Глава i. историографический и источниковедческий обзор проблемы 4 страница
Эпистолярное наследие Л.А. Тихомирова вплотную связано с его прошлой революционной деятельностью. Через свой жизненный опыт, связанный с отказом от революционного пути, Тихомиров оценивал происходившие в России события. В 1927 г. в вестнике «Каторга и ссылка» было опубликовано письмо Тихомирова к ссыльному С.С. Синегубу, а в 1928 г. там же были опубликованы отрывки из писем Л.А. Тихомирова А.С. Суворину за 1888-1890 и 1904-1907 гг.103 Отметим, что основная масса писем к Суворину не была включена в вышеназванную публикацию, и находится в данное время в РГАЛИ в фонде А.С. Суворина. Письма Тихомирова убедительно свидетельствуют, что власть настороженно относилась к нему, даже тогда, когда он уже занял свое место в среде консервативных идеологов. Переходя в лагерь монархистов, Тихомиров не думал, что бывшие соратники будут настолько негативно оценивать его поступки, а новые единомышленники отнесутся к нему с таким подозрением и недоброжелательностью. Письма за период 1904 - 1907 гг. касаются оценки происходящих в то время революционных событий. Наблюдая за действиями правительства, Тихомиров выражает сильные сомнения в возможности стабильного существования монархии в России. Пессимистические прогнозы о грядущей «резне» сменяются в письмах пренебрежительными отзывами о действиях властей. Характерно, что из-за противодействия цензуры Тихомиров начал устраивать чтение своих “непроходных” статей для единомышленников. Хранящиеся в архиве письма полны сетований Тихомирова на то, что «Монархическую государственность» никто не покупает, и вся работа пропадает впустую.
Более полному раскрытию внутренней борьбы Л.А. Тихомирова в период его отказа от революционной деятельности способствует изучение писем к М.В. Лодыженскому, русскому религиозному писателю, которые были опубликованы в 1992 г. 104. В этих письмах, написанных в 1915 г., Тихомиров попытался обобщить свой личностный опыт в философских и религиозных понятиях. Еще раньше он пытался определить влияние провидения на свою жизнь. В этих письмах мы неожиданно встречаемся с Тихомировым как мистиком и религиозным философом. По своему направлению письма примыкают к эсхатологическим и религиозным работам Тихомирова и еще раз подчеркивают, что духовные интересы бывшего революционера были тесно связаны не только с проблемой монархической государственности, но и с идеями христианского мистицизма.
Особое значение для изучения взглядов консерваторов имеют их дневники и воспоминания. Они важны для уточнения многих фактов общественно-политической жизни отечественных традиционалистов, понимания их взглядов, анализа их полемики. Правда, как и во всяких других мемуарах, их авторы пишут главным образом о своих личных ощущениях, но подобный взгляд только помогает лучше почувствовать их внутренний мир. При этом можно достаточно четко выявить симпатии и антипатии писавших. Так, для понимания отношения К.Н. Леонтьева к славянофилам и их идеям важное значение имеет его автобиография «Моя литературная судьба», опубликованная в «Литературном наследстве» в 1935 г. и снабженная научными комментариями. В ней Леонтьев рассказывает о своих встречах с М.Н. Катковым, Ф.Н. Бергом, М.Н. Погодиным, И.С. Аксаковым. Большой интерес представляет леонтьевская оценка славянофилов: «...я убедился и узрел очами своими, что если снять с них пестрый бархат и парчу бытовых идеалов, то окажется под этим приросшее к телу их обыкновенное серое, буржуазное либеральничание, ничем существенным от западного эгалитарного свободопоклонства не разнящееся» 105. Обращение к этим воспоминаниям показывает, что испытывавший симпатии к славянофилам Леонтьев во многом пересмотрел свою позицию после личного общения с ними.
Определенный исследовательский интерес представляет публикация О.Е. Майоровой в 1995 г. двух мемуарных очерков К.Н. Леонтьева, посвященных генералу Н.П. Игнатьеву и литератору А.Н. Цертелеву 106. Оба этих очерка были написаны в 1883 г. Описывая Н.П. Игнатьева, Леонтьев раскрывал и свои собственные переживания начала 1860-х гг., когда он, утрачивая либеральные симпатии, начал склоняться в сторону жесткого охранения самодержавных устоев. Для исследователя важно проследить «род мыслей» Леонтьева, тем более, что мы знаем сравнительно мало о его внутренней борьбе, происходившей в этот период пересмотра жизненных ценностей.
