Превращение прибавочной стоимости в капитал

I.ВОСПРОИЗВОДСТВО В РАСШИРЕННОМ МАСШТАБЕ.

КАК ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ

ПРИ ТОВАРНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ СТАНОВИТСЯ

ПРАВОМ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ПРИСВОЕНИЯ

В предыдущих отделах мы видели, как прибавочная стои­мость возникает из капитала; теперь посмотрим, как капитал возникает из прибавочной стоимости.

Если прибавочная стоимость вместо того, чтобы быть израс­ходованной, авансируется и используется в качестве капитала, то создается новый капитал и он присоединяется к прежнему. Происходит накопление путем капитализации прибавочной стоимости 2>.

Рассмотрим сначала этот процесс с точки зрения отдельного капиталиста.

Пусть, например, прядильный фабрикант авансирует капи­тал в 250 000 франков, в том числе 4/5 в виде хлопка, машин и т. д. и 1/8 в виде заработной платы. Допустим, что ежегодно он производит 240 000 фунтов пряжи стоимостью в 300 000 франков. Прибавочная стоимость в 50 000 франков заключена в чистом продукте в 40 000 фунтов, что составляет 11 в валового продукта. Эта прибавочная стоимость будет превращена в результате продажи в сумму в 50 000 франков. 50 000 франков есть 50 000 франков. Их характер, как прибавочной стоимости, указывает,

11 Напомним,что в отношении труда детей и т. д. отпадает необходимость даже в этой формальностиличного участия в продаже.

2 > «Накопление капитала —это употребление части дохода а качестве капитала» (Malthua. Definitions etc., ed.Cazenove, p. 11).«Превращение дохода в капитал» (Mal-thus. Principles of Political Economy. 2 edition. London, 1836, p. 320).

[фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 203

каким путем они попали в руки капиталиста, но нисколько не меняет их природы, как стоимости или денег.

Далее, прядильный фабрикант, чтобы капитализировать эту новую сумму в 50 000 франков, должен при прочих равных условиях авансировать 4/5 ее на закупку хлопка и т. д. и 1/5 на покупку добавочных рабочих-прядильщиков, которые найдут на рынке жизненные средства, стоимость которых он им аванси­ровал. Затем этот новый капитал в 50 000 франков будет функци­онировать в прядильном деле и в свою очередь принесет приба­вочную стоимость в 10 000 франков и т. д.

Капитальная стоимость была первоначально авансирована в денежной форме; напротив, прибавочная стоимость вначале существует как стоимость определенной части валового про­дукта. Если этот последний продается, обменивается на деньги, то капитальная стоимость снова приобретает свою первоначаль­ную форму, а прибавочная стоимость изменяет свою первоначаль­ную форму бытия. Однако, начиная с этого момента, и капиталь­ная стоимость и прибавочная стоимость суть денежные суммы, и последующее превращение в капитал происходит совершенно одинаковым способом для обеих сумм. И ту и другую сумму прядильный фабрикант авансирует на покупку товаров, кото­рые дают ему возможность снова начать изготовление своего продукта, и на этот раз уже в расширенном масштабе. Но чтобы закупить эти товары, он должен найти их на рынке.

Его собственная пряжа обращается лишь потому, что он выносит свой годовой продукт на рынок, как это делают со сво­ими товарами и все другие капиталисты. Но прежде чем эти товары попали на рынок, они уже заключались в фонде годо­вого производства, как и другие всякого рода изделия, в кото­рые превращается в течение года сумма отдельных капиталов, или общественный капитал, и лишь какая-то доля которого находится в руках каждого отдельного капиталиста. Опера­ции, совершающиеся на рынке, осуществляют лишь перемещение или смену владельцев этих составных частей годового производ­ства, не увеличивая при этом суммы годового производства и не меняя природы произведенных предметов. Как будет упот­реблен совокупный годовой продукт, это зависит, таким образом, от самого состава последнего, а отнюдь не от его обращения.

Прежде всего годовое производство должно доставить все предметы, способные возместить в натуре вещественные состав­ные, части капитала, которые были потреблены в течение года. За вычетом этой части остается чистый продукт, в котором заключается прибавочная стоимость.

Но из чего состоит этот чистый продукт?



