Сердце царево — в руке Божией
— Какую роль в событиях переворота 1917 года сыграла личность Царя Николая? Его поступки были продиктованы силой или слабостью? Можете ли вы дать какое-то объяснение его действий? Возможны ли были другие варианты поведения Помазанника Божия?
— Изменить свершившееся невозможно. Но порассуждать о возможных альтернативах в поступках исторических деятелей позволительно. Ведь человеку дарована Богом свобода воли. Значит, сколь бы ни были закономерны те или иные исторические процессы, субъективные решения личностей могли быть разными.
Теоретизируя, мы можем перебрать такие варианты: 1) Не покидая Ставку, обратиться к войскам, снять верные части с фронта и двинуться на Петроград для подавления бунта. 2) Попытаться покинуть страну без отречения, заявив тем самым, что не хочет гражданской войны, но и не признает законными новые власти (так, например, поступил итальянский Король Умберто II в 1946 году). 3) Отказаться и от отречения, и от вооруженного сопротивления, и от бегства, надеясь, что народ сам поднимется на защиту монархии. В этом случае, скорее всего, через несколько дней в газетах было бы опубликовано сообщение, что Государь Император скончался от апоплексического удара… 4) По-пытаться сохранить трон полной капитуляцией перед оппозицией, принятием всех её условий. 5) Попробовать совершить «альтернативную революцию сверху», перехватив инициативу у заговорщиков и даже у радикалов и заняв популистскую позицию «народного Царя», которого раньше обманывали «злые бояре», но теперь, когда они же его и предали, он прозрел и отдает всю землю крестьянам, заводы — рабочим, прекращает войну, дарит большую часть своих владений и денежных средств народу и строит с ним вместе монархический социализм.
17 июля 2003 года, в день 85-й годовщины расстрела Императора Николая II и его Семьи, на привокзальной площади Пскова Архиепископом Псковским и Великолукским Евсевием (ныне Митрополит) была освящена Царская часовня в честь Воскресения Христова. Именно здесь, на железнодорожном вокзале Пскова, произошло трагическое событие отречения святого Императора Николая II от Престола.
Наверное, у кого-то родятся и иные фантазии. Но, вернувшись на землю, мы поймем, что все эти варианты, хотя они и взяты из истории других стран и где-то в похожем виде даже срабатывали — для России 1917 года выглядят один нереальнее другого.
Самый гипотетически осуществимый из них, конечно, первый вариант. Но здесь мы подходим к началу вашего вопроса. В Священном Писании не случайно сказано, что «сердце царево — в руце Божией» (Притч. 21, 1). В сердце любого человека не проникнешь. Но мне представляется, что святой Царь-Мученик в марте 1917 года отказался от вооруженной борьбы за власть не по слабости или ошибке, а потому, что понял и почувствовал неотвратимость «времени разбрасывать камни». Он осознал, что даже если ему удастся ценой кровопролития и на сей раз подавить мятеж, как в 1907 году, это не сможет восстановить в сердцах людей разрушенные идеалы Веры, Любви, Служения, Чести, Долга, не сможет угасить разбушевавшуюся ненависть, гордыню и тягу к разрушению. И он решил уйти, не проливая кровь подданных, предоставив свершиться тому, чему неминуемо дОлжно свершиться, через что уже невозможно не пройти ради очищения и спасения в будущем.
Поэтому не стоит уподобляться неблагоразумному разбойнику, поносившему Господа за то, что Он не хочет «сойти с Креста и спасти Себя и нас». Земной царь — не Бог, но его подвиг, как говорят в церковной среде, в чем-то христоподражателен. И мы многое можем понять, сопоставляя события Священной Истории с нашей историей и с нашим настоящим.
«И мы, царские богомольцы, Животворящий Крест целовали…»
Как соотносится обвал 1917 года с Соборной клятвой русского народа на верность Дому Романовых 1613 года? Продолжается ли в настоящее время действие этой клятвы в судьбах страны и русского народа?
