Россию снова считают великой державой

Декабря 2007 г.

Фонд Бертельсмана — некоммерческий фонд в Германии, который предоставляет консультации по вопросам политики и занимается поиском инновационных и гуманных решений глобальных проблем человечества, а также исследованием международных отношений. Он был создан в 1977 году правнуком основателя издательства «Бертельсман» немецким предпринимателем Райнхардом Моном. Как некоммерческое учреждение Фонд владеет большей частью акционерного капитала международного концерна Bertelsmann AG.

«По среднестатистическим данным, Россия среди мировых держав занимает третье место (39%) после США (81%) и Китая (50%). Можно сказать, что рейтинг существенно повысился, ведь за Россию свои голоса отдало на 12% больше людей, чем два года назад. И в самой России доверие к своей стране серьезно возросло. Сегодня 58% россиян считает свою страну одним из мировых лидеров. Этот показатель в отношении опроса двухлетней давности возрос на 13%. Авторитет страны вырос, прежде всего, в Китае (плюс 24%), Великобритании (плюс 22%) и Германии (плюс 20%)», — отмечается в обнародованном Фондом накануне документе.

По данным опроса, россияне в большей степени, чем жители других ведущих стран, верят в будущее своего государства как великой державы: 59% опрошенных в России считают, что и в 2020 году их страна останется великой державой, тогда как в США в сохранение своего великодержавного статуса к указанному сроку уверены только 44%, а в Китае — 34%.

В международном масштабе мнения относительно развития России в будущем также существенно улучшились: 37% всех опрошенных считает, что Россия продолжит занимать лидирующее положение в мире после США и Китая.

К самым серьезным вызовам и угрозам для существования человечества, по данным опроса, россияне относят международный терроризм (54%), войны (43%), а также бедность и перенаселение (41%). В то же время только 31% российских граждан видят угрозу будущему в загрязнении окружающей среды и изменении климата, тогда как в среднем по остальным странам 54% участников опроса видят именно в этом самую большую опасность для дальнейшего существования человечества.

Согласно общим результатам глобального опроса, в будущем перспективы США как мировой державы существенно ухудшатся, тогда как Китай, Россию и Индию ожидает заметное продвижение.

Важность роли ООН в борьбе за мир и стабильность признает 41% людей, опрошенных в международном масштабе, в России такого мнения придерживается только 18% респондентов.

37% от общего числа опрошенных выражает надежду на обеспечение мира и стабильности при сотрудничестве властей разных стран, при этом более 91% россиян выступает за более тесное сотрудничество с Евросоюзом и лишь 7% — против.

Подводя итоги глобального опроса, руководитель отдела международных связей Фонда Бертельсмана Йозеф Яннинг отметил, что «ожидания людей, связанные с будущим, оказывают большое влияние на политику. Наши респонденты предсказывают потерю господствующего положения США в мире и одновременный рост влияния Китая. При этом никто из них не надеется на гармоничное равновесие, к которому стремится ООН как «мировое правительство».

По его словам, опрос также показал, что «население почти всех стран полагается в глобальной конкуренции, главным образом, на собственные силы и стремится к увеличению роли своей страны в обеспечении мира и стабильности».

Если такие перспективы и ожидания станут определяющими для мировой политики, то, по мнению аналитиков фонда, «возникнет опасность националистического состязания между сегодняшними и будущими мировыми лидерами». Однако они надеются, что «угроза изменения климата создаст новые рамки для политики международного сотрудничества».

Как сообщила Штефани Вайс, в рамках исследования Фонда Бертельсмана институтом изучения общественного мнения Gallup International/TNS-EMNID было опрошено 9 тысяч респондентов из разных стран, в том числе из США, России, Бразилии, Китая, Индии, Японии, Германии, Франции и Великобритании.

Документ №17

Генри Киссинджер

Россия: неортодоксальный взгляд

"The International Herald Tribune", США

Июля 2008

Формирующаяся в Москве система власти представляется более сложной, чем принято считать.

