Наиболее крупной (и наиболее редко встречающейся) струк- 1урной составляющей нормативных правовых актов является часть. 8 страница

Сказанное позволяет сделать вывод, что разработанная фран­цузскими правоведами методика проведения кодификации имеет как сильные, так и слабые места, как положительные, так и отри­цательные стороны. Следует отметить, что в нашей стране в про­шлом, в советский период развития отечественного права, эта ме­тодология применялась для кодификации сравнительно небольших и слабо научно разработанных комплексов правовых норм — на­пример, при создании кодексов, регламентирующих семейные (ко­дексы законов о браке и семье) и трудовые (кодексы законов о тру­де) правоотношения, а также систематизирующих отдельные, очень специфические институты права (Водный кодекс, Лесной кодекс и др.). С середины 90-х годов XX в. приемы и способы французской методологии применяются регулярно уже при кодификации доста­точно больших отраслей права: при создании Таможенного кодекса, Трудового кодекса (а трудовые отношения в условиях многоуклад­ной экономики и рыночных отношений гораздо более сложны, чем в советские времена) и некоторых иных кодификационных актов. Это наглядно отражается в формулировании статей, структурирова­нии кодексов и т.д.

Германская методика кодификации.Вторая методика проведения кодификационных работ, заметно отличающаяся от исследованной выше французской методологии, входит в систему законодательной техники, разработанную немецкими правоведами, условно ее мож­но называть германской. Она более популярна в правовых системах государств Центральной и Восточной Европы.

Германские правоведы, разрабатывающие методологию коди­фикации и применяющие ее на практике, исходят из тезиса о не­возможности точного и полного изложения нормативных право­вых предписаний в законодательных актах в форме, доступной для правильного, точного и исчерпывающе полного понимания всеми без исключения членами общества^[113]. Они полагают, что в ходе за­конотворчества текст закона (а в особенности кодификационного) следует ограничить формулировкой только общих принципиаль­ных положений, предоставив правоприменительным органам (и в первую очередь судам) возможность их толкования в приложении к конкретным случаям — по примеру англосаксонской правовой системы. Высказывается мнение, что детальный закон, исчерпы­вающе подробно устанавливающий права и обязанности участни­ков правоотношений, не может урегулировать весь сложный ком­плекс общественных отношений с исчерпывающей полнотой, что позитивизм (под которым понимается «детальное регулирование в законе всевозможных единичных случаев»^[114]) в сочетании с невоз­можностью широкого и свободного толкования нормативно­правовых актов ведет к перегруженности законотворческих орга­нов работой, к бессистемности, казуальности и ущербности пра­вового регулирования.

Учитывая неоднородность общества, разнообразный уровень правосознания различных его членов, их правовой культуры, зна­ний в области права, большинство из приверженцев германской школы законодательной техники полагало, что добиться единого толкования изложенных в текстуальной форме законодательства предписаний посредством придания этой форме максимально воз­можной простоты невозможно. Признавая важность и желатель­ность доступности текста нормативных правовых актов, они тем не менее подчеркивали, что это обычно входит в противоречие с точностью осуществляемого законом правового регулирования. Снятие такого противоречия, по их мнению, должно быть осуще­ствлено в пользу точности, а не понятности^[115]. Стремление к дос­тижению доступности для всеобщего сознания нормативно­правовых предписаний, по их мнению, не только бесперспектив­но, но и вредно, так как влечет за собой такие пороки законода­тельства, как противоречивость, отсутствие внутреннего логиче­ского единства нормативных правовых актов, отсутствие смысло­вой связи между отдельными элементами законодательства, бы­строе устаревание нормативных правовых актов. Причем, по мне­нию сторонников германской школы законодательной техники, кодификация, казалось бы предназначенная для исправления именно таких несовершенств, их не только не преодолеет, но и усилит^[116]. Последствиями стремления к обеспечению всеобщей по­нятности и единства в толковании всеми участниками правоотно­шений смысла законодательных положений, по мнению против­ников французской школы законодательной техники и входящей в нее методологии кодификации, могут стать перегруженность зако­нодательных органов работой, свертывание основанных на праве демократических институтов и в определенной мере торжество диктатуры.