— Великий Собор 1613 года, восстановивший Православную Самодержавную Законную Монархию после катастрофы начала XVII века, является одним из ключевых событий в истории России и вообще Всероссийской цивилизации, наряду с самим основанием государственности в 862 году, Крещением Руси 988 года, освобождением от монгольской зависимости в 1480 году, преобразованиями Петра Великого, славным веком Екатерины Великой, победой над объединенной революционной Европой в 1812-1815 годах и победой над нацистским нашествием в 1945 году.
Собор 1613 года стал кульминацией национально-освободительной борьбы, великим подвигом веры, любви, смирения и надежды. Его решения предопределили будущее России как великой Державы, как Империи вселенского уровня и масштаба.
Но по какому-то фатальному и труднообъяснимому стечению обстоятельств этому славному событию уделялось гораздо меньше внимания, чем оно заслуживает.
Поразительно, но не только в либеральной среде, но и в государственной монархической идеологии самый важный в истории Собор обходился молчанием или упоминался вскользь.
При издании Полного собрания законов Российской Империи при Николае I было решено начать его с Соборного уложения Царя Алексея Михайловича 1649 года. Я восхищаюсь колоссальной работой блестящей плеяды специалистов, подготовивших это издание и потом на его основании создавших Свод законов Российской Империи. Но меня, без преувеличения, поражает и шокирует, что они фактически проигнорировали документ, лежащий в основе монархического строя и царствования Дома Романовых.
Неудивительно, что еще до революции смысл и значение Собора 1613 года были основательно забыты. Во время празднования 300-летия Дома Романовых, конечно, появились публикации источников и глубокие научные исследования о Соборе. Но было уже поздно.
Даже в церковной среде сложилось совершенно превратное отношение к Собору и данному на нем религиозному обету верности. Это сыграло печальную роль и в марте 1917 года, и во время Поместного Собора 1917-1918 гг., и даже на Первом Зарубежном Соборе в Сремских Карловцах в 1921 году, где монархисты составляли большинство. Хотя группа, считавшая вопрос о монархии церковным, а вопрос о династии — лишь чисто политическим, оказалась в меньшинстве, это была влиятельная партия, и в дальнейшем она имела большое влияние на русскую эмиграцию.
И по сей день даже в некоторых официальных церковных документах проскальзывает мысль о том, что, дескать, Собор 1613 года был всего лишь «Земским», светским, поэтому его решения не имеют для Церкви канонического значения.
Это глубочайшая и очень опасная ошибка. При таком поверхностном подходе абсолютно не учитывается подлинная реальность. Обстоятельства того времени трактуются с позиций мнений и учений, возникших гораздо позднее, причем в, мягко говоря, не православной и даже не христианской среде, а в умах агностиков и атеистов.
Следует отметить, что термин «Земский Собор» возник в научной литературе, и тоже значительно позднее эпохи самих Соборов. Государственная и церковная жизнь России XVI-XVII веков такого жесткого разделения на церковное и светское не знала и не могла знать. Тогда были чисто церковные Соборы, рассматривавшие преимущественно религиозные и нравственные вопросы, и более широкие Соборы, в которых участвовал и церковный Собор как представительство Церкви.
В Московском Царстве, напомню, Церковь не была отделена от Государства. Царь и бояре имели авторитет и могли сказать свое слово на церковных Соборах, а церковные иерархи и представители духовенства принимали участие в обсуждении вопросов государственных. При этом в делах церковных приоритет в окончательных решениях сохранялся за Священноначалием, а в делах государственных — за Царем. Отдельные нарушения имели место, но они были исключением из правил в этой симфонической системе.
Естественно, разные вопросы чисто мирского характера, не обладающие сакральностью, даже если в их обсуждении принимали участие представители духовенства, не приобретали канонического характера. Но они и не скреплялись торжественными религиозными обетами.
