Отделение умственного труда от физического и его влияние на развитие идеологии.

На ранних ступенях общественного развития связь, зависимость общественного сознания, общественных взглядов от условий материальной жизни общества и прежде всего от способа производства материальных благ особенно ясна, очевидна. Там умственный труд еще не успел отделиться от физического, процесс воспроизводства общественной жизни представлял собой нечто единое, целостное, духовная деятельность людей была непосредственно как бы вплетена в материальную общественную жизнь. Примитивности, ограниченности материальной жизни людей в эпоху первобытно-общинного строя соответствовала ограниченность их духовной деятельности: религиозные верования отражали их беспомощность перед стихийными силами природы; искусство первобытных народов было художественным воспроизведением их производственной деятельности, общественной жизни.

С течением времени, особенно с возникновением противоположных классов и с отделением умственного труда от физического, усложняется вся общественная, в том числе и духовная жизнь людей. Возникает государство, а вместе с ним и право. Возникают и развиваются новые формы общественного сознания: появляются политические теории, наука, различные виды искусств, Самый процесс отражения в головах людей условий их материальной жизни также усложняется. Эту связь иногда бывает трудно увидеть, прощупать. Плеханов справедливо говорит, что, для того чтобы понять примитивные танцы первобытных людей, достаточно знать их способ производства материальных благ. Женщины-туземки в Африке в своих танцах воспроизводят собирание кореньев, мужчины — охоту и вооруженные столкновения. Но для понимания менуэта — «французского аристократического танца XVII—XVIII вв. — недостаточно знать характер хозяйственной деятельности французов того времени. Чтобы понять такой танец или другое подобное произведение искусства, нужно учитывать прежде всего экономический строй общества и разделение общества на классы, превращение феодального дворянства в паразитический класс праздных прожигателей жизни, учитывать психологию этого класса и т. д.

Критикуя вульгаризаторов, упростителей марксизма, товарищ Сталин пишет: «Надстройка не связана непосредственно с производством, с производственной деятельностью человека. Она связана с производством лишь косвенно, через посредство экономики, через посредство базиса. Поэтому надстройка отражает изменения в уровне развития производительных сил не сразу и не прямо, а после изменений в базисе, через преломление изменений в производстве в изменениях в базисе». (И.В.Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, стр. 10-11).

Преемственность и связь в развитии идеологии. Относительная самостоятельность развития идеологических надстроек.

Развитие форм общественного сознания определяется изменениями в экономическом базисе общества. При этом некоторые формы общественного сознания испытывают определяющее влияние экономического базиса не только непосредственно, но и через социально политические отношения, через классовую борьбу или частично через другие формы общественного сознания, ближе примыкающие к базису общества. Нередко идеологические формы, существующие в данную эпоху, сохраняют идейное содержание, порожденное условиями прежних эпох. Например, такая идеологическая форма, как религия, наряду с содержанием, порождаемым капиталистическим способом производства, экономическим строем буржуазного общества, заключает в себе идеи, взгляды, унаследованные от далекого исторического прошлого. Так, широко распространенная в Европе и Америке христианская религия включает в себя многочисленные идеологические напластования, уходящие своими корнями в период первобытного общества (мифы о сотворении мира и человека, о первородном грехе и т. п.), рабства, феодализма. Искать основы всех этих религиозных нелепостей и предрассудков в экономической жизни современного буржуазного общества было бы абсурдным. Лишь в силу традиции и крайней консервативности религиозной идеологии, а также в силу заинтересованности буржуазии сохранении религии для обуздания трудящихся эти идеологические элементы далекого прошлого могут сохраняться ныне, при совершенно изменившихся экономических условиях, в век машин, электричества, атомной энергии и научной биологии.

Идеологические формы, раз возникнув, приобретают видимость независимости от экономического развития общества, относительную самостоятельность. В силу общественного разделения труда и прежде всего в силу отделения умственного труда от физического идеологический процесс, духовное производство до некоторой степени обособляется от материальной жизни общества. Отдельные индивиды начинают усваивать определенные чувства и взгляды на основе традиции и воспитания.