По этой причине германскими правоведами и законодателя­ми избран иной метод совмещения полноты правового регулиро­вания с понятностью и, следовательно, с действенностью изло­женных в законодательстве нормативных правовых предписаний. Германская традиционная законодательная техника использует для этого высокий уровень доктринальпости нормативных пра­вовых актов, и в первую очередь кодификационных. Кодифика­торы используют для формулирования предписаний большое ко­личество научно обоснованных общих положений (общих прин­ципов правового регулирования, специальных юридических тер­минов, юридических конструкций), на которых делается основ­ной упор как на средства более полного и точного выражения в тексте кодекса нормативных правовых предписаний, предназна­ченных служить не только непосредственными указаниями к по­ведению участников правоотношений, но и определяющими на­чалами для иных нормативных правовых актов. Кодекс, созда­ваемый по германской методике, выступает как основная форма нормативного выражения и формального закрепления научно­правовых концепций, определяющих правовое регулирование в различных сферах социальной жизни.

Это предопределяет в первую очередь высокую степень профес­сионализации языка законотворчества, используемого кодификато­рами. Вместо стремления максимально упростить текст кодифика­ционного нормативного правового акта с целью сделать его исчер­пывающе понятным максимально широкому кругу простых людей, пригодным для использования лингвистического толкования, не­мецкие законодатели и кодификаторы традиционно стремились сделать свои нормативные правовые акты (а в особенности кодек­сы) доступными для полного и точного осознания узким кругом специалистов-правоведов, работающих в кодифицируемой сфере правового регулирования. Создаваемые в соответствии с герман­ской методикой кодексы рассчитаны главным образом на профес­сиональное толкование, осуществляемое лицами, имеющими спе­циальную правовую профессиональную или научную подготовку.

Поэтому использование кодекса предполагает необходимость уча стия в этом процессе юриста, специалиста, обладающего знаниями в соответствующей правовой сфере, без которого простые обывате­ли не в состоянии правильно смоделировать свое поведение. Такое стержневое положение кодификационной техники весьма убеди тельно отстаивалось многими основоположниками германской школы законодательной техники и даже закреплялось официально. Так, в специальных указаниях о языке закона, изданных Герман­ским имперским министерством внутренних дел еще в конце XIX в., было сказано: «Современный кодекс не может быть понят­ным для любого лица в любом отношении, не говоря уже вовсе о том, что он не может открыть всю глубину своего идейного содер­жания неопытному читателю»^[117]. И это указание, данное в офици­альной инструкции, перекликается с многочисленными высказы­ваниями ведущих германских правоведов. Известный немецкий специалист в области законодательной техники Отто Гирке так характеризует логику, стиль и язык кодификационного норматив­ного правового акта: «Он является абстрактным немецким языком юристов, больше перевод, чем прототип, непопулярен и для про­фана совершенно непонятен, ему недостает силы и глубины, чув­ственной наглядности, убедительного красноречия, он часто док­тринален, педантичен, запутан и, кроме того, тривиален, поверх­ностен, монотонен. Надо с сожалением сказать, что ни одному еще другому кодексу не был так чужд характер народного законо­дательства, как этому»^[118].

