Вопрос № 70 Правовое положение Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий.

30 августа 2000 г. Президент РФ внес в Государственную Думу Федерального Собрания РФ проект Федерального закона “О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи”. Тем самым, впервые в истории России субъектом законодательной инициативы предпринята попытка урегулировать данный вопрос на законодательном уровне. Поскольку наша страна не имеет еще опыта законодательной регламентации статуса бывшего Президента государства, последствия принятия вышеназванного правового акта будут сказываться и в ближайшей, и в отдаленной перспективе, ибо теперь закладываются соответствующие правовые традиции.

В юридической литературе конца 90-х годов отмечается, что уже более 30 категорий российских граждан наделены иммунитетами, имеющими значение в сфере уголовного судопроизводства. При этом справедливо указывается, что несовершенство и пробелы в правовом регулировании процессуальных иммунитетов, отсутствие необходимых научных рекомендаций порождают в ходе правоприменительной практики труднопреодолимые проблемы и неразрешимые вопросы.

Эти и иные обстоятельства вызывают особый интерес к положениям ст.3 Законопроекта, определяющим ответственность и подсудность Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий. В настоящей работе делается попытка подвергнуть данные положения формально-юридическому анализу.

Для удобства дальнейшего изложения и восприятия имеет смысл процитировать ч.1 ст.3 Законопроекта: “Президент Российской Федерации, прекративший исполнение своих полномочий, обладает неприкосновенностью. Он не может быть привлечен к уголовной или административной ответственности за деяния, совершенные им в период исполнения полномочий Президента Российской Федерации, а также задержан, арестован, подвергнут обыску, допросу либо личному досмотру, если указанные действия проводятся в ходе производства по делам, связанным с исполнением им полномочий Президента Российской Федерации”.

Сопоставление положений Законопроекта с нормами действующего законодательства и прогнозирование последствий принятия этого правового акта позволяют сформулировать следующие соображения.

Законопроект серьезно ущемляет личные конституционные права Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий.

По смыслу ст.3 Законопроекта в случае, если органы предварительного расследования или суд получат заявление или другие материалы, которые дают основание заподозрить Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, в совершении преступления в период исполнения своих полномочий, дальнейшее расследование в отношении данного лица независимо от его согласия не проводится.

Однако такое однозначное решение, во-первых, вступает в противоречие с ч.1 ст.47 Конституции РФ, согласно которой “никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом”. А, во-вторых, такое решение может противоречить законным интересам Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий. Допустим, что подозрение, возникшее в силу неблагоприятного стечения обстоятельств (как это нередко бывает на практике), не соответствует действительности. Вероятнее всего, подозреваемый тогда будет заинтересован в продолжении предварительного расследования и, возможно, в рассмотрении его дела в суде с тем, чтобы в отношении него был вынесен оправдательный приговор. В противном случае бывший Президент государства в глазах своего народа и мировой общественности, будучи невиновным, превратится в преступника, который лишь благодаря привилегиям прежней службы избежал справедливого суда и наказания.

2. Далее, безусловный запрет на привлечение к уголовной ответственности Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, прямо противоречит принципам законности и равенства граждан перед законом, сформулированным в российском Уголовном кодексе. (Полагаю в этой связи, что авторы Законопроекта, дабы соблюсти требования юридической логики и техники, должны были в пакете с ним подготовить и представить проект Федерального закона о внесении в УК РФ необходимых изменений.)

Статьей 4 УК РФ установлено, что “лица, совершившие преступления, равны перед законом, и подлежат уголовной ответственности независимо от… должностного положения… а также других обстоятельств”. Причем эта уголовно-правовая норма реализует положение ст.19 Конституции РФ, почти дословно ее цитируя. (Поэтому изменение УК РФ в этом смысле проблематично.)

Принято считать, что особый порядок привлечения к уголовной ответственности отдельных категорий лиц, например судей, в т.ч. и пребывающих в отставке (о чем в качестве аргумента указано в пояснительной записке к Законопроекту), в целом не противоречит упомянутым правовым нормам и порядку, принятому в цивилизованных государствах4. Поскольку эти лица не освобождаются от уголовной ответственности за совершенные ими преступления, а особый порядок привлечения к уголовной ответственности тех, кто занят судебной или политической деятельностью, обеспечивает им нормальные условия работы, независимость и спокойствие за свою дальнейшую судьбу5.

Однако в отношении бывшего Президента РФ предлагается не введение особого порядка, а полный отказ от привлечения к ответственности за преступления, совершенные на этом высоком государственном посту.

3. Законопроект также противоречит действующему уголовно-процессуальному законодательству.

Статьей 3 УПК РСФСР определено, что “суд, прокурор, следователь и орган дознания обязаны в пределах своей компетенции возбудить уголовное дело в каждом случае (выделено мною – П.С.) обнаружения признаков преступления, принять все предусмотренные законом меры к установлению… лиц, виновных в совершении преступления, и к их наказанию”.

