Очерк второй. Советский опыт. 5 страница. Итак, после изготовления товара он отправляется на рынок с целью получения прибыли (обмен или продажа)

Итак, после изготовления товара он отправляется на рынок с целью получения прибыли (обмен или продажа). Сделаем оговорку: до поступления на рынок, до обмена, изготовленные продукты или вещи не являются товарами.

Чтобы получить свою прибыль, товаропроизводитель должен пустить товар на рынок. Это ясно, как и то, что раз товар поступает на рынок, значит этот самый продукт (который только станет товаром) для владельца потребительной стоимости не имеет. Товаровладелец отчуждает эту вещь. Так же поступают на рынке и другие товаровладельцы. Чтобы такое отчуждение стало взаимным, Маркс говорит, что эти товаровладельцы относятся друг к другу не иначе, как частные собственники отчуждаемых вещей (К. Маркс, Капитал, Гл. 2 «Процесс обмена»). Товар и товарное производство предполагают тот очевидный факт, что товаровладельцы являются именно частными собственниками этих продуктов. Если завод Соединённых Штатов продаёт механические запчасти Советскому Союзу, а Советский Союз продаёт Германии сырьё — то абсолютно все государства этой цепочки здесь выступают не просто как участники товарного производства, а как частные собственники отчуждаемых вещей. Эти отчуждаемые вещи теперь товары, товары во внешнем рынке. Значит ли это, что они перестали быть товарами внутри этих государств, и Советский Союз, действуя на мировой арене как капиталист, «внутри» капиталистом не является?

Как бы не так. Ещё в своих статьях про Британское владычество в Индии, как позже в Капитала, Маркс указал тот простой факт, что раз вещи стали товарами во внешних отношениях, то они становятся товарами и «внутри общины». Думаю, самое наличие товарного производства и международной торговли СССР как раз говорит о том, что капиталистическое производство не могло не существовать внутри самого Советского Союза.

Собственно, совокупным капиталистом Советской Союз никогда и не переставал быть. Это признавал и Ленин, когда на XI съезде РКП(б) говорил о том, что главная дипломатическая цель в Генуе – это расширение торговли, её наиболее успешное развитие. Разница лишь в том, что на момент Генуэзской конференции, пролетариат ещё имел доступ к власти и влияние. Противоречие между товарным производством и диктатурой пролетариата уже достаточно скоро дало о себе знать.

Товарное производство, эта неотъемлемая часть капитализма и капиталистической эксплуатации, «узаконено» Сталиным как социалистическое. Правда, дорогой Иосиф Виссарионович, как и его последователи, напрочь забыл, что товарное производство предполагает тот простой факт, что производитель отчуждён от средств производства. Конкретизирую: отчуждение производителя от средств производства это высшее развитие товарного производства, ибо мелкобуржуазное производство существует и без такого отчуждения. Рука об руку с товарным производством шагает и наёмный труд, который также является товаром. Если есть наёмный труд, значит есть эксплуатация. Социализм есть то общество, где нет ни эксплуатации, ни наёмного труда, ни тем более товарного производства, которое будет неизбежно воскрешать капитализм. У Сталина же выходит следующее: «…А ведь наше общество является именно таким обществом, где частная собственность на средства производства, система наемного труда, система эксплуатации давно уже не существует» (И Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР).

С тем, что есть частная собственность мы разобрались выше. Какое же противоречие в идее сталинистов и их вождя? Получается у них примерно так: есть товаровладелец (государство), есть товарно-денежные отношения, но нет наёмного труда, без которого товарное производство было бы невозможно. Произведённые планом продукты выражались в потребительной стоимости, меновой стоимости и денежной величине. Думаю, Дегнер не будет здесь возражать и радовать нас своими познаниями в политэкономии. Вот этот маленький факт, который был упущен, как раз говорит о том, что произведённый продукт является товаром, а значит производство является только и только капиталистическим. Товар здесь произведён также не без помощи эксплуатации рабочего и извлечения прибавочного продукта. Товар и необходимость его сбыта образуют рынок без которого они немыслимы. Сказки о том, что внутри СССР не было рынка, но было товарное производство сыплются как карточный домик от малейшего дуновения.

Вывод можно сделать только один. Действительно, в СССР была плановая экономика. Именно плановая, но не плановая социалистическая. Такая плановая экономика с товарно-денежными отношениями, с отчуждением производителя от средств производства вполне может сочетаться с капитализмом. Такой план не устраняет товарное производство, но взаимно дополняет его, при этом рынок со всеми вытекающими остаётся прежним.