Идеологи, творцы идей, взглядов и иллюзий данного класса, разрабатывая определенные теории, научные, философские системы, художественные формы, в каждый данный момент исходят сознательно или бессознательно из интересов данного класса, но опираются они на накопившийся в данной области материал, созданный их предшественниками. Экономика, классовый интерес оказывают воздействие на то, что именно из созданного предшественниками отбрасывается и что наследуется, определяя собой то направление, в котором происходит изменение идей, взглядов. Однако и в тех случаях, когда писатели, художники, ученые, философы продолжают традиции своих предшественников, и в тех случаях, когда они более или менее радикально или даже целиком разрывают с ними, накопленный в предшествующие эпохи материал не остается бесследным и оказывает то или иное влияние на дальнейший ход духовного развития общества.

Поэтому каждая идеологическая область — правовые и политические теории, мораль и философия, искусство, религия — имеет свою специфику развития, будучи особой, своеобразной формой общественного сознания. «Как особая область разделения труда, философия каждой эпохи располагает в качестве предпосылки определенным мыслительным материалом, который передан ей ее предшественниками и из которого она исходит»,— указывал Энгельс. (К.Маркс и Ф.Энгельс, Избранные письма, 1947, стр. 430). Определяющее влияние экономического развития (в конечном счете) на различные области идеологии Энгельс считал неоспоримым, но при этом указывал, что «оно имеет место в рамках условий, которые предписываются самой данной областью: в философии, например, воздействием экономических влияний (которые опять-таки оказывают действие по большей части только в своем политическом и т. п. одеянии) на имеющийся налицо философский материал, доставленный предшественниками». (К.Маркс и Ф.Энгельс, Избранные письма, 1947, стр. 430).

В развитии таких форм общественного сознания, как философия, наука, искусство, и каждой стране имеется определенная идейная преемственность, традиция. В России, например, научная материалистическая традиция идет от Ломоносова и Радищева через Герцена и Белинского к Чернышевскому и Добролюбову, к Сеченову, Павлову, Тимирязеву. В области литературы существует преемственная связь между творчеством Пушкина, Грибоедова, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Толстого. Существует преемственность между великой русской классической литературой прошлого и принципиально новой по своей социальной сущности советской литературой.

Учитывая эту преемственность, партия Ленина—Сталина учит кадры, весь народ критически овладевать великим культурным наследством прошлого, в частности и в особенности сокровищами передового русского классического искусства, а также сокровищами передового искусства, созданного другими народами. Нельзя создавать новую, передовую, пролетарскую социалистическую культуру, не опираясь на критическое освоение всех сокровищ передовой культуры, созданной человечеством в прошлом. Критикуя вульгаризаторов, упростителей марксизма — «пролеткультовцев», В. И. Ленин говорил:

«Пролетарская культура не является выскочившей неизвестно откуда, не является выдумкой людей, которые называют себя специалистами по пролетарской культуре. Это все сплошной вздор. Пролетарская культура должна явиться закономерным развитием тех запасов знания, которые человечество выработало под гнетом капиталистического общества, помещичьего общества, чиновничьего общества». (В.И.Ленин, Соч., т. ХХХ, изд. 3, стр. 406).Так в борьбе против сторонников махиста А. А. Богданова В. И. Ленин защищал необходимость критического овладения великим культурным наследством прошлого для создания самой передовой, социалистической культуры.

На совещании деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б) А.А.Жданов говорил:

«Мы, большевики, но отказываемся от культурного наследства. Наоборот, мы критически осваиваем культурное наследство всех народов, всех эпох, для того, чтобы отобрать из него все то, что может вдохновлять трудящихся советского общества на великие дела в труде, науке и культуре». («Совещание деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б)», изд. «Правда», 1948, стр. 147).

По своей классовой сущности советская идеологии, советская культура принципиально отличны от всей предшествующей идеологии и культуры. Это — пролетарская, социалистическая культура. Но она возникла не на «чистом» месте, не без связи с культурным наследием прошлого.

