Виды сравнительных исследований. Case-study и бинарное
«Case-study» сравнение.Данный вид сравнения применяется тогда, когда анализируется одна страна (какой-либо политический феномен в отдельной стране) на фоне сравнения ее с другими странами. Не все считают подобное исследование сравнительным, но все, же большинство полагает, что среди исследований по типу «отдельного случая» можно обнаружить сравнительный акцент. Для подтверждения в качестве основы берется типология исследования по типу «отдельного случая», предложенная в 1971 г. Арендом Лейпхартом. Он выделял следующие типы: (1) интерпретативное исследование «отдельного случая», в котором используется существующая теория для описания случая; (2) изучение отдельных случаев для проверки и подтверждения теории; (3) изучение отдельных случаев для производства гипотез; (4) исследования отклоняющихся отдельных случаев. За исключением первого типа, все остальные, так или иначе, связаны со сравнительными исследованиями и могут трактоваться в качестве некоторых их модификаций.
Вообще стратегия «case-study» исследования определяется следующим образом: Изучение отдельного случая является эмпирическим исследованием, при котором, во-первых, существующий феномен анализируется внутри его реального жизненного контекста, во-вторых, когда границы между феноменом и его контекстом не ясны, в-третьих, используется множество источников доказательства. В общем «case-study» сравнение (или исследование множества отдельных случаев, а так же отдельного случая в компаративном контексте) по проекту не отличается от обычного исследования отдельного случая. Оно имеет свои преимущества и недостатки. Но оно отличается от других видов сравнений тем, что каждый случай рассматривается отдельно и должен служить особой исследовательской цели в общем комплексе случаев. Данный тип сравнения руководствуется не логикой «выборки», а логикой «репликации», т.е. логикой множественных экспериментов.
«Case-study» сравнение является одним из наиболее распространенных видов сравнительных стратегий. Так, из 565 статей, опубликованных в двух основных журналах по сравнительной политологии - «Comparative Politics» и «Comparative Political Studies» -- за период с 1968 по 1981 г., 62% составляли публикации по отдельным странам.
Бинарное сравнение.Описание бинарного сравнения можно найти в изданной на русском языке книге М. Догана и Д. Пеласси «Сравнительная политическая социология». Бинарное сравнение представляет собой стратегию исследования двух стран, позволяющую выявить общее и особенное в их политическом развитии. При этом выделяются два типа бинарных сравнений: косвенное и прямое. Бинарное сравнение, как пишут авторы, является косвенным в том смысле, что любой другой, считающийся несхожим, объект сравнения рассматривается в зависимости от собственного видения исследователя. В качестве примера приводится исследование демократии в Америке Токвиля, которое позволило ему сформировать иное представление о политических институтах Франции. Прямое бинарное сравнение является непосредственным и позволяет исследователю с помощью исторического метода включить в орбиту изучения сразу две страны.
Липсет, который так же анализирует особенности бинарного сравнения, выделяет подобные две стратегии: имплицитная и эксплицитная. Он подчеркивает значение исследовательских гипотез для выбора двух стран, подвергаемых сравнению. В этой связи не всякое сравнение двух стран является полезным. Особое внимание он обращает на проблему исключительности при выборе сравниваемых стран. Рассматривая сравнительное исследование Японии и США как двух примеров наиболее успешного индустриального развития, Липсет говорит еще об одной характеристике стратегии бинарного сравнения: выбор наиболее характерного различия между сравниваемыми странами, имеющего отношение к предмету анализа. В данном случае речь может идти о совершенно различных путях достижения промышленного успеха, обнаруживаемых не на конкретном уровне анализа, а на глобальном. Следовательно; уникальность или исключительность исследуемых двух стран просматривается при разноуровневости бинарного сравнения.
23. Виды сравнительных исследований. Региональное, глобальное, кросс-темпоральное.