К. Маркс

Конечно, из предметов, предназначенных для удовлетворе­ния потребностей и желаний класса капиталистов, из предметов, входящих в потребительный фонд этого класса. Но если бы было только это, то прибавочная стоимость была бы растрачена вся без остатка, и имело бы место всего лишь простое воспроиз­водство.

Чтобы накоплять, необходимо часть прибавочного продукта превращать в капитал. Но, не совершая чуда, мощно превра­щать в капитал лишь такие предметы, которые могут функцио­нировать в процессе труда, т.е. средства производства, а также предметы, которые способны поддерживать жизнь работника, т. е. жизненные средства. Следовательно, часть годового при­бавочного труда должна быть употреблена на изготовление добавочных средств производства и жизненных средств сверх того их количества, которое необходимо для возмещения аван­сированного капитала. Одним словом, прибавочная стоимость лишь потому может быть превращена в капитал, что прибавоч­ный продукт, стоимостью которого она является, уже заклю­чает в себе вещественные элементы нового капитала х).

Но чтобы обеспечить функционирование этих элементов в качестве капитала, классу капиталистов необходимо иметь добавочное количество труда, которым он может располагать, помимо более экстенсивной или более интенсивной эксплуата­ции уже занятых рабочих, лишь за счет привлечения добавоч­ной рабочей силы. И об этом также позаботился сам меха­низм капиталистического производства, воспроизводя рабочий класс как класс наемных рабочих, обычный уровень заработной платы которых обеспечивает не только поддержание его сил, но и размножение.

Теперь остается только соединить эти добавочные рабочие силы различных возрастов, ежегодно доставляемые самим рабо­чим классом, с добавочными средствами производства, уже заключенными в продукте годового производства.

Следовательно, накопление капитала, рассматриваемое кон­кретно, сводится к воспроизводству его в возрастающем мас­штабе. Кругооборот простого воспроизводства расширяется и превращается, по выражению Сисмонди 2), в спираль.

ч Мы отвлекаемся здесь от внешней торговли, посредством которой нация может превратить предметыроскоши в средства производства или жизненные средства первой необходимости, инаоборот. Для того чтобы предмет общего анализа был в чистом виде, без мешающихпобочных обстоятельств, мы должны весь торгующий мир рассматривать как одну нацию ипредположить, что капиталистическое производство закрепилось повсеместно и овладеловсеми отраслями производства,

2> Анализ накопленияу Сисмонди имеет тот крупный недостаток, что он слишком поспешно довольствуетсяфразой «превращение дохода в капитал» и не исследует глубоко материальные условия этой операции.

[фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 205

Вернемся теперь к нашему примеру. Это — старая история: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова и т. д. Первоначаль­ный капитал в 250 000 франков приносит прибавочную стои­мость в 50 000 франков, которая капитализируется. Новый капитал в 50 000 франков приносит прибавочную стоимость в 10 000 франков, эта прибавочная стоимость также капитали­зируется, т. е. превращается во второй добавочный капитал, который опять-таки приносит новую прибавочную стоимость в 2 000 франков, и т. д.

Мы отвлекаемся здесь от той части прибавочной стоимости, которая проедается самим капиталистом. Столь же мало нас интересует здесь вопрос, присоединяется ли добавочный капи­тал к первоначальному или же отделяется от него и самостоя­тельно функционирует; использует ли его тот же самый капи­талист, который его накопил, или же он перейдет в руки дру­гого капиталиста. Мы не должны только забывать, что наряду с новообразованными капиталами первоначальный капитал про­должает воспроизводить себя и производить прибавочную стоимость и что то же самое можно сказать о каждом накоп­ленном капитале в его отношении к созданному им добавочному капиталу.

Первоначальный капитал образовался путем авансирования 250 000 франков. Откуда достал эту сумму их владелец? Они созданы его собственным трудом и трудом его предков! — еди­нодушно отвечают нам представители политической эконо­мии1', и это их предположение действительно кажется тем единственным предположением, которое согласуется с законами товарного производства.

