Воспроизводство в целом: 5 млрд. 4 страница

Однако это еще далеко не дает нам ясности относительно «публицистического права». Двумя страницами далее г-н Дюринг объявляет нам:

Торговая коммуна простирается «прежде всего так же далеко, как и та политическо-общественная область, жители которой являются в своей совокупности единым правовым субъектом и в качестве такового имеют пра­во распоряжаться всеми землями, жилищами и производственными предприятиями».

ГЛ. Ill: ПРОИЗВОДСТВО______________________________ 301

Итак, право распоряжаться принадлежит все-таки не отдельной коммуне, а всей нации. «Публичное право», «право на вещь», «публицистическое отношение к природе» и т. д. — все это не только «по меньшей мере неясно и сомнительно», но и находится в прямом проти­воречии с самим собой. Здесь действительно получается — по крайней мере, поскольку каж­дая отдельная хозяйственная коммуна тоже является субъектом права, — «собственность одновременно и индивидуальная, и общественная»; и эту «туманную ублюдочную форму» можно встретить поэтому опять-таки только у самого г-на Дюринга.

Во всяком случае, хозяйственная коммуна распоряжается своими средствами труда в це­лях производства. Как же идет это производство? Если судить по тому, что сообщает нам г-н Дюринг, оно идет совсем по-старому, с той только разницей, что место капиталиста заня­ла теперь коммуна. Самое большее, мы узнаём еще, что только отныне каждому предостав­ляется свободный выбор профессии и что устанавливается равная для всех обязанность тру­да.

Основную форму всего существовавшего до сих пор производства образует разделение труда, с одной стороны, внутри общества, с другой — внутри каждого отдельного производ­ственного предприятия. Как же относится к разделению труда дюринговский «социалитет»?

Первым крупным общественным разделением труда является отделение города от дерев­ни.

Этот антагонизм, — полагает г-н Дюринг, — «неустраним по самой природе вещей». Однако «вообще не вполне правильно представлять себе пропасть между сельским хозяйством и промышленностью... незаполни-мой. В действительности уже теперь существует некоторая непрерывность перехода между ними, а в будущем она обещает стать значительно большей». Уже теперь в земледелие и сельское хозяйство проникли две отрасли промышленности: «во-первых, винокурение, во-вторых, производство свекловичного сахара... значение же производства спирта так велико, что его скорее преуменьшают, чем преувеличивают». И «если бы в результате каких-нибудь открытий образовался более значительный круг таких отраслей промышленности, которые дела­ли бы необходимым размещение производства в деревне в непосредственной близости к производству сырья», то этим самым была бы ослаблена противоположность между городом и деревней и была бы «приобретена ши­рочайшая основа для развития цивилизации». Впрочем, «нечто подобное может возникнуть и другим путем. Кроме технической необходимости, все большее значение приобретают социальные потребности, и когда эти последние получат решающее влияние на группировку различных видов человеческой деятельности, то невоз­можно уже будет оставлять в пренебрежении те выгоды, которые проистекают из установления систематиче­ской тесной связи между занятиями деревни и деятельностью по технической переработке продуктов».

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 302

Но вот в хозяйственной коммуне возникает как раз вопрос о социальных потребностях. Не поспешит ли она в таком случае использовать в самой полной мере упомянутые выше выго­ды соединения земледелия с промышленностью? Г-н Дюринг не замедлит теперь, конечно, с обычной для него обстоятельностью сообщить нам свое «более точное понимание» отноше­ния хозяйственной коммуны к этому вопросу. Не так ли? Жестоко обманулся бы читатель, подумав так. Приведенные выше тощие и затасканные общие места, которые опять-таки все время вертятся вокруг да около винокуренной и сахароваренной сферы действия прусского права, — вот и все, что г-н Дюринг в состоянии сказать нам по вопросу о противоположно­сти между городом и деревней в настоящем и будущем.

Перейдем к разделению труда в деталях. Здесь г-н Дюринг уже несколько «более точен». Он говорит о

«личности, которая должна отдаться исключительно одному роду деятельности». Если дело идет о введении какой-нибудь новой отрасли производства, то «вопрос заключается просто в том, есть ли возможность некото­рым образом создать определенное число существ, которые посвятили бы себя производству одного вида про­дуктов, а также возможно ли создать необходимое для них потребление» (!). Любая отрасль производства в социалитете «не потребует труда большой массы населения». И в социалитете тоже будут существовать «эко­номические разновидности» людей, «различающиеся по своему образу жизни».