Региональное сравнение.Распространенным видом сравнения выступает сравнение регионов, т.е. группы стран, избранных в силу похожести их экономических, культурных, политических и т.д. характеристик. Региональное сравнение относится к дискутируемому сейчас в сравнительной политологии типу сравнения наиболее похожих стран в противоположность исследованию группы стран с различающимися характеристиками. Исследователями подчеркивается плодотворность подобного исследования, так как оно позволяет решить ряд проблем сравнения (сравнимость, эквивалентность). Как правило, в сравнительной политологии изучаются страны Западной Европы, Скандинавские страны, Латинская Америка, англоязычные страны, Восточная Европа и т.д. Правда, предпосылка похожести региона часто уводит исследователя от возможного поиска жизненных различий в соотвествующей группе стран, которые и могут выступать в качестве объяснительных переменных.
Джон Матц дает следующие рекомендации для сравнительного анализа похожих стран, опираясь на сравнительные исследования стран Латинской Америки: (1) для того чтобы применить стратегию сравнения похожих стран и создать значимые теории, необходимо ограничить пространственную область; т.е., вместо того, чтобы исследовать всю Латинскую Америку, нужно ограничить объект изучения субрегионом -- Центральная Америка, Южный Конус и т.д.; (2) необходимо ориентироваться не на макротеории, а на теории среднего ранга, построенные на мультивариативном эмпирическом анализе и подходящие для обобщений среднего уровня; (3) практиковать больше аналитический эклектизм, и в особенности включать в анализ культурные переменные вместе с экономическими и институциональными; (4) для того чтоды избежать регионального провинциализма, необходимо связывать региональное исследование методологически, теоретически и субстанциально с глобальными проблемами и тенденциями.
Ранее отмечались стратегия сравнения непохожих стран; она была выделена в 70-е годы и получила некоторую поддержку исследователей. Она базировалась на критике основной предпосылки региональных исследований, согласно которой можно обнаружить группу стран, отличающуюся лишь двумя условиями при похожести всех остальных. Адам Пшеворски писал: «Я не знаю ни одного исследования, которое бы успешно применило канон единственного различия Милля. Я продолжаю быть убежденным, что в действительности "проект наиболее подобных систем" является как раз плохой идеей. Предпосылка состоит в том, что мы можем обнаружить пару (или более) стран, которые будут различаться только двумя характеристиками, и что мы будем способны подтвердить гипотезу будто X является причиной У по типу естественного эксперимента, при котором все остальные условия равны. Нет двух стран в мире, которые различаются лишь двумя характеристиками, и на практике имеется всегда множество конкурирующих гипотез». Данный вид сравнительной стратегии используется некоторыми исследователями, которые пытаются проверить какие-либо гипотезы при многообразных условиях. Он также базируется на индуктивных канонах Милля, но преувеличивает значение канона единственного сходства. Более умеренные исследователи считают, что обе стратегии (похожих и различных систем) взаимодополняют друг друга, позволяют уменьшить отрицательные черты использования только одной стратегии и могут применяться для решения различных исследовательских задач.
Глобальное сравнение.Хотя интерес к глобальным сравнениям, основанным на большом массиве эмпирических данных и статистическом тине анализа, в 90-е годы снизился, но все, же они составляют самостоятельный вид сравнения и наблюдаются и сегодня. Особенностью глобальных исследований является то, что в качестве единицы анализа здесь берется вся политическая система, ее основные характеристики. Возможность проводить глобальные исследования появилась в 60-е годы в связи с развитием сравнительной статистики, появлением данных по большинству стран и развитием компьютерных программ обработки статистических и социологических данных. Особое внимание в глобальных сравнительных исследованиях политики стало уделяться социально-экономическим условиям появления и укрепления режимов, ранжированию стран по уровню демократии, соотношению различных типов государств и режимов, проблеме равенства и политики и т.д. Ранее отмечались недостатки глобальных исследований. Подчеркнем, что «третья волна» демократизации вновь заставила обратить внимание на глобальный сравнительный анализ, правда без ангажирования количественной и статистической стратегий.
Кросс-темпоральные сравнения.Все большее значение в сравнительных исследованиях начинает придаваться времени как оперативной переменной. Время включается в исследование, чтобы преодолеть статический характер сравнения, Нейл Смелзер считал динамический сравнительный анализ более сложным, чем статический, так как переменная времени включалась в исследование взаимосвязи между зависимыми и независимыми переменными. Так, если исследователь просто берет две точки развития какого-либо явления во времени и их сравнивает, то это, по Смелзеру, не является еще динамическим сравнением. Сравнение приобретает качество динамичности, когда исследователь рассматривает динамику изменения какого-либо качества в тот или иной промежуток времени.