Совершенно иначе обстоит дело с добавочным капиталом в 50 000 франков. Его генеалогия нам точно известна. Это — капитализированная прибавочная стоимость. С самого своего рождения он не заключал в себе ни единого атома Стоимости, который не возник бы из чужого неоплаченного труда. Средства производства, к которым присоединяется добавочная рабочая сила, как и жизненные средства, при помощи которых она под­держивает самое себя, есть не что иное, как составные части чистого продукта, той дани, которую класс капиталистов еже­годно вырывает у рабочего класса. Если класс капиталистов на часть этой дани закупает добавочную рабочую силу, даже по справедливой цене, так что эквивалент обменивается на экви­валент, то все же он поступает в этом случае как завоеватель,

11 «Первоначальный тру ft, которому его капиталобязан своим возникновением» {Si&mondi. Nouveaux Principes d'Économie Politique. Paris,1819, t. I,p. 109 [Русский перевод, том I, стр. 196]).

M. и Э., т. 49



К. M A t> К С

покупающий товары побежденных на у них же награбленные деньги.

Если добавочный капитал дает занятие тому самому рабо­чему, который его произвел, то этот последний, продолжая уве­личивать стоимость первоначального капитала, должен снова покупать продукт своего прежнего неоплаченного труда при помощи большего дополнительного труда, чем стоит этот продукт. Если рассматривать ото как сделку между классом капиталистов и классом рабочих, то суть дела нисколько не изменится от того, что за счет неоплаченного труда уже занятых рабочих будут наняты дополнительные рабочие. Новый капи­тал может также пойти на покупку машин, чтобы выбросить на мостовую и заменить детьми взрослых рабочих, произведших его. Во всяком случае, рабочий класс своим прибавочным трудом в течение данного года создает добавочный капитал, который в следующем году даст занятие добавочному количеству труда1}; в этом суть того, что обозначается формулой: капитал создается капиталом.

Накопление первого капитала в 50 000 франков предпола­гает, что сумма в 250 000 франков, авансированная как первона­чальный капитал, была взята из собственных фондов его владель­ца, созданных в результате его «первоначального труда». Напро­тив, предпосылкой второго добавочного капитала в 10 000 фран­ков является не что иное, как предшествующее накопле­ние капитала в 50 000 франков, которые представляют собой лишь капитализированную прибавочную стоимость. Следова­тельно, чем больше капиталист накопил, тем больше он может накоплять. Другими словами: чем больше он присвоил неопла­ченного чужого труда в прошлом, тем больше он может при­своить в настоящем. Здесь отсутствует даже видимость обмена эквивалентов, обмена продуктов труда.

Однако этот способ обогащения, который столь сильно контрастирует с изначальными законами товарного произ­водства, возникает, и это необходимо уяснить, не из нарушения этих законов, а напротив, из их применения. Чтобы убедиться в этом, достаточно бросить беглый ретроспективный взгляд на последовательные фазы движения, которое приводит к накоп­лению.

Сперва мы видели, что первоначальное превращение суммы стоимости в капитал совершалось в полном согласии с законами обмена. Один из обменивающихся продает свою рабочую силу,

11 «Труд ооздает капитал,прежде чемкапитал применяет труд» (Е. О. Wakefield. England and America. London,1833, v. II, p. 110).

[фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 207

другой покупает ее. Первый получает стоимость своего товара, и тем самым потребление этого товара, труд, отчуждается дру­гому. Затем этот другой превращает средства производства, уже принадлежащие ему, при помощи также принадлежащего ему труда, в новый продукт, который точно так же будет при­надлежать ему по праву.

Стоимость этого продукта заключает в себе, прежде всего, стоимость потребленных средств производства, но полезный труд не может потребить эти средства производства, не перенося в то же время их стоимость на продукт; и рабочая сила может быть предметом продажи лишь в том случае, если она способна доставить полезный труд той отрасли промышленности, где имеется в виду ее применить.

Стоимость нового продукта заключает в себе, кроме того, эквивалент рабочей силы и прибавочную стоимость. И это как раз потому, что рабочая сила, проданная на определенный срок — на день, на неделю и т. д., — обладает меньшей сто­имостью, чем та стоимость, которую создает ее потребление в течение этого срока. Но получая меновую стоимость своей ра­бочей силы, работник отчуждает ее потребительную стоимость, как это имеет место при каждой купле и продаже товара.

