Гл. Vi. результаты непосредственного процесса производства 99

которые сами по себе суть капитал, имеют назначение функцио­нировать как капитал и противостоят рабочей силе, как капи­тал. Следовательно, производительный труд есть такой труд, который для рабочего воспроизводит лишь заранее определен­ную стоимость его рабочей силы, но зато как создающая стои­мость деятельность, этот труд увеличивает стоимость капитала и противопоставляет созданные им стоимости самому рабочему как капитал. Специфическое отношение между овеществленным и живым трудом делает первый капиталом, последний — производительным трудом.

Специфический продукт капиталистического процесса про­изводства, прибавочная стоимость, создается лишь благодаря обмену на производительный труд. Его специфическую потре­бительную стоимость для капитала образует не его определен­ный полезный характер, так же как и не особые полезные свой­ства продукта, в котором он овеществляется, а его характер как элемента, создающего меновую стоимость (прибавочную стоимость).

Капиталистический процесс производства есть не просто производство товаров. Это — процесс, который поглощает неоплаченный труд, делает средства производства средствами всасывания неоплаченного труда.

Из предыдущего изложения следует, что быть производи­тельным трудом есть назначение труда, которое само по себе абсолютно ничего общего не имеет с определенным содержанием труда, сего особой полезностью, или своеобразной потребитель­ной стоимостью, в которой он выражается.

[484] Поэтому труд одного и того же содержания может быть производительным и непроизводительным.

Например, Мильтон, написавший «Потерянный рай», был непроизводительным работником. Наоборот, писатель, работа­ющий для своего книготорговца на фабричный манер, является производительным работником. Мильтон создавал «Потерянный рай» с той же необходимостью, с какой шелковичный червь производит шелк. Это было действенное проявление его натуры. Потом он продал свое произведение за 5 ф. ст. и таким образом стал продавцом товара. А лейпцигский литератор-пролетарий, фабрикующий по указке своего издателя те или иные книги (например, руководства по политической экономии), является производительным работником, так как его производство с самого начала подчинено капиталу и совершается только для увеличения стоимости этого капитала. Певица, продающая свое пение на свой риск и страх, — непроизводительный работ­ник. Но та же самая певица, приглашенная антрепренером,





К. МАРКС

который, чтобы загребать деньги, заставляет ее петь, — про­изводительный работник, ибо она производит капитал. Учитель, обучающий других, — непроизводительный работник. Но учитель, который занят в учебном заведении вместе с другими как наемный работник, чтобы своим трудом увеличивать деньги владельца этого заведения, торгующего знаниями, — произво­дительный работник. Тем не менее большинство этих видов труда, если рассматривать их со стороны формы, едва фор­мально подчинены капиталу; они принадлежат к переходным формам.

В целом те работы, которые могут быть потреблены лишь как услуги и не могут быть превращены в отделимые от рабочих и, стало быть, в продукты, существующие вне их как самостоя­тельные товары, но которые все же могут непосредственно капиталистически эксплуатироваться, составляют ничтожную величину по сравнению с массой товаров капиталистического производства. Поэтому их следует оставить совершенно в сто­роне и рассмотреть лишь при исследовании наемного труда, в разделе о том наемном труде, который не является производи­тельным трудом.

Одна и та же работа (например, садоводство, портняжное дело и т. д.) может быть выполнена одним и тем же рабочим, находящимся на службе или у промышленного капиталиста, или у непосредственного потребителя и т. д. В обоих случаях он наемный рабочий или поденщик, но в первом случае он произ­водительный, во втором — непроизводительный рабочий, по­тому что в первом случае он производит капитал, во втором — нет; потому что в первом случае его труд составляет момент процесса самовозрастания капитала, а в другом — нет.

Значительная часть годового продукта, который потреб­ляется как доход и больше не входит вновь в производство как средство производства, состоит из продуктов (потребитель­ных стоимостей), удовлетворяющих самые фатальные, самые низкие прихоти, капризы и т. д. Это содержание совершенно безразлично для определения производительного труда (хотя, конечно, если бы непропорционально большая часть воспро­изводилась таким образом, вместо того чтобы снова превра­щаться в средства производства и жизненные средства, которые вновь входят в воспроизводство будь то товаров или самой рабочей силы, — словом, которые потребляются производи­тельно, — то рост богатства, конечно, был бы приостановлен). Вид производительного труда, который производит эти потре­бительные стоимости, овеществляется в продуктах, которые предназначаются только для непроизводительного потребления,