Один из традиционных видов кросс-темпорального сравнения определяется как асинхроническое сравнение. Данная стратегия предполагает сравнение одной и той же страны (региона) или разных стран в различное историческое время. Например, исследуется политическая динамика современной Африки и средневековой Европы, Веймарская республика и становление демократии в послевоенной Германии, различные исторические типы социальных революций и т.д. Исторически ориентированные исследования противостоят синхроническим сравнительным исследованиям.
Более сложную конструкцию включения времени в качестве переменной сравнительного анализа предложил Стефано Бартолини. В определенной мере он развивает идею о включении времени в качестве переменной в сравнительное исследование. «Если различия во времени выдвигаются как особая единица эквивалентная единице, выдвигаемой различиями в пространстве, -- пишет он, -- то логический вывод состоит в том, что взаимосвязь между переменными во времени является эквивалентной взаимосвязи, раскрываемой в пространстве». Включение временной переменной порождает ряд методологических проблем. Во-первых, необходимо найти метод, посредством которого может быть установлено темпоральное изменение в качествах. С этой целью необходимо с точностью определить темпоральные единицы анализа. Подобная проблема может быть названа проблемой определения темпоральных единиц или периодизации. Во-вторых, необходимо определить степень, в которой отношения, установленные между переменными качеств во времени, являются особыми или по статусу или в каком-либо ином смысле и отличаются от переменных, установленных при кросс-пространственном анализе. Это -- проблема специфичности обобщений, касающихся развития. В-третьих, необходимо определить степень, в которой мультиколлинеарность может представлять особый признак при анализе темпорального изменения. Возможно ли исследовать одну или общую тенденции развития в каузальных терминах на основе одного темпорального изменения? Это -- проблема темпоральной мультиколлинеарности. Бартолини предложил методы решения этих проблем, указав на необходимость использования обеих методологических традиций: сравнительного исследования в пространстве и во времени.
В данной главе были описаны основные подходы к определнию существа сравнительного метода в политической науке. Сравнительный метод в единстве с теориями среднего уровня формируют специфическую отрасль политической науки -- сравнительную политологию. Развитие сравнительных исследований породило ряд методологических проблем, дискуссия по которым продолжается и сегодня. Вся совокупность проблем свидетельствует о напряжении, существующем сегодня между качественными и количественными сравнительными исследованиями. В этом отношении следует, по-видимому, согласиться с Карлом ван Метером, который пишет: «При ознакомлении с литературой, посвященной различиям между "качественной" и "количественной" методологиями, и при анализе эволюции социологической методологии в целом за последние десятилетия обнаруживается, что оба подхода являются продуктивными и что конфликт между ними носит главным образом институциональный характер». Дискуссионность сравнительного метода выражается так же и в видах сравнений, которые сегодня предлагает сравнительная политология.
24. Неоинституционализм и теория рационального выбора в политологии
1. Общая характеристика неоинституционализма.
У истоков «нового институционализма» стоят идеи Р.Коуза. Его первая работа «Природа фирмы» была опубликована еще в 1937 году, однако в тот момент не вызвала особого интереса. В 50-60х годах внутри неоклассического направления появляются исследования на стыке экономической теории и других общественных наук (социологии, политологии, криминологии и др.), это направление, получившее название экономический империализм, создало основы для формирования и выделения неоинституционализма в отдельное течение к 70-м годам ХХ-го века. Признанием заслуг неоинституционализма является присуждение нобелевских премий по экономике Р.Коузу в 1991 году и Д.Норту в 1993г.
Суть неоинституционализма состоит в расширении сферы экономического анализа на новые объекты, с одной стороны, и внесение в неоклассический анализ учета влияния институтов, модификация модели рационального выбора с другой стороны.