Плановая экономика, скажет человек, знающий азы марксизма, должна устранять анархию производства, устранить рынок. Производство по потребностям общества исключает всякий обмен, продажу, а значит исключает и рынок, и товарно-денежные отношения. Не будет рынка — значит не будет места, откуда капиталист извлекает свою прибыль. Вот именно про такую экономику писал Маркс, которая имеет мало что общего с государственно-капиталистическим планированием СССР, Китая или прочих псевдосоциалистических государств.

Несколько слов об индустриализации.

Согласно взглядам Л. Троцкого, Россия не повторит с точностью буржуазные революции и буржуазное развитие капиталистических стран. США или Британия отнюдь не являются предвестником того, чем станет Россия, пойдя по пути капитализма, очистившись от феодализма. Вернее сказать, России уже не нужно будет проходить поэтапно цеховой этап, мануфактурный для того, чтобы создать у себя крупную промышленность. Слабость российской буржуазии полностью исключала её доминирующую роль в индустриализации, как это происходило в Европе, которая уже давно совершила промышленную индустриализацию. Для полного раскрепощения капитализма нужно было решить задачи буржуазной революции, которые российский национальный капиталист решить не мог. А значит это задача ложилась полностью на государство. Подобная постановка ещё раз говорит о том, что капитализм демонстрирует ненадобность буржуа для этой цели. Но если не буржуа проводит индустриализацию, то его функции и задачи в проводит государство, что не делает это государство социалистическим или идущим по направлению к социализму. Государство здесь играет роль совокупного капиталиста.

Социализм предполагает наличие развитых производительных сил, самый высокий уровень развития капитализма, а, следовательно, и наличие уже произведённой индустриализации. Развитие предсоциалистической экономики, как говорилось выше, по сути есть развития буржуазных производительных сил и капиталистической экономики: чтобы перейти к социализму, нужно сперва развить все производительные силы капиталистической формации. Отсутствие капиталистической индустриализации отнюдь не означает, что если индустриализацию будет производить пролетариат, то она станет сразу социалистической. Значит, что преемники буржуазии будут вынуждены осуществлять капиталистическую индустриализацию, где накоплением занимается не частный капиталист, а государство.

План в данном случае является лишь вспомогательным ключом для скорости индустриализации. Примечательно то, что по пути индустриализации с использованием плана прошли поочерёдно Китай, Индия, Египет и Япония. В этих странах наблюдается повышенная роль государства при планировании и осуществлении государства. Дегнер может возразить мне: они не были пролетарскими государствами. Вопрос о пролетарскости и вообще диктатуры пролетариата в СССР рассмотрен выше. Наличие плановой экономики при отсутствии власти пролетариата с остальными характеристиками капитализма вроде товарного производства говорит о том, что это государство не является диктатурой пролетариата и присовокупите к этому аргументу наличие системы наёмного рабства – то всё снова станет на свои места!

Возможно ли планирование в масштабах целой страны, наряду с частной собственностью?

Дегнер отвечает отрицательно:

«Пока экономика поделена между независимыми частными собственниками, полноценного планированияне получится».

Такак думает лишь Дегнер, а что же говорят факты? Давайте разберёмся.

В истории существовали примеры, когда плановая экономика с государственным сектором охватывало всю экономическую модель и без диктатуры пролетариата.

Сперва коснёмся стран «социалистического лагеря» и посмотрим на основной закон Китайской Народной Республики 1949го года:

«Статья 5. В настоящее время в Китайской Народной Республике имеются следующие основные формы собственности на средства производства: государственная собственность, то есть общенародная собственность; кооперативная собственность, то есть коллективная собственность трудящихся; собственность тружеников-единоличников; собственность капиталистов».

Государственная собственность здесь толкуется как общественная собственность. К слову, и здесь Конституция определяет лишь основные правовые формы собственности, не раскрывая, чем они различаются. Интересное происходит далее:

«Статья 10. Государство, согласно закону, охраняет право собственности капиталистов на средства производства и другие капиталы…

Статья 15. Государство на основе социалистической собственности ведет плановое хозяйство»

В редакции 1983 года существует уже следующая формулировка:

«Статья 15. Государство при помощи хозяйственных планов руководит развитием и преобразованием народного хозяйства и непрерывно повышает производительные силы в целях подъема материального и культурного уровня народа, укрепления независимости и безопасности страны».

