Район Прохоровки за сутки до знаменитого боя 4 страница

Бойцам 1/26-го гв. вдсп и 2/58-й мсбр пришлось бы очень туго, и ситуация могла бы в точности повториться, как и в полку B.C. Соловьева, если бы не случай. Неожиданную помощь десантникам оказал отставший отдельный истребительно-противотанковый артдивизион 58-й мсбр (12 76-мм ПТО), который двигался от Прохоровки по грейдеру в направлении свх. «Комсомолец».

Заметив идущие навстречу немецкие танки и самоходки, командир дивизиона капитан Коломиец отдал приказ: с ходу развернуть орудия и приготовиться к ведению огня прямой наводкой. Бой длился недолго. Экипажи вражеских машин заметили не окопанные позиции артиллеристов и сосредоточили по ним огонь осколочными снарядами. Сразу появилось много убитых и раненых. Расчет крайнего от грейдерной дороги орудия 3-й батареи ст. лейтенанта Павла Ажиппо был полностью выведен из строя. Заметив это, к пушке подбежал ст. сержант М.Ф. Борисов, комсорг дивизиона. Михаил Федорович был опытным бойцом, участвовал в боях на Крымском полуострове в декабре 1941 г. и под Сталинградом. По первой воинской специальности он был наводчиком, поэтому без труда справился с прицелом. Первый танк загорелся на средней дистанции, второй и третий – вблизи огневой позиции орудия. Из наградного листа:

«Гв. ст. сержант М.Ф. Борисов – комсорг артиллерийского дивизиона 58-й мотострелковой бригады. 11 июля 1943 года в момент боя за свх. «Октябрьский», Прохоровского р-на Курской области был на огневой позиции батареи 76-мм пушек, где ранен был наводчик орудия. Противник предпринял атаку огневой позиции батареи 19 танками и вывел из строя весь расчет орудия. Борисов сам лично встал к орудию и подпустил танки пр-ка на близкое расстояние до 200 метров – прямой наводкой подбил 8 танков противника типа «тигр», тем самым сорвал атаку танков противника.

Только после тяжелого ранения и выхода пушки из строя гвардии старший сержант Борисов был вынужден прекратить неравный бой.

За доблесть, мужество и героизм, проявленные в борьбе против немецких захватчиков, Борисов достоин присвоения звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда»{105}. [142]

В документ вкралась ошибка. В беседе с автором Михаил Федорович вспоминал, что подбить удалось семь боевых машин противника.

«Восьмую лишь поймал в прицел и только нажал на спуск, – говорил ветеран, – как тут же меня подбросило вместе с орудием вверх. Снаряд танка, который я должен был подбить, разорвался рядом. Очнулся быстро, в голове гудит, на лице и гимнастерке кровь, но поднялся сам. Руки, ноги целы, но все передо мной плывет, чувствую – контузило. Рядом никого не вижу, орудие искорежено. Пошел, пошатываясь, назад, к пехоте, которая находилась в нескольких сотнях метров от дивизиона. Помню, иду и крою их по матушке. Ведь они отошли и оставили нас на голом месте без прикрытия. Это потом, когда атака немцев захлебнулась и перед дивизионом дымилось полтора десятка танков, они начали подходить к нам».

В ходе этого поединка отличились все батареи дивизиона. За поединком наблюдал с НП 1-го батальона 58-й мсбр в с. Ямки генерал-майор А.Ф. Попов. По его приказу водитель начальника политотдела 2-го тк полковник Чернышов на машине вывез Михаила Федоровича в госпиталь в Чернянку. Контузия оказалась легкой, и через несколько дней он уже вернулся в свой дивизион. За этот подвиг ст. сержанту М.Ф. Борисову 10 января 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза. Он оказался первым из двух воинов Красной Армии, кому за отвагу и мужество, проявленные в Прохоровском сражении, было присвоено это высокое звание.