Таким образом, в сфере производства все остается более или менее по-старому. Правда, г-н Дюринг признаёт, что

в обществе господствует до сих пор «порочное разделение труда»,

но в чем заключается это последнее и чем оно будет заменено в хозяйственной коммуне, об этом мы узнаём лишь следующее:

«Что касается вопроса о самом разделении труда, то, как мы уже сказали выше, он может считаться решен­ным, раз будут приниматься во внимание различия природных условий и личных способностей».

Наряду со способностями будет играть роль и личная склонность:

«Привлекательность восхождения к таким родам деятельности, которые требуют больших способностей и предварительной подготовки, будет покоиться исключительно на склонности к соответствующему занятию и на удовольствии от выполнения именно этой и никакой другой вещи» (выполнение вещи!).

Таким путем в социалитете будет вызвано соревнование и

«само производство приобретет известный интерес, а тупое ремесленничество, которое ценит производство лишь как средство для получения дохода, перестанет налагать свой глубокий отпечаток на все общественные отношения».

ГЛ. Ill: ПРОИЗВОДСТВО______________________________ 303

Во всяком обществе со стихийно сложившимся развитием производства, — а современное общество является именно таким, — не производители господствуют над средствами произ­водства, а средства производства господствуют над производителями. В таком обществе ка­ждый новый рычаг производства необходимо превращается в новое средство порабощения производителей средствами производства. Сказанное относится прежде всего к тому рычагу производства, который вплоть до возникновения крупной промышленности был наиболее могущественным, — к разделению труда. Уже первое крупное разделение труда — отделе­ние города от деревни — обрекло сельское население на тысячелетия отупения, а горожан — на порабощение каждого его специальным ремеслом. Оно уничтожило основу духовного развития одних и физического развития других. Если крестьянин овладевает землей, а горо­жанин — своим ремеслом, то в такой же степени земля овладевает крестьянином, а ремесло — ремесленником. Вместе с разделением труда разделяется и сам человек. Развитию одной-единственной деятельности приносятся в жертву все прочие физические и духовные способ­ности. Это калечение человека возрастает в той же мере, в какой растет разделение труда, достигающее своего высшего развития в мануфактуре. Мануфактура разлагает ремесло на его отдельные частичные операции, отводит каждую из них отдельному рабочему как его пожизненную профессию и приковывает его таким образом на всю жизнь к определенной частичной функции и к определенному орудию труда. «Мануфактура уродует рабочего, ис­кусственно культивируя в нем одну только одностороннюю сноровку и подавляя мир его производственных наклонностей и дарований... Сам индивидуум разделяется, превращается в автоматическое орудие данной частичной работы» (Маркс)221 , — в автоматическое орудие, которое во многих случаях достигает своего совершенства лишь путем буквального физиче­ского и духовного уродования рабочего. Машины, применяемые в крупной промышленно­сти, низводят рабочего от положения машины до роли простого придатка к ней. «Пожизнен­ная специальность — управлять частичным орудием, превращается в пожизненную специ­альность — служить частичной машине. Машиной злоупотребляют для того, чтобы самого рабочего превратить с детского возраста в часть частичной машины» (Маркс)222 . И не одни только рабочие, но и классы, прямо или косвенно эксплуатирующие их, также оказываются, вследствие разделения труда, рабами орудий своей деятельности: духовно опустошенный буржуа порабощен своим собственным капиталом и своей собственной

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 304

страстью к прибыли; юрист порабощен своими окостенелыми правовыми воззрениями, ко­торые как некая самостоятельная сила владеют им; «образованные классы» вообще порабо­щены разнообразными формами местной ограниченности и односторонности, своей собст­венной физической и духовной близорукостью, своей изуродованностью воспитанием, вы­кроенным по мерке одной определенной специальности, своей прикованностью на всю жизнь к этой самой специальности — даже и тогда, когда этой специальностью является просто ничегонеделание.