Кроме того, в Законопроекте не решены процедурные вопросы, должно ли уголовное дело, материалы которого свидетельствуют о виновности Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, приостанавливаться или прекращаться, и по какому процессуальному основанию? Между тем ст. 5 УПК РСФСР, в которой перечислены обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу, соответствующего основания не предусматривает. Нет его и в ст.195 УПК РСФСР, определившей основания и сроки приостановления предварительного следствия. В результате возникает некий процессуальный тупик, из которого нет выхода.

Поэтому вполне очевидно, что анализируемый Законопроект должен вноситься одновременно с другим законопроектом: о соответствующих изменениях Уголовно-процессуального кодекса.

4. Важно отметить, что Законопроект не предусматривает компенсацию ущерба и закрывает доступ к правосудию потерпевшим от преступлений, если эти преступления совершены Президентом РФ, прекратившим исполнение своих полномочий. Тем самым игнорируются положения ст.52 Конституции РФ, определяющей, что “права потерпевших от преступлений и злоупотреблений охраняются законом” и что “государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причинного ущерба”.

5. Стоит также обратить внимание на несогласованные формулировки, содержащиеся в ст.3 Законопроекта. Там записано, что Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий, “не может быть привлечен к уголовной … ответственности за деяния, совершенные им в период исполнения полномочий Президента Российской Федерации”. Следовательно, речь идет о запрете на привлечение к ответственности за любые деяния - и те, которые совершены в связи с президентскими полномочиями (от незаконного участия в предпринимательской деятельности и получения взятки до государственной измены), и те, которые совершены вне связи с президентскими полномочиями, на бытовой и иной почве (от нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшего по неосторожности причинение вреда здоровью человека, до умышленного причинения смерти другому человеку).

Однако там же используется зауженная формулировка: “Президент Российской Федерации, прекративший исполнение своих полномочий…, не может быть… задержан, арестован, подвергнут обыску, допросу либо личному досмотру, если указанные действия проводятся в ходе производства по делам, связанным (выделено мною - П.С.) с исполнением им полномочий Президента Российской Федерации”. Такая неопределенность оставляет широкий простор для субъективного толкования и произвольного применения данного положения со всеми вытекающими отсюда последствиями.

6. Не будет лишним упомянуть, что все названные выше нормы Конституции РФ, а также отечественных Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов согласуются с основополагающими документами ООН: Всеобщей декларацией прав человека, Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью и др. В ряде случаев наше государство подписало и ратифицировало соответствующие межгосударственные соглашения. В частности, ст.2 Международного пакта о гражданских и политических правах, ратифицированного Президиумом ВС СССР 18 сентября 1973 г., гласит, что “каждое… государство обязуется обеспечить любому лицу, права и свободы которого…нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве”.

Показательно также, что Статут Международного уголовного суда (от 17 июля 1998 г.; подписан представителем нашей страны 14 сентября 2000 г.) содержит специальную норму о недопустимости ссылки на должностное положение. В частности, в ст.27 закреплено следующее: “…должностное положение как главы государства…ни в коем случае не освобождает лицо от уголовной ответственности согласно настоящему Статуту и не является само по себе основанием для смягчения приговора”, и далее: “…иммунитеты или специальные процессуальные нормы, которые могут быть связаны с должностным положением лица, будь то согласно национальному или международному праву, не должны препятствовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица”.

7. Наконец, надо отметить, что полномочный Президент Российской Федерации по действующему законодательству может быть привлечен к уголовной ответственности за тяжкое преступление после прохождения процедуры отрешения от должности (ст. 93 Конституции РФ). Следовательно, может оказаться так, что действующий Президент РФ будет обладать меньшим иммунитетом, чем Президент, прекративший исполнение своих полномочий. Ибо последний, по смыслу ст. 3 Законопроекта, не может быть привлечен к уголовной ответственности независимо от тяжести совершенного, – как за тяжкие, так и за особо тяжкие преступления, включая преступления против мира и безопасности человечества (развязывание агрессивной войны, геноцид, экоцид и др.), к которым согласно ст. 78 УК РФ и международным договоренностям не применяются сроки давности.

Причем в случае принятия Законопроекта неприкосновенности действующего Президента также повысится и, фактически, федеральный закон претендует на то, что скорректировать конституционную норму. Дело в том, что если в предвидении или во время прохождения процедуры отрешения от должности Президент решит подать в отставку, он приобретет статус Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий (что вытекает из положений ст. 1 Законопроекта), и привлечение его к уголовной ответственности станет невозможным.

В соответствии с Конституцией РФ (ст.136) поправки к ее 4-й главе принимаются в порядке, предусмотренном для принятия федерального конституционного закона. Полагаю, что это обстоятельство, наряду с другими, должно учитываться при обсуждении Законопроекта.

У автора настоящей статьи нет сомнений, что Президент Российской Федерации, прекративший исполнение своих полномочий, в силу ряда обстоятельств, многие из которых очевидны, должен быть наделен определенным иммунитетом и получить достаточные гарантии против необоснованного привлечения к уголовной ответственности. Но предложенная для рассмотрения редакция официального проекта Федерального закона “О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи” (в частности, ст. 3), как явствует из изложенного выше, противоречит международно-правовым принципам и нормам, ст.19, 47, 52, 93, 136 Конституции РФ, а также ст. 4, 78 УК РФ и ст.3, 5, 195 УПК РСФСР.