За правонарушения в области дорожного движения

Административная ответственность за правонарушения в области до­рожного движения является частным случаем административной ответствен­ности вообще применительно к такой сфере общественной жизни, как до­рожное движение, поэтому и само понятие «административной ответствен­ности за правонарушения в области дорожного движения» следует рассмат­ривать через призму как общего понятия «административная ответствен­ность», так и понятия «дорожное движение».

Понятие «дорожное движение» является нормативно определенным понятием и содержится в п. 1.2 Правил дорожного движения (ПДД), утвер­жденных Постановлением Совета министров - Правительства РФ от 23 ок­тября 1993 г. № 1090, согласно положениям которого «дорожное движение» - это «совокупность общественных отноше­ний, возникающих в процессе перемещения людей и грузов с помощью транспортных средств или без таковых в пределах дорог»[3]. При этом термин «дорога» определяется в ПДД как «обустроенная или приспособленная и ис­пользуемая для движения транспортных средств полоса земли либо поверх­ность искусственного сооружения» и включает в себя «одну или несколько проезжих частей, а также трамвайные пути, тротуары, обочины и раздели­тельные полосы при их наличии».

Там же содержится определение транспортного средства, а также про­езжей части, тротуара, обочины и разделительной полосы как составных час­тей (элементов) понятия «дорога» (см. Глоссарий). Нормативные определения понятиям «стоянка», «участник дорожного движения», «водитель», «пешеход», «пассажир» также содержатся в п. 1.2 Правил до­рожного движения.

Таким образом, только в совокупности всех приведенных выше норма­тивных формулировок можно уяснить смыл такого сложного и емкого тер­мина, как «дорожное движение», определив его нормативный смысл как со­вокупность общественных отношений, возникающих в процессе перемеще­ния людей и грузов с помощью специально предназначенных для этого уст­ройств (транспортных средств) или без таковых в пределах обустроенной или приспособленной и используемой для движения таких устройств полосы зем­ли либо поверхности искусственного сооружения, предназначенной для дви­жения безрельсовых транспортных средств, трамваев и пешеходов, участни­ками которых могут выступать водители транспортных средств и приравнен­ные к ним лица, их пассажиры, а также пешеходы и приравненные к ним лица. И даже при такой формулировке анализируемого нами понятия за ее предела­ми остаются такие специальные термины, как «водитель», «пассажир», «пе­шеход», «обочина», «разделительная полоса», «остановка» и «стоянка».

С термином же «административная ответственность» дело обстоит го­раздо сложнее, поскольку, несмотря на его как нормативную, так и обыден­ную восприимчивость, а также на многогранность и многоаспектность его сущностного выражения в трудах отечественных юристов, этот юридический термин до сих пор не имеет не то что своего легального воплощения, но даже единого подхода к его определению среди ученых-административистов. При этом мы полностью разделяем последовательно отстаиваемую И.В. Тимо­шенко[4] позицию о том, что, несмотря на огромную роль научных определе­ний в правоведении и в практической жизни, только законодательно закреп­ленное определение того или иного понятия (емкое, краткое и в то же время всеобъемлющее) может придать ему высшую качественную ценность в ас­пекте его эффективного восприятия людьми и отражения в их правосозна­нии. В этой связи в качестве одного из терминологических недостатков поня­тийного аппарата российского законодательства об административной ответ­ственности, требующим своего устранения, этот ученый видит отсутствие в КоАП РФ нормативно закрепленного определения термина «административ­ная ответственность», что не только обедняет само его содержание, но и ли­шает стержневой направленности многие содержащиеся в нем нормы[5]. И мы полностью разделяем эту позицию. Ведь любой (в том числе и юридический) термин выражает качественную и количественную характеристику стоящего за ним понятия. И именно в понятии отражаются общие и наиболее сущест­венные свойства соответствующих вещей или явлений. Понятие содержит самый высокий уровень обобщения признаков определяемого в нем предмета или класса предметов.

В опубликованной в 1988 году под редакцией В.М. Манохина и Ю.С. Адушкина монографии «Административная ответственность» содер­жится следующее определение этой правовой категории: «Административная ответственность есть институт административного принуждения, состоящий в претерпевании лицами административных взысканий по перечню ст. 12 Основ за административные правонарушения, признаваемые в качестве тако­вых особенной частью кодексов союзных республик об административных правонарушениях и некоторыми другими актами»[6].