Параллельно с ударом по позициям 3/26-го гв. вдсп часть сил боевой группы «Лейбштандарт», перейдя железную дорогу, атаковала рубеж 2/26-го гв. вдсп. Эсэсовцы явно пытались выйти на южные окраины станции. Батальон поддерживал 1/7-го гв. вдап. Его командир, капитан К.В. Казаков, построил боевые порядки дивизиона углом назад, что впоследствии сыграло важную роль. В центре угла он расположил 1-ю пушечную батарею лейтенанта Н.Н. Троицкого (200 м от южных окраин Прохоровки). Справа впереди на южных скатах выc. 252.2 замаскировал 2-ю (пушечную) батарею ст. лейтенанта П.С. Грузинского, а 3-ю (гаубичную) лейтенанта В.Д. Трошкина – напротив 2-й, в 500 м от ж.д. насыпи.

По воспоминаниям ветеранов-артиллеристов, в ходе первой атаки вражескую мотопехоту поддерживали штурмовые орудия, но было и несколько танков. Когда группа неприятеля подошла на расстояние примерно 700–800 м от 1-й батареи, лейтенант Н.Н. Троицкий отдал приказ одним орудием открыть [143] огонь. Первый же снаряд попал в лобовую часть самоходки, но срикошетил. Ответным выстрелом орудие батареи было выведено из строя – осколки разбили панораму и пробили щит, часть расчета получила ранения. Но здесь сработала «изюминка» плана капитана К.В. Казакова. По бортам танков и штурмовых орудий ударила одним орудием не замеченная их экипажами 2-я батарея ст. лейтенанта П.С. Грузинского. После второго попадания самоходка загорелась. Воодушевленные успехом товарищей, по противнику открыли огонь и другие расчеты 1-й и 2-й батарей. Потеряв одно самоходное орудие и 8 танков, эсэсовцы откатились назад.

Но через какое-то время они предприняли новую атаку. Теперь их боевой порядок строился уже с учетом расположения 1-й и 2-й батарей. Но как только танки подошли на дистанцию 450–500 м от еще не обнаруженной 3-й батареи и подставили ее расчетам свои борта, все четыре 122-мм гаубицы вступили в дело.

«Своим губительным огнем, – вспоминал командир 3-го ад, – по бортам и гусеницам сыграли важную, если не решающую роль при отражении этой атаки немцев. Оставив шесть танков, две автомашины и до взвода пехоты, противник был вынужден отойти на исходные позиции на нашем участке и прекратил атаки до конца дня»{106}.

Таким образом, правильно выстроенная система ПТО лишь одного артдивизиона сумела удержать важный участок обороны – южные подходы к Прохоровке и помогла советскому командованию сконцентрировать усилия на блокировании прорыва в полосе 3/26-го гв. вдсп. Несмотря на то что враг до полуночи нещадно бомбил его позиции, а часть рот 1/26-го гв. вдсп, не выдержав ударов с воздуха, покинула свои траншеи и, отойдя к станции, оставила без прикрытия его батареи, дивизион К.В. Казакова не дрогнул и все расчеты остались на своих ОП вплоть до утра 12 июля. Это позволило без особых проблем развернуть здесь для нанесения контрудара часть сил 29-го тк 5-й гв. ТА: 53-ю мсбр, 25-ю тбр и две батареи 1446-го сап.

Выход и закрепление боевой группы «Лейбштандарт» на гребне выс. 252.2 явно демонстрировали, что, несмотря на значительные силы, собранные командованием фронта в этом районе, оборона не имеет оперативной устойчивости. Командование и 33-го гв. ск, и 9-й гв. вдсп, имея необходимые силы и средства, оказалось не в состоянии должным образом выстроить [144] систему огня, наладить взаимодействие частей и добиться от войск точного и своевременного исполнения своих приказов.

Дивизия штандартенфюрера Виша в течение трехчасовой непрерывной атаки смогла продвинуться в глубь третьего рубежа почти на 8 км и овладела ключевыми пунктами обороны 9-й гв. вдд – свх. «Октябрьский» и Петровкой. В то время как 10 июля эсэсовцам удалось пройти за весь день лишь около 3,5 км. До полного прорыва тылового рубежа и захвата станции оставалось преодолеть всего 3 км. Этот хотя и тактический, но бесспорный успех позволял противнику контролировать пути подвода наших резервов и вести прицельный огонь артиллерии по всему рубежу, в том числе и позициям 52-й гв. и 95-й гв. сд в излучине Псёла. Но главным было не это. Между 14.00 и 14.30 эсэсовцы полностью заняли рубеж развертывания 5-й гв. ТА и продолжили наступать на Прохоровку.

