за другом, существенен факт их одновременности. Факт существования постоянно удерживается мыслью, а мысль есть форма деятельности, также как и мышление и деятельность есть факт существования субъекта. Устойчивость одновременного осуществления всех трёх фигур умозаключения удерживается особыми общественными формами. В частности, планом, моментом которого является целеполагание и осмысление, также как и предметностью экономических отношений, в частности, отношений обмена с его финансово-денежным механизмом, законом, культурой вообще.

В указанной форме: “мыслю - действую - существую” разворачивается любое субъективное действие. Своеобразие отношений справедливости заключается в том, что действующей единицей здесь выступает индивидуум в его своеобразии, то есть особенности. Если обращаться к Гегелевской логике, то движение понятия справедливости начинается с полагания особенного через единичное и всеобщее.

Отметим, что индивид как особенное, сравнивает свою единичность со всеобщностью общественной нормы, вернее, хочет общественную норму сделать адекватной особенностям его единичной индивидуальности. Но особенное всегда деятельно, что и демонстрирует справедливость.

Во всех этих рассуждениях существенен тот факт, что справедливость предстаёт не как эмоциональный или чисто нормативный акт, но как особая форма реализации субъективности, форма её движения.

Развитие индивидуальности

Справедливость таким образом рассматривается не как состояние, а как процесс, в котором индивид осуществляет постоянное осмысление своей единичности и её связи с всеобщностью путем сравнения с другой индивидуальностью. При этом индивидуальность, являясь сущностным моментом справедливости, существенно влияет на неё. Развитие индивидуальности влечёт за собой и развитие форм справедливости.

Важно и то, что идёт сравнение самого факта существования, его внутренних характеристик. ( В товарной форме, в экономической форме вообще, сравниваются результаты - внешнее проявление субъективности). Поэтому, видимо, должны иметься особые формы сравнения и удержания двух ипостасей субъективности - её индивидуальности и её всеобщности. В частности, это различного вида нормы, включая минимальный социальный стандарт. Но всегда это лишь внешние формы, явление индивидуальности, но не она сама, постоянно пребывающая в силу уже самого своего определения “у себя”, существуя сама по себе.

Выделим некоторые формы индивидуальности, определяемые уровнем развития форм справедливости.

Крайняя форма погружённости индивидуальности “в себя” – “чистая индивидуальность”. Эта неприкаянность индивидуальности и порождает Кьеркегоровское отчаяние. Отчаяние перед невозможностью абсолютной реализации чистой индивидуальности. Предельный характер познания ею самой себя тоже, видимо, связан с этим обстоятельством, когда на грани смерти индивидуальность становится наиболее приближенной к своему чистому понятию, отъединяясь от всякой иной индивидуальности, а следовательно, полагая себя не через сравнение с иным, а через соотнесение себя самой с собственным прошлым. Оборотной стороной чистой индивидуальности является одиночество - воспоминание о всеобщем. Всякое полагание в будущее, похоже, обременено соотнесением с иными индивидуальностями. Оттого-то и углубляется отчаяние и одиночество, когда индивидуальность не видит своего будущего.

Вторая крайняя форма индивидуальности, в которой, оставаясь сама собой и полагая только себя, индивидуальность отрицает иные индивидуальности. Это власть. Абсолютная индивидуальность. Но в силу своей абсолютности не являющаяся чистой индивидуальностью, так как опирается на отрицание иных индивидуальностей, а потому несамостоятельна в своём существовании.

Как в случае чистой индивдидуальности, так и в случае абсолютной индивидуальности, понятие справедливости перестаёт быть действительным так же как и сама справедливость. Справедливость становится пустой мыслительной формой. В случае власти (полагающей себя на отрицании индивидуальности) справедливость существует лишь в своей отрицающей противоположности - несправедливости.

Таким образом справедливость действительна лишь в реальном противостоянии индивидуальностей, во взаимодействии единичного и особенного, а будучи развёрнута в понятие - находящая всеобщую форму существования этого противоречия. Отсюда следует невозможность действительного существования абсолютной справедливости. В случае абсолютной справедливости (не имея в виду справедливость как власть), справедливость должна существовать как равная и полная справедливость для всех, то есть любая индивидуальность положена в отношениях с иными индивидуальностями полно и неущемлённо. Это возможно лишь при абсолютной идентичности индивидуальностей. Но в этом случае индивидуальность исчезает, превращаясь в стандарт.

Справедливость таким образом, возможна лишь как относительная справедливость и это имманентно справедливости как именно форме соотнесения индивидуальностей. Здесь вновь проявляется то обстоятельство, что истинная справедливость, как и истинная этика, как и вообще всё истинное, существует лишь в движении.

Формы разрешения зависти в экономике

Богатство делает соотнесение образов жизни менее насущным, предлагает более абстрактную форму соотнесения. Уровень богатства определяет возможный уровень представленнности и реализованности справедливости. Углубление индивидуальности требует для реализации справедливости большего богатства.

Какие формы реализации справедливости имеются в обществе. Рассмотрим их в рамках общей формы движения человеческой субъективности “мыслю - действую - существую”. Это движение осуществляет каждый субъект и в обществе имеется взаимодействие этих кругооборотов.

Рассмотрим прежде всего деятельность и существование.

“Действую” имеет два исхода. Первый - внешний результат деятельности, то есть результат, предназначенный для другого субъекта. Второй – внутренний “результат” - существование субъекта. Первый исход является ступенью ко второму и вообще принадлежит больше сфере деятельности, чем существования. Деятельность сама есть форма существования субъективности, поэтому исход деятельности заключён и в ней самой. Деятельность удовлетворяет одну из ведущих потребностей субъекта - возможность самовыражения. Поэтому выключение субъекта из деятельности является одной из форм несправедливости на фоне занятости иных людей.

В соответствии с двумя указанными исходами, деятельность может быть дифференцирована как деятельность, имеющая внешний эффект и деятельность по воспроизводству внутренней структуры субъекта.

В производстве справедливость предстаёт на двух уровнях: во взаимоотношениях индивидуумов внутри предприятия и во взаимоотношениях между предприятиями.

Производственные отношения становятся лишь одной