Однако такой подход - далеко не единственный. «Административную ответственность, - писал, в частности, практически тогда же В.А. Юсупов, - можно охарактеризовать как регламентированную нормами права и право­применительными актами систему общественных отношений, обеспечиваю­щих исполнение административно-правовой обязанности»[7]. Слишком уж «широкое», на наш взгляд, определение, практически отождествляющее административную ответственность со всеми иными разновидностями ответственности по административному праву, в частности, с ответственностью дисциплинарной. Пожалуй, действительно верным при таком подходе явля­ется лишь определение понятия административной ответственности именно как системы соответствующих общественных отношений. Но об этом более подробно ниже.

Административная ответственность действительно содержит в себе в себе элементы более широкого понятия - «юридическая ответственность», является ее разновидностью и содержит в себе все признаки последней, т.е.:

во-первых, представляет собой вид государственного принуждения;

во-вторых, выражает правовое состояние, при котором правонаруши­тель претерпевает неблагоприятные последствия личного или имуществен­ного характера;

в-третьих, наступает в результате применения к правонарушителям санкций правовых норм;

в-четвертых, воплощается в процессуальной форме.

Можно приводить и другие примеры научных подходов к определению понятия административной ответственности в науке административного пра­ва 60-х - 80-х годов прошлого столетия. Их немало. Но достаточно будет привести лишь фамилии таких известных ученых-административистов, как Д.Н. Бахрах, К.С. Вельский, И.А. Галаган, И.И. Веремеенко, Е.В. Додин, Б.М. Лазарев, А.Е. Лунев, В.М. Манохин, Н.Г. Салищева, М.С. Студеникина, Л.Л. Попов, А.П. Шергин, О.М. Якуба, Ц.А. Ямпольская и др. И все они, так или иначе, принимали попытки в своих научных работах выработать концеп­туальные подходы к определению этого понятия.

Ни Основы законодательства Союза ССР 1980 г. об административ­ных правонарушениях, ни КоАП РСФСР 1984 г. (равно как и соответствую­щие кодексы иных союзных республик СССР), ни ныне действующий КоАП РФ, так и не сформулировали в своих нормах понятия административной ответственно­сти. Спрашивается - почему? Ответ очевиден - отсутствует единство правопонимания в этом во­просе.

Как отметил, профессор К.С. Вельский в одной из своих работ, посвященных анализируемой нами проблематике, неудачи в поисках опти­мального определения административной ответственности обусловлены главным образом тем, что для его формулирования недостаточно того «поня­тийного» материала, которым на тот момент располагала отечественная наука административного права[8]. И далее ученый указал на необходимость ис­пользования при разработке понятия административной ответственности ме­тода обращения к понятийному аппарату других наук - уголовного права, социологии, истории, философии, теологии и пр., отмечая, что в плане гене­зиса категории «ответственность», «привлечение к ответственности» и категории «санкция» (взыскание, наказание), «применение санкции» (взыскания, наказания) имеют разные по времени и среде возникновения истоки.

Видимо по этой причине если ранее в юридической литературе быто­вало мнение о том, что смысл понятия административной ответственности усматривается в нормах и Основ, и кодексов столь четко, что не было никакой необходимости давать такое понятие, то в последнее время все больше и больше ученых склоняются к мнению, сформулированному, опять же, профессором К.С. Вельским: «Отсутствие определения административ­ной ответственности в КоАП обедняет его содержание, лишает стержневой направленности содержащихся в нем правовых норм, позволяет правоприме­нителю трактовать нормы Кодекса произвольно, при желании в соответствии со своим видением»[9].

И ведь действительно, исходя из общности и различия видов юридиче­ской ответственности, и Основы 1980 г., и союзные кодексы 1984-1985 гг. об административных правонарушениях, и ныне действующий КоАП РФ последовательно «берут за основу» административной ответственности те два ключевых признака, которые отличают ее от других видов юридической ответственности: фактическое основание административной ответственности, каковым является административный проступок (административное правонарушение), и меру ответственности - административное взыскание (ныне - административное наказание). Именно эти два элемента и оказываются клю­чевыми, т. е. определяющими в конструкции понятия административной ответственности.