Одной из главных причин, которые способствовали столь решительному рывку неприятеля в глубь 9-й гв. вдд, явилась недооценка ее командованием противника и невыполнение приказа командующего 5-й гв. А о создании всеми имеющимися средствами эшелонированной ПТО на наиболее вероятном направлении удара танков. Комдив не только заблаговременно не выслал в район развертывания дивизии сильный противотанковый артзаслон и саперов, но и когда уже основные силы соединения вышли под Прохоровку, неверно сориентировал командование артполка на ближайшие задачи. Он ожидал подхода бронепоездов, которых никто ни разу здесь не видел, вместо того чтобы как следует готовить рубеж, в первую очередь 26-го гв. вдд, к отражению танковых атак. Выдвинув полк на основное танкоопасное направление, полковник A.M. Сазонов не только не усилил его артиллерией, но и не потребовал провести минирование подходов к позициям 1/26-й гв. вдд. Как вспоминали ветераны дивизии, перед началом боя и при отражении танковых атак саперы полка использовались не по своему прямому назначению, а в основном для доставки боеприпасов с пункта боепитания, расположенного в лесополосах восточнее Прохоровки.

Прорыв обороны 9-й гв. вдд командованием 5-й гв. А было расценено как чрезвычайное происшествие. Учитывая, что враг из района выс. 252.2 может наблюдать подход войск 5-й гв. ТА и вести по ним прицельный артиллерийский и минометный огонь, А.С. Жадов в жесткой форме потребовал от И.И. Попова [145] немедленно восстановить положение. Дивизия предпринимала яростные атаки, чтобы сбить 2-й грп СС с высоты. Боевое донесение № 49 штаба 9-й гв. вдд к 15.00:

«1. Авиация противника группами 15–20 самолетов с промежутками 20–30 минут бомбит оборону дивизии. Главный удар наносит по выс. 252.4, Барчевка, свх. «Октябрьский», выс. 252.2.

2. На передний край обороны 3/26-го гв. вдсп противник трижды переходил в атаку силой до батальона при поддержке 6–7 танков. Все атаки отражены, подбито 6 танков. В 14.00 до 30 танков и до полка пехоты в четвертый раз перешли в атаку в направлении 3/26-го гв. вдсп (свх. «Октябрьский»). Благодаря превосходству в силах противник овладел свх. «Октябрьский».

Командир дивизии решил: сосредоточить весь огонь артиллерии дивизии по наступающим частям противника, контрударом 2/26-го гв. вдсп и 23-го гв. вдсп восстановить положение.

28-му гв. вдсп быть в готовности поддержать атаку 23-го гв. вдсп в направлении МТС, Лутово, выс. 252.2.

3. 26-й гв. вдсп испытывает недостаток в боеприпасах. Питает за счет подобранных. Отдано распоряжение о сокращении б/комплекта 28-го гв. вдсп и передаче 26-му гв. вдсп»{107}.

Совхоз «Октябрьский» переходил из рук в руки несколько раз. Батальон Д.И. Борискина при поддержке дивизиона Свинухина отбил несколько тяжелейших танковых атак, во время которых многие полегли, но удержать позиции не удалось. Одними из последних из совхоза уходили штаб 3-го дивизиона и 9-я батарея 7-го гв. вдап. Из воспоминаний начальника штаба дивизиона ст. лейтенанта О.М. Малюкова:

«Неожиданно прервалась связь с командиром дивизиона, с 7-й и 9-й батареями. Весь совхоз простреливается пулеметным огнем. Вижу, как из совхоза справа отходит пехота и спускается в балку. Я понял, что в передней траншее идет бой и что управлять батареей нельзя. Даю команду личному составу штаба отходить на позицию 9-й батареи. Выскакиваем из окопов и сразу попадаем под пулеметный огонь. Рядом со мной падает, сраженный пулей, связист гвардии старший сержант Лопаткин. Вижу, от 7-й батареи идет машина с ранеными в кузове. Вскакиваю на подножку, шины и картер двигателя пробиты осколками, но водитель продолжает движение. [146]