Таким образом, нельзя сводить развитие философии, науки, искусства и т. п. к простой «филиации идей», как это делают идеалисты. Надо искать корни идей в общественном бытии людей, в их классовом бытии, в способе производства. Но нельзя также отрицать связь и преемственность в развитии идеологических форм, нельзя упрощать дело и выводить все идеологические явления непосредственно из производства.

При анализе возникновения и развития форм общественного сознания, их связи с экономическим базисом надо учитывать также их взаимодействие с политической и правовой надстройкой, взаимодействие самих идеологических форм между собой: нравственности и религии, нравственности и науки, нравственности и искусства, искусства и философии и т. д. Так, например, на развитие морали оказывали влияние религия, философия; на развитие идеалистической философии оказывала влияние религия и наоборот; философия и религия оказывали влияние на искусство и т. д. Только при всестороннем учете этого взаимодействия можно правильно понять сложный процесс развития общественного сознания, развитие духовной жизни каждого класса и общества в целом.

В противоположность этому вульгаризаторы марксизма типа Бернштейна, Шулятикова, А. А. Богданова, М. Н. Покровского пытались непосредственно выводить идеологические формы из уровня производства, из состояния техники. Они представляли неправильно, упрощенно связь между духовной жизнью общества и производством, между идеологическими формами и производительными силами общества. Стремясь вывести сложные идеологические формы непосредственно из уровня развития производительных сил, они становились в тупик при объяснении таких явлений, как древнегреческое искусство, русская литература первой половины XIX в. и т. п.

Маркс отмечал, что «капиталистическое производство враждебно некоторым отраслям духовного производства, каковы искусство и поэзия. Не понимая этого, можно прийти к выдумке французов восемнадцатого столетия, осмеянной уже Лессингом: так как мы в механике и т. д. ушли дальше древних, то почему бы нам не создать и эпоса? И вот является Генриада взамен Илиады!». (К.Маркс. Теория прибавочной стоимости, т. I, 1936, стр. 239).

Отношение между развитием материального производства и искусством или по крайней мере некоторыми видами искусства неодинаково в различные исторические периоды. Древнегреческое рабовладельческое общество по уровню развития производительных сил стояло ниже феодального общества, но уровень развития искусства в древней Греции был выше, чем в период феодального средневековья. Само собой понятно, что указанные факты несоответствия между периодами расцвета некоторых видов искусства и периодами развития материального производства находят свое объяснение в условиях жизни данного общества, в данном способе производства.

Между экономической отсталостью России первой половины и середины XIX в. и расцветом ее художественной литературы существует на первый взгляд необъяснимое противоречие. Россия того времени — страна экономически отсталая, крепостническая. В ней свирепствовали царский деспотизм, произвол и насилие помещиков и чиновников. С беспощадным вандализмом царизм душил и подавлял все живое, прогрессивное, новое, революционное. Население России было почти поголовно неграмотным, за исключением небольшого слоя дворянства и разночинцев. Над Русью висела глухая ночь феодально-крепостнической реакции. И вот в этой стране возникает великая литература, целое блестящее созвездие выдающихся поэтов, писателей, критиков: Рылеев, Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Герцен, Огарев, Гончаров, Тургенев, Островский, Достоевский, Некрасов, Белинский, Добролюбов, Чернышевский. В середине столетия подымается величавая, исполинская фигура Толстого, ознаменовавшего своим творчеством целую эпоху, новый шаг в художественном развитии всего человечества. Ни одна страна в мире не знала подобного расцвета художественной литературы, не знала литературы, обладающей такой идейной мощью и такой силой воздействия на ход общественного развития.