Общий закон товарного производства ничуть не затраги­вается тем обстоятельством, что потребление этого особенного предмета, рабочей силы, состоит в том, чтобы доставлять труд и, следовательно, создавать стоимость. Итак, если сумма стои­мости, авансированная на заработную плату, вновь оказывает­ся в продукте, но увеличенной, то это проистекает отнюдь не из того, что продавец терпит ущерб, — он ведь получил экви­валент своего товара, — а лишь из потребления этого товара покупателем.

Закон обмена предусматривает равенство лишь для меновых стоимостей взаимно отчуждаемых предметов, но он предпола­гает различие их потребительных стоимостей, их полезностей, и не имеет ничего общего с их потреблением, которое начи­нается лишь тогда, когда сделка уже совершена.

Следовательно, первоначальное превращение денег в капитал совершается в соответствии с экономическими законами товар­ного производства и вытекающим отсюда правом собственности.

Тем не менее оно приводит к тому, что

1) продукт принадлежит капиталисту, а не производителю;

2) стоимость этого продукта заключает в себе стоимость авансированного капитала и прибавочную стоимость, которая стоила труда рабочему и ничего не стоила капиталисту, стано­вящемуся ее правомерным собственником;

8*



К. МАРКС

3) рабочий сохранил свою рабочую силу и может снова продать ее, если найдет покупателя.

Простое воспроизводство есть лишь периодическое повторе­ние первой операции; каждый раз она становится первоначаль­ным превращением денег в капитал. Непрерывность действия закона составляет, очевидно, противоположность его нарушения.

«Несколько последовательных обменов лишь сделали последнего пред­ставителем первого» Х).

И, тем не менее, простое воспроизводство, как мы видели, радикально меняет характер первого акта, рассмотренного в изолированном аспекте.

«Среди лиц, между которыми распределяется национальный доход, одни» (рабочие) «ежегодно приобретают на него новое право при помоищ затраты нового труда: другие» (капиталисты) «уже раньше приобрели на него постоянное право при помощи первоначальной аатраты труда»"'.

Впрочем, сфера труда не единственная сфера, где первород­ство творит чудеса.

Ну, а что изменится, если простое воспроизводство будет заменено воспроизводством в расширенном масштабе или накоп­лением?

В первом случае капиталист проедает всю прибавочную стоимость, во втором он обнаруживает свою гражданскую добро­детель в том, что проедает лишь часть прибавочной стоимости, превращая остальное в деньги.

Прибавочная стоимость есть его собственность, она никогда не принадлежала кому-либо другому. Если он авансирует, то делает это, как и в первый день своего появления на рынке, из собственного фонда, хотя на этот раз этот его фонд происхо­дит из неоплаченного труда его рабочих. Если рабочий В нанимается за счет прибавочной стоимости, произведенной рабо­чим А, то, во-первых, А создал эту прибавочную стоимость, получив до последней копейки всю справедливую цену за свой товар, во-вторых, это дело вообще не касается рабочего В. Все, чего В требует и имеет право требовать — это чтобы капи­талист уплатил ему стоимость его рабочей силы.

«Оба еще даже выиграли: рабочий потому, что ему были авансиро­ваны плоды труда» (следовало сказать: неоплаченного труда других ра­бочих) «раньше, чем последний был выполнен»

(следовало сказать: раньше, чем его труд принес свои плоды);

11 Sismondi. Nouveaux Principes d'Économie Politique. Paris, 1819, t. I, p. 70 [Русский перевод, том I, стр. 175].

21 Там же, стр. 111 [Русский перевод, том I, стр. 197],

[фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 209

«хозяин потому, что труд этого рабочего стоил больше, чем его зара­ботная плата»

(следовало сказать: произвел больше стоимости, чем стоимость заработной платы) 1).

Правда, дело выглядит совершенно иначе, когда мы рассмат­риваем капиталистическое производство в непрерывном потоке его возобновления и вместо отдельного капиталиста и отдель­ных рабочих берем класс капиталистов и класс рабочих. Но тем самым мы применили бы критерий, совершенно чуждый товар­ному производству.

В товарном производстве противостоят друг другу лить независимые продавец и покупатель, взаимные отношения между которыми прекращаются после обусловленного договором платежа. Если сделка повторяется, то уже благодаря новому до­говору, который столь мало связан со старым, что лишь случай­но тот же покупатель может заключить его с тем же продавцом.