Пятилетние планы по экономическому развитию, в частности, и сейчас используются в КНР. При доминирующей роли госсектора, они использовались и в КНР для проведения индустриализации. И план охватывал не только государственные предприятия, но и предприятия капиталистов, чью собственность Китай, согласно конституции, закрепил.

Заканчивать эту часть текста про Китай будет как-то некошерно без слов Великого Кормчего:

«Классовая борьба между рабочим классом и национальной буржуазией относится, вообще, к классовой борьбе внутри народа, так как национальной буржуазии в нашей стране присущ двойственный характер. В период буржуазно-демократической революции ей, с одной стороны, была присуща революционность, а, с другой стороны, соглашательство. В период социалистической революции она, с одной стороны, эксплуатирует рабочий класс и извлекает из этого прибыль, но вместе с этим поддерживает Конституцию и желает принять социалистические преобразования. Национальная буржуазия отличается от империалистов, помещиков и бюрократической буржуазии. Противоречия между рабочим классом и национальной буржуазией — это противоречия между эксплуатируемыми и эксплуататорами, которые сами по себе являются антагонистическими. Однако в конкретных условиях нашей страны, если соответствующим образом регулировать антагонистические противоречия между этими двумя классами, они могут превратиться в неантагонистические, могут разрешаться мирным путем. Коли мы будем регулировать их неправильно, если мы не будем применять в отношении национальной буржуазии политику сплочения, критики и воспитания или же если национальная буржуазия не примет эту нашу политику, то противоречия между рабочим классом и национальной буржуазией могут превратиться в противоречия между нами и нашими врагами»

- Мао Цзедун, «К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри народа».

Замечательная игра в хороших-плохих капиталистов, помогающих социалистическому строительству. Не будет углубляться в маоистский ревизионизм, т.к. ему следует посвятить отдельную работу. Собственно, работы Мао Цзедуна есть в интернете и человек, знакомый с марксистской политэкономией и философией без труда сможет найти другие примеры теоретического извращения азиатского Сталина.

Кроме Китая, с планом и частной собственностью на средства производства прошла и другая страна из соц лагеря… ГДР, которая до 1968го года, согласно конституции 1949го года, была обычной буржуазной республикой, также с плановым управлением:

«Статья 1. Германия является неделимой демократической республикой; она состоит из немецких земель».

«Статья 21. Для обеспечения жизненных основ и повышения благосостояния своих граждан государство через законодательные органы при непосредственном участии своих граждан устанавливает государственный хозяйственный план. Контроль за его выполнением является задачей народных представительств».

При этом в стране существует источник частного накопления:

«Право наследования гарантируется в соответствии с гражданским правом. Доля государства в наследстве определяется законом. Творческий труд, право автора, изобретателя и художника охраняются Республикой и пользуются ее поддержкой и попечением».

Буржуазный институт выборов закрепляется в статье 51:

«Статья 51. Народная Палата состоит из депутатов немецкого народа. Депутаты избираются сроком на 4 года путем всеобщих, равных, прямых выборов при тайном голосовании на основании пропорциональной избирательной системы».

Не могу не процитировать туманные формулировки ГДРовской конституции:

«Статья 24. Собственность обязывает. Ее использование не должно противоречить общему благу.

Злоупотребление собственностью путем захвата важнейших позиций в экономике во вред общественному благу влечет безвозмездное отчуждение ее и передачу в собственность народа. Предприятия военных преступников и активных нацистов отчуждаются и передаются в собственность народа. Это же относится к частным предприятиям, ставящим себя на службу политике войны.

Все частные монополистические организации, картели, синдикаты, концерны, тресты и тому подобные организации, ставящие своей целью повышение прибыли путем регулирования производства, цен или сбыта, ликвидируются и запрещаются.

Крупные частные земельные владения площадьюболее ста гектаров ликвидируются и подлежат разделу без возмещения.

После проведения этой земельной реформы крестьянам гарантируется частная собственность на их землю.

Статья 25. Все недра земли, силы природы, годные для хозяйственного использования, все предназначенные для их использования горнозаводские и металлургические предприятия, а также энергетическое хозяйство подлежат передаче в собственность народа. До такой передачи использование их находится под контролем земель, а поскольку дело касается общегерманских интересов — под контролем Республики.