Второй очерк о А.Н. Цертелеве рисует нам образ человека полного «военного мужества». Здесь уже Цертелев является для Леонтьева своеобразным «эталоном» нового, консервативного мировоззрения, которое мыслитель теперь будет активно отстаивать в своей публицистике. Таким образом, обращение к этим очеркам показывает непростой путь Леонтьева от человека, симпатизировавшего либерализму, до неофита-охранителя.
Данилевский и Победоносцев не оставили о себе воспоминаний. Определенной попыткой изложения своей биографии и взглядов стало письмо Победоносцева к Николаю II от 21 марта 1901 г., недавно полностью опубликованное в работе А.А. Искандерова «Российская монархия, реформы и революция» 107.
Изложив биографию и свои взгляды, Победоносцев давал Николаю II советы по поводу назначений на государственные посты. Характерно признание самого Победоносцева: «По природе нисколько не честолюбивый, я ничего не искал, никуда не просился, довольный тем, что у меня было, и своей работой... не искал никакой карьеры... но не отказывался, когда был в силах, ни от какой работы и ни от какого служебного поручения» 108.
Эти слова в дополнении с анализом личных писем Победоносцева показывают справедливость мнения Р. Бирнса об отсутствии у Победоносцева «вкуса к власти» и опровергают тех, кто видел в нем карьериста и честолюбца, упивавшегося своей властью над людьми.
В 1930 г. «Красный архив» поместил к 25-ти летнему юбилею революции 1905 г. подборку из дневников Тихомирова начиная с января 1904 по апрель 1906 гг. 109. Опубликованные с незначительными сокращениями дневники показывают те размышления Тихомирова, которые он старался не допускать на страницы своих официальных статей. Значительное количество записей посвящено оценке русско-японской войны. При этом кадровые и военные вопросы тесно переплетены с внутренней политикой, проводимой самодержавием. Тихомировские оценки полны противоречий. Надежды на победу русских войск соседствуют с категоричными заявлениями о неготовности России к войне. Радуясь началу формирования «консервативной партии», Тихомиров тут же замечает, что сторонники традиционализма бессильны против «мириад либералов и недовольных». Надежда на В.К. Плеве через несколько месяцев сменяется критикой в адрес уже убитого министра, который «только душил, и больше ничего». Если, переходя в лагерь монархистов, Тихомиров надеялся принести пользу в обновлении монархической идеи, то теперь эта надежда рухнула. Одной из наиболее ценных записей является оценка внутреннего положения России, сделанная 20 мая 1905 г. после Цусимского сражения: «Дело не в гибели флота... но ведь и вообще все гибнет. Уж какая ни есть дрянь Россия, а все-таки надо ей жить на свете. Ах, как мне жаль этого несчастного царя! Какая-то искупительная жертва за грехи поколений. Но Россия не может не желать жить, а ей грозит гибель... и царь бессилен ее спасти, бессилен делать то, что могло бы спасти его и Россию! Что ни сделает, губит и ее и его самого. И что мы, простые русские, как я, например, можем сделать? Ничего ровно. Сиди и жди, пока погибнешь!» 110.
Эти дневники представляют значительную исследовательскую ценность для постижения внутреннего мира Тихомирова и способствуют пониманию причин его отхода от политической деятельности и обращения к религиозно-философским аспектам истории.
Из мемуарных источников, относящихся к биографии и взглядам Тихомирова, следует отметить его воспоминания, изданные в СССР в 1927 г.111. Вступительная статья к воспоминаниям была написана В.Н. Фигнер, которая попыталась осмыслить непростой и противоречивый жизненный путь Тихомирова. При этом она пыталась объяснить выбор Тихомирова в пользу монархической системы внешними факторами. Сами же воспоминания говорят о том, что помимо внешних причин на отказ Тихомирова от революционной борьбы повлиял внутренний душевный переворот.
Отечественными исследователями была проделана значительная работа по публикации наследия консерваторов - государственников, однако ни одно исследование на эту тему не может обойтись без обращения к архивным источникам. В данной работе были использованы архивные материалы из фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ) и Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ).