Собор 1613 года был действительно уникальным, так как ему предстояло решить вопрос о священной Богоустановленной Царской власти и о личности её законного носителя. Употребляя позднейшую терминологию, это был одновременно и Земский, и Поместный Церковный Собор. В нем приняли участие все Архиереи Русской Православной Церкви и настоятели крупнейших монастырей и соборных храмов России.
Собор созвали Козьма Минин и князь Дмитрий Пожарский — вожди Ополчения, освободившего и спасшего Отечество. Они могли захватить власть или хотя бы попытаться это сделать. Но ими было проявлено смирение и истинная любовь к народу.
Собор начался с всенародного поста в знак покаяния за преступления, совершенные в Смутное время. И в дальнейшем его заседания происходили в атмосфере высокого духовного подъема.
Чрезмерно идеализировать Собор тоже нельзя. В нем выявились партии, начались споры и конфликты, разгорелись амбиции ряда видных политиков. Имели место попытки провести «выборы Царя» по польскому образцу, чтобы поставить царскую власть под контроль аристократии. Но победил принцип законности. Самодержавие было восстановлено, и на престол призван не очередной ловкий и говорливый «претендент», а природный, как тогда говорили, наследник угасшей Династии Рюриковичей Михаил Феодорович Романов. Ему было всего 16 лет, и никаких личных заслуг, за которые его могли бы «избрать» в современном смысле этого слова, у него не было.
Всем было понятно, что он не останется 16-летним юношей на всю жизнь, поэтому несостоятелен довод, что его будто бы «выбрали» за молодость и неопытность. Повторю, единственным основанием для призвания Михаила Романова было его родство по женской линии с последними Царями Дома Рюрика Иоанном Грозным и святым Феодором Иоанновичем. Но это основание было «железобетонным».
В лице Михаила Феодоровича призвали Дом Романовых. Царь был еще не женат, но клятва верности приносилась ему, его будущей жене и детям, которых им Бог даст. Общий обет, закрепленный в Утвержденной грамоте Великого Собора, давался «в роды и роды», с наложением церковного проклятия и отлучения всем, «кто начнет глаголати ино и молву в людях чинити».
Добавлю, что и это решение Великого Собора 21 февраля 1613 года, помимо самостоятельной канонической значимости, получило еще и дополнительное, уже полностью церковное закрепление на освященном соборе.
Дело в том, что Собор-то решение принял, но еще предстояло получить согласие самого Государя. Не буду долго рассказывать об этой процедуре. Скажу только, что царскую власть Михаил принял 14 марта в костромском Ипатьевском монастыре. Принял без восторга, а с великим трепетом, не как награду и счастье, а как долг и Крест. Но ведь мог и не принять.
Только после того, как соединились воедино Промысл Божий, законность, воля народа и воля законного Царя, 14 апреля 1613 года уже ЧИСТО ЦЕРКОВНЫЙ СОБОР — «митрополиты, архиепископы и епискупы и весь освященныи собор совет благосоствориша» и постановили: «и мы, царские богомольцы, до даннеи нам благодати от святаго и от животворящаго Духа, вас бояр, и весь царскии синклит, и дворян, и приказных людеи, и гостеи, и все христолюбивое воинство благословляем со всем освященным собором на том: что Вам Великому Государю нашему, Богом избранному и Богом возлюбленному, Царю и Великому Князю Михаилу Феедоровичю, всеа Русии Самодержцу, и Его Благоверной Царице и Их Царским детем, которых им, Государем, вперед Бог даст, служити верою и правдою, а зла никоторыми делы на них, государей наших, не думати и не мыслити, и не изменити им, государем, ни в чем, на чем им, государем, души свои дали, у пречистые Богородицы чюдотворнаго Ея образа и у целбоносных гробов великих чюдотворцов Петра и Олексея и Ионы животворящи крест целовали»[1].