Чем же это объяснить? Не противоречит ли этот факт материалистическому пониманию явлений общественной жизни? Нет, это закономерное явление противоречит лишь взглядам вульгарных, «экономических материалистов», но не марксизму-ленинизму. Известно, что Россия в 1812 г. пережила нашествие наполеоновских полчищ. Весь народ во главе с передовыми людьми поднялся на защиту родины. Разгром наглого врага, перед которым трепетала вся Западная Европа, вызвал волну подъема национального самосознания, чувство национальной гордости русского народа. После изгнания наполеоновских полчищ крестьянство усилило борьбу против крепостничества, являвшегося величайшим препятствием в развитии России. Восстание декабристов было революционной попыткой передовых русских людей, дворянских революционеров, свергнуть царизм и крепостничество. Но эта попытка в силу оторванности декабристов от народа потерпела крах, и реакция еще более усилилась.

В этих условиях художественная литература наряду с материалистической философией оказалась для передовых русских людей единственным средством идейного выражения насущных потребностей прогрессивного развития России, назревших потребностей борьбы против крепостничества и царизма. Величие русской классической литературы состоит в том, что она с потрясающей силой, в непревзойденной художественной форме заявила о думах, чаяниях, надеждах исстрадавшегося, угнетенного народа. Русская классическая литература возникла и расцвела как антикрепостническая сила, проникнутая великими идеями, интересами народа. Ее источник — глубочайшие экономические и классовые противоречия тогдашней России, неугасимая ненависть крестьянства к крепостничеству. Именно в этом и заключается неувядаемая сила русской классической литературы XIX в.

На этом примере мы видим, что, для того чтобы понять те или иные идеологические явления, нужно исходить из назревших потребностей развития материальной жизни общества, из классовых противоречий данного общества, из степени зрелости этих противоречий.

История капитализма знает примеры, когда в области идеологии экономически сравнительно отсталые страны играли ведущую роль по отношению к странам экономически передовым. Так, Франция в XVIII в. сначала в области философии, а затем, начиная с революции 1789 г., и в политической области играла передовую роль по отношению к Англии. Германия середины XIX в. была страной экономически более отсталой, чем Англия и Франция. Но в Германии тогда назревала буржуазно демократическая революция. Эта революция должна была происходить при более зрелых экономических и политических условиях, чем революция в Англии XVII в. или во Франции XVIII в. На историческую арену к этому времени не только в Англии, Франции, но и в Германии вышел рабочий класс. Германия была чревата буржуазно-демократической революцией, которая имела возможность превратиться в революцию социалистическую. Именно поэтому она и явилась родиной передового учения, учения рабочего класса всех стран — марксизма.

Маркс и Энгельс с позиций революционного пролетариата критически переработали все достижения научной и философской мысли своего времени и выковали подлинно научное мировоззрение. Марксизм явился научным обобщением опыта рабочего движения всех стран, величайшей революцией в науке и философии.

Ленинизм, т. е. марксизм эпохи империализма и пролетарских революций, возник также в стране, которая в экономическом и политическом отношении не была передовой. Ленинизм возник в период крайнего обострения всех противоречий мирового империализма, когда капитализм превратился в монополистический, загнивающий капитализм, когда пролетарская революция стала в порядок дня. Россия конца XIX и начала XX в. представляла собой узел противоречий мирового империализма. Россия начала XX в., как и Германия 1848 г., была беременна революцией, причем были все возможности перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Вот почему именно Россия, а не какая-либо другая страна стала родиной ленинизма, а вожди русского рабочего класса Ленин и Сталин явились его творцами.

Данный И. В. Сталиным в «Вопросах ленинизма» анализ исторических корней ленинизма является классическим образцом того, как надо подходить к изучению условий возникновения и развития передовых идей.

2. Классовая сущность идеологии.

В обществе, разделенном на непримиримо враждебные, антагонистические классы, не может быть внеклассовой идеологии: морали, философии, эстетических воззрений и т. д., как нет и не может быть людей, стоящих вне классов. Со времени раскола общества на враждебные классы, на угнетателей и угнетенных, эксплуататоров и эксплуатируемых, идеология всегда была классовой. При этом господствующей идеологией всегда была идеология экономически и политически господствующего класса, выражающая его положение, интересы, освящающая и закрепляющая его экономическое и политическое господство.