Подобные взгляды перекликаются с распространенной среди западных ученых-правоведов «теорией стиля права» (по аналогии напоминающей теорию «искусства для искусства»), в соответствии с постулатами которой к ясной форме выражения правовых пред­писаний в статьях законодательных актов может вынуждать низкий уровень развития людей — как законодателей, так и субъектов та­ких предписаний. Эта концепция неоднократно находила отраже­ние в законотворческой и кодификационной практике. Например, составители такого грандиозного по значению (как для правового регулирования, так и для юридической науки) кодификационного документа, как Германское Гражданское уложение, сознательно старались «разработать не доступный всем гражданам популярный кодекс, но сугубо юридическое произведение, рассчитанное, глав­ным образом, на юристов...»^[119]. Отмечая «крайнюю абстрактность» этого основополагающего акта германского законодательства и от­сутствие в нем таких качеств, как понятность, простота и актуаль­ность, выдающийся немецкий исследователь юрист Ганс Доле ука­зывает: «...иногда думается, что законодатель махнул на по рукой и склонился на сторону тех, кто придерживается мнения, что кодексы создаются не для профана, а для судьи; их значение состоит в том, чтобы... быть понятными судье, профану же они могут быть непо­нятными»^[120]. Подобный подход в дальнейшем использовался, напри­мер, при составлении действующего Гражданского кодекса Голлан­дии, разрабатывавшегося известным правоведом К Мейерсом, сто­ронником именно германской методики проведения кодификации, а также при составлении некоторых иных кодексов во многих евро­пейских странах^[121].

Можно сделать вывод: германские кодификаторы отказались от понятности текстов кодификационных нормативных правовых ак­тов, считая более важным добиться максимальной полноты и все- объемности, а также истинно правового характера осуществляемого такими актами регулирования. Совмещение этих качес тв с обще­доступностью смысла кодексов они считали невозможным. Понят­ность и общедоступность кодекса германскими шкоподателями приносятся в жертву исчерпывающему характеру и точности регу­лятивного воздействия, которые становятся возможными благодаря узости круга и профессионализму лиц, самостоятельно реализую­щих выраженные в кодексе нормы права. В таких кодексах исполь­зуется большое количество имеющих под собой сложное научное обоснование общих положений: принципов, специаньпых юридиче­ских понятий, но особая роль принадлежит правовым конструкци­ям. Именно общие положения несут основную смысловую нагрузку в создаваемых по германской методике кодификационных норма­тивных правовых актах, именно они определяют единство, одно­значность, системность и логическую последовательность юридиче­ских предписаний.

В отличие от кодификационных актов, созданных по исследо­ванной выше французской методике, сформулированные по гер­манской методике кодексы рассчитаны на применение при реали­зации содержащихся в них предписаний весьма широкого спектра приемов толкования. При реализации таких кодексов, помимо буквального (лингвистического) и логического толкования (иг­рающих и в этом случае весьма важную роль), достаточно широко применяется формально-юридический метод, предполагающий ис­пользование знаний легальных дефиниций, а также научный метод толкования, основанный на специальных профессиональных зна­ниях юридической науки и законодательной техники, предпола­гающий исследование технико-юридических приемов и способов выражения воли законодателей. Для правильного, точного и пол­ного понимания истинного смысла кодификационных норматив­ных правовых актов, созданных с использованием германской ме­тодологии, требуются знания специальной юридической термино­логии, а также основных научно-правовых концепций, используе­мых авторами таких кодексов. Поэтому такой систематизирующий акт законодательства доступен, как правило, для осознания и ис­пользования преимущественно профессиональными юристами (причем специализирующимися на работе именно в той сфере общественных отношений, в правовом регулировании которых проводится кодификация), обладающими специальной юридиче­ской подготовкой.