Следует обратить внимание, что и в этом ЦЕРКОВНОМ акте речь идёт не только о Михаиле Феодоровиче (еще не женатом), но и о его будущей супруге, и об их потомстве. Поэтому совершенно несостоятельны мнения некоторых исследователей и публицистов, что клятва Великого Собора 1613 года касается персонально Михаила Романова и в ней якобы нет обета верности его потомству. В лице Михаила были призваны на Царство и следующие происходящие от него поколения, то есть в его лице — династия.
Существует мнение, выраженное историком В.О. Ключевским, что «новая династия была признана наследственной только в одном поколении: в 1613 году земля присягала Михаилу и его будущим детям — не далее»[2]. Это мнение, при всем почтении к Василию Осиповичу, представляется необоснованным.
Во-первых, оно неверно с правовой точки зрения. Присягать ещё несуществующим лицам невозможно, и участники Собора не «присягали», а давали обет служить верой и правдой не только Михаилу, но и его наследникам.
Во-вторых, позиция, сформулированная Ключевским, основана на изъятии фразы из контекста. Не принимается во внимание, что завершительная запись Утвержденной грамоты Собора 1613 года гласит: «Егда же написавше и совершихом сию утверженную грамоту, и святителскима руками укрепльше и печатми своими утвердивше, вкупе и болярскими руками, и честных монастырей архимаритов, и игуменов, и соборных старцов и всего освященнаго собора, непреложнаго ради и непременнаго утвержения, тогда митрополиты, и ариепискупы, и епискупы с архимариты и с ыгумены, и с собоными старцы и со всем освященным собором, и з боляры, и з дворяны и с приказными людми, яко, да вкупе духовный совет сотворше, соборне изберут место и поведят вкупе, в нем же аще сохранно утвердивше положити сию утверженную грамоту, да будет твердо и неразрушимо в предъидущая лета в роды и роды и не прейдет ни едина черта, или [и]ота едина от написанных в неи ничесоже(выделено мной — А.З.). И тако вси вкупе совещавшеся, и твердым согласием Святаго Духа положиша ю в хранила царские к докончалным и утверженным грамотам»[3].
То есть постановление Собора, по мысли его участников, должно было действовать не только в рамках жизни их поколения, но и в следующие годы («предъидущие лета») для всех следующих поколений («в роды и роды»), что, естественно, относится и к следующим поколениям Царской династии.
На нарушителей обета верности Дому Романовых Церковный Собор наложил проклятие: «А кто убо и не похощет послушати сего соборново уложения, егоже Бог благоизволи; и начнет глаголати ина, и молву в людях чинити, и таковый, аще от священных чину, и от бояр Царских сигклит и воинственных, или ин хто от простых людей, и в каком чину ни буди; по священным правилом святых апостол, и вселенских седми соборов святых отец и помесных, по соборному уложению всего освященнаго собора чину своего извержен будет, и от церкви Божии отлучен и святых Христовых Таин приобщения; яко расколник церкви Божия и всего православного хрестьянства мятежник, и разорител закону Божию, а по царским законом месть восприимет; и нашего смирения и всего освященного собора не буди на нем благословение отныне и до века; понеже не восхоте благословения и соборного уложения послушания, тем и удалися от него и облечеся в клятву».
И вот теперь судите сами, как можно с духовной точки зрения относиться к нарушению обета верности Дому Романовых 1613 года и, тем более, к попыткам подвести под клятвопреступление идейную базу. Ясно, что ничего хорошего от этого ожидать изначально было невозможно.
Но, опять же, не будем спешить с осуждением и постараемся избежать мрачного сектантского фанатизма и фарисейства.
Обвинять народ — дело неразумное, неправедное и неблагодарное. Вина основной части народа если и есть, то после вины всех его элит.
Утрата понимания духовного и канонического смысла Соборной клятвы 1613 года — это не столько вина, сколько беда. Как и вся революция, это, прежде всего, не преступление, а болезнь. И лечить ее можно не обвиняя народ, а всегда помня слова святого Царя-Мученика Николая II: «Не зло победит зло, а только любовь».
«Делай что должно, и будь что будет»