ГЛ. VÎ. РЕЗУЛЬТАТЫ НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ПРОЦЕССА ПРОИЗВОДСТВА Ю1

не имеют в своей реальности предметов никакой потребительной стоимости для процесса воспроизводства. (Они могут ее полу­чить только путем обмена веществ, путем обмена на потреби­тельные стоимости, необходимые для воспроизводства; но это — лишь перемещение. Где-нибудь они должны быть потреблены не как воспроизводимые. Иные из этого рода предметов, отно­сящихся к процессу непроизводительного потребления, могут, в случае необходимости, вновь функционировать как капитал. Подробнее об этом — в III главе II книги о процессе воспро­изводства. Здесь предварительно хотелось бы сделать только следующее замечание: вульгарная политическая экономия не в состоянии сказать что-либо вразумительное о границах про­изводства предметов роскоши с точки зрения самого капитали­стического производства. Но дело оказывается весьма простым, если разобрать как следует моменты процесса воспроизводства. Если процесс воспроизводства тормозится, или, если его рост, поскольку он обусловливается уже естественным ростом народо­населения, задерживается непропорциональным применением та­кого производительного труда, который выражается в предметах, не служащих для воспроизводства, то следовательно, воспро­изводится слишком мало необходимых жизненных средств или слишком мало средств производства и т. д., и тогда роскошь достойна осуждения с точки зрения капиталистического про­изводства. В остальном же она есть абсолютная необходимость для способа производства, который производит богатство для тех, которые ничего не производят, когда роскоши, стало быть, неизбежно придаются такие формы, в которых она присва­ивается лишь теми, кто потребляет богатство.) Для самого рабо­чего этот производительный труд, как всякий другой, есть лишь средство воспроизводства необходимых ему жизненных средств; для капиталиста же, которому природа потребительной стои­мости и характер примененного конкретного труда сами по себе совершенно безразличны, труд — только средство выко­лачивать деньги, средство производства прибавочной стои­мости.

[485] Стремление определять производительный и непроизво­дительный труд его вещественным содержанием проистекает из трех источников:

1) Свойственное капиталистическому способу производства и вытекающее из его сущности фетишистское представление, согласно которому экономические определенности формы — товар, производительный труд и т. д., — рассматриваются как свойство, присущее вещественным носителям этих определен-ностей формы или категорий самим по себе.



К. МАРКС

2) Что, если рассматривать процесс труда как таковой, то только тот труд производителен, результатом которого является продукт (материальный продукт, ибо здесь речь идет лишь о материальном богатстве).

3) Что в действительном процессе воспроизводства, — если рассматривать его реальные моменты, — существует большое различие, в отношении образования и т. д. богатства, между трудом, который выражается в предметах, служащих для вос­производства, и трудом, который выражается лишь в предметах роскоши.

(Пример. Покупаю ли я брюки или покупаю ткань и пригла­шаю на дом портного, которому я плачу за его услугу (т. е. за его портняжную работу), для меня совершенно безразлично. Я покупаю брюки у торговца одеждой, потому что так они обхо­дятся дешевле. В обоих случаях я превращаю расходуемые деньги не в капитал, а в. потребительную стоимость, которая идет на мое индивидуальное потребление и должна удовлетворить мою индивидуальную потребность. Портной оказывает мне оди­наковую услугу, работает ли он для меня у портного-капита­листа или у меня на дому. Наоборот, услуга, которую тот же портной, работая у портного-капиталиста, оказывает этому капи­талисту, состоит в том, что он работает 12 часов, а плату полу­чает только за 6. Таким образом, услуга, которую портной ока­зывает капиталисту, состоит в том, что он 6 часов работает даром. Что это происходит в форме производства брюк, только скрывает действительную сделку. Поэтому капиталист старается при первой возможности превратить брюки в деньги, т. е. в форму, в которой совершенно исчез определенный характер портняжного труда, и оказанная ему услуга выражается в том, что из одного талера получилось два.

Услуга есть вообще лишь выражение особой потребительной стоимости труда, поскольку она полезна не как вещь, а как деятельность. Do ut facias, facio ut facias, facio ut des, do ut des 31 — здесь совершенно безразличные формы одного и того же отношения, между тем как в капиталистическом производстве do ut facias выражает весьма специфическое отношение между вещным богатством и живым трудом. Поэтому, так как в этой купле услуг совершенно не содержится специфического отноше­ния между трудом и капиталом, — здесь оно либо полностью изгладилось, либо вовсе отсутствовало, — то она, естественно, для Сэя, Бастиа и всей их компании является излюбленной формой для выражения отношения между капиталом и трудом.)

Рабочий также покупает на деньги услуги; это есть способ расходования денег, но не способ превращать деньги в капитал.


Наши рекомендации