Однако не все так просто, и подобного рода вывод не вполне очевиден даже с точки зрения профессиональных юристов, не говоря уже о простых гражданах, ведь можно развернуть указанные факторы и иным образом в контексте ответа на вопрос: что первично в связке «административное пра­вонарушение - административная ответственность»? То ли административная ответственность как вид юридической ответственности «породила» такое негативное общественное явление, как административное правонарушение, то ли все-таки признание обществом и государством неко­торых социально-правовых аномалий (отклонений от установленных норма­тивов) правонарушениями, не совпадающих по своему характеру ни с преступлениями, ни с гражданско-правовыми деликтами, ни с дисциплинарными проступками, повлекло за собой необходимость в формировании особого ви­да юридической ответственности, обозначаемого как административная ответственность? Однозначно ответить трудно.

Анализируя под этим углом зрения содержащиеся в разделе I действующего КоАП РФ положения о задачах, предметах ведения Российской Фе­дерации в области законодательства об административной ответственности и пр., профессор Ю.М. Козлов даже ставит справедливый вопрос: что же со­ставляет главное в КоАП РФ - административная ответственность или адми­нистративное правонарушение? И далее ученый отмечает, что законодатель по-прежнему не только не формулирует самого понятия административной ответственности, но и «не акцентирует внимание на ее особенностях, даю­щих возможность отграничить ее от иных видов юридической ответственно­сти. Лишь в самом общем виде читатель может догадаться, что под админи­стративной ответственностью понимается результат совершения админист­ративного правонарушения (ст. 2.1). Но этого явно недостаточно для ее понимания. А что составляет ее содержание? КоАП ответа не дает»[10].

Да и глава 2 КоАП РФ обозначена законодателем как «Администра­тивное правонарушение и административная ответственность», тогда как о последней в ней упоминается лишь в аспекте возраста, по достижении кото­рого она наступает, и особенностей отдельных ее субъектов, хотя по логике именно в этой главе, судя по ее названию, как раз и должна содержаться норма, дефинирующая административную ответственность как правовую ка­тегорию.

Вот отсюда-то и просматривается весьма, на наш взгляд, логичный от­вет на поставленный выше вопрос относительно стойкого и последователь­ного нежелания российского (ранее - советского) законодателя от норматив­ного закрепления дефиниции «административная ответственность». Все та же недостаточная научная разработанность данного правового феномена и отсутствии единства мнений на его содержание.

По общему правилу словесных технологий в правотворчестве «хорош тот термин, который наиболее полно выражает данное нормативное понятие, плох - тот, который затемняет его подлинное содержание»[11], как, впрочем, верно и обратное утверждение: «хорошо то нормативное содержание того или иного понятия, которое наиболее полно выражает суть соответствующе­го термина, плохо - то, которое затемняет его подлинное содержание»[12]. Со­временный же российский законодатель хотя и рассматривает как самостоя­тельные понятия «административное правонарушение» и «административная ответственность», но по сути он их попросту отождествляет. Данный вывод напрашивается из формально-логического анализа положений, содержащих­ся в статьях 2.9, 24.5 и 29.9 КоАП РФ:

статья 2.9 КоАП РФ предусматривает возможность освобождения от административной ответственности (от административного наказания) при малозначительности административного правонарушения;

статья 24.5 КоАП РФ содержит перечень обстоятельств, исключаю­щих производство по делу об административном правонарушении и устра­няющих (исключающих) тем самым административную ответственность (т. е., опять же, административное наказание);

статья 29.9 КоАП РФ содержит перечень видов постановлений и оп­ределений, выносимых по делу об административном правонарушении, пре­дусматривая возможность и необходимость прекращения производства по делу, в том числе и при наличии обстоятельств, перечисленных в ст. 24.5 и 2.9 КоАП РФ.

Таким образом, законодатель сводит суть понятия административной ответственности к административному правонарушению и наказанию за не­го, в силу чего, видимо, и не дефинирует его определение. Однако «наказательный» подход к определению понятия административной ответственности не характеризует и не раскрывает эту правовую категорию полностью, отра­жая все ее структурные элементы, а замыкается лишь на одном из них – на наказании за правонарушение. В этой связи и существует необходимость нормативного определения категории «административная ответственность».

И дефинировать это понятие, как, опять же, справедливо отметил все тот же К.С. Вельский, нужно посредством синтеза всех имеющихся в юридической литературе подходов к ее толкованию через призму как объективного подхода, характеризующего административную ответственность в качестве реакции го­сударства на административное правонарушение, так и субъективного подхода, характеризующего ее в качестве субъективно-личностной категории, отражающей совокупность правомочий наказанного лица[13].