«В каждую эпоху, — писал Маркс,— мысли господствующего класса суть господствующие мысли, т. е. тот класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть в то же время и его господствующая духовная сила. Класс, имеющий в своем распоряжении средства материального производства, в силу этого располагает и средствами духовного производства, так что благодаря этому ему в то же время в общем подчинены мысли тех, у кого нет средств для духовного производства. Господствующие мысли суть не что иное, как идеальное выражение господствующих материальных отношений». (К.Маркс и Ф.Энгельс, Соч., т. VI, стр. 36-37).

Справедливость этих положений Маркса подтверждена всей историей классового общества.

Идеология рабовладельческого общества

В рабовладельческом обществе господствовала идеология класса рабовладельцев. Эта идеология открыто защищала неравенство людей, считала рабство явлением естественным, соответствующим природе людей. Сам Зевс, по мифологии и преданиям древних греков, повелел рабам быть рабами. Аристотель учил, что рабство не только необходимо, но и естественно. Он писал, «что одни люди, по своей природе, — свободны, другие — рабы, этим последним быть рабами полезно и справедливо». (Аристотель. Политика, М. 1911, стр. 14).

В отличие от современной буржуазной идеологии, прикрывающей наемное рабство фразами о «равенстве» и «братстве», в философии Аристотеля выступает ничем не прикрытая, обнаженная апология античного рабства. Французский историк А.Валлон, автор книги «История рабства в античном мире», критикуя взгляды Аристотеля на рабство, негодует и недоумевает, как этот величайший ум древности не мог понять, что и рабы — люди. Если бы Аристотель, говорит Валлон, применил к этому факту всю силу своего ума, своей логики, он не пришел бы к ложному выводу о естественности рабства. Но дело, конечно, не в силе логики, не в непоследовательности мысли. Рабство во времена Аристотеля было явлением исторически необходимым, единственно возможной прогрессивной формой производства. Аристотель был идеологом господствующего класса рабовладельцев, он смотрел на рабство глазами рабовладельцев и исходил из их интересов.

Однако и в древности отношение к рабству не было одинаковым. В противовес рабовладельцам рабы ненавидели рабство и считали его несправедливым. Об этом прежде всего свидетельствуют многочисленные восстания рабов в Греции и Риме. История античного мира заполнена классовой борьбой. Эта борьба так или иначе получала свое выражение в области идей.

Идеология феодального общества

Переход от рабовладельческого общества к феодальному повлек за собой глубокие изменения не только в содержании общественного сознания, но и в соотношении различных его форм. В античном обществе наряду с религией доминирующую роль играла политическая идеология; значительное место принадлежало также философии и искусству. В период упадка рабовладельческого общества на первое место выдвигается религия. Религия становится всецело и безраздельно господствующей идеологической формой в эпоху феодализма. Все остальные формы общественного сознания: мораль, искусство, наука и философия в эпоху феодализма оказываются подчиненными религии. «...Церковь, — пишет Энгельс, — являлась наивысшим обобщением и санкцией существующего феодального строя». (К.Маркс и Ф.Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 128). Основные социальные идеи христианства, буддизма и ислама были направлены к оправданию феодального гнета, крепостничества. Христианство оправдывало монархический строй, объявляя кровавых деспотов — царей, королей, императоров помазанниками бога.

История феодального общества есть история борьбы крепостных крестьян против феодалов. Эта борьба крепостных получила свое отражение в области идеологии. В противовес официальной господствующей идеологии феодального общества возникали как выражение протеста крепостных крестьян и ремесленников против феодального гнета религиозные ереси — альбигойцев, анабаптистов (перекрещенцев) на западе Европы, секта стригольников и т. п. на Руси, Крестьяне считали, что земля ничья, «божья» и принадлежит всем. Распространеннейшее изречение крепостных во всех странах было: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, где тогда были дворяне?».