Обозначение новый институционализм или неоинституционализм может породить ошибочное представление о родстве этого направления со "старым" институционализмом Т.Веблена, Дж.Коммонса, Дж.Гэлбрейта. Однако совпадения здесь, скорее, чисто терминологические (например, понятие "сделки" (transaction) является исходной единицей анализа как для Дж.Коммонса, так и для "новых" институционалистов). Основные отличия неоинституционализма от старого институционализма:
1. Методология анализа. Традиционные институционалисты используют методы смежных общественных наук (прежде всего социологии, права и политики) к анализу экономических процессов. Неоинституционализм использует модернизированные методы неоклассической теории к анализу проблем общественных наук (демографии, политологии, права и др.).
2. Метод анализа. Традиционные институционалисты использовали метод индукции, стремясь идти от анализа частных случаев к обобщениям, однако им не удалось создать общей теории институтов. Неоинституционалисты используя метод дедукции, предпринимают попытку анализа институтов на основе единой теории.
3. Объектом анализа старого институционализма были коллективные образования и их действия по защите интересов индивида. Неоинституционалисты исходят из принципа методологического индивидуализма.
4. Подход к институтам. Представители неоинституционализма понимают под институтами не столько культурные и психологические феномены, сколько набор правовых норм и неформальных правил, формирующихся в результате взаимодействия индивидов в процессе обмена.
5. Неоинституционалисты продолжают считать рыночную организацию наилучшей, подчеркивая, что многие современные проблемы порождаются не “провалами” рынка, а скорее недостаточным использованием его богатых потенциальных возможностей.
6. Связь с магистральным направлением исследований. Если исследования “старых” институционализм остались на периферии экономической науки, то “новые” институционалисты достраивая и модифицируя микроэкономику получили широкое признание. В списке нобелевских лауреатов по экономике восемь относятся в той или иной степени именно к неоинституциональному направлению.
1.Общая характеристика неоинституционализма.
У истоков «нового институционализма» стоят идеи Р.Коуза. Его первая работа «Природа фирмы» была опубликована еще в 1937 году, однако в тот момент не вызвала особого интереса. В 50-60х годах внутри неоклассического направления появляются исследования на стыке экономической теории и других общественных наук (социологии, политологии, криминологии и др.), это направление, получившее название экономический империализм, создало основы для формирования и выделения неоинституционализма в отдельное течение к 70-м годам ХХ-го века. Признанием заслуг неоинституционализма является присуждение нобелевских премий по экономике Р.Коузу в 1991 году и Д.Норту в 1993г.
Суть неоинституционализма состоит в расширении сферы экономического анализа на новые объекты, с одной стороны, и внесение в неоклассический анализ учета влияния институтов, модификация модели рационального выбора с другой стороны.
Обозначение новый институционализм или неоинституционализм может породить ошибочное представление о родстве этого направления со "старым" институционализмом Т.Веблена, Дж.Коммонса, Дж.Гэлбрейта. Однако совпадения здесь, скорее, чисто терминологические (например, понятие "сделки" (transaction) является исходной единицей анализа как для Дж.Коммонса, так и для "новых" институционалистов). Основные отличия неоинституционализма от старого институционализма:
1. Методология анализа. Традиционные институционалисты используют методы смежных общественных наук (прежде всего социологии, права и политики) к анализу экономических процессов. Неоинституционализм использует модернизированные методы неоклассической теории к анализу проблем общественных наук (демографии, политологии, права и др.).
2. Метод анализа. Традиционные институционалисты использовали метод индукции, стремясь идти от анализа частных случаев к обобщениям, однако им не удалось создать общей теории институтов. Неоинституционалисты используя метод дедукции, предпринимают попытку анализа институтов на основе единой теории.
3. Объектом анализа старого институционализма были коллективные образования и их действия по защите интересов индивида. Неоинституционалисты исходят из принципа методологического индивидуализма.
4. Подход к институтам. Представители неоинституционализма понимают под институтами не столько культурные и психологические феномены, сколько набор правовых норм и неформальных правил, формирующихся в результате взаимодействия индивидов в процессе обмена.
5. Неоинституционалисты продолжают считать рыночную организацию наилучшей, подчеркивая, что многие современные проблемы порождаются не “провалами” рынка, а скорее недостаточным использованием его богатых потенциальных возможностей.