В воздухе десятки немецких самолетов Ю-87 и «мессеров». Машу водителю рукой в сторону 9-й батареи и соскакиваю с подножки. Беру с земли противотанковое ружье и веду огонь по самолетам. Прибегаем на батарею. Гвардии лейтенант Толстиков, старший офицер на батарее, докладывает, что у батареи нет связи с командиром батареи, но до этого батарея вела огонь по радиоданным, передаваемым с 8-й батареи. Принимаю командование на себя и открываю огонь по немецким танкам и пехоте у совхоза «Октябрьский». «Мессеры» непрерывно атакуют батарею. Кругом разрывы, горят ящики со снарядами. Даю последний залп и вызываю на огневую позицию тягачи.

Под обстрелом двигаемся на гору с орудиями в сторону деревни Прелестное, я в головной машине. Неожиданно в машине заглох мотор. Рядом с машиной врезается в землю болванка, издалека вижу немецкие танки. Водителю удалось завести мотор, и мы снова движемся вперед, вижу последнюю машину с гв. лейтенантом З.Я. Футерманом (командир 2-го взвода 9-й батареи). Проверил боевую готовность батареи. Гаубицы все исправны, боеприпасы имеются, расчеты готовы к открытию огня. Я смотрел в бинокль, и мне было хорошо видно, как на открытом поле перед Прохоровкой ползли немецкие танки. Ясно был виден клинообразный боевой порядок немцев: впереди шли «тигры», затем средние танки и самоходки с мотопехотой на бронетранспортерах. Не медля ни минуты, я открыл огонь. После корректировки снаряды стали разрываться в самой гуще танков. Кто-то еще открыл огонь из орудий крупного калибра, и вся армада остановилась. «Тигры» захлопнули люки, нервно задергали стволами, как жуки, стали расползаться по полю, а машины и бронетранспортеры с пехотой стали разворачиваться и уходить в тыл.

От огня танков мы тогда потеряли несколько человек из расчета одного орудия. Вечером на батарею приехал заместитель командира нашего полка майор Н.В. Марченко и приказал немедленно сменить позиции, а в этой полосе будет действовать другая дивизия»{108}.

Около 18.00 штаб дивизии «Лейбштандарт» доносил:

«В 9.30 преодолен противотанковый ров южнее свх. «Октябрьский» и в 11.30 приступили к штурму северо-западной [147] части выс. 252.2, юго-восточнее совхоза, с вводом 2-го батальона танкового полка и 3-го батальона 2-го грп СС высота была взята в 14.10. Решительно повлияли на итоги общего наступления фланговые атаки из Ямок (атаки 2-го тк. – В.З.) и огонь с высот севернее Псёл. Наступление на Прохоровку 11.07.43 г. в результате задержки обоих соседей («Мертвая голова» и «Дас Райх». – В.З.) было приостановлено. Фронтальное наступление на Прохоровку из-за сильного огня противотанковой и тяжелой артиллерии с юго-востока и господствующей выс. 252.4 возможно лишь при больших потерях.

Предложение. После взятия выс. 252.4 левым соседом (мд «Мертвая голова». – В.З.) провести артподготовку и бомбежку Прохоровки»{109}.

В течение всего 11 июля кровопролитные бои шли на подступах к совхозу «Сталинское отделение», который располагался на северо-восточных окраинах леса у урочища Сторожевое. В полдень из района Ивановского Выселка (изгиба железнодорожного полотна) в направлении совхоза перешел в наступление 1-й грп СС «Лейбштандарт», усиленный одним дивизионом артполка. Его правый фланг прикрывал полк «Германия» соседней «Дас Райх». Используя складки местности и лесной массив урочища, 169-я тбр вместе с подразделениями 227-го и 285-го сп 183-й сд ожесточенно оборонялись.