Через призму объективного подхода административная ответствен­ность представляет собой специфический вид правоохранительной деятель­ности, включающий в себя совокупность действий уполномоченных органов (должностных лиц), отражающих реакцию государства на административное правонарушение и имеющих негативные последствия для правонарушителя в виде соответствующего административного наказания. Именно в этом ключе определяет административную ответственность профессор Б.В. Россинский: «Административная ответственность - это вид юридической ответственно­сти, которая выражается в назначении органом или должностным лицом, на­деленным соответствующими полномочиями, административного наказания лицу, совершившему административное правонарушение»[14]. Почти аналогичное определение можно встретить и в работах И.В. Тимошенко[15], хотя в последнее время этот ученый определяет данное понятие уже несколько иначе. А вот А.Б. Агапов определяет административную ответственность как «меры принудительного воздействия, применяемые к лицу, виновному в со­вершении административного правонарушения, ограничивающие имущест­венные (неимущественные) права нарушителя либо устанавливающие его дополнительные обязанности»[16]. Формулировка иная, но смыл тот же: сово­купность действий уполномоченных на то органов или должностных лиц, имеющих негативные последствия для правонарушителя.

В субъективно-личностном понимании административная ответствен­ность характеризуется как специфическое правовое положение правонару­шителя в контексте его обязанности претерпевать ущемление его личных, имущественных либо организационных ограничений своих прав и свобод в силу совершенного им административного правонарушения. Видимо, именно через призму такого подхода понятие административной ответственности определяют ряд авторов, в частности Л.А. Николаева, формулируя его как «особое правовое состояние, когда лицо, нарушившее правовую норму, обя­зано претерпеть определенные правовые последствия - лишения и ограниче­ния, применяемые к нему государством»[17].

Административная ответственность не может быть определена исклю­чительно как реакция государства на административное правонарушение или только как соответствующая обязанность правонарушителя, имеющего, кро­ме того, и определенного рода процессуальные права и юридические гаран­тии. В этом ключе, по К.С. Вельскому, административная ответственность - это «специфическое положение правонарушителя, который наряду с претер­певанием административно-принудительных средств воздействия реализует процессуальные права на дачу объяснения по существу нарушения, справед­ливую и объективную оценку компетентным органом совершенного деяния и корректное с правовой и моральной точек зрения применение к нему адми­нистративного наказания»[18].

В структуре административной ответственности К.С. Вельский именно «официальную оценку», характеризующую качественную сторону рассматриваемого понятия, рассматривает в качестве ее основного элемента. «Имен­но «официальная (правовая) оценка» придает ответственности тот смысл, ра­ди которого это понятие появилось: применение санкции осуществляется на законной основе и на основе справедливости, с соблюдением прав лица, совершившего правонарушение». Применение же административного наказа­ния ученый рассматривает в структуре административной ответственности лишь как элемент, характеризующий количественную сторону анализируе­мого понятия и означающий материализацию официальной оценки»[19].

Перечень примеров тех или иных существующих определений понятия «административная ответственности» можно было бы, безусловно, продолжить. Однако фундаментальных научных разработок, посвященных пробле­ме дефинирования и уяснения сущности понятия административной ответст­венности по-прежнему не существует. Те же фундаментальные научные ра­боты в области административной ответственности последних лет, которые есть, вопросам дефинирования этой правовой категории внимания, увы, не уделяют.

Так, в частности, в качестве одной из фундаментальных научных работ, посвященных проблемам разработки современной концепции института административной ответственности в условиях правового демократического государства и обоснованию предложений по совершенствованию административно-деликтного законодательства в практики его применения, можно на­звать, пожалуй, докторскую диссертацию А.С. Дугенец. Ее автор справедли­во подчеркивает:

а) что «административная ответственность была и остается мерой государственного принуждения» и что «данный признак является наиболее существенным для понимания института административной ответственно­сти»;

б) что «административная ответственность всегда влечет для виновного лица отрицательные последствия, ограничение имущественных или мораль­ных интересов: она является государственным осуждением совершенного противоправного действия (бездействия)»;

в) что «применение мер административной ответственности - прерога­тива государственных органов и их компетентных коллегиальных органов, судей и должностных лиц» и что, «реализуя свои административно-юрисдикционные полномочия, они тем самым дают отрицательную оценку совершенному деянию и личности правонарушителя»[20].