Особая роль общих положений предопределяет особенности структуры создаваемых по германской методике кодексов. В отли чие от законодательных актов, созданных по рассмотренной выше французской методике кодификации, кодексы, созданные по не­мецкому способу, как правило, имеют так называемую пандект- ную структуру. Они делятся на две части: общую и особенную. Общая часть служит для концентрированного выражения общих положений, которые, таким образом, оказываются логически свя­занными со всеми непосредственными предписаниями, сосредо­точенными в особенной части, они не ассоциируются в сознании субъектов правового регулирования с какими-либо отдельными случаями. Общие положения, которых оказывается слишком мно го, чтобы логично и системно разместить их вместе с предписы ваемыми конкретными моделями поведения или даже чтобы со средоточить в отдельной главе, систематизируются и получают возможность комплексно определять не отдельные институты пра ва, а все правовое регулирование в определенной сфере социаль­ной жизни. Возможность систематизации и строго последователь ного изложения общих предписаний является существенным пре имуществом пандектной (двухзвенной) структуры кодификацион ных нормативных правовых актов. Такая структура позволяет обеспечить единство общих положений и более тесную логиче­скую связь между ними и в конечном итоге большую их эффек­тивность в определении непосредственного правового регулирова­ния, в обеспечении точности осознания адресатами предписаний общей части.

Использование пандектной структуры кодексов позволяет ко­дификаторам, работающим по исследуемом германской методике, добиться более высокой степени логической системности в изложе­нии правовых директив, обеспечить субъектам правового регулиро­вания возможность расширительного толкования лих предписа­ний, не выходя за рамки определенных общими положениями ос­нов правового регулирования. Положения, изложенные в общей части кодекса, выступают как базовые начала не только для самого кодекса, но и для иных нормативных правовых актов, регулирую­щих схожие отношения.

Таким образом, создание кодекса на основе исследуемой гер­манской методики предполагает возможность и даже необходи­мость существования иных, кроме кодекса, шкоподательных ак­тов, причем относительно самостоятельных но смыслу, допол­няющих и конкретизирующих этот кодекс. Именно 1акис законы (и иные нормативные правовые акты) делают предписания ко­декса более полными и в то же время более конкретными, ис­черпывающе определенными для непосредственного определения поведения субъектов правоотношений. Кодекс и таких условиях выступает не как единственный или доминирующий в опреде­ленной отрасли, а как базовый источник права, не исчерпываю­щий, а направляющий правовое регулирование соответствующей сферы общественных отношений. Результаты кодификации яв­ляются базой, логическим, формально-юридическим и научным основанием такого регулирования, они определяют действие ос­тальных источников права (в том числе не только нормативных правовых актов), выражающих нормы отрасли права, в которой осуществляется кодификация. Именно через возможность ис­пользования имеющихся в кодексе общих положений для опре­деления целей, смысла и приоритетов остальных форм выраже­ния правовых норм и достигается полнота осуществляемого ко­дексами правового регулирования. Такие кодексы не предназна­чены для исчерпывающего непосредственного законодательного регулирования комплекса общественных отношений, но факти­чески такое правовое регулирование они определяют — опосре­довано, через остальные источники.

Кодекс, создаваемый по германской методике, не претендует на монополию в изложении правовых предписаний определен­ной отрасли права — иные источники права могут и должны его дополнять. Это также весьма важное преимущество перед фран­цузской методикой кодификации, ибо законодательные акты (в том числе и кодификационные) могут эффективно регламен­тировать далеко не все правоотношения, некоторые из которых (правда, в условиях романо-германской правовой семьи их срав­нительно немного) требуют иных способов изложения. Напри­мер, постоянно, динамично меняющиеся отношения, не предпо­лагающие приносимой законодательством стабильности и устой­чивости, — для их правовой регламентации нередко (хотя, разу­меется, не всегда) более эффективным оказывается, например, использование правовых обычаев. То же можно сказать и об от­ношениях, которые отличает большое разнообразие и которые в связи с этим не могут без ущерба для их полноты быть стандар­тизированы законодательным регулированием без неоправданно больших усилий кодификаторов, без излишнего увеличения объ­ема и усложнения структуры создаваемого ими законодательства. Законодательство, состоящее из нормативных правовых актов, созданных без расчета на возможность расширительного их тол­кования, не может с достаточной эффективностью позитивно воздействовать на эти отношения, что до известной степени снижает его регулятивные возможности. Однако если базой объ­единенного общностью предмета правового регулирования ком­плекса нормативных правовых актов будет кодекс, созданный по исследуемой германской методике, то он (а вместе с ним и иные, основанные на его общих положениях законодательные акты) создает возможность воздействовать и на эти отношения, опре­деляя, по крайней мере, общее направление, цели и принципы их правовой регламентации.