После того как эсэсовцы прорвались к выс. 252.2, оба батальона 227-го сп отошли непосредственно в район свх. «Сталинское отделение». В.Е. Сажинов вспоминал:

«Кажется, во время 5-й атаки (точно не помню), но уже во второй половине дня, враг оказал больший нажим на наш левый фланг полка, который оборонял 2-й стрелковый батальон капитана Катанцева. Семь вражеских танков с автоматчиками вклинились в район обороны 5-й (или 4-й) роты. Им путь преградили бронебойщики мл. лейтенанта Ухналева. Артиллеристы поставили плотную стену заградительного огня. Из резерва в контратаку была направлена рота автоматчиков. Пример мужества и отваги в этом бою показал младший лейтенант Ухналев. Он вскочил на броню вражеского танка и в открытый люк бросил две гранаты, сам спрыгнул, но не успел отбежать, последовал сильный взрыв. От гранат был уничтожен экипаж [148] танка и взорвался боекомплект, а Ухналев был тяжело ранен. Десант вражеских автоматчиков был уничтожен огнем 2-го сб и контратакой роты автоматчиков, и положение на участке восстановлено.

Пленных взять не удалось, но враг на этом маленьком участке оставил более 50 человек убитыми. В большинстве солдатских книжек, взятых у убитых, были отметки о том, что они принадлежат танковой дивизии «Райх», а в нескольких книжках значилась принадлежность к танковой дивизии «Адольф Гитлер». Стало ясно, что перед участком обороны полка наступают танковые дивизии «Райх» и «Адольф Гитлер». Этот вывод потом подтвердился показанием пленных и другими документами»{110}.

В момент прорыва 2-го грп к свх. «Октябрьский» и далее на подступы к Прохоровке генерал-майор А.Ф. Попов находился на НП в х. Ямки, лично наблюдая за происходящим. Противник перебрасывал от свх. «Комсомолец» к переднему краю танки и пехоту на автомашинах и бронетранспортерах. Примерно за полтора километра от передовой автомашины останавливались и дальше двигались только танки и бэтээры с пехотой. Со стороны это напоминало длинную бронированную гидру, которая ползла по земле, вся в пыли и дыму, при этом периодически изрыгала огненные вспышки выстрелов. Разведчики 2-го тк доложили, что в этом стальном клине насчитывается до 75 бронеединиц: танки, штурмовые орудия и самоходные пушки. Впечатление создавалось удручающее.

Комкор кипел, оборона его корпуса была прорвана на всю глубину. Часть сил (99-я тбр, 1502-й иптап, 201-й мп и 1/58-й мсбр) осталась в Васильевке и Андреевке, а другая часть (26-я, 169-я и 3/58-й мсбр и 15-го гв. отпп) – в районе: севернее Лутово – свх. «Сталинское отделение», ур. Сторожевое. Все смешалось, связь работала с перебоями, немцы на всех парах, словно паровоз без тормозов, двигались в сторону Прохоровки. Но главное – в этот критический момент от штабов бригад невозможно было добиться ясной и, главное, достоверной информации о месте нахождения их батальонов и действиях противника перед их фронтом. Одно донесение тут же опровергало другое. Если ошибки в докладе командиров танковых бригад можно как-то объяснить высокой динамикой [149] танкового боя, то взаимоисключающие доклады подполковника Е.А. Болдырева А.Ф. Попов понять не мог.

Последней каплей, которая переполнила чашу его терпения, стало паническое сообщение начальника штаба 58-й мсбр майора Секуторова о прорыве противника на западную окраину Прохоровки. То, что это ошибка, генерал видел собственными глазами. С его ПН отлично просматривались западные и юго-западные окраины станции. Он лично наблюдал поединок расчетов отдельного дивизиона этой бригады с танками врага перед западной окраиной. Недобитые немецкие танки начали поворачивать назад. Перед окраинами все еще продолжался ожесточенный бой, но подчеркну – только перед окраинами. Штаб бригады располагался ближе к Прохоровке (за позициями 9-й гв. вдд), чем корпусной КП, поэтому командование 58-й мсбр должно было видеть, что никаких танков на станции нет. Комкор решил, что в бригаде царит неразбериха, комбриг потерял управление, а начальник штаба, не проверив данные подчиненных, передает всякую околесицу. Генерал взял планшет и, присев, карандашом написал следующую записку:

«Подполковнику Болдыреву. Я крайне возмущен Вашими путаными сведениями о том, что 10 танков противника находятся на западной окраине Прохоровки. Видимо, эти данные попали от какой-то старухи деревенской, видимо, сами Вы этого не наблюдали. Наблюдение за полем боя у Вас совершенно не было организовано. Ваш начальник штаба как слепой котенок, сидящий в корзине и ничего не видящий в этом деле. Вы растеряли свои стрелковые батальоны, поэтому были не в состоянии управлять боем.

ПРИКАЗЫВАЮ:

Лично Вам со штабом организовать разведку противника, точно установить положение на поле боя и в письменной форме лично начальнику штаба это донесение представить мне на автомашине с вашим водителем тов. Бирюковым.

Если в дальнейшем Вы и Ваш штаб будете так же руководить боем, вынужден буду применить самые репрессивные меры к Вам и Вашим подчиненным.

Действительное положение на поле боя выяснить немедленно.

Из района свх. «Сталинское отделение» на рассвете 12.07.1943 г. в направлении Прохоровка – Петровка будут действовать танки 25-й танковой бригады 2-го гв. Тацинского корпуса. Это особенно учтите и не примите за танки противника. [150]

В течение ночи организовать пешие разведпартии, захватить пленных. Подтянуть подразделения, окопаться и быть готовыми к встрече противника на рассвете 12.07.1943 г. «{111}.

Проблемы со связью и управлением войсками были не только во 2-м тк. Их хватало во всех наших соединениях под Прохоровкой. Как вспоминал заместитель начальника штаба 285-го сп И.М. Бондаренко (НО-1), утром 11 июля командир полка вместе с начальником штаба выехали на передовой КНП в район Беленихино. В штабе остался лишь он и еще один офицер, связи ни с одним батальоном не было, все офицеры связи или погибли или были ранены, оборвалась телефонная линия и с КНП. Штаб 183-й сд по радио периодически запрашивал данные о положении на фронте полка, а НО-1 ничего не мог ответить. Когда же ему надоели упреки, он сам пошел искать КНП, но по пути вступил в бой как обычный стрелок. Когда же, поздно вечером, он возвратился в штаб полка, оставшийся офицер доложил: данных по-прежнему никаких нет, связь с КНП также отсутствует, а командование дивизии уже несколько раз грозилось его расстрелять за нерасторопность. Так в течение дня штаб 285-го сп ни одного донесения и не послал. Возможно, подполковник А.К. Карпов какую-то информацию передавал в дивизию, но из имеющихся документов в ЦАМО РФ (в фондах полка и дивизии) суть происходившего 11 июля сегодня понять трудно.

Судя по всему, во второй половине дня 11 июля штаб 69-й А до конца не владел обстановкой на своем правом фланге. А командующему Воронежским фронтом о прорыве немцев к Петровке было доложено через несколько часов после этого – только в 19.20.

Генерал А.Ф. Попов для сдерживания неприятеля пытался делать все, что мог. По его приказу только вышедшие из боя танки 26-й тбр уже в 14.00 атаковали правый фланг 2-го грп СС в направлении юго-западных скатов выс. 252.2. Из-за малого числа машин контратака успеха не имела. Но выбирать было не из чего. Чтобы остановить эсэсовцев и оттянуть их силы на себя, комкор решает собрать все, что есть под рукой, и вновь нанести удар в том же направлении – железнодорожная будка в 0,5 км – юго-западнее выс. 252.2. Сохранился обрывок листа с запиской начальника оперативного отдела корпуса подполковника Пузанкова в адрес командира 169-й тбр: [151]

«Степанову. Оставив необходимое прикрытие, основными силами действовать на свх. «Сталинский» («Сталинское отделение». – В.З.), ж.д. будка, так, как указывал Попов. Огнем засад, короткими контратаками приостановить движение противника в районе ж.д. будка. Пискарев предупрежден.