В ГАРФ автор работал над материалами фондов 588 (Б.В. Никольский) и 634 (Л.А. Тихомиров). В фонде Б.В. Никольского хранятся адресованные ему письма К.П. Победоносцева за 1901 - 1902 гг., в которых тот делится своими размышлениями о судьбе России, выражая надежду на постепенную внутреннюю стабилизацию.
В фонде Л.А. Тихомирова хранится рукопись «эсхатологической фантазии», как сам автор определил жанр своего произведения «В последние дни» (ее текст был впервые опубликован в 1999 г. в сборнике работ Л.А. Тихомирова «Христианство и политика»; в данном издании все ссылки на эту работу даются по рукописи). Этот обширный труд был создан в период 1919 - 1920 гг. и оставался практически неизвестным до последнего времени. Изучение этой «эсхатологической фантазии», написанной в художественной форме, позволяет понять отношение Тихомирова к революционным событиям 1917 г. и последующему распаду российской государственности. Характерно, что в работе действие происходит в основном в Иерусалиме, а Россия вообще не упоминается. Тем не менее за многими описываемыми событиями, например за репрессиями в отношении христианской церкви, можно увидеть явления, характерные для России послереволюционных лет. С этим, а также с ярко выраженной религиозной направленностью работы, и связано скорее всего многолетнее упорное замалчивание этого труда, который можно было истолковать как контрреволюционный.
Работа «В последние дни» приобретает еще более важное значение, если ее рассматривать в контексте более раннего труда Тихомирова «Религиозно - философские основы истории», опубликованного на основе архивных материалов в 1997 г. Таким образом мы получаем возможность реконструировать хотя бы отчасти отношение одного из идеологов консерватизма к непосредственно наблюдаемым им событиям. При этом Тихомиров использует не «политическую шкалу», как большинство монархистов, переживших крушение монархии, а шкалу религиозно - философского масштаба. Подобная иносказательная оценка, когда события в России приобретают вселенскую значимость, а вместо изложения борьбы партий автор выходит на более глобальное осмысление места добра и зла в мире, представляет особый интерес. Это еще раз показывает, что трактовка консервативной идеологии только как политического явления значительно упрощает это мировоззрение, оставляя «за скобками» его религиозные, философские и культуроведческие составляющие.
В РГАЛИ автор работал над документами фондов 95 (А.Л. Волынский), 195 (И.А., А.И., П.А., П.П. Вяземские), 290 (К.Н. Леонтьев), 311 (А.Н. Майков), 345 (О.А. Новикова), 459 (А.С. Суворин), 542 (Д.Н. Цертелев) и 1185 (В.Н. Фигнер). Наиболее важное значение для темы данной работы представляло изучение неопубликованных писем К.П. Победоносцева, К.Н. Леонтьева, Л.А. Тихомирова. Определенную значимость представляют неопубликованные письма А.Л. Волынского, И.И. Фуделя, В.А. Грингмута, С.Ф. Шарапова, И.И. Колышко, А.Н. Майкова, Е.М. Феоктистова, А.П. Прибылевой-Корбы.
Изучение переписки, в особенности писем Л.А. Тихомирова к О.А. Новиковой, К.Н. Леонтьеву и А.С. Суворину позволяет лучше понять атмосферу, в которой жили и творили консерваторы. Эта атмосфера далека от видимого благодушия и наглядно демонстрирует, что поддерживаемая ими самодержавная верхушка отнюдь не оказывала своим защитникам какой-то особой протекции. Тот же Тихомиров неоднократно наталкивался на непонимание не только в либеральной, но и в монархической среде. Недоверие и творческая пассивность единомышленников вызывали при этом гораздо большее раздражение, чем откровенная критика политических противников.
В Центральном историческом архиве г. Москвы в фонде 1742 (Д.И. Иловайский) хранится письмо Л.А. Тихомирова, содержащее высокую оценку личности и исторических трудов Иловайского, что представляет интерес в контексте изучения взаимоотношений между консерваторами.
Таким образом, наличие неопубликованных архивных материалов значительно дополняет наши представления о мировоззренческой эволюции консервативных мыслителей. В заключении отметим, что источники по истории отечественной консервативной мысли требуют дальнейшего изучения. В особенности это относится к архивным материалам, которые долгие годы находились вне поля зрения широкой научной общественности.