Следует также отметить еще одну специфическую черту герман­ской модели кодификации. Дополняющие кодексы законы позво­ляют урегулировать группы отношений, входящих в предмет право­вого регулирования кодифицируемой системы юридических норм (отрасли права, института права), но отличающихся большой спе­цификой. Регулирование таких отношений может осуществляться особым тематическим законом, создаваемым на основе закреплен ных в кодексе общих положений, но с учетом особенностей регули­руемых общественных отношений, целей, направления и методики правового воздействия на них. Существование созданных по гер­манской методике кодексов дает возможность достаточно полно, точно и объективно отразить в действующем законодательстве осо­бенности правовой регламентации, сохраняя при этом системность законодательства, смысловую связь между его элементами, обеспе­чив логическую подчиненность специализированных законов об­щим положениям, определяющим отрасль (или, реже, специфиче­ский институт) права. Специфика правового регулирования при этом не нарушает системности, структурной стройности всей отрас­ли права, напротив, она еще больше подчеркивает комплексный характер правового воздействия.

Именно особая роль общих положений в создаваемом по исследуемой германской методике кодексе предопределяет ус­ловия, в которых применение этой методики оказывается более целесообразным. В первую очередь к числу гаких условий сле­дует отнести высокий уровень научной разработанности сферы правового регулирования, в котором проводится кодификация, наличие достаточного количества юридических доктринальных разработок и правовых концепций, на которых могут базиро­ваться положения общей части создаваемого по германской мо­дели кодекса. Концептуальные выводы и заключения в области кодифицируемой группы юридических норм дают возможность наиболее полно, системно, точно и объективно сформулировать основополагающие отраслевые принципы правового регулиро­вания, создать специальные юридические термины и дать им точное и полное определение, сконструировать юридические схемы единообразно, системно и полно и, что самое главное, придать им правовой характер, обеспечить их полное и точное соответствие подлинным интересам жизни и развития общества в определенной сфере жизни, истинным целям правового регу­лирования. Причем весьма важно, чтобы научные разработки в регулируемой сфере общественных отношений имели давнюю историю, чтобы количество научных разработок было большим, чтобы истинность основных научных заключений, которые предполагается использовать в качестве базы формулируемых общих положений кодекса, была проверена временем, подтвер­ждена практикой правового регулирования, критикой научных оппонентов, многократным осмыслением и переосмыслением (которые могут осуществляться как авторами этих концепций, так и их сторонниками, а также противниками). Все это обес­печивает (в определенной, конечно, степени) обоснованность, истинность научно-правовых выводов, дает возможность их уточнения, совершения — все это выступает важной гарантией регулятивной эффективности общих положений кодексов, их правового характера, точного соответствия истинным целям правового регулирования (концентрированное нормативное вы­ражение которых — одно из главных функциональных назначе­ния этих общих положений). Это является залогом и условием не только действенности общих положений кодекса, но и пол­ноты, логической связности, объективности и востребованности всей системы правовых норм, изложенных в кодексе (и в иных нормативных правовых актах, принятых во исполнение кодек­са), их возможности эффективно определить всю правовую рег­ламентацию определенного сегмента жизни общества. В про­тивном случае создатели кодекса, работающие по германской методике, рискуют при формулировании общих положений ока­заться в положении работающих методом проб и ошибок. Не­достоверность научного обоснования предписаний создаваемого кодекса, их непроверенность могут повлечь неправовой харак­тер законодательного массива (не только самого кодекса), тра­гический по своим последствиям ущерб для всего комплекса правового регулирования. В высшей степени ненадежно и опасно использовать в качестве базы общих положений элемен­ты концептуально-правовых доктрин, не проверенных юридиче­скими наукой и практикой. Поэтому кодификации по герман­ской методике оказываются более эффективны, когда осущест­вляются в отношении нормативных правовых актов, выражаю­щих нормы права, принадлежащие к давно выделившимся, имеющим длительную историю существования и изучения от­раслям права, привлекающих к себе внимание ученых- правоведов в течение уже достаточно длительного времени. Для кодификации в рамках института права эта методика практиче­ски неприменима во многом по причине невозможности так четко выделить в рамках группы юридических норм, не состав­ляющих отдельной отрасли права, не отличающихся особой це­лью правового регулирования, именно общие положения, под­вести под них особую научную базу. Точно так же нежелательно применение этой методики при кодификации отраслей права, сформировавшихся недавно и не получивших достаточной ака­демической разработки, — причем именно в правовой школе того государства, в котором проводится кодификация, — разра­ботки зарубежных ученых могут помочь далеко не всегда, нет никакой гарантии, что они отражают специфику национального правового регулирования.