Россию снова считают великой державой - student2.ru Согласно ортодоксальной точке зрения, вступление Дмитрия Медведева в должность президента Российской Федерации означает сохранение всевластия Кремля и напористой внешней политики, характерных для двух президентских сроков Владимира Путина.
Однако поездка в Москву, где я имел возможность встретиться с ведущими игроками на политической арене, а также представителями разных возрастных групп из деловых кругов и интеллигенции, убедили меня, что этот вывод следует признать упрощенным и преждевременным.
Во-первых, формирующаяся в Москве система власти представляется более сложной, чем принято считать. Например, у меня всегда вызывала сомнение такая вещь: если, как утверждается, главной целью Путина было сохранение власти, зачем президент, находившийся на пике популярности, позволявшей ему изменить конституцию и баллотироваться на новый срок, выбрал такой сложный и непредсказуемый путь, как перемещение на должность премьер-министра?
У меня складывается впечатление, что политический процесс в России вступил в новую фазу. Заявление о том, что президент определяет внешнюю политику и политику безопасности, а премьер реализует часть ее элементов, повторяют, словно заклинание, все российские чиновники - начиная от Медведева и Путина и далее по нисходящей. Никто из россиян, с которыми мне довелось беседовать - а это были не только представители государственных структур - не сомневается, что происходит некое перераспределение власти, хотя с уверенностью предсказать его исход они не могут.
Путин сохраняет немалую власть и большое влияние. По видимому, он взял на себя роль 'наблюдателя' за действиями своего преемника; вероятно также, что он не исключает возможности баллотироваться на следующих президентских выборах.
Впрочем, какой бы ни был конечный итог, недавние президентские выборы знаменовали собой переход от этапа консолидации к периоду модернизации. Механизм российской экономики становится все сложнее, в связи с чем возникает потребность в предсказуемых правовых процедурах - об этом уже говорит Медведев. Наличие в структуре российского государства двух центров власти - по крайней мере на первоначальном этапе - возможно, означает начало продвижения к отсутствовавшей до сих пор системе сдержек и противовесов.
Какие выводы можно сделать из всего вышесказанного с точки зрения внешней политики США?
В ближайшие несколько месяцев в России будут вырабатываться практические механизмы разграничения между 'определением' и 'реализацией' политического курса в сфере национальной безопасности. И администрация Буша, а также кандидаты в президенты, поступили бы разумно, если бы дали ей возможность спокойно сформировать эту систему, проявляя сдержанность в публичных заявлениях о происходящем в этой стране.
Что же касается долгосрочной перспективы, то для начала следует заметить: начиная с распада СССР в 1991 г. все американские администрации действовали так, будто главной задачей США является построение демократии в России. Мы часто становились свидетелями выступлений, в которых осуждались недостатки российской политической системы, и жестов, заимствованных из инструментария борьбы за преобладание во времена 'холодной войны'.
Напористое вторжение в сферу, которую россияне считают исключительно своей прерогативой, и важным элементом самоидентификации, может привести к тому, что мы не сумеем реализовать ни наши геополитические, ни моральные задачи. Несомненно, в России есть люди, и группы людей, рассчитывающие, что Америка поможет ускорить демократическую эволюцию страны. Однако почти все наблюдатели согласны в том, что подавляющее большинство россиян считает: Америка ведет себя бесцеремонно и стремится воспрепятствовать возрождению их страны. В подобной ситуации наши демарши скорее вызовут реакцию в националистическом и конфронтационном духе, чем дадут новый импульс развитию демократии.
Жаль, если это настроение сохранится, поскольку во многих отношениях мы становимся свидетелями одного из самых многообещающих периодов в российской истории. Сегодня контакты и взаимодействие россиян с современными открытыми обществами по длительности и интенсивности не имеют прецедентов в прошлом - даже несмотря на прискорбные репрессивные меры. Мы можем воздействовать на ситуацию скорее за счет терпения и понимания исторических особенностей страны, а не становясь в позу оскорбленной добродетели и читая публичные нотации.
Это тем более важно в свете того факта, что нынешние геополитические реалии дают уникальную возможность для стратегического сотрудничества бывших противников времен 'холодной войны'. На долю России и США приходится 90% общемирового ядерного арсенала. По размеру территории Россия не имеет равных в мире - она граничит и с Европой, и с Азией, и с Ближним Востоком. Для продвижения к стабильности в сфере ядерных вооружений на Ближнем Востоке и в Иране необходимо сотрудничество между Россией и Америкой - по крайней мере, оно будет в огромной мере способствовать этому процессу.
Несмотря на конфронтационную риторику, российские лидеры хорошо осознают пределы своих стратегических возможностей. Более того, политику Москвы при Путине я бы охарактеризовал как поиск надежного стратегического партнера - причем предпочтение здесь отдается Америке.
'Бурный' характер заявлений Москвы в последние годы отчасти связан с раздражением, которое вызывает у нее кажущаяся невосприимчивость США к идее такого партнерства. Кроме того, дважды проходившие парламентские и президентские выборы создавали у российских лидеров стимулы для апелляции к националистическим настроениям, распространенным в стране после десятка лет унижений, которым, как считают россияне, она подвергалась. Эти 'отклонения', однако, не перечеркивают основополагающих реалий. В нашей двусторонней повестке дня первое место занимают три вопроса: безопасность, Иран, и отношения России с бывшими 'доминионами', особенно Украиной.
Из-за своего преобладания в ядерной сфере Россия и Америка обязаны выступать в роли лидеров при решении международных проблем, связанных с ядерными вооружениями - например в деле их нераспространения. Здесь необходимо найти ответ на четыре вопроса: придерживаются ли Россия и США единой точки зрения относительно угрозы, связанной с превращением Ирана в ядерную державу? Существует ли между ними согласие в отношении характера иранской ядерной программы? Занимают ли они одинаковую позицию в том, какие дипломатические методы необходимы для устранения этой опасности? И, наконец, насколько совпадает их мнение о мерах, которые следует принять, если любые согласованные дипломатические шаги не дадут результата?
На мой взгляд, по первым двум вопросам можно говорить о существенном сближение позиций России и США. Что же касается двух других, то обеим сторонам следует помнить: в одиночку справиться с этой проблемой каждой из них будет крайне трудно, а то и вовсе невозможно.
Вопрос об Украине неразрывно связан с общими представлениями Москвы и Вашингтона о характере международных отношений. Подлинная независимость Украины крайне важна для функционирования мирной международной системы, и Соединенным Штатам следует ее однозначно поддерживать. Однако продвижение западных структур безопасности от Эльбы чуть ли не к окрестностям Москвы будет означать ослабление влияния России, которое неизбежно вызовет там эмоциональную реакцию, препятствующую решению всех других проблем. Данный вопрос не следует снимать с повестки дня, но и форсировать его нельзя - только так сохранится шанс на продвижение вперед по другим пунктам двусторонней повестки дня.
Сочинская декларация президентов Буша и Путина, принятая в апреле этого года, содержит 'дорожную карту' для развития стратегического диалога между двумя странам. Воплотить ее в жизнь - задача для новых администраций, как в Москве, так и в Вашингтоне.