Уже утописты вполне понимали последствия разделения труда, видели калечение, с одной стороны, рабочего, а с другой стороны — самой трудовой деятельности, сводящейся к тому, что рабочий в течение всей своей жизни однообразно, механически повторяет одну и ту же операцию. И Фурье, и Оуэн требовали уничтожения противоположности между городом и деревней как первого и основного условия для уничтожения старого разделения труда вооб­ще. Согласно взгляду обоих, население должно распределяться по стране группами в 1600— 3000 человек; каждая группа занимает в центре своей территории громадный дворец и ведет общее домашнее хозяйство. И хотя Фурье говорит местами о городах, однако сами эти горо­да состоят только из четырех или пяти таких дворцов, расположенных по соседству друг с другом. Согласно взгляду обоих, каждый член общества занимается и земледелием, и про­мышленностью. У Фурье главную роль в промышленности играют ремесло и мануфактура, у Оуэна, напротив, — уже крупная промышленность, и он требует уже применения силы пара и машин к работам домашнего хозяйства. Но оба они выдвигают требование, чтобы и в зем­леделии, и в промышленности существовало возможно большее чередование занятий для каждого отдельного лица и чтобы, сообразно с этим, юношество подготовлялось воспитани­ем к возможно более всесторонней технической деятельности. Согласно взгляду обоих, че­ловек должен всесторонне развивать свои способности путем всесторонней практической деятельности, и труд должен вновь вернуть себе утраченную вследствие его разделения при­влекательность — прежде всего посредством указанного чередования занятий и соответст­вующей этому небольшой продолжительности «сеанса» (употребляя выражение Фурье)223 , посвящаемого каждой отдельной работе. Оба названные утописта стоят неизмеримо выше унаследованного г-ном Дюрингом способа мышления эксплуататорских классов, согласно которому противоположность между городом и деревней неустранима по

ГЛ. Ill: ПРОИЗВОДСТВО______________________________ 305

самой природе вещей. Согласно этому ограниченному способу мышления, известное коли­чество «существ» должно остаться при всех условиях обреченным на то, чтобы производить один вид продуктов: таким путем хотят увековечить существование «экономических разно­видностей» людей, различающихся по своему образу жизни, — людей, испытывающих удо­вольствие от того, что они занимаются именно этим, и никаким иным, делом, и, следова­тельно, так глубоко опустившихся, что они радуются своему собственному порабощению, своему превращению в однобокое существо. При сопоставлении с основными мыслями, со­держащимися даже в самых безумно смелых фантазиях «идиота» Фурье, при сопоставлении даже с самыми скудными идеями «грубого, тусклого и скудного» Оуэна, г-н Дюринг, кото­рый сам еще всецело остается рабом разделения труда, выглядит как самодовольный карлик.

Овладев всеми средствами производства в целях их общественно-планомерного примене­ния, общество уничтожит существующее ныне порабощение людей их собственными сред­ствами производства. Само собой разумеется, что общество не может освободить себя, не освободив каждого отдельного человека. Старый способ производства должен быть, следо­вательно, коренным образом перевернут, и в особенности должно исчезнуть старое разделе­ние труда. На его место должна вступить такая организация производства, где, с одной сто­роны, никто не мог бы сваливать на других свою долю участия в производительном труде, этом естественном условии человеческого существования, и где, с другой стороны, произво­дительный труд, вместо того чтобы быть средством порабощения людей, стал бы средством их освобождения, предоставляя каждому возможность развивать во всех направлениях и действенно проявлять все свои способности, как физические, так и духовные, — где, следо­вательно, производительный труд из тяжелого бремени превратится в наслаждение.

Все это в настоящее время уже отнюдь не фантазия и не благочестивое пожелание. При современном развитии производительных сил достаточно уже того увеличения производст­ва, которое будет вызвано самим фактом обобществления производительных сил, достаточно одного устранения проистекающих из капиталистического способа производства затрудне­ний и помех, расточения продуктов и средств производства, чтобы, при всеобщем участии в труде, рабочее время каждого было доведено до незначительных, по Нынешним представле­ниям, размеров.

Точно так же уничтожение старого разделения труда отнюдь не является таким требова­нием, которое может быть