Однако самого авторского определения понятия административной ответственности А.С. Дугенец почему-то не формулирует. Не содержится определения этого понятия и в дискуссии по поводу его содержания и структуры, и в докторской диссер­тации И.В. Тимошенко, озаглавленной как «Понятийный аппарат законодательства об административной ответственности: состояние и направления развития»[21]. Понятийный аппарат законодательства об административной ответственности, его анализ, основные проблемы и пути их устранения есть, а понятия самой административной ответственности - нет. Хотя именно на от­сутствие в КоАП РФ нормативно закрепленного понятия «административная ответственность», как на один из требующих своего устранения недостатков понятийного аппарата современного российского законодательства об адми­нистративной ответственности, И.В. Тимошенко в своей диссертации (стр. 11, 336, 338 и др.), как уже было отмечено выше, прямо указывает. Причем на отсутствие нормативной дефиниции административной ответственности как на один из недостатков КоАП РФ указывает в одной из своих работ и упомянутый выше А.С. Дугенец[22].

Дефинировать понятие «административная ответственность» непосредственно в законе необходимо, в частности в виде отдельной статьи главы 2 КоАП РФ «Административное правонарушение и административная ответственность», коли уж эта глава КоАП РФ имеет такое название. Причем оп­ределять понятие административной ответственности нужно все-таки через призму общеправового подхода к понятию юридической ответственности и соответствующей специфики административной ответственности как одной из ее разновидностей.

Юридическая ответственность - это «реакция на правонарушение. Правонарушение - основание ответственности; где есть правонарушение, там есть (должна быть) ответственность; без правонарушения нет ответст­венности.

Эти давно сложившиеся положения ясно выражают неразрывную связь между двумя юридическими категориями - правонарушением и ответственностью»[23]. Отсюда (из такого подхода), видимо, и само название главы 2 КоАП РФ, как, впрочем, и главы 2 КоАП РСФСР 1984 г., о чем уже упомина­лось выше.

Юридическая ответственность является видом социальной ответст­венности, без которой право (вся политико-правовая организация обще­ства) становится бессильным и ненадежным, не оправдывающим возла­гаемых на него социальных требований и ожиданий[24]. Специфика юриди­ческой ответственности заключается в ее властно-принудительном харак­тере и неразрывной связи с государством. Поэтому большинство авторов так или иначе под юридической ответственностью понимают меру госу­дарственного принуждения (т.е. властноправовое воздействие на поведе­ние людей) либо трактуют ее как негативное воздействие (т.е. юридиче­ское наказание), сопровождающееся причинением виновному субъекту (правонарушителю, т.е. лицу, совершившему правонарушение) определенных отрицательных последствий, влекущих за собой ущемление или ограничение его личных, имущественных, а также неимущественных и других интересов[25]. Главным признаком, отличающим юридическую ответственность от иных видов социальной ответственности, является угро­за фактических неблагоприятных последствий для нарушителя.

Юридическая ответственность, если определить ее место в системе российского права, представляет собой комплексный по содержанию (со­стоящий из норм различных отраслей), своеобразный по структуре (включающий в себя институты и целую (уголовное право) отрасль), ох­ранительный по назначению функциональный институт права, регули­рующий деликтные отношения методом наказания правонарушителей[26].

Несмотря на многообразие подходов в осмыслении юридической от­ветственности, суть которых заключается в исследовании различных аспек­тов этого сложносоставного социально-правового феномена, в теории права данный феномен содержательно раскрывается через следующую общепри­знанную систему признаков:

а) юридическая ответственность представляет собой вид государственного принуждения;

б) юридическая ответственность возникает только на основании норм права и лишь за совершенное правонарушение;

в) юридическая ответственность выражает состояние, при котором правонарушитель претерпевает неблагоприятные последствия личного, имущественного или организационного характера;

в) наступает в результате (т.е. является следствием) применения к правонарушителям санкций правовых норм;

г) воплощается в процессуальной форме, т.е. возможна лишь при условии соблюдения определенного процедурно-процессуального порядка, установленного законом.