14.45. 11.07.43 г.»{112}

Но этот план полностью осуществить не удалось. Через некоторое время корпус получил донесение о том, что в 15.00 эсэсовцы перешли в наступление на Сторожевое, вся техника 169-й тбр была брошена в бой. Поэтому приведенное выше распоряжение не было передано по назначению. Действовать пришлось опять лишь 26-й тбр с 4 «Черчиллями» из 15-го гв. оттп. Из отчета 15-го гв. отпп:

«В 11.07.43 г. в направлении свх. «Сталинский» двигалось шесть танков Т-4 «тигр»{113}. Капитан Николенко из своих танков, находящихся в засаде, открыл ураганный огонь по наступающим танкам и мотопехоте противника. Завязалась артиллерийская дуэль между четырьмя «Черчиллями» с одной стороны и шестью «тиграми» и артиллерией с другой стороны.

В результате боя атака противника была отбита, противник потерял пять танков, уничтожено пушек – 4, минометов – 3, пулеметов – 1, автомашин с боеприпасами – 7 и до 70 солдат и офицеров противника.

Полк потерял: танков – 3, из них два эвакуировано, личного состава убито два человека.

К исходу 11.07.43 г. полк вышел из боя и сосредоточился Бехтеевка, имея задачу восстанавливать подбитые танки»{114}.

Около 17.00 2/2-го грп СС овладел юго-восточной опушкой леса, севернее х. Сторожевой и подошел к выс. 245.8 (район свх. «Сталинское отделение». – В.З.), где дрались воины 227-го сп.

«К исходу дня, после 8-й атаки, танки врага вдоль полотна железной дороги глубоко вклинились в оборону полка, – вспоминал майор В.Е. Сажинов. – А девять из них вышли к КП полка.

Как доложил мне в последнюю минуту начальник штаба капитан А. П. Соколов, связь со штабом и всеми подразделениями [152] оказалась нарушенной, наблюдательный пункт пришлось покинуть. Быстро сгустились сумерки, и наступила ночь. Однако в результате энергичных действий капитана А.П. Соколова, заместителя Парамошкина и Бобкова, офицеров штаба полка и командиров подразделений нам удалось быстро восстановить нарушенное управление, вывести полк и привести его в порядок. Через несколько часов он был уже боеспособен, хотя и понес значительные потери, был сильно утомлен ночным маршем и тяжелым боем в течение всего дня.

Хотя исход боя для нас был и не благоприятным, но все же при таком соотношении сил это была наша победа. В результате мы выиграли у врага целые сутки для командования, которое получило возможность для сосредоточения сил для контрудара»{115}.

К 17.30 части дивизии бригаденфюрера Виша достигли линии: западная часть Сторожевое, лес севернее от него по направлению дороги, 500 м северо-западнее выс. 252.2, восточная окраина свх. «Октябрьский». Ее полки находились: 2-й грп СС – южнее свх. «Октябрьский», усиленный 1-й грп СС подчинен усиленному 2-му грп СС в районе выс. 252.2, 1-й тп СС в Тетеревино (кроме группы Пайпера), 1-й ап СС тоже находился в Тетеревино, а 55-й полк шестиствольных минометов в свх. «Комсомолец».

Из донесения Хауссера в 18.30:

«Враг оказывает ожесточенное сопротивление наступлению ударного клина мд СС «Лейбштандарт» и полку СС «Германия». «Дас Райх», прикрывая полком «Германия» юго-восточный фланг «Лейбштандарт», сумела прорваться через железную дорогу в лес, но натолкнулась на ожесточенное сопротивление и вражеские контратаки из района Виноградовки, которые поддерживались танками (это действовала бригада 2-го гв. Ттк. – В.З.). Дивизия «Лейбштандарт» в настоящее время двигается через лес, севернее Сторожевого»{116}.