Итак, если товарное производство рассматривать соответст­венно его собственным экономическим законам, то мы должны каждую сделку брать изолированно, вне всякой связи с предше­ствующими и последующими сделками. Более того, так как куп­ли и продажи совершаются всегда между отдельными индивиду­умами, то не следует искать здесь отношений между классами.

Какой бы длинный ряд периодических воспроизводств и пред­шествующих накоплений ни проделал функционирующий в насто­ящее время капитал, он сохраняет всегда свою первоначальную девственность. Если даже предположить, что при каждой сделке, взятой в отдельности, соблюдаются законы обмена, способ присвоения может совершенно измениться, нисколько не затра­гивая права собственности, соответствующего товарному произ­водству. Право собственности сохраняет свою силу как вначале, когда продукт принадлежит производителю и когда последний, обменивая эквивалент на эквивалент, может обогащаться лишь за счет собственного труда, так и в капиталистический период, когда богатство во все возрастающем масштабе становится досто­янием тех, кто постоянно вновь и вновь присваивает неопла­ченный труд других 2).

Этот результат неизбежен с тех пор, как рабочая сила сво­бодно продается самим работником как товар. Но лишь начиная

11 Sismondi. Nouveaux Principes d'Économie Politique, t. I,p. 135 [Русский перевод, том I, стр. 206].

г1 Собственность капиталиста на продукт трудаработника «является неукосни­тельным следствием закона присвоения, основнымпринципом kotopoi о было, напротиз, исключительное право каждого работника напродукт своего труда» (Cherbuliez. Richesse ou pauvreté. Parie, 1841, p. 58). — Авторчувствует диалектическое противо­речие, но неверно его объясняет.



К. МАРКС

с этого момента, товарное производство принимает всеобщий характер и становится типичной формой производства; лишь с этого момента каждый продукт все больше и больше произво­дится для продажи, и все богатство проходит через сферу обра­щения. Лишь тогда, когда наемный труд становится базисом товарного производства, это последнее не только навязывает себя всему обществу, но и впервые может развернуть также все скрытые в нем потенции. Утверждать, что появление наемного труда искажает характер товарного производства — все равно, что сказать: для того чтобы товарное производство оставалось в чистом виде, оно не должно развиваться. В той самой мере, в какой товарное производство превращается в производство капиталистическое, в той же самой море законы собственности товарного производства превращаются в законы капиталисти­ческого присвоения. Насколько же иллюзорны представления некоторых социалистических школ, которые воображают, что можно сокрушить капиталистический режим, применив к нему вечные законы товарного производства!

Известно, что первоначально авансированный капитал, даже когда он своим существованием обязан труду его владельца, рано или поздно превращается, благодаря простому воспроизводству, в накопленный капитал, или капитализированную прибавоч­ную стоимость. Но, кроме того, весь авансированный капитал оказывается затерянным как капля во все растущем потоке накопления. Этот факт настолько признан экономистами, что они любят определять капитал как

«накопленное богатство, которое снова применяется для производства прибавочной стоимости» ", а капиталиста — как «владельца чистого про­дукта»В).

Этот же взгляд, но лишь в иной форме, выражают, когда говорят, что весь наличный капитал есть накопленный или капитализированный процент, потому что процент есть лишь часть прибавочной стоимости.

«Капитал, пишет лондонский «Economist» 5S, со сложными 'процентами на каждую часть сбереженного капитала является настолько всепоглощаю­щим, что все богатство, дающее доход, давно уже стало во всем мире просто процентом на капитал».

«Economist» в действительности слишком сдержан. Идя вслед за доктором Прайсом, он мог бы путем точных подсчетов до-

11 «Капитал, т. с. накопленное богатство, употребляемое с целью получения при­были» (Mallhua. Principles of Political Economy, [p. 262]. «Капитал... состоит из богат­ства, сбереженного из дохода и употребленного с целью получения прибыли» (Д. Jones. Text-book of Lectures on the Political Economy of Nations. Hertford, 1852, p. 16 [Русский перевод, стр. 295]).