Статья 26. Распределение и использование земли контролируется, а каждое злоупотребление пресекается…

Статья 27. Частные хозяйственные предприятия, пригодные для обобществления, могут быть переданы в общественную собственность на основании закона с соблюдением действующих в отношении отчуждения правил».

Итак: частная собственность существует и вполне может существовать, если не будет нарушать законов, она только может быть передана в пользование государству; защищается частная собственность крестьян, и при этом в государстве действует единый хозяйственный план. Это говорит лишь о том, что частная собственность, как и в случае с КНР, гармонично входила в систему государственного планирования. Собственно, даже статья Конституции ГДР 1968го года, декларирующая социализм в отдельно взятой Германии, говорит:

«Статья 14. 1. Частнохозяйственные объединения, ставящие целью установление экономической власти, не разрешаются».

А не ставящие целью, стало быть, разрешаются. ГДР, в принципе, и не стремилось одним махом взять и уничтожить частную собственность. Она лишь постепенно наступала на неё, увеличивая долю госсектора, так, к 1955-му году, в госсекторе экономики были заняты приблизительно 65% немецких рабочих. Наступление на частную собственность проводилось не путём установления рабочего контроля, а путём давления её налогами и созданием неблагоприятных условий, чтобы мелкий и средний бизнес более не смог бороться и конкурировать с государственной монополией. Также совершался постепенный переход к плановой экономике: не путём отдачи власти рабочим коллективам, а путём указов директорам на выполнение планов.

План в ГДР начался вводиться ещё с наличием там частной собственности. Подтверждает это V партийный съезд СЕПГ июля 1958-го, где перед партией (коммунистическая партия в буржуазной республике реформирует капитализм — воистину история не лишена иронии!) и государством встаёт задача превзойти уровень развития ФРГ. И чтобы с успехом выполнить эту задачу, практически все промышленные министерства были отданы Государственной плановой комиссии.

Кроме немецких рабочих, государственный капитализм эксплуатировал ещё и рабочих других стран. В отличие от Советского Союза, производительные силы пусть даже кусочка Германии были сильнее. Для произведения ещё большего прибавочного продукта, в ГДР существовал институт контрактных иностранных рабочих. Если в случае с СССР это было понятно — нужны были специалисты для индустриализации, то для ГДР — остаётся «загадкой». Германия сама могла обеспечить себя качественными кадрами. Но правительство решило утолить кадровый голод некоторых отраслей промышленности путём покупки рабочей силы других стран — Вьетнам, Йемен, Мозамбик, Ангола, Куба и так далее. Сама покупка рабочей силы уже говорит о том, что общество является капиталистическим. А учитывая, что наёмными рабочими были не только привлекаемые «гости», но и более, чем большинство немецких граждан ГДР, то вывод напрашивается сам по себе: там, где большинство населения составляют наёмные рабочие, отчуждённые от власти и производимых продуктов, нет и не может быть никакого социализма. «Социализм» здесь выступает лишь красивой фразой для маскировки государственного капитализма.

Контрактная основа отличилась и суровыми мерами: чтобы азиатские «варвары» не решили остаться в ГДР для хорошей жизни, беременность влекла разрыв контракта и грозила депортацией на малую родину. Чем это отличается от покупки более дешёвой рабочей силы из-за границы (Турции, например), проводимой некогда ФРГ? Забавно, ведь капиталистическая ФРГ по многим параметрам обгоняла «витрину немецкого социализма»:

«К середине 50-х гг. ФРГ по объему промышленного производства занимала 3-е место в капиталистическом мире после США и Англии, а по некоторым видам промышленной продукции обогнала Англию. Ее доля в промышленной продукции капиталистического мира возросла с 3% в 1946 г. до 9,4% в 1955 г. По объему золотых запасов ФРГ вышла на второе место после США».

«Производительность труда только за первый год выросла на 1/3, что благоприятно отразилось на заработной плате и поэтому инфляция на социально-экономическом положении населения страны не сказывалась. К концу 1949 г. валовой объем промышленного производства приблизился к уровню 1936 г. (98,4%), а к концу 1950 г. превысил его (114,4%)». (М. Заславская, История экономики, Немецкое экономическое чудо)

И опять у нас прогрессивная форма догоняет по сути отсталую и непрогрессивную! Капитализм обогнал социализм. Смешно звучит? А ведь некоторые всерьёз верят в социалистичность национальных границ Восточной Европы и СССР.