Менее успешно действовали фланговые дивизии 2-го тк СС. Утром одновременно с наступлением «Лейбштандарт» в атаку на Васильевку перешла боевая группа 6-го грп СС «Эйке» дивизии «Мертвая голова». Находившиеся в излучине [153] реки подразделения 5-го грп СС «Туле» были скованы систематическими атаками советских войск, отбивать которые без поддержки бронетехники становилось все труднее. Плацдарм у Ключей начал уменьшаться, подобно шагреневой коже, в то же время ожидать быстрого наведения переправы не приходилось{117}. Поэтому бригаденфюрер Прис принял решение: продолжить выбивать русских из сел по левому берегу, чтобы возвести дополнительную переправу в Богородицком, после чего создать второй плацдарм и ударить во фланг русским в излучине (по левому флангу 52-й гв. сд). Пока же это село находилось под сильным минометным огнем из района Васильевка – Андреевка.

В это время эсэсовцы уже находились в северо-восточной и западной частях Васильевки и противник попытался применить испытанный прием – клещи. По фронту 99-й тбр и 1/285-го сп, удерживавших село, наносили удар подразделения сразу двух дивизий Хауссера: 6-й грп мд «Мертвая голова» и разведбатальон «Лейбштандарт». По данным нашей разведки, в 8.30 из свх. «Комсомолец» на Васильевку двинулись 17 танков, 6 штурмовых орудий и 10 бронемашин. В это же время из Козловки к северной части села подошли еще 10 танков, в том числе 5 «тигров». После непродолжительного боя танки прорвались и вдоль реки в северную часть села, а в 14.25 штаб корпуса СС получил донесение: боевая группа Бекера (6-й грп СС) прорвалась через северную окраину Васильевки и уже теснит русских к Андреевке.

К 17.00 эсэсовцы рассекли рубеж 99-й тбр и полностью вытеснили ее вместе с 1/285-го сп из Васильевки в Андреевку. В ходе боя получил пробоину танк подполковника Л.И. Малова, а сам комбриг был ранен и отправлен в медсанбат.

«Руководство боем принял начальник штаба майор Осипов. Для [154] восстановления положения было решено провести контратаку резервным 1-м танковым батальоном. Атака оказалась столь стремительной и дерзкой, что немцы, не оказав серьезного сопротивления, отступили»{118}.

Эсэсовцы полностью не оставили Васильевку, а закрепились на ее западных окраинах. 99-я тбр уже понесла серьезные потери, и удерживать рубеж имеющимися силами становилось все труднее. Начальник штаба бригады, чтобы не распылять силы, собрал ее в единый кулак и после очередной атаки противника в 19.30 вывел в Андреевку. На это решение повлияла тяжелая ситуация на фронте левого соседа – 9-й гв. вдд. После отхода 287-го гв. сп и прорыва танковой группы «Лейбштандарт» в Петровку войска, оборонявшие Васильевку и Андреевку, попали в кольцо. Поэтому майор Осипов, как старший воинский начальник на этом участке, подчинил себе все части и подразделения и начал строить круговую оборону. В отчете соединения отмечается:

«2. Упорное сопротивление частей бригады в обороне обязано хорошему взаимодействию танков, артиллерии и пехоты, а также наличию резервного 1-го батальона с одной стороны и хорошему инженерному оборудованию позиций с другой. Например, танки были закопаны в землю так, что стволы пушек лежали на бруствере.

3. Личный состав бригады в этом бою показал образцы мужества и тем самым до конца выполнил приказ командира корпуса. Не имело места ни одного случая малодушия или трусости. Врага били дружно на всех участках обороны.

4. В этом бою хорошо поработали разведчики бригады. Захватом пленных были установлены силы и намерения противника, действующего в этом районе»{119}.

Стойкость наших войск на флангах дивизии Виша: в селах у поймы реки и в районе свх. «Сталинское отделение» – х. Сторожевое в этот день сыграла большую роль. Она явилась одним из важных факторов, которые повлияли на решение командира «Лейбштандарт» о приостановке дальнейшего наступления на Прохоровку, после захвата свх. «Октябрьский» и отражения контратак частей 9-й гв. вдд. Об этом мы поговорим несколько позже. [155]

Наши рекомендации