Административная ответственность, будучи одной из разновидностей юридической ответственности, обладает всеми признаками последней, в силу чего с учетом ее специфики, в частности классификации мер административ­ного наказания на меры морального характера (таковым является предупреждение), меры личностного характера - направленные на личность правона­рушителя (например, административный арест), меры имущественного характера (таковыми являются административный арест, возмездное изъятие и конфискация орудия совершения или предмета административного правона­рушения) и меры организационного характера (в частности административ­ное приостановление деятельности), можно вывести некое определение этого понятия.

В качестве такого определения И.В. Тимошенко предлагает следую­щую конструкцию: «Административная ответственность - это вид государ­ственного принуждения, реализуемого в предусмотренной законом процес­суальной форме и отражающего специфическое правовое состояние лица, при котором оно претерпевает неблагоприятные последствия морального, личного, имущественного или организационного характера в результате го­сударственного осуждения совершенного им административного правонару­шения»[27]. Нам импонирует данное определение понятия административной ответственности с той лишь оговоркой, что его следовало бы, пожалуй, до­полнить указанием на неблагоприятные правовые последствия, подчеркнув тем самым указанный выше признак юридической ответственности в контек­сте ее возникновения только на основании норм права, хотя косвенно это указано И.В. Тимошенко через фразу «специфическое правовое состояние», хотя слово «специфическое» представляется здесь как раз лишним (избыточ­ным). А поскольку в соответствии с положениями ч. 1 ст. 1.3 КоАП РФ про­цедурно-процессуальный механизм реализации административной ответст­венности в нашей стране един и отнесен к ведению Российской Федерации, то в определении И.В. Тимошенко следовало бы указать на федеральный уровень закона, которым регламентируется механизм реализации админист­ративной ответственности.

С учетом всего вышеизложенного и последовательно разделяя идею, И.В. Тимошенко о том, что «категория «административная ответственность» должна стать одной из ключевых (определяющих), наряду с «администра­тивным правонарушением» и «административным наказанием», для форми­рования всего понятийного аппарата соответствующей отрасли российского законодательства»[28], а также мысль, как справедливо утверждение К.С. Вель­ского о том, что «чтобы понятие использовалось в обществе эффективно, за­поминалось людьми, становилось частью их правосознания, ему нужно дать определение в законодательном акте»[29], главу 2 КоАП РФ «Административ­ное правонарушение и административная ответственность» следует, на наш взгляд, добавить статьей следующего содержания:

«Статья 2.2.1. Административная ответственность

Административная ответственность - это вид государственного принуждения, реализуемого в предусмотренной настоящим Кодексом процессуальной форме и отражающего такое правовое состояние лица, при котором оно претерпевает неблагоприятные последствия морального, личного, имущественного или организационного характера в результате государственного осуждения совершенного им административного пра­вонарушения».

Подобного рода статья вполне логична и уместна в структуре главы 2 КоАП РФ после статей 2.1 «Административное правонарушение» и 2.2 «Формы вины», однако, перед статьями 2.3 «Возраст, по достижении которо­го наступает административная ответственность», 2.4 «Административная ответственность должностных лиц» и т.д.

Далее, через призму раскрытого нами через специальную термино­логию Правил дорожного движения закрепленного в этих правилах опре­деления понятия «дорожное движение» и предложенного нами выше оп­ределения понятия «административная ответственность», попытаемся сформулировать понятие «административная ответственность за правона­рушения в области дорожного движения», детерминировав его как вид государственного принуждения, реализуемого в предусмотренной Кодек­сом РФ об административных правонарушениях процессуальной форме и отражающего такое правовое состояние лица, при котором оно претерпе­вает неблагоприятные последствия морального, личного или имущест­венного характера[30] в результате государственного осуждения совершен­ного им административного правонарушения, посягающего на совокуп­ность общественных отношений, возникающих в процессе перемещения людей и грузов с помощью специально предназначенных для этого уст­ройств (транспортных средств) или без таковых в пределах обустроенной или приспособленной и используемой для движения таких устройств по­лосы земли либо поверхности искусственного сооружения, предназна­ченной для движения безрельсовых транспортных средств, трамваев и пешеходов, участниками которых могут выступать водители транспорт­ных средств и приравненные к ним лица, их пассажиры, а также пешехо­ды и приравненные к ним лица.