Преследования феодальной светской и церковной властью инакомыслящих — еретиков, сектантов, ученых — одна из самых кровавых страниц истории. «Святейшая» христианская инквизиция на своих кострах, в застенках замучила, истребила, сожгла многие сотни тысяч жертв. Только современный фашизм своими майданеками и освенцимами смог затмить и превзойти злодеяния средневековой католической инквизиции. Не случайно в наше время католическая церковь является одним из вдохновителей империалистической реакции как в области политической, так и идеологической. Католическая церковь наших дней во главе с римским папой оправдывает все зверства империалистов.

Идеология буржуазии.

Если для эпохи феодализма были характерны относительная неподвижность, застой в сфере экономики и соответственно в сфере идеологической, то возникновение и первый период капиталистического общества характеризовались бурным развитием производительных сил, торговли, естествознания, разрушением всего окостенелого и застойного.

«Беспрестанные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечная неуверенность и движение отличают буржуазную эпоху от всех предшествовавших. Все застывшие, покрывшиеся ржавчиной отношения, вместе с сопутствующими им, веками освященными представлениями и воззрениями, разрушаются, все возникающие вновь оказываются устарелыми, прежде чем успевают окостенеть. Все сословное и застойное исчезает, все священное оскверняется, и люди приходят, наконец, к необходимости взглянуть трезвыми глазами на свое жизненное положение и свои взаимные отношения». (К.Маркс и Ф.Энгельс, Манифест Коммунистической партии, Госполитиздат, 1950, стр. 35-36).

В капиталистическом обществе буржуазная идеология выступает преимущественно в открытой политической и юридической форме. Энгельс называет юридическую идеологию специфически буржуазной. Но буржуазия поставила себе на службу и все другие формы идеологии, в том числе и испытанное орудие духовного подавления масс — религию, частью сохранив ее традиционный вид (католичество, православие), а частью реформировав ее (протестантизм, кальвинизм).

Использование буржуазией рабовладельческих и феодальных традиционных идеологических форм вполне понятно: рабство, и феодализм, и капитализм основаны на частной собственности на средства производства, на антагонизме классов, на эксплуатации человека человеком. Поэтому при всем различии между тремя типами идеологии эксплуататорских классов их многое объединяет. Недаром идеологи буржуазии обращаются к древним и средневековым образцам для обоснования и оправдания капиталистического строя.

Маркс писал о роли традиций в прошлых общественных движениях: «Традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых. И как раз тогда, когда люди как будто только тем и заняты, чтобы переделывать себя и окружающее и создавать нечто еще небывалое, как раз в такие эпохи революционных кризисов они боязливо прибегают к заклинаниям, вызывая к себе на помощь духов прошлого, заимствуют у них имена, боевые лозунги, костюмы, чтобы в этом освященном древностью наряде, на этом заимствованном языке разыгрывать новую сцену всемирной истории. Так, Лютер переодевался апостолом Павлом, революция 1789—1814 гг. драпировалась поочередно то в костюм Римской республики, то в костюм Римской империи, а революция 1848 г. не нашла ничего лучшего, как пародировать то 1789 г., то революционные традиции 1793—1795 годов... В классически строгих преданиях Римской республики гладиаторы буржуазного общества нашли идеалы и художественные формы, иллюзии, необходимые им для того, чтобы скрыть от самих себя буржуазно-ограниченное содержание своей борьбы, чтобы удержать свое воодушевление на высоте великой исторической трагедии». (К.Маркс и Ф.Энгельс, Избранные произведения, т. I, 1948, стр. 212, 213).

Если в периоды буржуазных революций буржуазия опиралась на прогрессивные, республиканские традиции, то в настоящее время она воскрешает все самое реакционное, рабовладельческое, средневековое, варварское, человеконенавистническое.