2» «Владелец чистого продукта, т. е. капитала» («The Source and remedy of the national difficulties» etc. London, 1821).

[фрагменты из Французского издания i t. «Капитала»! 211

казать, что нужно было бы присоединить к этому земному миру другие планеты, чтобы отдать капиталу все, что ему причитается.

II. ОШИБОЧНОЕ ПОНИМАНИЕ ПРОИЗВОДСТВА В РАСШИРЕННОМ МАСШТАБЕ 69

Очевидно, что товары, покупаемые капиталистом для собст­венного потребления на часть прибавочной стоимости, не служат ему в качестве средств производства и увеличения стоимости1^; так же и труд, покупаемый им с той же целью, не является про­изводительным трудом. Купля этих товаров и этого труда не обогащает его, а, наоборот, уменьшает его богатство. Он растра­чивает таким образом прибавочную стоимость как доход вместо того, чтобы использовать ее как капитал.

В противоположность феодальному дворянству, которое стремилось потребить больше того, что имело, выставляя на­показ свою роскошь, свою многочисленную и праздную челядь, буржуазная политическая экономия должна была проповедо­вать накопление как первую гражданскую обязанность и не­устанно поучать, что накопление требует мудрости, что надо не проедать весь доход, а львиную долю его расходовать для найма добавочных производительных работников, дающих больше, чем они получают.

Кроме того, политической экономии пришлось бороться с народным предрассудком, который смешивает капиталисти­ческое производство с накоплением сокровищ и считает по-•этому, что накоплять — значит ограждать от потребления те предметы, которые составляют богатство, или уберегать деньги от риска обращения. Хранение денег под замком — самый надежный способ избавления их от капитализации; накоплением товаров с целью накопления сокровищ может заниматься только сумасшедший скупец2). Накопление товаров, когда это не является случайным эпизодом в процессе их обращения, есть результат переполнения рынка или перепроизводства 3).

В повседневном житейском языке еще происходит смешение капиталистического накопления, которое является производ­ственным процессом, с двумя другими экономическими явле-

11 Мы полагаем, что термин ь> alorisation» наиболее точно выражает движение, благодаря которому стоимость становится средством своегособственного увеличения.

" Так, у Бальзака, который основательно изучил все оттенкискупости, старый ростовТцик Гобсек уже потерял рассудок, когда он начинаетнакоплять товары сцелью накопления сокровищ.

31 «Накопление товаров... приостановка обмена... перепроизводство» {Th. Corbet. [An Inquiry into the causes and modes of the wealth of individuals. London, 1841, p. 104]),



К. МАРКС

ниями, а именно : с увеличением накопленных в потребительном фонде богачей медленно потребляемых благ х) и с образованием запасов, которое свойственно всем способам производства.

Следовательно, классическая политическая экономия вполне права, когда подчеркивает как самый характерный момент на­копления то обстоятельство, что люди, живущие за счет приба­вочного продукта, должны быть производительными работни­ками, а не непроизводительными2). Но здесь же начинается и ее ошибка. Ни одна теория Адама Смита не получила такую силу бесспорной истины, как следующая: накопление есть не что иное, как потребление прибавочного продукта производительными ра­ботниками или, что то же самое, капитализация прибавочной стоимости сводится всего лишь к превращению ее в рабочую силу.

Послушаем, например, Рикардо:

«Необходимо понять, что все продукты страны потребляются, но вели­чайшая разница, какую только можно себе представить, заключается в том, потребляются лп они теми, кто производит новую стоимость, или же теми, кто ее не воспроизводит. Когда мы говорим, что доход сбере­гается и прибавляется к капиталу, мы подразумеваем тем самым, что часть дохода, которая присоединилась к капиталу, потребляется произво­дительными работниками, а не непроизводительными. Нет большего заблуж­дения, чем предположение, что капитал увеличивается от непотребления» 3>.