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 306

осуществлено лишь в ущерб производительности труда. Напротив, благодаря крупной про­мышленности оно стало условием самого производства. «Машинное производство уничто­жает необходимость мануфактурно закреплять распределение групп рабочих между различ­ными машинами, прикреплять одних и тех же рабочих навсегда к одним и тем же функциям. Так как движение фабрики в целом исходит не от рабочего, а от машины, то здесь может со­вершаться постоянная смена персонала, не вызывая перерывов процесса труда... Наконец, та быстрота, с которой человек в юношеском возрасте научается работать при машине, в свою очередь устраняет необходимость воспитывать особую категорию исключительно машин­ных рабочих»²²⁴. Но в то время как капиталистический способ применения машин вынужден сохранять и дальше старое разделение труда с его окостенелыми частичными функциями, несмотря на то, что оно стало технически излишним, — сами машины восстают против этого анахронизма. Технический базис крупной промышленности революционен. «Посредством внедрения машин, химических процессов и других методов она постоянно производит пере­вороты в техническом базисе производства, а вместе с тем и в функциях рабочих и в общест­венных комбинациях процесса труда. Тем самым она столь же постоянно революционизиру­ет разделение труда внутри общества и непрерывно бросает массы капитала и массы рабочих из одной отрасли производства в другую. Поэтому природа крупной промышленности обу­словливает перемену труда, движение функций, всестороннюю подвижность рабочего... Мы видели, как это абсолютное противоречие... жестоко проявляется в непрерывном приноше­нии в жертву рабочего класса, непомерном расточении рабочих сил и опустошениях, связан­ных с общественной анархией. Это — отрицательная сторона. Но если перемена труда те­перь прокладывает себе путь только как непреодолимый естественный закон и со слепой разрушительной силой естественного закона, который повсюду наталкивается на препятст­вия, то, с другой стороны, сама крупная промышленность своими катастрофами делает во­просом жизни и смерти признание перемены труда, а потому и возможно большей многосто­ронности рабочих, всеобщим законом общественного производства, к нормальному осуще­ствлению которого должны быть приспособлены отношения. Она, как вопрос жизни и смер­ти, ставит задачу: чудовищность несчастного резервного рабочего населения, которое дер­жится про запас для изменяющихся потребностей капитала в эксплуатации, заменить абсо­лютной пригодностью человека для изменяющихся потребностей в труде; частичного

ГЛ. Ill: ПРОИЗВОДСТВО______________________________ 307

рабочего, простого носителя известной частичной общественной функции, заменить всесто­ронне развитым индивидуумом, для которого различные общественные функции суть сме­няющие друг друга способы жизнедеятельности» (Маркс, «Капитал»)

Научив нас превращать, в технических целях, молекулярное движение, осуществимое бо­лее или менее везде, в движение масс, крупная промышленность в значительной степени ос­вободила промышленное производство от местных рамок. Сила воды была связана с данным местом, сила пара — свободна. Если сила воды связана по необходимости с деревней, то си­ла пара отнюдь не обязательно связана с городом. Только капиталистическое применение последней сосредоточивает ее преимущественно в городах и превращает фабричные села в фабричные города. Но этим самым оно в то же время подрывает условия нормального хода производства. Первая потребность паровой машины и главная потребность почти всех от­раслей крупной промышленности — это наличие сравнительно чистой воды. Между тем фабричный город превращает всякую воду в вонючую жижу. Поэтому в той же мере, в какой концентрация в городах является основным условием капиталистического производства, в той же мере каждый промышленный капиталист в отдельности постоянно стремится перене­сти свое предприятие из больших городов, неизбежно создаваемых капиталистическим про­изводством, в сельскую местность. Этот процесс можно детально изучить в текстильных ок­ругах Ланкашира и Йоркшира; капиталистическая крупная промышленность непрерывно создает там новые большие города тем, что она постоянно устремляется из города в деревню. То же самое происходит в округах металлообрабатывающей промышленности, где те же ре­зультаты порождаются отчасти другими причинами.

Уничтожить этот новый порочный круг, это постоянно возобновляющееся противоречие современной промышленности, возможно опять-таки лишь с уничтожением ее капиталисти­ческого характера. Только общество, способное установить гармоническое сочетание своих производительных сил по единому общему плану, может позволить промышленности раз­меститься по всей стране так, как это наиболее удобно для ее развития и сохранения, а также и для развития прочих элементов производства.

Таким образом, уничтожение противоположности между городом и деревней не только возможно, — оно стало прямой необходимостью для самого промышленного производства, как и для производства сельскохозяйственного, и, сверх того, оно необходимо в интересах общественной гигиены. Только путем

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 308

слияния города и деревни можно устранить нынешнее отравление воздуха, воды и почвы, и только при этом условии массы городского населения, ныне чахнущие, сумеют добиться та­кого положения, при котором их экскременты будут использованы в качестве удобрения для выращивания растений, вместо того чтобы порождать болезни.