В свою революционную пору, в противовес крепостническому сословному неравенству, устами своих передовых идеологов буржуазия возвещала, что люди рождаются свободными и равными. Политическим лозунгом восходящей буржуазии был лозунг буржуазной демократии: «свобода, равенство, братство». Передовые идеологи буржуазии, стоявшие у колыбели капитализма, искренне верили, что они, защищая интересы буржуазии, защищают всеобщие интересы. И это была не только иллюзия. В уничтожении крепостничества, против которого они выступали, было заинтересовано действительно все общество кроме феодального дворянства. Вот как характеризует В.И.Ленин идеологов подымающейся буржуазии в противовес их современным презренным и реакционным потомкам: «... необходимо оговориться, что у нас зачастую крайне неправильно, узко, антиисторично понимают это слово, связывая с ним (без различия исторических эпох) своекорыстную защиту интересов меньшинства. Нельзя забывать, что в ту пору, когда писали просветители XVIII века (которых общепризнанное мнение относит к вожакам буржуазии), когда писали наши просветители от 40-х до 60-х годов, все общественные вопросы сводились к борьбе с крепостным правом и его остатками. Новые общественно-экономические отношения и их противоречия тогда были еще в зародышевом состоянии. Никакого своекорыстия поэтому тогда в идеологах буржуазии не проявлялось; напротив, и на Западе и в России они совершенно искренно верили в общее благоденствие и искренно желали его, искренно не видели (отчасти не могли еще видеть) противоречий в том строе, который вырастал из крепостного». (В.И.Ленин, Соч., т. 2, изд. 4, стр. 473).

Современный же капитализм означает открытую реакцию и в экономической, и в политической, и в духовной области. Реакционная сущность идеологии империалистической буржуазии нашла свое наиболее крайнее и отвратительное выражение в фашизме, в расовой, человеконенавистнической теории, в теории национальной исключительности, в оправдании империалистических войн, в идеологии космополитизма как разновидности национализма наиболее агрессивных кругов империалистической буржуазии, прежде всего буржуазии США и ее партнера по империалистическому грабежу и разбою — буржуазии Англии. Реакционная сущность империалистической буржуазии и ее идеологии с особой силой проявилась в разбойничьей войне германского фашизма и японского империализма, в их кровавых злодеяниях в Европе и Азии, в их политике порабощения и истребления целых народов.

После разгрома германского фашизма и японского империализма главарем империалистической реакции стала империалистическая буржуазия США и Англии. «Центр борьбы против марксизма переместился ныне в Америку и Англию. Все силы мракобесия и реакции поставлены ныне на службу борьбы против марксизма. Вновь вытащены на свет и приняты на вооружение буржуазной философии, служанки атомно-долларовой демократии, истрёпанные доспехи мракобесия и поповщины: Ватикан и расистская теория; оголтелый национализм и обветшалая идеалистическая философия; продажная жёлтая пресса и растленное буржуазное искусство». (А.А.Жданов, выступление на дискуссии по книге Г.Ф.Александрова «История западноевропейской философии», 1947, стр. 41-42).

Проповедь сумасбродной идеи мирового господства империализма США, подготовка войны против СССР и стран народной демократии, борьба против национального суверенитета и независимости народов, против национально-освободительных движений, программа империалистических «Соединенных штатов Европы» под эгидой США — вот главное содержание империалистической политики и империалистической идеологии американской и английской буржуазии. В идеологической борьбе против СССР, против сил коммунизма, мира и демократии идеологи империалистической буржуазии пытаются развенчать в глазах народных масс капиталистических стран величайший авторитет страны социализма, изобразить СССР как силу антидемократическую, а США, Англию и весь капиталистический мир — как силу демократическую. «Эта платформа идеологической борьбы — защита буржуазной лжедемократии и обвинение коммунизма в тоталитаризме — объединяет всех без исключения врагов рабочего класса, начиная от капиталистических магнатов и кончая лидерами правых социалистов, которые с величайшей готовностью подхватывают любую клевету на СССР, подсказанную их империалистическими хозяевами». (А.А.Жданов, О международном положении, Госполитиздат, 1947, стр. 29).