Однако для того, чтобы сложить относительно полное представление об административной ответственности в области дорожного движения, необходимо не только дать определение этого понятия, но также охарактеризо­вать его основные признаки и структуру. Как представляется, признаки административной ответственности в области дорожного движения[31] могут быть сведены к следующему:

во-первых, административная ответственность в области дорожного движения - это механизм, функционирующий на основе административно-материальных и административно-процессуальных норм, первые из которых содержатся в различного рода нормативных правовых актах как законодательного, так и подзаконного уровня[32], как федерального уровня, так и уровня субъектов Российской Федерации[33], а вторые имеют исключительно феде­ральный уровень и содержатся в единственном акте законодательного харак­тера - в КоАП РФ;

во-вторых, административная ответственность в области дорожного движения возникает только на основе совершенного соответствующего административного правонарушения - административного правонарушения в области дорожного движения;

в-третьих, административная ответственность в области дорожного движения реализуется в охранительном правоотношении, в рамках которого правонарушитель отвечает перед государством в лице судьи либо органа исполнительной власти (должностного лица), наделенного полномочиями при­менять соответствующие административные наказания;

в-четвертых, административная ответственность в области дорожного движения характеризуется как самостоятельное процессуальное производст­во - производство по делам об административных правонарушениях, т. е. как особый процессуальный порядок, включающий в себя относительно ком­пактные и расположенные в определенном порядке группы соответствующих процессуальных действий.

Указанные признаки позволяют в совокупности сделать следующий шаг к пониманию сущности административной ответственности за правона­рушения в области дорожного движения - проанализировать структуру рас­сматриваемого понятия (анализируемого явления).

Структура юридической ответственности вообще, и административной ответственности в частности, включает в себя ее составные части (элементы), отсутствие хотя бы одного из которых исключает саму эту ответственность в целом.

Структура административной ответственности достаточно четко просматривается через призму структуры базового элемента соответствующей отрасли российского законодательства, а именно - Кодекса РФ об административных правонарушениях. С этих позиций в структуре административной ответственности традиционно принято выделять следующие элементы: основания административной ответственности; ее субъектов; ее условия; меру административной ответственности (наказание); 5) процедуру административной ответственности (производство).

При этом если под «условием» административной ответственности понимать наличие виновного (умышленного или неосторожного) действия либо бездействия, а под «основанием» - совокупность нормативных, фактиче­ских и процессуальных факторов, способных в совокупности повлечь за со­бой указанный вид юридической ответственности[34], где «субъекты» ответст­венности «поглощаются» категорией «фактическое основание ответственно­сти», каковым является деяние (действие или бездействие) конкретного лица, нарушающего правовые предписания, охраняемые административными санкциями (т.е. наличие административного правонарушения со всеми его признаками и элементами состава), то тогда структуру административной от­ветственности можно представить уже в более узком виде, а именно: основания административной ответственности; меры административной ответственности; процедура (механизм) реализации административной ответственно­сти (производство).

Как справедливо отметил К.С. Вельский, административную ответственность нельзя сводить исключительно к применению административного наказания, т.е. к группе административно-процессуальных действий, обра­зующих важный и завершающий, но далеко не единственный элемент в структуре административной ответственности. Ему предшествует другой элемент, представляющий собой группу процессуальных действий, направ­ленных на квалификацию правонарушения, на выяснение обстоятельств, свя­занных с виновностью и дееспособностью правонарушителя, а также на при­нятие компетентным органом законного решения по делу. Данной группе процессуальных действий ученый дает наименование «официальная оценка противоправного деяния», определяя ее место в структуре административной ответственности в качестве ее основного элемента, характеризующего качественную сторону рассматриваемого понятия, тогда как само применение административного наказания - это количественная сторона, означающая своего рода материализацию «официальной оценки». Именно официальная (правовая) оценка» придает ответственности тот смысл, ради которого это понятие появилось: применение санкции осуществляется на законной основе и на основе справедливости, с соблюдением прав лица, совершившего право­нарушение. Благодаря феномену ответственности, репрессии предшествуют процессуальные действия, которые держат ее под контролем[35].

Полностью разделяя данную мысль, в то же время отметим, что процедура (механизм) реализации административной ответственности в области дорожного движения практически ничем феноменально не отличается от механизма (процедуры) реализации административной ответственности за наруше­ние норм и правил в иных сферах государственного управления и имеет те же пробелы и недостатки. Поэтому в рамках темы настоящего исследования в дальнейшем мы остановимся на исследовании преимуществен­но таких элементов структуры административной ответственности за правона­рушения в области дорожного движения, как ее основания.