Вернёмся к догоняющим странам, прошедшим индустриализацию, странам «капитализма» и увидим те же особенности китайской индустриализации, о которой говорилось выше. Если в случае с ГДР надобность в индустриализации как таковой отсутствовала, то о Корее такого не скажешь. Речь сейчас отнюдь не про северокорейского монстра, а про Южную Корею, что шла путём планового развития своей индустрии. Вот, к примеру, выдержка из работы южнокорейского «бонапарта» Пак Чжон Хи «Возрождённая Корея: модель экономического развития»:

«Благодаря упорному, самоотверженному труду, народ Кореи успешно завершил выполнение трех пятилетних планов развития страны и сейчас работает над выполнением четвертого пятилетнего плана. Его целью является создание, на основе уже достигнутых успехов и опыта, накопленного в ходе реализации предыдущих пятилетних планов, фундамента развития тяжелой и нефтехимической промышленности, которые представляют собой, на сегодняшний день, основу высокоразвитой экономики. Среди приоритетов четвертого пятилетнего плана — осуществление программ предоставления субсидий населению и развитие всеобъемлющей системы социального обеспечения».

Что он далее говорит о частной собственности:

«Для повышения уровня развития нашей промышленности и роста производительности труда, критически важным является творческий подход к делу со стороны предпринимателей. Со своей стороны, правительство передало частному сектору практически все предприятия, за исключением тех, которые необходимы для обслуживания общенациональных интересов. Даже некоторые крупнейшие предприятия, которыми по-прежнему управляет правительство, будут приватизированы, как только частные предприниматели смогут управлять ими. В условиях существующей в нашей стране системы свободного предпринимательства именно частный бизнес должен играть главную роль в управлении экономикой. Но именно потому, что правительство будет и в дальнейшем способствовать повышению роли частного бизнеса в экономике, предприниматели должны прилагать добровольные усилия по упрощению структуры управления, повышению эффективности производства и углублению его специализации».

И здесь при наличии частной собственности, государство использует плановую экономику, умело сочетая её с рыночной, для проведения индустриализации. Темпы роста южнокорейской экономики и её состояние на сегодняшний день говорят сами за себя. Является ли это социалистической плановой экономикой или же элементом социализма при капитализме? Отнюдь. Это такое же производство товаров, где товаровладелец выступает как капиталист, продавая товары на рынке. Этот вопрос мы уже разбирали.

Собственно, использованием плановой экономики для индустриализации и создание доминирующего в этом плане госсектора в сочетании с частной собственностью, происходило не только в Южной Корее, но и в послеколониальной Индии с её системой пятилетних планов, а также в Аргентине, Египте, Непале, Морокко, Афганистане, Пакистане, Сирии, Эфиопии и так далее. Улавливаете ли вы, Дегнер, общую тенденцию в этом вопросе? Отсталые азиатские страны используют пятилетнюю экономику. Но не социалистическую, а планово-капиталистическую. Кроме этой общей черты, роль главного «индустриализатора» здесь играет не частный капитал, а государство: как и в случае с Россией, то, чего не может сделать буржуазия, делает государство. Форма собственности здесь не играет абсолютно никакой роли. Как видите, всё это существовало и с частной собственностью. Если плановая экономика есть социализм, в таком случае, по пути социализма у нас шли отстающие и догоняющие страны. Недаром многие режимы этих государств заявляли о своём собственном национальном «социализме» и особом пути. В случае с Египтом и Сирией — всё это происходило не без одобрения Советского Союза, который всё ещё маскировал свою эксплуататорскую сущность на мировой арене.

Краткие выводы:

1) Социалистическое планирование есть ничто иное, как планирование в мировом масштабе;

2) Планирование в отдельно взятой стране не уничтожает того факта, что на рынке государство выступает как капиталист, продавая товары. Товарное производство есть неотъемлемая часть капитализма. Всё равно, как производится товар — он остаётся товаром, а значит владелец товара есть капиталист;

3) План в отдельно взятой стране (капиталистическое планирование, иными словами) вполне может сочетаться с частной собственностью;

4) Социалистическая экономика без развитой до этого капиталистической и без плана в масштабах мирового хозяйства не ликвидирует капиталистические отношения в отдельно взятой стране;

5) Социализм предполагает развитые капиталистические отношения и наличие уже произведённой индустриализации;

6) Россия и другие отсталые страны не могли в точности повторить путь индустриализации Европы и США, а значит было бы глупо переносить их точный опыт на Россию, а при малейшем несовпадении называть советскую экономику «социалистической»;