Например, в отечественной кодификационной практике гер­манская методология кодификации была применена при созда­нии Уголовного и Гражданского кодексов, выражающих нормы древнейших отраслей права, осмысляемых в течение веков. В то же время при проведении, например, налогового права примене­ние германской методики не принесло успеха созданный ко­декс не вполне удачен, его применение и толкование регулярно сталкиваются с серьезными проблемами именно технического характера. Налоговое право — сравнительно новая отрасль, оте­чественная правовая наука не может похвастаться такими науч­ными наработками в этой сфере, как в области уголовного или гражданского права.

Кроме того, следует отметить, что исследуемая германская ме­тодика более предпочтительна при проведении кодификации доста­точно крупных по объему отраслей права, включающих в себя большое количество юридических норм, большинство из которых сложны и неоднородны. Конечно, не будет большой ошибкой вы­бор этой методики для кодификации небольшой отрасли, нормы которой невелики числом и регламентируют узкую, специфическую сферу общественных отношений. Но тогда создаваемый акт будет неоправданно сложен (как структурно, так и логически), пег смыс­ла формулировать небольшое количество предписаний в такой об­щей форме, полнота и системность правового регулирования в этом случае могут быть достигнуты и без возможности расширительного толкования положений кодекса.

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод, что каждая из исследованных методик имеет свои сильные п слабые стороны, свои преимущества и недостатки. Проанализировав суть приемов и способов, применяемых представителями различных шконода- тельных школ при проведении кодификации, особенности регуля­тивных возможностей создаваемых ими кодексов, практику про­водимых ими кодификаций, можно сделать вывод, что в совре­менной кодификационной практике могут применяться обе эти методики, выбор кодификаторов при этом должен определяться спецификой кодифицируемого законодательного массива и осо­бенностями системы правовых норм, выраженных в этом законо­дательстве.

Резюмируя данную выше характеристику основных кодифика­ционных методик, можно (конечно, с определенной долей условно­сти) сформулировать несколько характеристик, которые могут оп­ределить выбор одной из двух исследованных методик — более кон­кретно, кратко и прагматично, чем это было сделано выше.

Французская методика более желательна для кодификации при наличии следующих условий:

• нормативный массив, подлежащий кодификации, по объему сравнительно невелик, представляет собой либо небольшую специфическую отрасль права, либо институт права, заметно выделяющийся из числа иных, входящих в отрасль;

• комплекс подлежащих кодификации нормативных правовых актов по внутренней структуре относительно прост;

• этот комплекс выделился и обособился сравнительно недавно;

• система норм права, которую следует выразить в кодексе, пока не получила глубокого и всестороннего научного осмысления, доктринальные заключения в этой сфере (если они вообще имеются) имеют недавнюю историю, они не проверены вре­менем.