Лицемерие и ложь — одна из характерных черт буржуазной идеологии. Отъявленные враги демократии называют себя «демократической партией», враги республики называют себя «республиканской партией», враги свободы — «партией свободы» и т. д. Лицемерная болтовня о демократии, свободе, справедливости, всеобщем благе является для буржуазии прикрытием ее разбойничьей империалистической политики внутри и вне своей страны. Лицемерие буржуазной идеологии проистекает не из индивидуальных черт того или иного буржуазного идеолога, а из противоречивого характера капитализма, из его эксплуататорской, антинародной сущности. Теоретическим выражением лжи и лицемерия современной буржуазии является идеалистическая философия, проникнутая духом ханжества, мистицизма и мракобесия. Когда-то, в период молодости буржуазии, ее идеологи в ряде стран проповедовали материализм и атеизм. Став реакционной, буржуазия объявила материализму беспощадную войну. Ее идеологи проповедуют ныне мистику, мракобесие, самый пошлый идеализм.

Типичной чертой буржуазной идеологии является индивидуализм, выросший на почве частной собственности и конкуренции, которые превращают все буржуазное общество в поле беспощадной битвы. Так называемая капиталистическая предприимчивость, воспеваемая буржуазными экономистами и поэтами, социологами и публицистами, выливается в борьбу «всех против всех», по принципу «человек человеку — волк». В пору восходящего развития капитализма идеологи буржуазии проповедовали гуманизм. В наше время они проповедуют расовое человеконенавистничество, каннибализм. Самые человеконенавистнические взгляды и теории рабовладельцев, приравнивавших человека к скоту, воскрешены современной реакционной буржуазией и являются ее «символом веры».

В связи с особенностями исторического развития отдельных стран буржуазная идеология в этих странах приобретает свои особенности. Так, например, в эпоху империализма идеология немецкой буржуазии раньше чем в Англии или во Франции, приобрела особо реакционные и агрессивные черты, нашедшие свое выражение в фашизме, гитлеризме. Но в ходе развития империализма буржуазно-демократические традиции, исторически унаследованные буржуазией отдельных стран, все больше и больше утрачиваются. Ныне буржуазия во всех странах стоит на антидемократических, агрессивно-реакционных фашистских или полу фашистских позициях.

В США помещики-плантаторы южных Штатов основывали свое хозяйство на зверской эксплуатации рабов-негров. «Для скрытого рабства наемных рабочих в Европе, — писал Маркс, — нужно было в качестве фундамента неприкрытое рабство в Новом Свете». (К.Маркс, Капитал, т. I, 1949, стр.763). Официальной идеологией рабовладельцев-плантаторов был расизм, выраженный в самой грубой, циничной форме; расистская идеология всегда имела широкое распространение в США. Ныне она является официальной идеологией американской империалистической буржуазии, идеологической основой американского фашизма. Полный разрыв с буржуазно-демократическими принципами Линкольна и Джефферсона, проповедь идеологии фашизма, расизма, космополитизма — вот что в наше время составляет идеологическую основу внутренней и внешней политики американской буржуазии. Не только в своей собственной стране, но всюду, во всех капиталистических странах американская империалистическая буржуазия выступает вдохновителем реакции, похода против демократии, против профсоюзов, против коммунизма, против прогрессивных национально-освободительных движений в колониях.

Идеология пролетариата.

Буржуазной, реакционной идеологии во всех странах капитализма противостоит революционная социалистическая идеология рабочего класса — марксизм-ленинизм, научный социализм.

Социалистическая идеология возникла как идеология самого передового класса — пролетариата, как выражение потребностей развития материальной жизни общества, коренных насущных задач современности. Если идеология буржуазии выражает интересы отживающей, реакционной силы, то марксизм-ленинизм есть выражение интересов самой передовой, революционной силы современности — рабочего класса, силы, которая с каждым днем все более мужает, крепнет, закаляется; этой силе, исторически призванной уничтожить капитализм и построить коммунизм, принадлежит будущее во всем мире. Весь ход общественного развития неизбежно ведет к победе этой великой, неодолимой силы.

Идеология рабочего класса — марксизм-ленинизм исходит из того, что капитализм является исторически преходящим, изживший себя, реакционным строем, что монополистический капитализм — это умирающий, загнивающий капита<