Не может быть большего заблуждения, чем представление, будто «та часть дохода, которая присоединилась к капиталу, потребляется производительными работниками». Согласно этой точке зрения, вся прибавочная стоимость, превратившаяся в капитал, становится переменным капиталом и может аванси-, роваться только на заработную плату. Напротив, она как и та капитальная стоимость, которая ее создает, разделяется на по­стоянный капитал и переменный капитал, на средства произ­водства и рабочую силу. Для того чтобы прибавочный продукт мог послужить для приобретения дополнительной рабочей силы, он должен содержать в себе излишек предметов первой необхо­димости. Но чтобы эта дополнительная рабочая сила могла

" Именно в этом смысле Неккер говорит о «предметах роскоши, накопление» которых «увеличивается с течением времени», и о том, что «по законам собственности они сосредоточиваются у одного класса общества» («Oeui res de M. Necker. Paris et Lausanne», 1789, t. II. «De l'Administration des finances de la France», p. 291).

21 «Ни один экономист нашего времени не может под сбережением разуметь про­стое накопление сокровищ; но вне этой ограниченной и недостаточной операции для данного термина в его применении к народному богатству можно представить себе только одно значение, а именно то, которое исходит из различного употребления сбе­реженного и основывается на реальном различии между видами труда, оплачиваемого за счет сбережений» (Mallhus. Principles of Political Economy, [p. 38, 39]).

" Ricardo. On the Principles of Political Economy, 3rd. ed. London, 1821, p. 163, примечание [Русский перевод, том I, стр. 129—130].

[фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 213

быть использована, прибавочный продукт должен содержать в себе также и дополнительные средства производства, которые не входили бы в сферу личного потребления как работников, так и капиталистов.

Поскольку дополнительная сумма стоимостей, возникающая из накопления, превращается в капитал так же, как и любая другая сумма стоимостей, то очевидно, что ошибочность теории накопления А. Смита вытекает из основной ошибки в его анализе капиталистического производства. И действительно, он утверж­дает, что, хотя весь индивидуальный капитал разделяется на постоянную и переменную части, на заработную плату и стои­мость средств производства, с суммой индивидуальных капита­лов, с капиталом общественным, дело обстоит иначе. Стоимость последнего равна сумме заработной платы, которую он выпла­чивает; иначе говоря, общественный капитал — это не что иное, как переменный капитал.

Например, фабрикант сукон превращает 200 000 франков в капитал. Одну часть этих денег он расходует на наем ткачей, другую часть — на покупку шерстяной пряжи, машин и т. д. Деньги, перешедшие таким образом к фабрикантам пряжи, машин и т. д., оплачивают, прежде всего, прибавочную стои­мость, содержащуюся в их товарах. За вычетом этого деньги идут, в свою очередь, на оплату труда рабочих и на покупку средств производства, изготовленных другими фабрикантами и так далее. Следовательно, 200 000 франков, авансированные фабрикантом сукон, постепенно затрачиваются на заработную плату: одна часть — им самим, другая — фабрикантами, у ко­торых он покупал средства производства, и так далее, пока, наконец, вся сумма, помимо последовательно изымаемой при­бавочной стоимости, не будет целиком авансирована на заработ­ную плату, или пока весь продукт, представленный этой суммой, не будет целиком потреблен производительными работниками.

Вся сила этого аргумента заключается в словах «и так далее», которые отсылают нас от Понтия к Пилату, не давая нам воз­можности увидеть капиталиста, в руках которого окончательно исчезает постоянный капитал, т. е. стоимость средств произ­водства. Адам Смит обрывает свое исследование как раз там, где начинается его трудность 1).

Пока мы рассматриваем фонд совокупного годового произ­водства, ежегодный процесс воспроизводства очень понятен.

"* Несмотря на свою «Логику» ,0, г-н Джон СтюартМилль никогда но подозревает ошибок в анализе своих учителей; он довольствуетсявоспроизврдением отих ошибок с догматизмом школьника. Так поступает они вэтом случае: «Сам капитал втечение длинного процесса, в конце концов, целиком уходит,— говорит он, — на заработную



К. МАРКС

Но все составные части годовой продукции должны быть выне­сены на рынок. Там движения капиталов и личных доходов пере­крещиваются, смешиваются, теряются во всеобщем перемеще­нии — в обращении общественного богатства, — которое обма­нывает взор наблюдателя и ставит перед исследованием весьма сложные проблемы. Большая заслуга физиократов заключается в том, что они в своей «Экономической таблице)) 61 впервые сде­лали попытку дать картину годового воспроизводства в том виде, в каком оно выходит из обращепия. Их изложение во мно­гом ближе к истине, чем изложение их преемников.