6. Связь с магистральным направлением исследований. Если исследования “старых” институционализм остались на периферии экономической науки, то “новые” институционалисты достраивая и модифицируя микроэкономику получили широкое признание. В списке нобелевских лауреатов по экономике восемь относятся в той или иной степени именно к неоинституциональному направлению.
Дилемма узника
Диле́мма заключённого (англ. Prisoner's dilemma, реже употребляется название «дилемма банди́та») — фундаментальная проблема в теории игр, согласно которой игроки не всегда будут сотрудничать друг с другом, даже если это в их интересах. Предполагается, что игрок («заключённый») максимизирует свой собственный выигрыш, не заботясь о выгоде других.
Суть проблемы была сформулирована Мерилом Фладом (Merrill Flood) и Мелвином Дрешером (Melvin Dresher) в 1950 году. Название дилемме дал математик Альберт Такер (Albert W. Tucker).
В дилемме заключённого предательство строго доминирует над сотрудничеством, поэтому единственное возможное равновесие — предательство обоих участников. Проще говоря, не важно, что сделает другой игрок, каждый выиграет больше, если предаст. Поскольку в любой ситуации предать выгоднее, чем сотрудничать, все рациональные игроки выберут предательство.
Ведя себя по отдельности рационально, вместе участники приходят к нерациональному решению: если оба предадут, они получат в сумме меньший выигрыш, чем если бы сотрудничали (единственное равновесие в этой игре не ведёт к Парето-оптимальному решению). В этом и заключается дилемма.
В повторяющейся дилемме заключённого игра происходит периодически, и каждый игрок может «наказать» другого за несотрудничество ранее. В такой игре сотрудничество может стать равновесием, а стимул предать может перевешиваться угрозой наказания (с ростом числа итераций равновесие Нэша стремится к Парето-оптимуму).
Классическая дилемма заключённого
Во всех судебных системах кара за бандитизм (совершение преступлений в составе организованной группы) намного тяжелее, чем за те же преступления, совершённые в одиночку (отсюда альтернативное название — «дилемма бандита»).
Классическая формулировка дилеммы заключённого такова:
Двое преступников, А и Б, попались примерно в одно и то же время на сходных преступлениях. Есть основания полагать, что они действовали по сговору, и полиция, изолировав их друг от друга, предлагает им одну и ту же сделку: если один свидетельствует против другого, а тот хранит молчание, то первый освобождается за помощь следствию, а второй получает максимальный срок лишения свободы (10 лет). Если оба молчат, их деяние проходит по более лёгкой статье, и они приговариваются к 6 месяцам. Если оба свидетельствуют против друг друга, они получают минимальный срок (по 2 года). Каждый заключённый выбирает, молчать или свидетельствовать против другого. Однако ни один из них не знает точно, что сделает другой. Что произойдёт?
Игру можно представить в виде следующей таблицы:
| Заключённый Б хранит молчание | Заключённый Б даёт показания | |
| Заключённый А хранит молчание | Оба получают полгода. | А получает 10 лет, Б освобождается |
| Заключённый А даёт показания | А освобождается, Б получает 10 лет тюрьмы | Оба получают 2 года тюрьмы |
| «Дилемма заключённого» в нормальной форме. |
«Дилемма заключённого» в нормальной форме.
Дилемма появляется, если предположить, что оба заботятся только о минимизации собственного срока заключения.
Представим рассуждения одного из заключённых. Если партнёр молчит, то лучше его предать и выйти на свободу (иначе — полгода тюрьмы). Если партнёр свидетельствует, то лучше тоже свидетельствовать против него, чтобы получить 2 года (иначе — 10 лет). Стратегия «свидетельствовать» строго доминирует над стратегией «молчать». Аналогично другой заключённый приходит к тому же выводу.
С точки зрения группы (этих двух заключённых) лучше всего сотрудничать друг с другом, хранить молчание и получить по полгода, так как это уменьшит суммарный срок заключения. Любое другое решение будет менее выгодным. Это очень наглядно демонстрирует, что в игре с ненулевой суммой Парето-оптимум может быть противоположным равновесию Нэша.