Капиталистическая промышленность уже стала относительно независимой от узких рамок местного производства необходимых ей сырых материалов. Текстильная промышленность перерабатывает преимущественно привозное сырье. Испанская железная руда перерабатыва­ется в Англии и Германии, испанская и южноамериканская медная руда — в Англии. Каж­дый каменноугольный бассейн снабжает промышленность топливом далеко за своими пре­делами, охватывая все более расширяющуюся с каждым годом область. На всем европей­ском побережье паровые машины приводятся в движение английским каменным углем, мес­тами — немецким и бельгийским. Общество, освобожденное от пут капиталистического производства, может пойти в этом направлении еще гораздо дальше. Вырастив новое поко­ление всесторонне развитых производителей, которые понимают научные основы всего про­мышленного производства и каждый из которых изучил на практике целый ряд отраслей производства от начала до конца, общество тем самым создаст новую производительную си­лу, которая с избытком перевесит труд по перевозке сырья и топлива из более отдаленных пунктов.

Следовательно, уничтожение разрыва между городом и деревней не представляет собой утопию также и с той стороны, с которой условием его является возможно более равномер­ное распределение крупной промышленности по всей стране. Правда, в лице крупных горо­дов цивилизация оставила нам такое наследие, избавиться от которого будет стоить много времени и усилий. Но они должны быть устранены — и будут устранены, хотя бы это был очень продолжительный процесс. Какая бы участь ни была суждена германской империи прусской нации, Бисмарк может лечь в могилу с гордым сознанием, что его заветное жела­ние, гибель больших городов, непременно осуществится

Теперь, после всего сказанного, можно оценить по достоинству ребяческое представление г-на Дюринга, будто общество может взять во владение всю совокупность средств производ­ства, не производя коренного переворота в старом способе производства и не устраняя пре­жде всего старого разделения труда; будто задача может считаться решенной, раз только «будут приниматься во внимание природные условия и личные спо-

ГЛ. Ill: ПРОИЗВОДСТВО______________________________ 309

собности». При этом, однако, целые массы человеческих существ останутся по-прежнему прикованными к производству одного вида продуктов, целые «населения» будут заняты в одной какой-нибудь отрасли производства, и человечество будет, как и до сих пор, делиться на известное число различным образом искалеченных «экономических разновидностей», ка­ковыми являются «тачечники» и «архитекторы». Выходит, что общество в целом должно стать господином средств производства лишь для того, чтобы каждый отдельный член обще­ства оставался рабом своих средств производства, получив только право выбрать, какое средство производства должно порабощать его. Пусть читатель обратит также внимание на то, как г-н Дюринг объявляет разрыв между городом и деревней «неустранимым по самой природе вещей», допуская здесь лишь ничтожный паллиатив в специфически прусских, по своему сочетанию, отраслях производства — винокуренной и свеклосахарной; как размеще­ние промышленности по всей стране он ставит в зависимость от каких-то будущих открытий и от вынужденной необходимости непосредственно связывать промышленное производство с производством сырья — сырья, которое уже теперь потребляется во все растущем отдале­нии от места его производства, — и как он, в заключение, пытается прикрыть свой тыл уве­рением, что социальные потребности в конце концов приведут все-таки к соединению зем­леделия с промышленностью, даже вопреки экономическим соображениям, словно этим приносится какая-то экономическая жертва!

Те революционные элементы, которым предстоит устранить старое разделение труда, а вместе с ним и разрыв между городом и деревней, и произвести переворот во всем производ­стве, содержатся уже в зачаточном состоянии в условиях производства современной крупной промышленности и встречают препятствие для своего дальнейшего развития лишь в нынеш­нем капиталистическом способе производства. Но для понимания этого нужно, конечно, иметь несколько более широкий горизонт, чем область действия прусского права, где водка и свекловичный сахар являются решающими продуктами промышленности и где торговые кризисы можно изучать по состоянию книжного рынка. Для этого надо знать настоящую крупную промышленность, в ее историческом развитии и ее современном действительном положении, особенно в той стране, которая является ее родиной и единственным местом, где она достигла своего классического развития. И тогда никому не придет в голову опошлять современный научный социализм и низводить его до специфически прусского социализма г-на Дюринга.

«АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 310

IV. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ

Мы уже видели выше* , что дюринговская политическая экономия сводится к положению: капиталистический способ производства вполне хорош и может быть сохранен, но капита­листический способ распределения — от лукавого, и он должен исчезнуть. Теперь мы убеди­лись, что дюринговский «социалитет» представляет собой не что иное, как осуществление этого положения в фантазии. В самом деле, г-н Дюринг не находит почти никаких недостат­ков в способе производства капиталистического общества как таковом, он хочет сохранить старое разделение труда во всех существенных чертах и потому почти ни слова не может сказать о производстве в проектируемой им хозяйственной коммуне. Конечно, производство — это такая область, где мы имеем дело с осязательными, фактами, и «рациональная фанта­зия» может предоставить здесь полету своей свободной души лишь ничтожный простор, так как опасность осрамиться слишком велика. Другое дело — распределение, которое, по мне­нию г-на Дюринга, не находится ни в какой связи с производством и определяется не произ­водством, а просто актом воли: оно как бы самим небом предназначено для того, чтобы слу­жить ареной для дюринговской «социальной алхимии».

Одинаковой для всех обязанности участвовать в производстве соответствует одинаковое право на потребле­ние. Это одинаковое право на потребление организуется как в масштабе хозяйственной коммуны, так и в мас­штабе коммуны торговой, охватывающей целый ряд хозяйственных коммун. Здесь «труд... обменивается на другой труд согласно принципу равной оценки... Выполненная работа и то, что дается за нее взамен, представ­ляют здесь действительно равные количества труда». И притом это «уравнивание человеческих сил» сохраняет свое значение «независимо от того, сколько отдельные личности произвели продуктов, больше или меньше, и даже в том случае, когда они случайно ничего не произвели»,

См. настоящий том, стр. 192. Ред.

ГЛ. IV: РАСПРЕДЕЛЕНИЕ_____________________________ ЗЦ

ибо всякое дело, поскольку оно требует затраты времени и сил, — следовательно, и игру в кегли и прогулку, — можно рассматривать как выполненную работу. Но этот обмен происходит не между отдельными лицами, так как собственником всех средств производства, а следовательно, и всех продуктов является община; этот обмен происходит, с одной стороны, между каждой хозяйственной коммуной и ее отдельными членами, а с другой — между различными хозяйственными и торговыми коммунами. «Все отдельные хозяйственные коммуны заме­нят в своих собственных пределах мелкую торговлю вполне планомерным сбытом». Точно так же будет орга­низована и оптовая торговля. «Система свободного хозяйственного общества... остается поэтому громадным меновым учреждением, мероприятия которого осуществляются при посредстве денежной основы, даваемой благородными металлами. Понимание неизбежной необходимости этого основного свойства отличает нашу схему от всех тех туманных воззрений, которые присущи даже наиболее рациональным формам имеющих ныне хождение социалистических представлений».

В целях этого обмена хозяйственная коммуна, как первый присвоитель общественного продукта, должна ус­танавливать «для каждого рода предметов единую цепу», соответствующую средним издержкам производства. «Ту роль, которую играет в настоящее время... для определения стоимости и цены так называемая себестои­мость производства, будут играть» (в социалитете) «... оценки требующегося количества труда. Эти оценки, согласно принципу, признающему за каждой личностью равные права также и в хозяйственной области, сво­дятся в конце концов к учету числа участвовавших в работе лиц; они будут служить основанием для определе­ния соотношения цен, соответствующего одновременно природным условиям производства и общественному праву реализации. Производство благородных металлов сохранит то руководящее значение для установления стоимости денег, какое оно имеет и в настоящее время... Отсюда видно, что в измененном общественном строе мы не только не утрачиваем, но, напротив, здесь-то впервые находим подлинный принцип определения и меру, действительные в первую очередь для стоимостей, а следовательно, и для тех соотношений, в которых продук­ты обмениваются друг на друга».

Знаменитая «абсолютная стоимость», наконец, реализована.

Но, с другой стороны, коммуна должна будет также предоставить отдельным лицам возможность покупать у нее произведенные продукты, для чего коммуна будет выплачивать каждому своему члену ежедневно, ежене­дельно или ежемесячно определенную, для всех одинаковую, сумму денег в качестве эквивалента за его труд. «Поэтому, с точки зрения социалитета, безразлично, говорить ли о том, что заработная плата должна исчезнуть, или же о том, что она должна стать исключительной формой экономических доходов». Но одинаковые зара­ботные платы и одинаковые цены создают «количественное, хотя и не качественное, равенство потребления», и тем самым получает свое экономическое осуществление «универсальный принцип справедливости».

Что касается определения уровня этой заработной платы будущего, то об этом г-н Дюринг говорит только, что

здесь, как и во всех других случаях, обменивается «равный труд на равный». За шестичасовой труд будут поэтому выплачивать сумму денег, воплощающую в себе тоже шесть часов труда.

__________________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ III: СОЦИАЛИЗМ______________________ 312