Условия, предопределяющие выбор германской методологии проведения кодификации, прямо противоположны. К ним можно отнести:

• кодификация осуществляется в отношении большой по объе­му и сложной по структуре отрасли права;

• кодифицирумый массив актов законодательства выделился и обособился давно, имеет длительную историю развития, ис­пользования и осмысления;

• кодифицируемая отрасль права имеет хорошее академическое научное обоснование, правовые концепции, связанные с ней, хорошо проработаны, их истинность подтверждается длительным осмыслением, критикой, а также практикой ис­пользования для фактического регулирования общественных отношений.

11.7. Особенности результатов кодификации. Основные технические проблемы, связанные с кодификацией

Особо надлежит рассмотреть результаты кодификации законода­тельства — кодификационные нормативные правовые акты. Они

являются наглядным выражением сути и основного назначения ко­дификации и играют огромную роль и функционировании законо­дательства. В связи с этим такие кодификационные акты имеют особый характер воздействия на поведение субъектов правоот ноше­ний, они весьма своеобразны по форме и заметно отличаются от других нормативных правовых актов.

Специфика кодификационных нормативных правовых актов обусловлена его системообразующим для определенного комплек­са правовых норм характером. Такой акт является определяющей (а иногда и единственной) формой права в определенной структур­ной составляющей законодательства, некоей подсистеме норм пра­ва — отрасли, подотрасли, институте права. Кодификационный акт представляет собой не просто результат объединения, концентриро­ванного выражения правовых предписаний, содержащихся в систе­матизируемом массиве законодательства. Создаваемый в результате кодификации нормативный правовой акт, во первых, отражает ло­гическую структуру, внутреннее смысловое устройство кодифици­руемого комплекса законодательных актов, соот ношение между со­бой его компонентов. Во-вторых, как уже отмечаюсь ж кодекс

позволяет в концентрированном виде сформулирован, и, что также немаловажно, формально выразить и нормативно закрепить основы правового регулирования в соответствующей сфере общес твенных отношений — через систему общих положений. Особая роль в пра­вовом регулировании и особая форма кодифицирующих актов за­конодательства обусловлены тем, что помимо непосредственных нормативных правовых предписаний результат кодификации, как базовый в определенной нормативно-правовой системе акт, содер­жит еще и общие положения, выражение и нормативное закрепле­ние которых позволяют кодификации полноценно достичь своих целей. Такие фундаментальные основы, принципы, методы право­вого регулирования и иные общие положения сос 1ТВ.1ЯЮТ весьма важную часть создаваемого в результате кодификации нормативно­го правового акта, они играют решающую роль как в процессе ре­гулятивного действия самого этого акта, гак н в функционировании связанных с ним элементов законодательства н в их развитии. Эти положения представляют собой единые для всего кодифицирован­ного нормативного образования (системы нормативных правовых предписаний — отрасли, подотрасли, института, подинститута) принципы правового регулирования, легальные понятия и терми­ны, основы правового статуса наиболее важных участ ников общест­венных отношений, юридические схемы и конструкции. Они опре­деляют все правовое регулирование в соответствующей сфере обще­ственных отношений.

Как уже отмечалось, в нашей стране, к сожалению, не сущест­вует нормативного определения формы кодификационного закона (как не существует законодательного закрепления формы, статуса и иных характеристик нормативных правовых актов вообще). Теоре­тически кодификационный акт может быть издан в любой форме, в том числе как обычный регулятивный закон. Однако кодификаци­онная практика в нашей стране позволяет выделить несколько форм, используемых в настоящий момент для нормативного выра­жения результатов кодификации нормативного правового массива. Специфика каждого из видов кодификационных актов определяет­ся его назначением, его функцией в системе законодательного ре­гулирования общественных отношений — и это необходимо учиты­вать при проведении кодификации.