Сведя все общественное богатство, которое функционирует как капитал, к переменному капиталу или фонду заработной платы, Адам Смит должен был неизбежно прийти к поистине фантастической догме, которая и сегодня является краеуголь­ным камнем политической экономии: необходимая цена товаров складывается из заработной платы, прибыли (включая и про­цент) и земельной ренты; другими словами — из заработной платы и прибавочной стоимости. Исходя из этого, Шторх по меньшей мере наивно признается: «Невозможно разложить необходимую цену на ее простейшие элементы»1'.

Само собой разумеется, что политическая экономия не преми­нула использовать в интересах класса капиталистов положение Адама Смита, согласно которому вся превратившаяся в капитал часть чистого продукта потребляется рабочим классом.

III. РАЗДЕЛЕНИЕ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ НА КАПИТАЛ И ДОХОД. ТЕОРИЯ ВОЗДЕРЖАНИЯ

До сих пор мы рассматривали прибавочную стоимость то как фонд потребления, то как фонд накопления капиталиста. Она есть в одно и то же время и то и другое. Часть прибавочной стоимости расходуется как доход2), другая ее часть накопляется как капитал.

плату, идаже ногда он возмещается при продаже продукта, он затем снова превра­щается взаработную плату» \J St. Mill. Principles of Political Economy with some of their Applicationsto social Philosophy. London, 1848, v li, p. 173].

11 Storch. Cours d'Économie Politique, edit, de Pétersbourg, 1815, t. I, p. 141, примечание.

2> Читатель заметит,что слово «доход» («revenue») употребляется в двояком смысле: во-первых,для обозначения прибавочной стоимости как продукта, периоди­чески возникающего изкапитала, во-вторых, для обозначения части этого продукта, периодически потребляемойкапиталистом или присоединяемой им к своему потреби­тельному фонду. Мы сохраняемэтот двоякий смысл, так как он соответствует обычной терминологии английских ифранцузских экономистов.

(фрагменты из французского издания I т. «капитала»] 215

При данной массе прибавочной стоимости одна из этих частей будет тем больше, чем меньше другая. При прочих равных усло­виях отношение, в котором происходит это деление, определяет величину накопления. Это деление производит собственник при­бавочной стоимости, капиталист. Оно, стало быть, является актом его воли. Относительно той части собранной им дани, которую он накопляет, говорят, что он сберегает ее, так как он ее не проедает, т. е. так как он выполняет здесь свою функцию капиталиста, именно функцию самообогащения.

Лишь постольку, поскольку капиталист функционирует как персонифицированный капитал, он имеет историческое значе­ние, историческое право на существование и социальный смысл. И лишь постольку преходящая необходимость его собственного существования заключается в преходящей необходимости капи­талистического способа производства. Следовательно, опреде­ляющим мотивом его деятельности являются не потребительная стоимость и потребление, а меновая стоимость и ее непрерывное увеличение. Как фанатик накопления, он беспощадно и безу­держно понуждает людей к производству ради производства и, следовательно, толкает их инстинктивно к развитию производи­тельных сил и материальных условий, которые одни только мо­гут создать реальный базис нового и более высокого общества.

Лишь как персонификация капитала капиталист пользуется почетом. В этой роли он тоже как собиратель сокровищ одер­жим слепой страстью к абстрактному богатству, к стоимости. Но то, что у собирателя сокровищ выступает как индивидуаль­ная мания, то для капиталиста есть действие общественного механизма, в котором он является только одним из колесиков.

Развитие капиталистического производства делает постоян­ное возрастание вложенного в промышленное предприятие капитала необходимостью, а конкуренция навязывает каждому индивидуальному капиталисту имманентные законы капитали­стического производства как внешние принудительные законы. Она не позволяет ему консервировать свой капитал, не увели­чивая его, и он может непрерывно увеличивать его лишь по­средством прогрессирующего накопления.

Поскольку воля и сознание капиталиста отражают только потребности капитала, которые он представляет, постольку его собственное личное потребление представляется ему чем-то вроде воровства, по меньшей мере заимствованием из накопления; и на самом деле в бухгалтерии личн

Наши рекомендации