7) В силу невозможности буржуазии провести индустриализацию, в отсталых странах эту роль брало на себя государство, выступая в роли совокупного капиталиста, что ещё раз подтверждает тот очевидный факт, что правовая форма собственности здесь не играет роли;

8) Экономика также не может считаться социалистической без экономической власти пролетариата и тем более с наличием товарно-денежных отношений;

9) По пути индустриализации с плановой экономикой и вместе с сочетанием частной собственности, прошли поочерёдно такие страны, как Китай, Япония, Индия, Южная Корея, Египет, Сирия, Аргентина, Эфиопия и т.д.;

10) На примере ГДР видно, как даже в развитой стране без надобности в индустриализации существовала частная собственность вместе с единым хозяйственным планом: при чём как в ГДР до 1968го года, так и после 1968го года.

11) Государственный капитализм — неотъемлемая часть буржуазной модернизации развивающихся государств.

г) Вопрос о бескризисности автаркии как характеристике социализма

Оказывается, у нас возможно не только социалистический строй в национальных границах, но также и его независимость от мирового рынка, его «бескризисность»:

«В то время как капиталистический океан штормило тяжелейшими ветрами экономических кризисов, социалистическое хозяйство развивалось без каких-либо препятствий на своем пути. Подтверждает ли сказанное инцидент перевоплощения Советского Союза от старой помещичье-капиталистической системы хозяйства к новой крестьянско-капиталистической? Понятно, что нет.»

Экономический кризис — неотъемлемая часть капиталистической формации. Это ясно человеку, который хоть малость знаком с экономикой. Позвольте напомнить одну маленькую деталь: кризисы капитализма — это явление мировое и не могут не быть мировым. Разделение труда в мировом масштабе приводит к зависимости и взаимосвязи как между отдельными промышленными отраслями или предприятиями, так и между государствами. Стоит снова напомнить, что в Советском Союзе наличествовали товарно-денежные отношения и на арене мировой торговли Советский Союз выступал как субъект капиталистической экономики, как капиталист. Законы капитализма как мировой системы отражались и на России, собственно, даже И. Сталин не отрицал наличие в СССР главного закона капитализма, а именно — закона стоимости. Следовательно, ликвидация анархии производства (которое является мировым явлением) на основании плановой экономики может достичь успеха лишь в мировом масштабе.

Кризис — мировое явление, с этим согласится и Дегнер, который далее утверждает практически следующее: поскольку кризис не коснулся Советского Союза, значит в Советском Союзе был социализм и плановая экономика, как и монополия внешней торговли служили «социалистической преградой» против разрушительного действия мирового экономического кризиса. Раз кризиса нет в СССР — значит в СССР нет капитализма.

В это можно было бы поверить, если бы господин Дегнер потрудился подробнее изучить причины. Он же, глянув поверхностно на результат, сделал ошеломляющий вывод. Видимо, автор снова забыл, что Россия — отсталая страна, и даже к моменту Великой депрессии, это всё ещё отстающая страна. Дегнер забыл причину, почему экономическая блокада Советского Союза после Гражданской войны не уничтожило это государство изнутри. Причиной этому было вовсе не обилие ресурсов, а слабая интеграция самодержавно-феодальной России в мировой экономику. В то время, как экономическая блокада, скажем, социалистической Англии означала бы смерть пролетарской власти в отдельно взятой стране, России такая удавка была не так страшна. Эта часть отсталости сыграла на руку большевикам и русской революции.

Как мы можем наблюдать на примере Великой депрессии, кризис затронул наиболее тесно связанные экономически страны, особенно это видно по примеру американской и французской биржи: кризис Америки повлёк нитью за собой кризис и французской биржи. Связь и тесная интеграция этих государств сыграла с ними тот естественный процесс, который описал Маркс и Энгельс больше века назад. В Советском Союзе не было ни биржи, ни какой-либо другой формы частновладельческой формы капитала, как собственно, и более тесной экономической связи с другими государствами.

Рассмотрим статистические данные по объёму внешней торговли СССР с Европой в млн рублей:

1) сперва за довоенный период:

2) а теперь за послевоенный:

[Внешняя торговля СССР 1918-1966. Статистический сборник, Р.I-III]

Что нам дают данные таблицы? Это больше, чем просто цифры. Это факты, подтверждающие постепенную интеграцию Советского Союза в мировой рынок. Для сравнения возьмём данные по Соединённым Штатам Америки: